Antropologija

масштабе связь этих признаков слабая. К тому же систематических наблюдений динамики массы мозга у современного человека немного, да и имеющиеся не всегда согласуются по результатам. Все же очевидно, что величина мозга испытывала у сапиенса, по крайней мере в Европе, разнонаправленные колебания. Примеры таких эпохальных изменений достаточно многочисленны.

Сделаны попытки проследить циклы колебаний отдельных признаков, как, например, длины тела, массивности костей и т.д., в соответствии с изменениями интенсивности геомагнитного поля Земли; в одних случаях как будто прослеживается определенный параллелизм в вариациях этих показателей у человека и некоторых животных, в других — результаты неотчетливы. Видимо, эпохальные сдвиги могли протекать разными темпами на различных территориях и в разное время, т. е. причины этих изменений многообразны и не всегда совпадают в разных группах человечества: параллелизм проявляется в отдельные хронологические периоды, но в целом эти сдвиги не имеют глобального характера. Остается открытым вопрос: насколько подобные явления отражаются на генофонде человечества?

Очевидно, что изменчивость рассматриваемых признаков ограничена рамками стабилизирующего отбора. Это основная, хотя и не всегда легко распознаваемая форма отбора в популяциях современного человека, она предохраняет существующую организацию от дезинтеграции и распада посредством «канализирования» морфогенеза (К. Уоддингтон, 1957).

Проявление стабилизирующего отбора, о котором упоминал еще И.И. Шмальгаузен, состоит и в том, что оптимальный статус новорожденного человека наблюдается не при крайних, а при средних значениях массы тела. Ныне сходные наблюдения сделаны во многих группах человечества, хотя, разумеется, прогресс медицины в значительной степени снимает этот эффект отбора. В ряде стран (Чехия, Словакия, Норвегия и др.) отмечено значительное снижение перинатальной смертности новорожденных с низкой массой тела в последнее десятилетие: стабилизирующий эффект становится при этом менее действенным. В большей мере влияние отбора проявляется при грубых отклонениях от нормы. Так, по суммарным данным лабораторий разных стран мира, примерно 1/5 часть всех абортированных эмбрионов имеют хромосомные аномалии. При изучении антропометрических признаков с большой наследственной компонентой оказалось, что в браках, где оба партнера значительно отклоняются от средней «адаптивной нормы», патология беременности, например спонтанные аборты, встречаются наиболее часто по сравнению со случаями, когда эти признаки укладываются в «оптинорму» (Х.А. Каримов, 1984). По данным для США, мужчины среднего роста чаще вступают в брак и имеют в среднем больше детей, чем очень высокоили низкорослые (Mitton, 1975).

Другая, также распространенная форма отбора у современного человека — дизруптивный («разрывающий») отбор. Это фактор внутривидового полиморфизма, способствующий его сохранению и усилению. Такие процессы в пределах вида Н. sapiens как бы «направляют» уже существующие варианты по пути приспособления к определенным условиям среды.

121

Возможно, что и некоторые расовые признаки, как и так называемые «адаптивные типы» современного человечества, возникли в свое время в результате дизруптивного отбора. Вероятно селективное значение ряда физиологических и биохимических особенностей в отдельных человеческих популяциях. С другой стороны, само вмешательство человека в структуру окружающей среды может изменять адаптивное значение генов в его популяциях и обусловить посредством этих изменений среды отбор некоторых генотипов.

Рассмотренные выше примеры в целом показывают, что пока нет достаточных оснований говорить о сколько-нибудь существенных изменениях структурного видового комплекса Н. sapiens на протяжении изученного отрезка голоцена. Значительная часть наблюдающихся сдвигов — разновременные и разнонаправленные колебания структурных характеристик, вполне укладывающиеся в пределы видового комплекса и представляющие собой не звено эволюционного процесса, а лишь фазу колебаний (В. В. Бунак). У современного человека несомненно влияние на эти процессы как биологических, так и социальных факторов в их сложном взаимодействии.

Ослабление естественного отбора иногда оценивается как угроза генетической дегенерации человечества из-за накопления (в гетерозиготном состоянии) вредных мутаций. Но все усиливающаяся панмиксия и значительный рост народонаселения Земли препятствуют проявлениям мутационного процесса. С другой стороны, и сама популяция как бы «стремится» сохранить равновесие генных частот, генетический гомеостаз, если не вмешиваются такие способные нарушить его факторы, как мутация, миграция, изоляция.

