Лурия

Теория трех функциональных блоков мозга

Первостепенное значение учения III ФБМ связано с тем, что это прежде всего теория о макроуровнях актуализации психической деятельности и их мозговом обеспечении. О принципах нейропсихологи-ческого анализа с позиций операциональных и регуляторных аспектов поведения человека. Постулируется, что любая психическая функция, психическая деятельность и поведение в целом должны рассматриваться как вертикально организованная система, состоящая из трех основных взаимосвязанных и взаимодействующих функциональных блоков, каждый из которых обладает собственной мозговой организацией и своим тезаурусом факторов.

Эта система независимо от того, рассматриваем ли мы (в норме или патологии): 1) движение, речь, память, письмо, мышление либо эмоции отдельно или в их взаимодействии; 2) конкретный поведенческий эксцесс или целостный поведенческий стиль (стратегию) человека, имеет следующую архитектонику.

1-й ФБМ — блок регуляции тонуса и бодрствования. Сегодня мы можем добавить к этому определению еще одно ключевое понятие — коадаптация. В него входят субкортикальные, срединные, кортикальные медиобазальные морфофункциональные системы мозга.

Уже обсуждалось, но стоит еще раз повторить, что именно здесь происходит закладка фундамента для формирования несущей вертикальной оси нейросоматической организации человека — интегратив-ных подкорково-корковых (таламо-кортикальные, каудато-кортикаль-ные, стволово-кортикальные и т.п.) и спинально-подкорково-корковых петель и сетей (Адрианов, 1966, 1973, 1987, 1999; Батуев, 1978, 1981; Бехтерева, 1988; Симонов, 1987, 2004; Корсакова, Московичюте, 1985, и др.). Морфофункционально они реализуются центральной и периферической системами (или в другом ракурсе — соматической и вегетативной) через совокупность нервных, нейроэндокринных, нейро-гуморальных, физико-химических механизмов. Здесь же — административный центр интеграции нервно-соединительнотканной энергоинформационной актуализации человека.

Этот нейросоматический «каркас» формирует, контролирует (активируя, тормозя, катализируя и т.д.) и модулирует все наши соматические, когнитивные, эмоционально-потребностные процессы в их взаимодействии. Именно он опосредует оптимальный статус и иерархию в первую очередь регуляторных (непроизвольного и произвольного) уровней поведения человека, их сонастроенный, сбалансированный ансамбль в условиях постоянно меняющейся внешней и внутренней информации. Исторически эта вертикальная организация сложилась вследствие эволюционной необходимости все больше подчинять запросы и требования (мотивационно-потребностные, витальные, энергетические, когнитивные и т.д.) собственного организма императиву усложняющихся внешних, в том числе социо-культурных, условий существования.

В прерогативу именно подкорково-корковых интегративных систем входит обеспечение процессов не только обучения, но и экстра-поляционного поведения. В формулировке Л.В. Крушинского, открывшего и описавшего этот психологический механизм: «Экстрапо-ляционная рассудочная деятельность — способность улавливать простейшие эмпирические законы, связывающие предметы и явления окружающей среды и возможность оперировать ими при построении программ поведения в новых ситуациях. Жизнь не только в мире воспринимаемых объектов и явлений природы, но и тех законов, которые связывают эти элементы и явления. Прогрессивная эволюция шла в направлении увеличения способности к улавливанию большего числа эмпирических законов Природы. «Экстраполя-ционный рефлекс» — мерка, с помощью которой предоставилась возможность буквально измерить, количественно определить уровень рассудочной деятельности. Он отличается от любых форм обучения и имеет отличную от последней мозговую организацию. Инстинкты проявляются в строго специфических условиях; экстраполяционное поведение — при первой встрече с самыми различными ситуациями. Оно отражает генетически детерминированную, врожденную способность использовать приобретенный в течение жизни опыт (способность использовать улавливаемые простейшие эмпирические законы внешнего мира) в новой, незнакомой для себя ситуации. Экстраполяционное поведение у индивидов с недостаточно развитым неокортексом реализуется базалъными ганглиями».

Последнее замечание крайне важно для дальнейшего обсуждения роли подкорковых образований в онтогенезе, поскольку уже было отмечено крайне продолжительное морфо-функциональное формирование кортикальных (особенно — лобных) отделов мозга по сравнению с субкортикальными.

Инициация и выполнение всех этих «общественных» задач межблоковой интеграции не составляют особой сложности (в норме) Для 1-го ФБМ, так как действуют в унисон с его непосредственными функциями. Ведь это уровень непроизвольной саморегуляции, включающий наиболее жесткие, генетически заложенные, архаичные (инстинктивные) формы психической актуализации, опосредуемый витальными, безусловными, филогенетически обусловленными потребностями и базальными аффектами человека, его гомеостати-ческим и энергетическим потенциалом. С ним ассоциируются базовые механизмы развития вообще — импринтинг, ритмология, ансамбль пейсмекерных и триггерных пусковых механизмов поведения. Метафорический «девиз» этого уровня — «я хочу».

2-й ФБМ — блок приема, переработки и хранения информации. Его мозговая организация обеспечивается задними (височными, теменными, затылочными и зонами их перекрытия) конвекситальными (наружными) отделами коры больших полушарий. Отчасти к этому блоку мозга примыкают и премоторные отделы, поскольку никакие переработка и хранение информации невозможны без элементов ее отреагирования.

Это операциональный уровень заложенных и приобретенных в течение жизни навыков и автоматизмов в любой сфере человеческого бытия: письма и речи, различных сенсомоторных паттернов (от сосания соски, еды ложкой, завязывания шнурков, пользования носовым платком и мытья посуды до игры на фортепиано и живописи), памяти, алгоритмов мышления. Собственно, активно актуализирует, реализует поведение во всех его проявлениях прежде всего 2-й ФБМ; 1-й и 3-й обеспечивают главным образом его инициацию, пластичность протекания и регуляцию во всех ее проявлениях. Это пласт психики, позволяющий актуализироваться в любой ситуации без привлечения дополнительных осознаваемых средств. Девиз этого уровня — «я могу».

3-й ФБМ — блок программирования, регуляции и контроля. Здесь главную роль исполняют лобные отделы мозга. Роль второго плана, более элементарную, однако необычайно важную, незаменимую с точки зрения генезиса указанных функций — премоторные, а ведущую — префронтальные отделы (в первую очередь, по понятным причинам, левого полушария).

Это уровень произвольной саморегуляции, самостоятельного, активного программирования (соответственно — прогнозирования результатов) человеком протекания любого психического процесса и своего поведения в целом (на ближайшие 10 минут или на длительный отрезок времени). Построение им перспективных планов, целей, задач; выбор способов и условий их реализации, упорядочивание и ранжирование этапов; контроль за их протеканием и реализацией, оперативное реагирование, детекция ошибок и своевременная коррекция. Наконец, сопоставление желаемого результата с полученным с вытекающими отсюда последствиями: удовлетворение продуктом и дебют следующей программы; неудовлетворенность и воспроизведение программы со всеми надлежащими мерами «коррекции и реабилитации». Девиз этого уровня — «я должен».

Очевидно, что способность и возможность операционального /2-й ФБМ) функционирования, а особенно произвольная саморегуляция (3-й ФБМ) формируются у человека по мере взросления и инвариантно зависят от окружающей среды (естественно, в первую очередь социума). Это принципиальное для онтогенеза человека обстоятельство связано с тем, что его потенциальные (надо сказать — невероятные и безграничные) возможности и резервы адаптации, данные ему от рождения и «хранящиеся» в мозгу, могут быть адекватно и полноценно актуализированы, реализованы только после того, как они в модифицированном, культурально-интериоризированном варианте станут составляющей его 2-го и 3-го функциональных блоков. Собственный язык 1-го ФБМ вряд ли будет понят и принят «в хорошем обществе»: ведь это язык сновидений и архетипов, древних инстинктов и реликтовых поведенческих паттернов, висцерально-вегетативных реакций и т.д.

Обозначим еще раз кратко роль подкорково-корковой организации психических процессов в онтогенезе; это необходимо в силу отмеченного выше факта формирования мозговой организации психических процессов «снизу вверх». