Лекция №5. 07.03

От Арсения Быстрова, 401

Следует в таком случае применять тот договор, который имеет специальный характер, т.е. Киевское соглашение. Кроме них существует массив договоров о правовой помощи по гражданским и семейным делам. Если и их нет, мы переходим к третьей ступеньке — национальным коллизионным нормам. Что касается международных договоров, то сначала мы проверяем, а действителен ли он с точки зрения международного публичного права. Можно ли применять не вступивший в силу международный договор? Да, но только в части, не противоречащей императивным нормам национального законодательства. Во-вторых, следует проверить наличие следующих условий. Первый — предметная сфера действия (ratione materiae). Следует учитывать, что понятия, содержащиеся в международном договоре, должны толковаться автономно. Помним, например, о купле-продаже в Венской конвенции. Для неё в целом следует руководствоваться разъяснениями CISG. Второй — персональная сфера действия (ratione personae). Здесь мы проверяем субъектный состав и смотрим, вписывается ли он в рамки договора. Третий — временная сфера действия (ratione temporis). В частности, нужно обратить внимание на соотношение дат вступления в силу и наступления юридического факта. Таковы основные критерии применимости материально-правового способа в рамках международного договора. Ещё один механизм — модельные законы. Можно создать образец акта, который рекомендуется другим странам для написания своих актов. Например, Типовой закон ЮНСИТРАЛ о МКА 1985 года. Типовой закон о трансграничном банкротстве 1997 года. Модельный ГК для стран СНГ. Эти модельные законы не накладывают никаких обязательств, поэтому служат очень гибкой формой унификации, что является ее существенным преимуществом. Долгое время считалось, что средства материально-правового подхода используются в зависимости от усмотрения государств, но во второй половине ХХ века выработана новая идея. Речь идёт о новом lex mercatoria. Реанимировали права торговцев на новом уровне. Предприниматели не удовлетворены результатами унификации международными договорами, так как это очень долго и основано на интересах государств, а не самого бизнеса. Кроме того, происходит цементирование конвенций, тянущих за собой все национальные законы. Горячими сторонниками этого подхода являются французы. Логичным продолжением этих реформ является расширенное применение третейских судов. Дискуссия вокруг этой теории разворачивается очень серьёзная. Сложно определить круг норм права торговцев. Сюда входят принципы УНИДРУА, DCFR, Принципы европейского частного права и иные документы. Ещё один укол — нормы в основном касаются обязательственного права, поскольку остальные подотрасли в принципе плохо поддаются унификации. Впрочем, круг этих норм постоянно растёт, а в крайнем случае есть механизм субсидиарного восполнения коллизионным механизмом. Отсутствие справедливого баланса интересов между сторонами — ещё одно замечание. Однако и здесь есть выход — арбитры проверяют нормы на баланс и могут спокойно отказать в их применении. Итак, неслучайно, что возможность применения права торговцев распространяется всё шире. Так, Закон о МКА допускает применение таких источников, если стороны прямо их избрали. А допустимо ли их применение в национальных судах? Не так однозначно, но в последнее время в основном склоняются к положительному ответу, однако они должны быть сбалансированны и нейтральны, а также общеизвестны, хотя бы на региональном уровне (Гаагские принципы 2015). В России долгое время господствовал осторожный взгляд на эту проблему. Но в ППВС 24 был сделан очень либеральный шаг в сторону допустимости. Правда, используются несколько иные критерии применимости. Они должны быть рекомендованы участникам оборота международными организациями или объединениями государств. Пробелы восполняются через субсидиарное применение коллизионных норм. Договорные обязательства Мы начинаем его определять со ст. 1210. Сами стороны могут выбрать для него применимое право. У этих соглашений о применимом праве бывают разные модальности. В п. 2 указывается, что такое соглашение может не только прямо выражаться, но и «определённо вытекать» из условий договора либо совокупности обстоятельств дела. ППВС 24 вводит специальный термин — подразумеваемое соглашение о применимом праве. Какие примеры. Если ссылаются в договоре на гражданско-правовые нормы какого-то правопорядка, если обосновывают свои требования и возражения г-п нормами одного правопорядка. Подойдёт также тесная связь между двумя договорами с участием одних и тех же лиц, когда один такой договор содержит оговорку, а другой — нет. Выбор суда или арбитража конкретной страны само по себе не означает выбор права этой страны. Следующий тип — последующие соглашения. Распространяется на него с момента заключения за исключением случаев ущемления третьих лиц или случаев, когда это приводит к недействительности договора. Также можно выбрать отдельное право для каждой части договора. Опять же, нельзя выбрать право, которое приведёт к его недействительности или незаключённости, в т.ч. частичной. Это право совсем не всегда должно иметь объективную связь. Вполне возможен выбор права третьей страны — ППВС 24. Россия + Франция = Швейцария. Хотя никакой связи с ней нет. Есть иностранный элемент — выбирай любую систему. Ещё бывают альтернативные соглашения. Применимо, например, право А или Б по выбору истца. Или если иск предъявляет А, то право А, а если Б, то право Б. На момент заключения такого соглашения неясно, какое право будет применимо. Такие соглашения делятся на паритетные и диспаритетные. Первые не устанавливают преимуществ для одной из сторон, вот вышеприведённые примеры это они. Такие соглашения допустимы. Диспаритетные — когда зависит только от воли одной стороны — недопустимы. Если право может выбрать только продавец, но никогда покупатель, то так нельзя. Обращаемся к коллизионным нормам, а оговорка ничтожна.