Таким образом, хотя возможность изменений частот генов в последовательных поколениях существует и в принципе может составить основу эволюционных изменений, их было бы трудно прогнозировать из-за сложного комплекса самых разнообразных, в первую очередь антропогенных, воздействий.

С середины XX в. вопрос о взаимоотношениях человека и природы при все возрастающей роли антропогенного фактора и загрязнения среды приобрел большую остроту и актуальность, что привело к созданию комплексной науки — экологии человека.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Социальность (от лат. «socialis» — общественный) в ее широком понимании — весьма распространенная адаптация к среде в мире животных. Общественный образ жизни многих приматов повышает выживаемость детенышей, увеличивает продолжительность жизни, способствует стабильности популяций, их проникновению в новые адаптивные ниши. Человеческое общество качественно отличается от сообществ животных любой сложности, представляя собой совокупность исторически сложившихся форм совместной целенаправленной и разумной деятельности людей, прежде всего в производственной сфере. Истоки человеческой социальности, тем не менее, следует искать в сложном общественном поведении и в какой-то степени — структуре сообществ высокоразвитых понгид — «модельных предков» гоминид.

122

Поведение и социальная организация приматов имеют большое значение в стратегии выживания и подвержены естественному отбору, но у гоминид типы поведения вряд ли находились под простым и прямым генетическим контролем. Вопрос о роли естественного отбора в развитии социальности человека достаточно сложен и решается неоднозначно. Несомненно, что этот процесс нельзя свести лишь к случайной изменчивости, направляемой естественным отбором, хотя многие адаптивные изменения в эволюции гоминид являлись поведенческими: стратегия размножения, социальные связи, поиск пищи и др. (Фоули, 1990).

Вместе с тем и такие специфически человеческие признаки, как высокоразвитый мозг и интеллект, речь, адаптивно полезны для отдельных индивидов и их сообществ. Некоторые ученые предполагают, что в развитии интеллекта играл роль индивидуальный и, возможно, групповой отбор. Способность к обучению у приматов зависит и от длительности этапов индивидуального развития, и их соотношений, между тем темпы развития — наследственно обусловленный признак, в значительной степени контролируемый отбором. Длительный групповой отбор, основанный на преимуществе сообществ ранних гоминид с наиболее развитыми интеллектом и технологией изготовления орудий, мог в дальнейшем привести к распространению в пределах вида их наследственно обусловленных способностей и вызвать постепенное повышение интеллекта, а также технологических навыков — «отбор на интеллект и умелость» как адаптивно полезные признаки (Грант, 1980).

Высказывается также предположение, что первоначальное увеличение мозга — важнейший показатель эволюционного уровня в линии человека — в какой-то мере было побочным следствием укрупнения размеров тела, обусловленного отбором на те или иные эколого-поведенчес- кие адаптации, прежде всего в связи с употреблением орудий или внутривидовой конкуренцией. Несомненно, однако, что эволюционное увеличение массы мозга и степени церебрализации имело более сложный и непрямолинейный характер, причем наиболее отчетливы «скачки» от афарского австралопитека к хабилису и от эректуса к архаическому и, далее, современному сапиенсу, т.е. при мало различающихся размерах тела.

В течение первого миллиона лет существования Н. erectus емкость мозгового черепа менялась мало. Она начинает возрастать около 0,7 млн лет назад, но особенно заметна прогрессивная церебрализация в среднем плейстоцене, т.е. в эпоху архаических сапиенсов и перехода к современному человеку. Причины этого явления многообразны: расширение экологической ниши, становление и дальнейшее развитие речи, прогресс технологии и материальной культуры и др. Увеличение мозга в основном прекратилось около 0,2-0, 1 млн лет назад, что могло быть результатом завоевания человеком новых условий обитания, когда смертность от давления среды превысила влияние внутривидовой конкуренции.

Считается, что гены определяли развитие только биологических основ сознания, мышления, языка: наследственно обусловленную сложность мозга, удлинение периода обучения, анатомию гортани и ротовой полости и др. В то же время в развитии речи решающее значение имеют негенетические факторы, так как она не сформируется у человека в «асоциальных» условиях («дети Маугли»).

123

Реконструкция ранних этапов социогенеза может осуществляться только на комплексной основе. Она опирается на: а) данные по этологии (поведению) приматов, наиболее близких к человеку — африканских понгид, а также на общие закономерности и механизмы поведения обезьян; б) археологические подходы (изучение типологии и описание различных культур

иособенно функциональная интерпретация орудий в связи с их предполагаемым использованием; в) палеонтологические и палеоантропологические материалы, которые позволяют судить о размерах тела, величине

иотчасти структуре мозга, локомоции, образе жизни и т.д. Так, укрупнение тела в ряду гоминид сопровождалось изменением их пищевого поиска, расширением пищевой ниши и территории обитания, что облегчало адаптацию к умеренному и холодному климату. По различиям в размерах тела мужских и женских индивидов можно косвенно судить об особенностях репродуктивного поведения и самой структуре сообществ ранних гоминид; г) данные палеоэкологических реконструкций, позволяющих восстанавливать характер окружающей среды конкретных человеческих сообществ.

На ранних этапах антропогенеза роль экологии видна достаточно отчетливо. К началу плиоцена предок человека, по-видимому, уже обладал умственным потенциалом для дальнейшей социализации. На рубеже плиоцена и плейстоцена у австралопитеков и Homo выработалась альтернативная стратегия выживания: специализация или универсализация соответственно, хотя общая схема эволюции скорее представляла картину радиации на многие, нередко параллельные ветви, т.е. была сложнее, чем простое раздвоение (Фоули, 1990). Предполагается, что свойственное этой эпохе видовое разнообразие гоминид сочеталось с видовым разнообразием сообществ крупных млекопитающих, куда они входили. Возможно, сходным был и характер эволюции. Дальнейшая стратегия выживания гоминид была связана с их постепенным расселением в пределах тропической саванны и далее, в среды с умеренным и более холодным климатом.

Все же роль изменений природной среды, особенно на более поздних этапах сапиентации, не следует преувеличивать. Вероятно, этот фактор был далеко не единственным и даже не решающим в развитии человека и общества.

Эволюция социальных отношений в линии человека была однозначно направлена в сторону повышения интенсивности внутригрупповых социальных связей и развития все более сложных форм кооперации. Социальная среда играла решающую роль в усовершенствовании технологии изготовления орудий. Переход к охоте явился дальнейшим стимулом развития социальных связей и коммуникаций (язык).

Наиболее сложен вопрос о взаимоотношениях генетических и культурных изменений на этапах сапиентации. Возникнув как качественно новое явление, не сводимое к биологическим процессам и развивающееся по своим законам, культура может быть достаточно универсальной при очевидных различиях в социальных системах и генофонде. Так, на любом этапе антропогенеза можно найти примеры сочетания однотипной культуры с разными морфотипами гоминид и наоборот, т.е. универсальность культуры может проявляться при генетических и морфофункциональных

124

Глава 6

•

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ПОСТНАТАЛЬНОГО ОНТОГЕНЕЗА ЧЕЛОВЕКА

§ 1. СПЕЦИФИКА И ПЕРИОДИЗАЦИЯ ПОСТНАТАЛЬНОГО ОНТОГЕНЕЗА* ЧЕЛОВЕКА

Под онтогенезом обычно подразумевается весь комплекс последовательных преобразований организма, начиная от стадии оплодотворенной яйцеклетки и до окончания жизненного цикла.

В процессе историко-эволюционного формирования человека менялся и его онтогенез. Основные изменения индивидуального развития: удлинение утробного периода, возрастание продолжительности детства, отсрочка времени полового созревания, выделение особого периода, переходного от половой зрелости к пожилому возрасту (климакса), увеличение общей длительности жизни. Эти черты онтогенеза в более слабой степени свойственны

иузконосым обезьянам. Продолжительность детства увеличивается от 6 мес

утупай до 6— 12 лет у понгид, длительность жизни возрастает от 3—4 (максимально 5,5 лет) у первых до 45—50 и более лет у вторых. У шимпанзе, а также павиана гамадрила, макака резуса и некоторых других обезьян, как и у человека, климакс заканчивается менопаузой, на которую у них приходится примерно треть всей длительности жизни. Рост у крупных человекообразных обезьян завершается к 11 годам, а у человека обычно к 18—20 годам.

Процесс роста и развития организма характеризуется следующими закономерностями.

1.«Канализирование» онтогенеза, обеспечивающееся генотипом и выражающееся в устойчивой к внешним факторам последовательности основных фаз роста и развития.

2.Диалектическое единство непрерывного и прерывистого, постепенность

ицикличность. Типичное для человека постепенное замедление роста после рождения и последующее скачкообразное его ускорение («пубертатный спурт») свойственны, видимо, и некоторым другим антропоидам, например шимпанзе (рис. 42—43). На кривой роста человека можно выделить три основных цикла в постнатальном развитии: 1) от рождения до 10—13 лет при постоянном снижении скорости; 2) пубертатный спурт и 3) падение скорости ниже уровня допубертатного периода и прекращение роста. Наиболее близкая выровненная кривая, описывающая циклический характер роста, — парабола 4-го порядка, хотя для детальной характеристики всего периода постнатального роста одной кривой, видимо, недостаточно. Сочетание периодов ускоренного развития и относительной стабилизации можно выявить даже на коротких отрезках онтогенеза, например при долговременном наблюдении с недельными интервалами детей от рождения до 2 лет (Lampl, 1983); нелинейность роста («мини-скачки») прослеживается примерно у 70% детей и подростков при еженедельном обследовании в течение 6-10 мес (Hermanussen et al., 1988).

* От лат. «natalis» — относящийся к рождению, греч. «ontos» — сущее.

128

3. Гетерохрония (разновременность) в созревании разных систем организма (или тканей) и разных признаков в пределах одной системы; согласно концепции системогенеза (П. К. Анохин), опережающими темпами созревают жизненно важные функции, обеспечивающие первоочередное формирование комплексных адаптивных реакций, специфических для каждого конкретного этапа взаимоотношений организма с внешней средой.

4. Значительное индивидуальное разнообразие возрастной динамики в пределах выделенных этапов онтогенеза, в определенной мере зависящее от уникальности наследственной программы.

Сложность создания единой периодизации постнатального онтогенеза человека заключается в необходимости учета многих факторов, которые в свою очередь обладают разной информативностью в различные возрастные фазы. Такая схема должна отражать биологические (морфологические, физиолого-биохимические, молекулярные, иммунологические и др.), а также психологические и социологические аспекты развития и старения организма. До сих пор еще нет общепризнанной периодизации онтогенеза, хотя предложено уже немало вариантов схем, в зависимости от концепции автора и целей классификации. Приведем примеры.

Древнейшие периодизации принадлежат греческому философу Пифагору (VI в. до н.э.) и знаменитому греческому врачу Гиппократу (V—IV вв. до н.э.). Первый выделял четыре периода человеческой жизни: весну (до 20 лет), лето (20—40 лет), осень (40—60 лет) и зиму (60—80 лет), которые соответствовали становлению, молодости, расцвету сил и угасанию. Гиппократ подразделил весь постнатальный онтогенез на десять семилетних циклов. Русский статистик и демограф первой половины XIX в. А. П. РославскийПетровский предлагал выделять категории малолетних (до 5 лет) и детей (до 15 лет), которые составляли подрастающее поколение; далее — молодых (16—30 лет), возмужалых (30—45 лет) и пожилых (45—60 лет), объединяющихся в цветущее поколение, и, наконец, увядающее поколение, представленное старыми (61-75 лет) и долговечными (75—100 лет и старше). Немецкий физиолог М. Рубнер (1854-1932) также придерживался семичленной схемы: младенчество (до 9 мес), раннее детство (до 7 лет),

позднее детство (до 13—14 лет), юношеский возраст (до 19—21 года), зрелость (до 41-50 лет), старость (от 50 лет) и почтенная старость (от 70 лет). Как пример крайних тенденций и подходов к этой проблеме можно назвать дробление постнатального онтогенеза на 24 стадии (В. В. Бунак) или, напротив, выделение всего лишь трех основных периодов: роста, зрелости и старости (А. В. Нагорный).

В отечественных медико-биологических исследованиях наиболее часто используется схема возрастной периодизации, принятая на VII Всесоюзной конференции по возрастной морфологии, физиологии и биохимии (Москва, 1965 г):

В педагогике для периода 0—17/18 лет применяется следующая схема: младенческий период — до одного года; преддошкольный возраст — 1—3 года; дошкольный возраст — 3—7 лет; младший школьный возраст — 7— 11/12 лет; средний школьный возраст — 11/12-15 лет; старший школьный возраст — 15—17/18 лет.

Рост означает увеличение размеров развивающегося организма, прежде всего его активных частей; он не бывает строго пропорциональным и связан с формообразованием. Процесс роста и формообразования наиболее интенсивен в утробном периоде. В это время значительно меняется состав тела: содержание общей воды снижается от 93—95% у эмбриона с массой тела 0,5 г до 75% у новорожденного; клеточная масса возрастает: количество клеток у 7-недельного зародыша составляет 1, ЗхЮ9, а у новорожденного — 2x1012; жироотложение быстро увеличивается к рождению. Примерно на 2-м месяце утробного развития эмбрион уже приобретает типичные признаки человека, хотя интенсивное формообразование (морфогенез) продолжается вплоть до зрелого состояния. Рост максимально ускорен также в эмбриональном и раннем утробном периодах, его скорость снижается к моменту рождения.

130