- •Планы сторон и театр войны
- •Глава V нападение японского флота на русскую эскадру в порт-артуре
- •Глава VI борьба за овладение морем. Вице-адмирал с. О. Макаров
- •Глава VII
- •Глава VIII бои под киньчжоу и вафангоу
- •Глава IX действия флота. Отход русских войск к порт-артуру и ляояну
- •Глава X морское сражение в желтом море
- •10 Августа и бои в японском море
- •14 Августа 1904 года
- •Глава XI провал ускоренной атаки порт-артура
- •Глава XII ляоянское сражение. Второй штурм порт-артура
- •Глава XIII сражение на реке шахе. Переход к позиционной обороне
- •Глава XIV оборона и падение порт-артура
- •Глава XV январское наступление 2-й маньчжурской армии
- •Глава XVI мукденское сражение. Крах «куропаткинской стратегии»
- •Глава XVII морское сражение в цусимском проливе. Военный крах самодержавия
- •Глава XVIII мир. Политические итоги воины
Глава VI борьба за овладение морем. Вице-адмирал с. О. Макаров
Вице-адмирал С. О. Макаров в течение длительного времени изучал развитие событий на Дальнем Востоке. В 1896 году, возвратившись с Тихого океана, он представил морскому министерству доклад, в котором, учитывая опыт японо-китайской войны на море, сформулировал основные задачи русского Дальневосточного флота. Макаров утверждал, что японцы начнут войну с нападения на наш флот. Не уничтожив его, они вообще не могут воевать. Адмирал считал, что необходимо упредить врага и в случае конфликта немедленно ударить по его флоту в базах, а затем блокировать берега Японии.
Доклад, характеризующий еге автора не только как талантливого флотоводца, но и как незаурядного политика, был принят к сведению и... сдан в архив. Спустя четыре года адмирал снова обратился в министерство, на этот раз протестуя против безответственного отношения к сооружению крепости Порт-Артур. «Падение Порт-Артура будет страшным ударом для нашего положения на Дальнем Востоке... — писал он, — Порт-Артур должен быть сделан неприступным». Рапорт был оставлен без внимания. Наконец, в 1903 году неутомимый адмирал еще раз обратился к власть имущим; он заявлял, что для предотвращения войны необходимо на Дальнем Востоке иметь флот более сильный, чем у Японии, и быть готовым ко всяким случайностям. Но и на этот раз голос Макарова не был услышан. Только когда началась война и положение на море стало критическим, последовал царский указ о назначении адмирала Макарова командующим /77/ флотом на Тихом океане. Это случилось главным образом потому, что Макаров лучше, чем кто-либо другой из адмиралов, знал сильные и слабые стороны противника, был обстоятельно знаком с театром Дальнего Востока и являлся признанным авторитетом в области морской тактики. Кроме того, он был популярен среди матросов как выходец из народа и справедливый начальник.
Вице-адмирал Макаров был сторонником наступательной стратегии. За несколько лет до войны в статье «В защиту старых броненосцев и новых усовершенствований» он писал: «Мое правило: если вы встретите слабейшее судно, нападайте, если равное себе — нападайте, и если сильнее себя — тоже нападайте». Это, однако, не означало, что адмирал признавал в военном искусстве только мертвые схемы. Он не преклонялся перед так называемыми «вечными принципами» морской войны, разработанными буржуазными теоретиками США и Англии Мехеном и Коломбом, а применял, исходя из конкретной обстановки, сложившейся в том или ином случае, разнообразные боевые комбинации, конечная цель которых всегда была одна — найти противника, навязать ему бой и уничтожить его.
17 февраля Макаров вместе со своим штабом отбыл в Порт-Артур. В пути, еще не зная подробно боевых качеств эскадры и ее личного состава, командующий предпринял энергичные меры, направленные к ее усилению и обеспечению всем необходимым. Он потребовал от Морского Главного штаба срочно перебросить по железной дороге из Балтики на Дальний Восток 8 миноносцев и 40 миноносок и чтобы отряд адмирала Вирениуса, находившийся в Средиземном море и состоявший из броненосца, двух крейсеров и семи миноносцев, немедленно шел в Порт-Артур. Руководители морского ведомства поступили наоборот: отряд Вирениуса был ими возвращен на Балтику и ни один миноносец не был доставлен в Порт-Артур.
