Учебный год 22-23 / Zimeleva_Obschaya_sobstvennost_v_sovetskom_grazhdanskom_prave
.pdfРимское право не знало каких-либо ограничений в отношении отчуждения доли; каждый из сособственников был волен продавать, дарить и отчуждать ее, не согласовывая акт отчуждения с другими сособственниками. Так же свободно производилось и обременение доли вещи залогом.
Германским гражданским уложением вопрос о распоряжении долей решается в полном соответствии с принципами римского права (§ 747).
Французское право представляет в этом вопросе значительные уклонения от римского. Оно признает за сособственником право распоряжаться своей долей (закон об этом прямо не говорит, однако литература не подвергает это право сомнению <27>), но иногда ставит результаты распорядительных актов в зависимость от результатов раздела. Когда в общей собственности находится не одна вещь, а определенное имущество, как это имеет место при наследовании, тогда уступка прав в отношении определенного предмета, входящего в наследственную массу, может оказаться недействительной в случае, если при разделе этот предмет не достанется тому сособственнику, который им распорядился <28>. Объясняется это тем, что во Франции раздел наследства считается имеющим декларативное значение (см. об этом ниже). На практике это ограничение имеет особое значение в отношении установления ипотек.
--------------------------------
<27> См.: Josserand, Cours. С. 993; Beudant. Т. IV. С. 389; Colin et Capitant. Т. I. С. 771. <28> См.: Josserand, Cours. Там же; Beudant. Там же.
Советское гражданское право предоставляет отдельным сособственникам возможность распоряжаться принадлежащей им долей. Статьи 61 - 65 ГК не содержат прямого управомочия на распоряжение долей, но о наличии такого управомочия можно заключить из текста ст. 64, говорящей о том, что при отчуждении кем-либо из участников общей собственности своей доли остальные имеют право преимущественной покупки. Гражданский кодекс знает один только случай ограничения свободы распоряжения долей в общем имуществе. О нем говорится в разделе о простом товариществе в конце ст. 286: "Товарищ не вправе распоряжаться во время существования товарищества своей долей в складочном имуществе". Таким образом, общая собственность, возникающая на основе договора товарищества, не дает права на распоряжение долей на время действия договора. Она подчиняется в этом отношении принципам, действующим в отношении совместной собственности, по соображениям, которые определяют и начало ст. 286, гласящей: "Право участия в товариществе не может быть передаваемо без согласия на то остальных товарищей". Передача доли в товарищеском имуществе обозначала бы нарушение личной связи, характерной для отношений товарищества. Как сказано выше (гл. III и VII), не существует распоряжения участием в общей вещи, входящей в состав общего имущества супругов.
Указанные два исключения обусловлены, однако, тем, что и в том и в другом случае мы имеем дело не с тем долевым типом общей собственности, о котором говорят ст. 61 - 65, а с совместной собственностью.
Передача доли, т.е. передача частичного права собственности на вещь, происходит в соответствии с правилами о переносе права собственности, содержащимися в ст. 66 ГК, т.е. на основании договора. Следует при этом заметить, что поскольку доля не представляет части вещи, постольку совершения договора достаточно для переноса даже в том случае (практически весьма редком), когда объектом общей собственности являются вещи, определяемые родовыми признаками.
Допустимость залога доли основана на ст. 83 ГК, говорящей, что предметом залога может быть всякое имущество, не изъятое из оборота. Однако залог доли, когда объектом общей собственности являются любые предметы, кроме строений, является невозможным ввиду требования ст. 92 ГК о передаче залогодержателю заложенного имущества, кроме строений и права застройки. В частности, лицо, являющееся одним из сособственников общей вещи, не может закладывать ее в ломбарде. Что же касается залога доли, если объектом общей собственности является строение, то он не связан с затруднениями подобного рода. В частности, залог, обеспечивающий ссуды, выдаваемые кредитными учреждениями, и производимый на основании выдаваемых нотариальными конторами залоговых свидетельств (ст. 90 ГК), может иметь своим объектом и долю в общем строении.
* * *
Продажа доли в домовладении. Вопросы, связанные с передачей доли, представляют большой практический интерес в тех случаях, когда объектом общей собственности является дом и когда приходится выяснять, в каком порядке и как применимы правила об отчуждении строений к отчуждению доли дома. Требование ст. 185 ГК о нотариальном удостоверении купли-продажи строений и о ее последующей регистрации в коммунальном отделе несомненно сохраняет силу и при отчуждении доли, когда строение находится в общей собственности.
Вопрос о применении к продаже доли права на дом требований ст. 182 ГК, воспрещающей соединение в руках покупателя (если таковым является гражданин) двух или более домовладений и отчуждение продавцом (с той же оговоркой) более одного домовладения в течение трех лет, вызвал в свое время много споров.
Говоря о применении ст. 182 ГК к отчуждению доли, нужно различать два случая: последовательную покупку или продажу долей в одном и том же доме и куплю-продажу долей различных домов. Изданное в конце 1923 г. Разъяснение Наркомюста РСФСР "О допустимости отчуждения частей одного и того же домовладения" <29>, делая ссылку на Декрет СНК РСФСР от 8 августа 1921 г., усматривало смысл запрета в том, чтобы одно лицо не сосредоточило в своих руках более одного владения, и устанавливало, что не имеет значения, если части одного и того же владения переходят к разным лицам путем последовательных частичных продаж. Таким образом, это Разъяснение относилось только к первому случаю, т.е. имело в виду доли права на один и тот же дом, и притом говорило только о продаже, а не о покупке. Пленум Верховного Суда РСФСР 2 января 1928 г. в ст. 19 Разъяснения о применении ст. 182 ГК <30> указал, что владение нераздельной долей какого-либо строения не является препятствием для приобретения нового владения в смысле ст. 182 ГК.
--------------------------------
<29> Еженедельник советской юстиции. 1924. N 19 - 20. <30> Еженедельник советской юстиции. 1928. N 10.
Верховный Суд РСФСР в этом своем Разъяснении предусмотрел именно второй случай, т.е. приобретение "нового владения" покупателем, уже владеющим долей дома, и считал, очевидно, возможным, чтобы покупатель имел более одного дома, но менее двух, т.е. дом и долю во втором или доли в разных домах.
Особенно много затруднений возникало в тех случаях, когда домовладение, об отчуждении доли которого шла речь, состояло из нескольких отдельных строений. В 1927 г. Гражданская кассационная коллегия Верховного Суда РСФСР, рассматривая дело гр. Кроновича, определила, что, поскольку домовладение могло быть продано в целом, в составе всех своих частей, нет оснований для лишения собственника права продать его по частям и что применение к этим сделкам ст. 182 является неправильным <31>.
--------------------------------
<31> См.: Судебная практика. 1927. N 30. Дело N 33861.
Нотариальная практика не ставила ограничений покупке и продаже долей в одном доме, но в то же время считала факт владения частями строений препятствием к допущению сделки купли доли в другом домовладении <32>. Первое положение нельзя не признать безусловно правильным, второе же может привести к необоснованному ущемлению граждан в удовлетворении их чисто потребительских жилищных нужд, например, когда кто-либо, владея домом в очень незначительной доле, дающей ему право пользоваться одной комнатой, и имея большую семью, пожелает приобрести долю в соседнем доме. Вряд ли это второе положение может быть признано основательным и достаточно мотивированным тем, что в результате сделки в руках приобретателя сосредоточатся "два или более владения".
--------------------------------
<32> См. Инструкцию НКЮ РСФСР от 3 декабря 1936 г. о порядке нотариального удостоверения отчуждения строений (Советская юстиция. 1937. N 3).
При издании Гражданского кодекса СССР, если только в нем будут содержаться нормы, сходные со ст. 182 ГК РСФСР, желательно специально остановиться на том, как и в какой мере должны они применяться к отчуждению и приобретению долей жилых домов.
X. Право преимущественной покупки
Конструкция права преимущественной покупки доли в советском праве. Распоряжение долей затруднено у нас для продавца наличием у остальных сособственников права преимущественной покупки. Это право формулируется ст. 64 ГК следующим образом: "Участники общей собственности имеют право преимущественной покупки при отчуждении кем-либо из них своей доли постороннему лицу, кроме случая продажи доли с публичных торгов".
Право преимущественной покупки может пониматься в двух юридически различных смыслах.
Возможны отношения, при которых право преимущественной покупки устанавливается в порядке договорного соглашения и имеет чисто обязательственное действие. В этом случае при переходе права собственности на вещь к постороннему приобретателю лицо, управомоченное на преимущественную покупку, не может вернуть эту вещь себе и имеет только иск к продавцу, основанный на нарушении последним его договорных обязанностей. Подобные договоры о праве преимущественной покупки представляют весьма частое явление в капиталистическом торговом обороте, где они широко используются для охраны монополий. Советскому праву такие соглашения чужды.
Наряду с этим известно право преимущественной покупки с вещным действием, дающее возможность отобрать вещь от постороннего приобретателя, т.е. являющееся правом на выкуп.
Содержание права преимущественной покупки по Разъяснению Пленума Верховного Суда РСФСР от 18 июля 1927 г. заключается в том, что "если продажа уже совершена, другой общий собственник может обратиться в суд с иском не просто о признании сделки недействительной, а о переводе на него прав приобретателя, со внесением в суд как уплаченных приобретателем денег, так и сборов, и пошлин, и всех других понесенных покупщиком необходимых расходов, с принятием на себя всех обязательств покупщика. В этом случае суд определяет: в договоре и отметке в реестре, где таковая требуется, заменить покупщика истцом с выдачей по вступлении решения в силу истцу исполнительного листа, а покупщику - внесенных для него денег и с освобождением последнего от всех обязательств перед продавцом" <33>. Следовательно, хотя Верховный Суд прямо этого не указал, нарушение права преимущественной покупки не есть повод оспаривания сделки, так как иск, основанный на этом нарушении, направлен не на признание ее недействительной, т.е. не на уничтожение результатов продажи, а только на то, чтобы поставить истца на место покупателя, т.е. на замену одной из сторон сделки.
--------------------------------
<33> Судебная практика. 1927. N 17; Аскарханов. С. 11; Гражданский кодекс РСФСР, приложение к ст. 61.
В нашей практике в свое время проявилась тенденция очень широко и очень обременительно для продавца толковать право преимущественной покупки в том смысле, что продавец обязан представлять при нотариальном удостоверении сделки доказательства отказа сособственника от приобретения отчуждаемой доли. Органы нотариата считали, что продавец до заключения сделки с посторонним покупателем обязан сделать соответствующую оферту другим участникам общей собственности.
Инструкция НКЮ о нотариальном засвидетельствовании отчуждения строений 1936 г. говорила не только о получении отказа сособственников, предполагающего предварительно сделанное им предложение купить отчуждаемую долю, но и о согласии на продажу <34>.
--------------------------------
<34> См.: Советская юстиция. 1937. N 3. С. 49 - 50.
В то же время эта Инструкция в § 6 предлагала продавцу указать срок, в течение которого остальные сособственники могут требовать продажу строения им. Таким образом, получалось, что по истечении срока продавец мог бесповоротно отчуждать свою долю. Последняя Инструкция о нотариате от 17 сентября 1939 г. Ограничивается требованием уведомления других совладельцев о предстоящей продаже доли (§ 32).
На основании всего сказанного надо признать, что сущность права преимущественной покупки в нашем советском праве не является ясно установленной и условия его осуществления иногда получали на практике такое толкование, которое является тягостным с точки зрения правомочий отдельных сособственников.
* * *
История права преимущественной покупки. Переходя к краткому обзору истории права преимущественной покупки, необходимо иметь в виду, что этот институт не связан неразрывно с общей собственностью, что право преимущественной покупки возникает разнообразными путями и что оно может иметь значение не только при отчуждении доли в общей собственности, но и при распорядительных сделках с иными объектами.
Римское право классического периода не знало каких-либо специально установленных прав преимущественной покупки доли с вещным действием. В то же время им допускались и были довольно часты соглашения, в силу которых на собственника возлагалась обязанность не продавать вещь никому, кроме управомоченного этим соглашением лица <35>. Право последнего на преимущественную покупку носило в данном случае обязательственный характер, и единственной санкцией в случае его нарушения являлась уплата неустойки.
--------------------------------
<35> L. 3. C. 4, 52; L. 122, § 3, I. 45, 1.
Широкое развитие прав выкупа (т.е. законных прав преимущественной покупки с вещным действием) наблюдалось при феодальном строе с его разнообразными формами личной и имущественной зависимости. Эти права выкупа обременяли, однако, сделки, совершавшиеся единоличными собственниками. Феодальная связанность земельной собственности вела к разнообразным запретам отчуждения, тяготевшим над ней. Отчуждение земельных участков, а также и некоторых других видов имущества допускалось лишь с согласия определенных лиц или лишь после того, как эти лица отвергли сделанное им предложение приобрести данную вещь. Впоследствии начали признавать действительными сделки купли-продажи, совершенные помимо согласия управомоченного на покупку лица, предоставив последнему право выкупить этот объект в течение одного года и одного дня. Подобное право называлось в Германии Naherrecht (право близкого) или Retrakt, во Франции - retrait.
Старое французское право и старое германское право изобилуют подобными правами выкупа, имевшими разнообразные основания <36>. Во Франции все права выкупа были отменены революцией в 1790 гг., когда Учредительное собрание издало ряд декретов, направленных на уничтожение феодальных прав.
--------------------------------
<36> См.: Viollet. С. 475 и Schroder. С. 287, 466, 741 - 742, 886.
В Германии права выкупа уже в XVIII в. рассматривались как тягостные оковы свободного оборота и были отменены в XIX в.
При господстве совместной собственности, не допускавшей отчуждения участия в ней, вопрос о праве преимущественной покупки не ставился. Но когда она потеряла свое значение, влияние ее идей о личном характере отношений собственников сказалось в том, что уложения некоторых немецких земель признавали за участниками общей собственности право преимущественной покупки доли.
Современное французское законодательство знает право преимущественной покупки только в виде выкупа доли в наследственном имуществе (ст. 841 Code civil). Этот выкуп не явился новшеством, а был заимствован из дореволюционного права, где он существовал в практике Парижского парламента в XVI - XVII вв. Любопытны не слишком благовидные доводы авторов, обосновывающих полезность этого правила. Раздел наследства является, говорили они, в первую очередь семейным делом: разбор бумаг и переписки умершего может бросить свет на дела, сохранение которых в тайне является долгом семьи. Следующий их аргумент указывает на то, что раздел - это дело деликатное, при котором легко рождаются ссоры; вероятность последних повышается в случае, когда к участию в разделе допускается постороннее лицо. Наконец, последним аргументом, которому эти авторы придавали наибольшее значение, служило указание на то, что право выкупа гарантирует родственникам сохранение имущества в семье умершего <37>.
--------------------------------
<37> См.: Beudant. Т. V. С. 614.
В позднейшей юридической литературе, основанной на Французском гражданском кодексе, обозначились два противоположных мнения по поводу ст. 841 Code civil и обоснованного ею права преимущественной покупки при отчуждении наследственных долей. Более ранние авторы критиковали правило ст. 841, видя в нем нарушение личных прав наследника и "экспроприацию по соображениям семейной полезности". В новейшей послевоенной литературе наблюдается склонность защищать право на выкуп.
Французская судебная практика восприняла точку зрения противников права преимущественной покупки и толкует ст. 841 Code civil ограничительно. В частности, она применяет его только к наследству, но отказывается распространить его действие на случаи общей собственности, возникающие из других оснований <38>.
--------------------------------
<38> См.: Beudant. Т. V. Ч. II. С. 615 - 617.
Германское гражданское уложение регулирует только два случая права на выкуп (т.е. права преимущественной покупки с вещным эффектом). Первый из этих случаев предусматривает отчуждение одним из сонаследников своей доли в наследственном имуществе (когда право преимущественной покупки возникает непосредственно в силу § 2304 Германского гражданского уложения). Второй случай лежит за пределами общности имущества: это право на выкуп земельного участка, устанавливаемое в договорном порядке и конструируемое как вещное обременение участка (§ 1094 - 1104).
Любопытны те мотивы, по которым договорное право выкупа имений попало в Германское гражданское уложение; они прекрасно иллюстрируют, какую пользу извлекали из этого пережитка феодальной эпохи крупные землевладельцы. Текст правительственной объяснительной записки к соответствующим статьям первого варианта проекта Германского гражданского уложения не нуждается ни в каких комментариях. Он гласит: "Лица, находящиеся в состоянии отчуждать землю мелким собственникам, заинтересованы в том, чтобы им была дана возможность влиять на то, в чьи руки она попадает. Это влияние обеспечивает наличие определенного оседлого состава трудящихся, который представляет избыток рабочей силы в распоряжении помещика" <39>.
--------------------------------
<39> Motive. III. С. 449.
Наряду с указанными двумя случаями выкупа Германское гражданское уложение знает обязательственное соглашение о предоставлении права преимущественной покупки (Vorkaufsrecht, § 504 - 514), иногда осложняющее договор купли-продажи. Такое соглашение может быть, однако, заключено и между участниками общей собственности.
Из законодательств XIX в. только дореволюционное законодательство царской России знало в отношении общей собственности право преимущественной покупки с вещным действием (т. X Свода законов, ст. 555). Это же право предоставляла и ст. 1314 т. X Свода законов в отношении части в наследственном имуществе.
Источником этих норм была ст. 14 гл. XVII Уложения царя Алексея Михайловича 1649 г. Текст этой статьи следующий: "А буде после кого умершего вотчина его дана будет детям его сыновьям двум же или трем человекам вопче, и один из них тое отцовские вотчины свой жеребий для своих недостатков захочет продать или заложить, и ему тот свой вотчинный жеребий продать или заложить вольно. А буде братья его тое отцовские вотчины с ним разделить не похотят и учнут бити челом государю, чтобы государь пожаловал их велел у них за то брата их вотчинной жеребий взяти брату их деньги: и у них за тот вотчинный жеребий велити брату их взятии деньги по оценке, чего та вотчина стоит".
Эта статья обеспечивала наследникам (притом вместе, а не порознь) возможность принудить брата "взятии деньги по оценке" за свою долю в случае, если он пожелает ее отчудить. О правах на выкуп уже отчужденной доли в наследственном имуществе говорит ст. 13 Уложения, которая в случае продажи старшим братом вотчины, доставшейся ему вместе с младшими братьями по наследству в общую собственность, предоставляла последним возможность получить обратно их доли.
Составители т. X Свода законов, рассматривая все правовые отношения глазами крепостнического дворянства, распространили, таким образом, норму Уложения о праве преимущественной покупки при отчуждении доли в общем имении, полученном по наследству, о котором особо было сказано и в ст. 1314 т. X, на все случаи продажи доли в общей собственности.
Значительно позднее, в самом конце XIX в., при разработке проекта Гражданского уложения учитывались уже интересы не только наследственного землевладения, но и промышленной буржуазии. Авторы проекта кн. III "Вотчинное право" исходя из мнения, что для соучастника общей собственности не безразлично, кто его сотоварищи в тех случаях, когда в общей собственности находятся имение, фабрика, завод, лес и т.п. <40>, сочли нужным оставить в силе действовавшее до них правило. Однако они довольно непоследовательно вложили в право преимущественной покупки новое содержание, лишив его значения права на выкуп и признав, что право преимущественной покупки имеет не "вотчинный", а только обязательственный характер (ст. 83 - первой редакции и ст. 824 - редакции 1905 г.).
--------------------------------
<40> См.: Вотчинное право. С. 301 - 304.
* * *
Вопрос о целесообразности сохранения права преимущественной покупки в советском гражданском праве. История права преимущественной покупки показывает, что этот институт связан с представлением о правомочиях определенных лиц или определенных групп на имущество, находящееся в собственности отчуждателя. Подобные обоснования совершенно не применимы к ст. 64 ГК, так как долевая общая собственность не создает объединения ее участников.
Право преимущественной покупки имеет смысл с точки зрения интересов участников общей собственности лишь в тех случаях, когда они заинтересованы в личной связи, на основе которой создается и управляется общее имущество, и в личных качествах своих товарищей по этому управлению.
Всоветском праве основной случай общей собственности, основанной на личных отношениях между участниками, - это общность супружеского имущества. О каком-либо праве на выкуп доли в этом имуществе говорить не приходится, так как во время существования брака долей не существует.
Втех случаях, когда имущество является общим в силу договора товарищества, отчуждение доли также не допускается и поэтому нет поводов для применения правил о преимущественной покупке.
При возникновении права общей собственности из других договоров вокруг общего объекта группируются лица, не стоящие друг к другу в каких-либо особых личных отношениях. Каждый из них значительно более заинтересован в возможности свободно продать свою долю в случае, если участие в общей собственности для него почему-либо неприятно или невыгодно, чем в возможности приобрести долю своего сотоварища в случае ее отчуждения.
Право преимущественной покупки необычайно усложняет и затрудняет продажу доли в общей собственности. Особенно ярко его отрицательные стороны выступают в том случае, когда оно истолковывается расширительно и когда считают, что для отчуждения доли необходимо испрашивать согласие остальных сособственников. Но даже в обычном понимании право преимущественной покупки значительно усложняет процедуру отчуждения доли.
Единственным аргументом в защиту права преимущественной покупки могла бы быть ссылка на то, что в силу потребительского характера института общей собственности в советском гражданском праве и в силу длительности отношений общей собственности, основанной на совместном пользовании определенным объектом, и неизбежности личного соприкосновения участников общей собственности эти последние заинтересованы в праве преимущественной покупки. Однако если считать, что с точки зрения личных интересов сособственников важна возможность устранить появление неприятных сотоварищей, то было бы последовательнее установить необходимость согласия сособственников на отчуждение доли определенному
покупателю. Зависимость возможности "выбора соседа" от наличия средств для осуществления права преимущественной покупки противоречит принципам и духу социалистического гражданского права, в котором личные интересы граждан защищаются независимо от их имущественного положения. В силу всего этого следует признать, что существование права преимущественной покупки доли не может быть оправдано в советском гражданском праве ни общими задачами этого института, ни преимуществами для сособственников, ни удобствами оборота.
В будущем Гражданском кодексе СССР правильно было бы установить свободу распоряжения долей в общей собственности. Для того чтобы в отдельных конкретных случаях договорной общей собственности сособственники могли пользоваться правом преимущественной покупки, представляется желательным допустить возможность соглашений о праве преимущественной покупки при установлении общей собственности. Однако такому возникающему в порядке договора праву преимущественной покупки должна принадлежать лишь обязательственная сила, с тем чтобы действие продажи сохранялось в силе, но продавец нес ответственность перед лицом, управомоченным на преимущественную покупку.
XI. Раздел общей собственности
Раздел и выдел. Существует несколько оснований прекращения общей собственности. К первой группе относятся основания, вообще прекращающие право собственности, независимо от того, принадлежит ли оно нескольким лицам или одному: гибель объекта, отчуждение его, реквизиция и т.д. Ко второй группе должны быть отнесены основания, превращающие общую собственность в единоличную, т.е. ведущие к сосредоточению всех долей в руках одного из сособственников, в результате чего он становится обычным единоличным собственником. Такое превращение может осуществляться, например, в порядке купли-продажи долей, дарения или наследования. Обе эти группы оснований не являются, однако, типичными для общей собственности, и изучение соответствующих институтов лежит вне ее проблем. Наибольшее значение - и практическое, и теоретическое - имеет прекращение общей собственности в порядке раздела.
Раздел может быть осуществлен несколькими способами. Общая вещь может быть физически разделена на части, пропорциональные долям участников общей собственности, которые распределяются между всеми. Вещь может быть продана с тем, что в раздел поступает вырученная сумма. Вещь может быть оставлена у одного или нескольких из прежних сособственников с обязательством выплатить остальным денежную сумму, соответствующую их долям, или предоставить им какую-либо компенсацию. Последнее происходит, например, при разделе общего имущества, включающего в себя ряд объектов, когда вместо деления каждой из входящих в имущество вещей они распределяются между сособственниками с тем, чтобы стоимость полученного каждым отвечала его доле. Возможны даже выдача или вычет денежных приплат или удержаний для приведения в соответствие стоимости приходящихся на одного вещей с его долевым правом на общее имущество.
Различные правовые системы отдают предпочтение тем или иным способам раздела в зависимости от тех целей, которым у них служит институт общей собственности. Буржуазное право ставит во главу угла распределение денежных сумм. Для советского права характерно то, что оно, наоборот, требует в первую очередь производства деления вещи в натуре и ставит на последнее место продажу общей вещи на сторону. Однако об этом предстоит еще подробно говорить ниже, а в данном месте важно только упомянуть о том, что раздел имеет свою техническую и притом достаточно сложную сторону.
Целью раздела является установление для каждого из сособственников новых, обособленных прав, эквивалентных участию в общей собственности. При разделе происходит, таким образом, с точки зрения отдельных участников общей собственности замена доли права на общую вещь правом на какие-то иные объекты. В случае, например, раздела общей вещи в натуре доля в общей собственности заменяется полной собственностью на физически выделенную часть вещи, превратившуюся в самостоятельный объект.
При продаже общей вещи с торгов и распределении выручки между бывшими сособственниками каждый из них делается собственником определенной суммы денег и т.д.
Наряду с разделом, при котором полностью прекращается общая собственность на определенную вещь, тот же результат в отношении прав отдельного сособственника может быть достигнут и без прекращения между остальными отношений общей собственности - путем выдела. Выдел создает для отдельного участника общей собственности те же последствия, что и раздел, т.е. заменяет его долю в общей собственности иным имущественным правом, не затрагивая, однако, долей остальных сособственников. Поэтому он практикуется в тех случаях, когда один или несколько сособственников желают выйти из общности, в то время как остальные заинтересованы в сохранении имущества в общей собственности. Таким образом, выдел является как бы частным случаем раздела, отличающимся от последнего охватом числа участников и техникой своего осуществления.
Особенностью регулирования общей собственности в нашем Гражданском кодексе является то, что он содержит только правила о выделе (ст. 65) и не говорит особо о разделе общей собственности, подразумевая, что прекращение общности происходит в том же порядке, как и выход из нее. Однако такое разрешение вопроса
оказалось не вполне удачным, и судебная практика внесла в него значительные поправки, уделяя основное внимание разделу, а не выделу.
Среди вопросов общей собственности первостепенное значение в практике советских судебных органов имеют вопросы о разделе или выделе <41>. С ними до известной степени могут конкурировать только иски о признании права на долю в общей собственности. В инструктивном письме N 1 Гражданской кассационной коллегии Верховного Суда РСФСР за 1927 г. отмечалось, что споры по поводу управления находящимися в общей собственности строениями, раскладки расходов и т.п. в конце концов приводят к искам о выделе.
--------------------------------
<41> Это было отмечено в инструктивном письме N 1 за 1927 г. Гражданской кассационной коллегии Верховного Суда РСФСР (см.: Еженедельник советской юстиции. 1927. N 10, а также Аскарханов. С. 18).
В то же время вопросы раздела недостаточно освещены ни в законе, ни в советской юридической литературе. Ввиду этого перед тем как перейти к практическому порядку осуществления раздела, полезно остановиться на встающих в связи с ним теоретических вопросах, даже на тех, которые не имеют непосредственного отношения к текущей практике.
* * *
Право на раздел. Первым из теоретических вопросов раздела является вопрос о самом праве на раздел или выдел. В случае конфликта между желанием одного из участников общей собственности выйти из нее и желаниями остальных сохранить существующие отношения в их нетронутом виде предпочтение может быть отдано либо первому, либо вторым. Решение определяется построением и задачами общей собственности в различных правовых системах. Теоретическая трудность заключается в том, чтобы обосновать возможность для одного сособственника принудить остальных к прекращению или изменению принадлежащих им в отношении общего объекта вещных прав, распоряжение которыми входит в их личную компетенцию.
В Риме, где эксплуатация рабского труда и получение доходов от землевладения не только не облегчались, но, наоборот, затруднялись наличием нескольких хозяев общего объекта, антагонизм интересов сособственников постоянно порождал разнообразные столкновения, единственным выходом из которых являлся раздел ("вследствие безмерных споров, чтобы не прибегать к оружию и драке") <42>. Для конструкции римской общей собственности решающим моментом была поэтому свобода раздела <43>. Позднейшая романистическая теория обосновывала право на раздел существованием особой обязанности сособственников соглашаться на раздел по требованию одного из них <44>.
--------------------------------
<42> L. 26, D. 8, 2; ср. также L. 13, § 3, D. 7, 2. <43> L. 5, C. 3, 37.
<44> См.: Windscheid. Т. II. С. 876; Girard, Manuel. С. 662.
Свобода раздела не является, однако, неотъемлемым атрибутом общей собственности. В условиях, когда общее имущество составляет основу общей хозяйственной деятельности и когда изъятие части этого имущества может вредно отозваться на этой последней, не только раздел, но и выдел либо ограничивается, либо вовсе не допускается. При совместной собственности права и имущественные интересы отдельных участников отступают на второй план перед интересами охранения общего предприятия от раздробления. При собственности "соединенной руки" раздел возможен только при распаде личного союза, связывающего участников. В некоторых случаях допускается с теми или иными ограничениями выдел, также связанный, однако, с разрушением личных связей.
Отрицательное отношение к разделу с точки зрения интересов общего предприятия, свойственное совместной собственности, до известной степени отразилось и на долевой общей собственности, когда после рецепции римского права в числе ее объектов оказались капиталистические орудия производства. Появились некоторые отступления от свободы раздела, и были допущены разнообразные способы ее ограничения в порядке отказов от нее и даже законных способов раздела. Однако неудобства общей собственности в условиях капиталистического хозяйства сохранили за разделом значение обязательного и наилучшего выхода из тех ненормальностей, которые присущи с точки зрения частной собственности институту общей собственности.
Наиболее последовательное отражение свободы раздела дано во Французском гражданском кодексе, в ст. 815, относящейся к разделу наследства, но имеющей силу в отношении всех случаев общей собственности, за исключением особых случаев постоянной общности. Эта статья устанавливает, что никто не может быть принужден оставаться участником общей собственности, несмотря на противоположные соглашения.
Французское право в последнее время допустило два исключения из правила о свободе раздела: в отношении "семейного имущества" и "дешевых жилищ", попытавшись привить к мелкому землевладению и домовладению принципы совместной неделимой собственности. Провал этих лицемерных мероприятий, заранее
обреченных на неудачу в силу социальных причин, дал лишний повод буржуазным авторам настаивать на том, что "общая собственность противна нашим правам", и подчеркивать правильность запрета отказа от раздела <45>.
--------------------------------
<45> См.: Beudant. Т. IV. С. 391; т. V. Ч. II. С. 293.
Германское гражданское уложение допустило возможность договорного отказа от раздела (§ 794), придав отношениям долевой общности более стабильный характер. Оно, таким образом, попыталось создать компромисс между навыками частного собственника, стремящегося к свободе эксплуатации чужого труда без помех со стороны чужой воли, и интересами сохранения частного предприятия, для которого в условиях капиталистической конкуренции раздробление или уменьшение связано с перспективами разорения и гибели.
Отношение советского гражданского права к свободе раздела обусловливается коренной разницей между производственными отношениями, установленными в стране социализма, и производственными отношениями, основанными на частной собственности на орудия и средства производства. Потребительский характер общей собственности, когда участники ее рассчитывают длительно использовать общий объект, отсутствие антагонизма интересов участников, распространенность ее договорного возникновения (покупка доли, совместное создание объекта и т.п.) впервые в истории придают этому институту стабильность даже в его долевой конструкции. Общая собственность не рассматривается у нас как переходное состояние на пути к разделу. Наличие нескольких управомоченных субъектов не представляет ничего ненормального с точки зрения социалистического понимания права собственности. Советское гражданское право не ограничивает свободы раздела. В полном соответствии с этим ст. 65 ГК определяет: "Каждый собственник вправе требовать выдела своей доли из общего имущества, поскольку это не противоречит закону или договору". Эта статья признает за каждым из участников право на выдел, но в то же время не считает это право безусловным, допуская, что оно может быть отменено в порядке договорного соглашения и что оно бывает исключено по закону. Возможность договорного отказа от права на выдел у нас не ограничена никаким сроком, но в то же время он может быть всегда отменен последующим соглашением. Что же касается законной невозможности выдела, то ее примеры в первую очередь содержат общее супружеское имущество и складочное имущество товарищей, выдел из которых невозможен до тех пор, пока длятся отношения брака или товарищества, и в которых по существу следует видеть не долевую, а совместную собственность.
Советская конструкция общей собственности предоставляет отдельному участнику общей собственности как возможность выхода из нее, так и возможность длительного закрепления отношений общей собственности. Такое положение вполне соответствует той широкой свободе распоряжения, которую обеспечивает гражданам право личной собственности в пределах, установленных законами и требованием правильного сочетания общественных и личных интересов.
Поскольку в советском гражданском праве нет антагонистического противопоставления интересов всех сособственников интересам каждого из них, взятого в отдельности, постольку у нас нет нужды теоретически обосновывать право на выдел каким-то особым обязательством, лежащим на участниках общей собственности. Иск о выделе опирается в советском праве не на нарушение какого-то подразумеваемого обязательства осуществлять выдел в порядке добровольного соглашения, а на право распоряжения долей, включающее в широком понимании и право изъять эту долю из общности. Затруднения могли бы возникнуть только в том случае, если бы наш закон предусматривал не право на выдел, а право требовать прекращения общей собственности, как это делают буржуазные кодексы. Право требовать раздела действительно дает каждому сособственнику полномочия вызывать по своей инициативе полное изменение прав остальных сособственников, нуждающееся в каком-то особом обосновании. Но именно такого права Гражданский кодекс не признает, не давая тем самым отдельному участнику общей собственности возможности затрагивать не принадлежащие ему доли. Тем самым снимается и вопрос об обязательстве участвовать в разделе.
Давая вполне правильное разрешение вопроса о праве на выдел, ст. 65 ГК страдает, однако, неполнотой вследствие отсутствия упоминания о разделе. Если каждый из участников общей собственности вправе требовать выдела, то всем им вместе взятым принадлежит право либо произвести раздел в порядке полюбовного соглашения, либо прибегнуть к судебному разделу. Конструировать раздел как сумму выделов долей всех участников невозможно хотя бы потому, что выделяемому сособственнику при невозможности деления вещи в натуре причитается с остальных денежная компенсация и что при выделе всех долей этот метод расчета неприменим. Ввиду этого представляется желательным внести в будущий общесоюзный Гражданский кодекс положение о том, что участники общей собственности могут с общего согласия прекратить отношения общей собственности, либо осуществив раздел в порядке взаимной договоренности, либо обратившись в суд с иском о разделе. Должен быть также нормирован порядок производства раздела в случае неделимости объекта общей собственности.
* * *
Юридическая природа раздела и его техника в буржуазном праве. Раздел, так же, как и выдел, производит довольно сложное преобразование прав, принадлежащих затрагиваемым им субъектам; поэтому представляет значительный интерес - и теоретический и практический - исследование характера этих преобразований и вызывающих их обстоятельств.
Осуществление раздела может быть, как известно, достигнуто двумя различными путями: соглашением участников и решением суда. Отсюда возникают вопросы, какую сделку следует видеть в соглашении о разделе и каково значение судебного раздела.
Еще римские юристы пытались дать объяснение юридическому механизму полюбовного раздела вещи. Они считали, что при разделе в натуре каждый из делящихся традирует свои долевые права на физически обособляемую часть вещи тому из сособственников, к которому эта часть отходит, взамен соответствующей традиции прав на предназначенную ему часть <46>. Таким образом, в основе договорного раздела в Риме лежали подразумеваемые иски мены или купли-продажи. Судебный раздел в Риме совершался на основе иска о разделе общности (actio communi dividundo). Выносившееся в результате судебного разбирательства решение о разделе опиралось на особые полномочия судьи создавать новые права на общую вещь. В развитом римском процессе этого рода полномочия судьи основывались на особой части преторской формулы, называвшейся adjudicatio и содержавшей поручение судье произвести соответствующее изменение прав на объект общей собственности, присуждая собственность в соответствии с обстоятельствами дела.
--------------------------------
<46> L. pr. 33, D. 8, 3.
Буржуазные законодательства, враждебные в основном идее судейского усмотрения, отказались от римской концепции судебного раздела. Особенно яркий контраст с созданной в Риме конститутивной системой раздела представляет французская система, признающая с XVI в. за судебным решением о разделе декларативное, т.е. установительное, значение с обратной силой. Этот декларативный принцип изложен в ст. 883 Французского гражданского кодекса следующим образом: "Каждый сонаследник считается унаследовавшим в одиночку и сразу все объекты, включенные в его жребий или доставшиеся ему с торгов, и никогда не имевшим в собственности других объектов из наследства". Практическое значение этой статьи очень велико, так как в силу ее любые распорядительные акты, совершенные одним из участников общей собственности, признаются действительными только в том случае, если ему достанутся по разделу те объекты, в отношении которых эти акты были совершены.
Во французском праве техника раздела в полном соответствии с декларативным принципом раздела построена на отрицании в этом вопросе инициативы суда, за которым сохранена роль как бы наблюдательной инстанции. Вся подготовка раздела осуществляется посторонними суду лицами, из которых главную роль играет нотариус; оценку общего имущества производят эксперты. Имущество разбивается на равноценные части, распределение которых обязательно должно производиться жеребьевкой.
Вся эта сложная процедура является крайне дорогостоящей. Стоимость подобного раздела (включая оплату услуг нотариуса и экспертов, пошлин и т.д.) настолько велика, что для трудящихся и мелких собственников судебный раздел равнозначен разорению. В конце XIX в. был случай, когда по суду делилось наследство неврского крестьянина, оцененное в 725 франков, причем за вычетом судебных издержек между четырьмя наследниками была распределена сумма в 30 франков и 30 сантимов, из которых на долю каждого пришлось менее 7 франков 60 сантимов <47>.
--------------------------------
<47> См.: Beudant. Т. IV. Ч. II. С. 314.
Трудности судебного раздела имущества в натуре, особенно в отношении образования равноценных частей, и нежелательные результаты распределения этих частей по жребию, исключающего учет вкусов и интересов участников, явились непосредственной причиной того, что во Франции нормальным способом судебного раздела считается продажа общего имущества с торгов, причем сособственники, желающие сохранить за собой часть имущества, должны участвовать в торгах <48>.
--------------------------------
<48> См.: Там же. С. 333 - 338.
Германское гражданское уложение также не признает за судебным разделом конститутивного значения, принятого раньше общим правом немецких государств. Решение немецкого суда о разделе не является присуждением с вещным действием, оно создает для истцов только обязательственные притязания. При подаче искового прошения лицо, требующее раздела, само должно указать желательный для него способ и порядок раздела и добиваться по суду согласия на него других участников общности <49>. Деление имущества в натуре формально предпочитается продаже вещи (§ 752 - 753 Германского гражданского уложения), но практическое его осуществление затруднено невозможностью выравнивать части денежными выплатами, так как судья не имеет на
то соответствующих полномочий. Последнее обстоятельство обусловливает также распределение частей по жребию, а не по усмотрению судьи.
--------------------------------
<49> См.: Motive. Т. II. С. 834; Windscheid. Т. II. С. 882.
Таким образом, современные буржуазные законодательства (большинство из которых либо полностью признают декларативное значение раздела, либо воспроизводят положения, близкие к Германскому гражданскому уложению) ограничивают компетенцию суда в вопросах раздела, отрицая за судом полномочия активно вмешиваться в производство раздела и отводя ему роль наблюдающей и регистрирующей инстанции. Подобная позиция вполне соответствует буржуазным установкам по вопросу о роли и задачах суда в гражданском процессе, отражающим классовые интересы охраны частной собственности от постороннего, в том числе и судебного, вмешательства.
Наряду с низведением роли суда до роли регистратора раздела для буржуазного права необычайно характерно стремление заменить раздел в натуре разделом денежного эквивалента, вырученного при продаже вещи с торгов.
* * *
Раздел по советскому праву. Советская конструкция раздела характеризуется, во-первых, активной ролью суда в производстве раздела и, во-вторых, предпочтением раздела в натуре разделу с получением денежного эквивалента. Обе эти особенности, резко отличающие советскую теорию и практику раздела от буржуазной, вытекают как из общих задач и методов советского правосудия, так и из целей института общей собственности в советском гражданском праве.
Раздел общей собственности рассматривается у нас как юридическое действие, изменяющее права участников общей собственности. В одном из первых разъяснений Наркомюста РСФСР (от 6 июля 1923 г.) по вопросу о разделах было сказано: "Раздел имущества выражается в прекращении общего права собственности и в установлении за участниками единоличной собственности на делимое имущество" <50>. Эта точка зрения на раздел как на меняющий правоотношения акт неизменно сохраняется и в практике, и в теории советского гражданского права.
--------------------------------
<50> Нотариат / Сост. П.Я. Трунев. М., 1926. С. 84.
Советское право не имеет оснований опасаться инициативы суда и ограничивать его компетенцию. Принцип инициативы и активности суда является одним из основных принципов социалистического судебного процесса. Статья 5 ГПК РСФСР (как и соответствующие статьи гражданских процессуальных кодексов других союзных республик) вменяет суду в обязанность оказывать обращающимся к суду трудящимся активное содействие в ограждении их прав и законных интересов. Значение этой статьи далеко выходит за рамки устранения вреда, который граждане могут понести в результате своей юридической малограмотности и т.п. Поэтому участие суда в производстве раздела не нуждается применительно к советскому праву ни в каком-нибудь особом обосновании, ни в защите с точки зрения целесообразности или пользы.
Гражданский кодекс РСФСР в ст. 65 устанавливает два юридических способа выдела (а следовательно, и раздела): соглашение участников и решение суда. У нас не существует случаев, когда судебный раздел обязателен (как это установлено во Франции). Наш закон не содержит никаких особых норм о порядке добровольного соглашения о разделе <51>. Если соглашение о способе выдела (раздела) не достигнуто, то согласно ст. 65 ГК происходит деление имущества в натуре по решению суда или предоставление выделяемому собственнику денежной компенсации, определяемой также решением суда.
--------------------------------
<51> Это подчеркнуто в Определении Верховного Суда РСФСР от 17 мая 1936 г. по делу Цюрупы (см.: Советская юстиция. 1936. N 20).
Таким образом, советский суд выполняет при разделе те две операции, которые в буржуазной литературе считаются для суда чрезмерно обременительными и даже непосильными: он делит имущество в натуре или устанавливает его оценку для денежной компенсации. Неукоснительное осуществление этих операций специально вменено в обязанность судебным органам. Верховный Суд РСФСР в докладе Гражданской кассационной коллегии за 1926 г. отмечал стремление со стороны некоторых судов передавать вопросы о выделе и разделе имущества на разрешение спорящих сторон или на усмотрение судебного исполнителя. "ГКК разъясняла судам, что судебному исполнителю не предоставлено функций оценки и раздела имущества. Хотя для суда является довольно затруднительным производство всех действий, связанных с выделом и разделом общего имущества, все же суд сам обязан в решении точно указать, какое именно имущество подлежит разделу, на какую сумму, сколько и что