24 февраля Макаров, все еще находясь в пути, обратился в адмиралтейство с просьбой издать как можно скорее его труд «Рассуждения по вопросам морской тактики», напечатанный в 1897 году в журнале «Морской сборник». Этот труд представлял собой итог боевого и практического опыта Макарова и его учителей и /79/ учеников и нашел живейший отклик среди прогрессивной части офицеров корабельного флота. Командующий, естественно, желал ознакомить командиров Тихоокеанского флота со своими взглядами на морскую тактику. Началась волокита, в которой незавидную роль играл начальник Главного штаба Рожественский. Под предлогом отсутствия кредитов напечатать книгу отказались. И лишь после того как Макаров заявил, что отказ он понимает как недоверие его взглядам на ведение войны и просил заменить его другим адмиралом, министерство отступило, но труд был издан уже после гибели Степана Осиповича. 8 марта командующий флотом прибыл в Порт-Артур и немедленно отправился на корабли, к морякам, от которых в конце концов зависела боевая деятельность флота. Соотношение сил в Желтом море к этому времени было следующим:
Класс кораблей
|
Порт-артурская эскадра
|
Японский флот
|
Броненосцы ....... Крейсеры броненосные ... Крейсеры легкие ..... Эскадренные миноносцы Миноносцы ........
|
5 1 3 24
|
6 6 15 19 Более 40
|
Японский флот значительно превосходил силы порт-артурской эскадры и в количественном и в качественном отношениях. Из 24 русских эскадренных миноносцев в море могли выйти только 6, остальные были неисправны.
Обстановка на море оставалась неблагоприятной для русских. Флот японцев преобладал и охранял крайне медлительную перевозку своих войск и снаряжения из метрополии в Корею. Порт-артурская эскадра бездействовала. Владивостокский отряд (4 крейсера и 10 миноносцев) произвел несколько поисков в Японском море и отвлек на себя часть сил противника: специальную эскадру из пяти броненосных и двух легких крейсеров и двух отрядов миноносцев. Это, безусловно, сильно облегчало условия для порт-артурской эскадры, если бы она не пряталась в гавани, а придерживалась активных методов. /80/
Макаров это понимал и начал свою боевую деятельность с того, что вывел эскадру в море и уже 11 марта докладывал Алексееву следующее: «Несмотря на всякие несовершенства и недостаток в исправных миноносцах, я нахожу, что мы могли бы рискнуть теперь же попробовать взять море в свои руки, и, преднаметив постепенно увеличивать район действия эскадры, я предусматриваю генеральное сражение, хотя благоразумие подсказывает, что теперь еще рано ставить все на карту, а в обладании морем полумеры невозможны» 1.
1 Русско-японская война, кн. 1, стр. 436.
Вместо того, чтобы поддержать наступательные стремления Макарова, Алексеев ответил, что «для достижения поставленной конечной задачи нынешней войны, участие флота может довершить скорейший успех и нанести неприятелю решительное поражение. Такое действие флота, вероятно, потребуется с переходом наших войск в пределы Кореи, а поэтому сбережение наших морских сил до того времени приобретает весьма важное значение, и в то же время, отдаляя всякое невыгодное столкновение с неприятельскими силами на море, мы можем более уверенно рассчитывать на присоединение к Тихоокеан- скому флоту подкреплений, ныне спешно изготовляющихся к посылке из Балтики на Дальний Восток» 1.
1 Русско-японская война. Действия флота. Документы, отд. III, кн. 1, вып. 2, стр. 72—73.
Иными словами, царский наместник придерживался пассивного, выжидательного образа действий. Следовательно, у главнокомандующего вооруженными силами и у командующего Тихоокеанским флотом были совершенно противоположные взгляды на боевое использование флота в создавшейся обстановке. Это в свою очередь сказалось самым пагубным образом на его боевой деятельности, тем более, что наместник вмешивался буквально во все.
Макаров, однако, был верен себе. Он, проплававший на военных кораблях более 30 лет, был свидетелем роста новой боевой техники, сам участвовал в ее совершенствовании и использовании и в последние годы перед войной понял, что формы ее ведения на море должны быть иными, что не только скоротечный бой главных линейных сил может решить дело, а совокупность всех сил и /81/ средств флота в повседневной и возможно длительной во времени боевой деятельности. Поэтому понятно, почему Макаров поставил перед флотом следующие основные задачи:
1. Принять все меры к недопущению высадки врага на Квантунском полуострове, пока исправляются поврежденные корабли; усилить минирование подходов к Дальнему и Порт-Артуру.
2. Постепенно расширять район деятельности флота (миноносцев, крейсеров), а когда войдут в строй ремонтируемые корабли, ударить по линейному флоту японцев.
3. Частыми и неожиданными набегами постоянно угрожать коммуникациям противника в Желтом море.
4. Владивостокскому отряду крейсеров действовать на коммуникациях в Японском море, одновременно отвлекая часть «Соединенного флота» от Порт-Артура.
Чтобы перейти от активной обороны к решительному наступлению на море, командующий флотом должен был: а) внушить личному составу эскадры веру в себя, веру в победу; б) усилить боевую подготовку флота и дать личному составу практику в совместных выходах кораблей в море, разработать заново боевые инструкции и наставления; в) обеспечить безопасное базирование эскадры, оборудовать якорную стоянку кораблей, рейд и защиту подступов к нему, а также организовать береговую оборону приморского фронта, отработать совместные действия флота и береговой обороны для защиты базы от попыток противника закупорить проход из внутренней гавани на внешний рейд; г) восстановить боеспособность «Ретвизана», «Цесаревича» и «Паллады», усилить ремонтные средства порта; д) во что бы то ни стало пополнить эскадру боеспособными миноносцами и другими кораблями. И, наконец, следовало заменить недостаточно опытных командиров кораблей наиболее опытными и знающими.
Макаров совершенно правильно понимал потребности флота и его задачи в условиях, когда техника предоставляла ему широкие возможности для применения ее в бою и разработки новых приемов ведения войны на море. Однако он был вынужден делать это под огнем противника, под постоянным его воздействием. Адмирал Того находился в Желтом море, и не в его интересах было давать /82/ русским передышку. Японский командующий предпринимал все возможное, чтобы помешать восстановлению боеспособности русской эскадры.
Макаров был в неведении, где и что делает противник, каковы его намерения. В этих условиях особое значение приобретала разведывательная служба. Уже на второй день после своего приезда он выслал для обследования островов Эллиот и других два миноносца — «Стерегущего» и «Решительного». Командиры кораблей, обследовав ночью район островов Кеп и Саншантао и не обнаружив там никаких признаков флота противника, решили возвращаться обратно. Около 6 часов утра, уже под Ляотешаном, разведчики встретились с четырьмя миноносцами и двумя минными крейсерами противника. Командиры решили прорываться в базу. В завязавшейся перестрелке «Стерегущий» несколько отстал и остался один против шести кораблей! В неравной борьбе погибли командир корабля лейтенант Сергеев, старший офицер Головизнин, инженер-механик Анастасов, мичман Кудревич и большинство команды. Миноносец потерял ход, его орудия смолкли. Японцы решили взять корабль на буксир и увести как трофей. Но двое из оставшихся в живых матросов открыли кингстоны, и героический корабль погиб.
Спешившие для спасения моряков «Стерегущего» под флагом командующего флотом крейсеры «Новик» и «Баян» опоздали. Но личная неустрашимость Макарова произвела сильное впечатление на команды кораблей. В истории русского флота имя «Стерегущего» навсегда осталось символом стойкости и мужества. Ночью 10 марта с наблюдательных постов на рейде были обнаружены четыре корабля противника. Вышедшие в море миноносцы «Выносливый», «Властный», «Бесстрашный» и «Внимательный» настигли их южнее Ляотешана. В этом бою русские моряки действовали очень решительно и заставили японские корабли бежать.
Активная разведка легких сил адмирала Того у Порт-Артура велась в эту ночь по плану японского командующего. Утром к югу от Ляотешана появились его главные силы. Броненосцы «Хацусе», «Шикишима» и «Яшима» открыли стрельбу по внутреннему рейду Порт-Артура и городу. Два их крейсера, находясь в море против входа в гавань вне досягаемости крепостной и корабельной /83/ артиллерий, корректировали огонь. Стрельба продолжалась свыше трех часов, затем стрелявшие корабли сменились другими, которые вели огонь еще полтора часа. В расположении города упало 154 двенадцатидюймовых снаряда; осколками на кораблях было убито 7 и ранено 20 моряков; в городе разрушено несколько зданий. С наступлением прилива японцы ушли, опасаясь, очевидно, выхода русской эскадры с внутреннего на внешний рейд. Бомбардировка для противника прошла безнаказанно, Крепостная артиллерия молчала, не имея на вооружении дальнобойных орудий и бронебойных снарядов, а русские броненосцы не могли стрелять по невидимой цели. Японцы прикрывались Ляотешанскими высотами.
Чтобы предотвратить новое нападение, по приказанию Макарова уже 12 марта южнее Ляотешана было поставлено минное заграждение, а 20 марта отдан приказ по организации перекидной стрельбы с броненосцев через Ляотешанские высоты, на которых были оборудованы корректировочные посты, надежно обеспеченные связью с «Ретвизаном» и «Победой».
С первых дней командования Макаров приступил к активным действиям. По его приказанию началось траление мин на внешнем рейде. 11 марта эскадра вышла в море. Выход на внешний рейд прошел организованно, все большие корабли были выведены за три часа. Не обнаружив противника в водах Порт-Артура, Макаров провел учение по совместному плаванию кораблей и вечером возвратился в базу. Моральное состояние команд заметно улучшилось. Командующий лично убедился в неумении командиров управлять кораблями при совместном маневрировании на большом ходе, недостаточном знании тактики. В его штабе немедленно приступили к созданию тактических руководств и необходимых для боя инструкций.
17 марта приказом по флоту была объявлена «Инструкция для похода и боя». В ней в уставной форме излагались основные положения книги «Рассуждения по вопросам морской тактики», проверенные боевым опытом войны, который к этому времени имела эскадра. В инструкции были сформулированы взгляды командующего на достижение победы над флотом противника в морском бою и практически поставлен вопрос о взаимодействии разнородных сил. В инструкции указывались походный /84/ и боевой порядки, сигналы перед началом боя и исполнение их, правила маневрирования и ведения огня, подробно ставились задачи миноносцам и крейсерам в разных условиях боевой обстановки. В ней впервые был указан маневр охвата в бою головы кильватерной колонны неприятеля.
В своих научных работах, да и в практике Макаров всегда отводил одно из главнейших мест нравственному элементу. Он утверждал, что духовная жизнь корабля есть дело первостепенной важности, и каждый из служащих, начиная от адмирала и кончая матросом, имеет в нем свою долю участия.
Прекрасно уяснивший себе, какую огромную роль в бою играет моральное состояние матроса, адмирал нашел нужным в «Инструкцию для похода и боя» включить несколько пунктов, казалось бы, не относящихся прямо к маневрированию и ведению боя. Эти пункты относились к мерам по укреплению нравственной силы моряков. В инструкцию было записано: «Командиры судов должны внушать комендорам, что в их руках поражение неприятеля. Пусть они забудут о себе, сосредоточив все свое внимание на наводку орудий, и приложат все свое старание, чтобы отличиться и разбить врага... Дело офицеров руководить артиллерийским и минным огнем, но они не должны забывать ободрять команду. Команда видит свои потери и не видит потерь неприятеля. О потерях неприятеля надо все время ей напоминать, чтобы команда чувствовала, что ее артиллерийский огонь производит опустошения на неприятельских кораблях...»
Инструкция заканчивалась словами: «Побеждает тот, кто хорошо дерется, не обращая внимания на свои потери и памятуя, что у неприятеля этих потерь еще больше» 1.
1 С. О. Макаров, Рассуждения по вопросам морской тактики.
Макарову, благодаря его кипучей энергии, выдающимся качествам флотоводца, повседневной заботе о подчиненных матросах, удавалось положительно влиять на их моральное состояние, но в условиях классовых противоречий между офицерами и нижними чинами он не мог сделать большего. Народ не был заинтересован в ведении войны, не понимал ее целей, и никакие личные достоинства /85/ Макарова не могли иметь решающего значения. Укрепляя боевой дух людей, адмирал понимал, что матросы — решающая сила флота, что только опираясь на эту силу, он может достичь победы над противником.
Активные действия японского флота возобновились в ночь на 23 марта безуспешным нападением миноносцев на русские сторожевые корабли. Макаров решил, что вслед за миноносцами следует ожидать главные силы, и принял меры. Он не ошибся. Утром в море появились 6 броненосцев, 6 крейсеров и 8 миноносцев, а немного позже появились еще 6 броненосных крейсеров. Командующий немедленно отдал приказ о выходе на внешний рейд намереваясь под прикрытием береговых батарей принять бой. Через пять часов приказ был выполнен, и это явилось успехом, так как броненосцы вышли на рейд в малую воду во время отлива.
Планы Того, рассчитывавшего «провести очередную артиллерийскую бомбардировку Порт-Артура и флота в гавани, сорвались. Но Того ожидала еще одна неудача. Едва броненосцы «Фуджи» и «Яшима» открыли из-за Ляотешана огонь, как на них обрушились ответные залпы с «Ретвизана» и «Победы». «Фуджи» сразу же был накрыт и понес потери. Японцы начали маневрировать, но и это не помогло. Перекидной огонь русских точно корректировался с Ляотешана.
Во время боя береговые батареи ввиду отсутствия бронебойных снарядов не могли стрелять.
В это время адмирал Макаров, имея флаг на «Петропавловске», вышел в море и приказал открыть огонь. Однако Того не принял вызова, и вскоре весь японский флот скрылся за горизонтом.
Активность русской эскадры вызвала растерянность у японских руководителей; усиленная перевозка войск в Корею, производившаяся в это время, оказалась под угрозой. Русский флот мог появиться в любой точке Желтого моря. Главная квартира потребовала от адмирала Того, чтобы он любыми средствами воспрепятствовал выходу русской эскадры из Порт-Артура. Убедившись на опыте, что бомбардировка с моря бесцельна, Того решил сделать еще одну попытку закупорить русский флот во внутренней гавани (первая попытка 24 февраля окончилась неудачно). Для закупорки было выделено четыре /86/ военных транспорта-заградителя со специально подготовленными командами.
В ночь на 27 марта Макаров в течение нескольких часов руководил действиями флота по отражению японских заградителей. Встреченные всеми средствами обороны рейда, три из них сбились с курса и приткнулись у подножья Золотой горы, а четвертый, торпедированный миноносцем «Решительный», выбросился на берег у Тигрового полуострова.
Макаров учел опыт ночного боя и значительно усилил охрану рейда; стрельба по появившемуся противнику была поручена специально назначенным для этого береговым батареям; введено дежурство крейсеров, миноносцев и катеров при затопленных на рейде пароходах, бонах и минных заграждениях. Все остальные корабли получили конкретные указания на случай нападения противника.
Японцы не показывались вблизи от крепости в течение почти двух недель. Макаров, используя передышку, продолжал готовить флот к решительному сражению, приступив, в частности, к замене слабо подготовленных в боевом отношении командиров кораблей. Но этому решительно воспротивился Алексеев, который, кстати, во всех мероприятиях Макарова видел подрыв своего авторитета и, вопреки здравому смыслу, игнорировал все его предложения. Так случилось и с заменой командиров кораблей. Только после категорического требования предоставить ему право отстранять негодных командиров, или, в противном случае, освободить его от командования, Макарову удалось сделать кое-какие перемещения. Он отстранил от командования владивостокскими крейсерами труса и хвастуна капитана 1 ранга Рейценштейна (впоследствии Алексеев добился производства его в контр-адмиралы), заменил двух командиров миноносцев, уволил в отставку командира броненосца. «Севастополь» Чернышева и др.
Особенно беспокоила Макарова боевая готовность крепости и взаимодействие ее сил и средств с флотом. Служебные взаимоотношения командующего с начальником Квантунского укрепленного района генерал-лейтенантом Стесселем были неопределенные. В Порт-Артуре находилось два начальника с равными правами, причем сухопутный начальник, вообще недалекий человек в военном /87/ деле, не понимал истинного значения флота в происходящей войне и не всегда шел навстречу Макарову1. Предвидя, что во взаимоотношениях руководителей флота и крепости неизбежно возникнут разногласия, которые вредно отразятся на ходе боевых действий, Макаров обратился к Алексееву с предложением подчинить крепость командующему флотом, что явилось бы единственно верным решением. Началась борьба, в которую вмешался, и Куропаткин. Вопрос доложили царю, и повелением его крепость была подчинена Куропаткину. Это беспринципное решение самым пагубным образом сказалось на дальнейшей судьбе Порт-Артура.
1 Стессель окончил Павловское пехотное училище. Не знакомый с боевым использованием флота, не зная основ боевого применения артиллерии и тактики боя своего времени, он жил опытом русско-турецкой войны 1877—1878 годов, участником которой был.
Несмотря на то, что большинство предложений и ходатайств Макарова, направленных на усиление флота, встречало непреодолимые преграды и редко достигало цели, он продолжал энергично готовить флот к бою и имел в этом отношении несомненный успех. Эскадра с каждым новым выходом в море становилась все более сплоченным боевым организмом.
11 апреля адмирал, получив сведения о том, что в корейских портах сосредоточились транспорты с войсками, готовые для перевозки десанта на Ляодунский полуостров, что японцы предполагают сделать остановку на островах Эллиот и, выждав там благоприятный момент, переправиться на Квантун, немедленно принял контрмеры. Он решил произвести разведку островов Эллиот и, если противник там будет обнаружен, выйти с эскадрой, вступить в бой с японским флотом и уничтожить его транспортный флот.
Вечером 12 апреля два отряда из восьми миноносцев вышли в море. Ночью, обследовав острова Эллиот и не обнаружив ни одного неприятельского корабля, комадиры отрядов решили возвратиться в Порт-Артур.
Многочисленные дымы в море свидетельствовали о том, что где-то рядом находятся броненосные силы японцев.
Один из миноносцев — «Страшный» — ночью отстал и в темноте присоединился к японскому отряду, приняв /88/ его за свой. На рассвете ошибка была обнаружена, и шесть японских миноносцев набросились на «Страшного», команда которого повторила подвиг «Стерепущего» — погибла, но не спустила флага перед врагом. Шедший из Порт-Артура на подмогу крейсер «Баян» опоздал; под огнем шести японских крейсеров команда «Баяна» подобрала из воды лишь нескольких матросов.
Корабли эскадры в это время выходили на внешний рейд. Не ожидая всех броненосцев, Макаров на «Петропавловске», имея в кильватере «Полтаву» и 2 крейсера, пошел навстречу «Баяну». Крейсеры противника перенесли огонь по русскому отряду. Макаров продолжал сближаться. В это время в море появились главные силы Того: 6 броненосцев и 2 броненосных крейсера1. Оказавшись в крайне невыгодном положении, Макаров повернул к крепости под прикрытие ее батарей. На рейде к нему присоединились броненосцы «Победа» и «Пересвет». После этого «Петропавловск», идя головным, стал склоняться в сторону неприятеля с явным намерением вступить в бой. Но бой не был дан. В 9 часов 43 минуты над «Петропавловском» поднялся громадный столб дыма, раздался громовой взрыв, и через две минуты броненосец, объятый пламенем, скрылся под водой, подорвавшись на минной банке, выставленной японскими заградителями в ночь на 13 апреля. В японской военной литературе указывается, что постановка мин не была замечена русскими. В действительности же неизвестные суда были обнаружены на рейде, и об этом даже доложено Макарову, однако адмирал не разрешил открывать огня, будучи, очевидно, уверен, что это свои миноносцы, возвращавшиеся с разведки. По неизвестной причине Макаров не отдал утром приказа протралить те места, где были замечены корабли. Не позаботился об этом и его штаб.
1 11 апреля в строй японского флота вступили броненосные крейсеры «Ниссин» и «Кассуга», купленные накануне войны у Аргентины (строились в Италии).
Командующий Тихоокеанским флотом погиб вместе со штабом, не осуществив своих оперативных и тактических планов и намерений. Вместе с адмиралом погиб и его старый друг знаменитый художник В. В. Верещагин. Спасти удалось немногих: командира корабля капитана 1 ранга Яковлева, несколько молодых офицеров и до /89/ 80 человек команды. Флот остался без боевого руководителя и без штаба.
Перед светлой памятью трагически погибшего русского флотоводца, выдающегося ученого-новатора склонили головы моряки и в России и за границей.
С великой скорбью переживали тяжелую утрату порт-артурцы. И только царский холоп Алексеев надругался над покойным, осудив активные действия флотоводца, в результате которых, по его мнению, Макаров и погиб.
Макаров командовал флотом всего 36 дней, но оставил глубокий след в сердцах своих подчиненных и соратников.
С. О. Макаров был одним из одаренных русских адмиралов. В свое время в «Рассуждениях по вопросам морской тактики» он писал, что главнокомандующий должен обладать такими качествами, как твердый характер, ясный ум, хороший глазомер (способность верно оценивать обстановку), глубокие познания, крепкое здоровье и справедливость. Всеми этими качествами в полной мере обладал и сам Макаров. Как теоретик и практик военно-морского дела, он стоял неизмеримо выше своих современников. Его научная и служебная деятельность оказала большое влияние на раэвитие военно-морского искусства и в России, и за границей.
Но при всех своих положительных качествах Макаров не мог коренным образом изменить создавшегося положения на морском театре войны, встречая на каждом шагу противодействие со стороны бюрократов романовской империи. Одно несомненно — останься он на посту командующего флотом, ход обороны Порт-Артура и действия Тихоокеанской эскадры были бы во многом иными.
С гибелью командующего активные операции порт-артурской эскадры прекратились.
Адмирал Того донес о происшедших событиях в Токио, и через несколько дней главная квартира решила начать переправу 1-й армии Куроки через реку Ялу. В случае, если переправа будет проведена успешно, японцы намеревались приступить к высадке 2-й армии на Ляодунский полуостров.
Порт-артурская эскадра, потеряв с начала войны часть своих сил (один броненосец погиб безвозвратно и три выбыли из строя), а главное — своего командующего, и оказавшись к тому же в руках безвольных руководителей, /90/ не могла помешать противнику перевозить войска морем и осуществлять их высадку, явно угрожавшую в случае успеха базе флота — Порт-Артуру.
После смерти Макарова в командование флотом вступил прибывший из Мукдена Алексеев. Его появление в Порт-Артуре совпало с третьей бомбардировкой крепости и флота японскими броненосными кораблями. Ответный огонь вел «Пересвет». Корабли противника сделали 190 выстрелов. Стрельба велась с предельной дистанции (до 110 кабельтов) и закончилась безрезультатно для обеих сторон.
Алексеев игнорировал все новшества Макарова. Верный своим взглядам беречь флот и ни в коем случае не рисковать, он немедленно переключил все силы на оборону, жестко пресекая попытки отдельных командиров действовать в наступательном духе. /91/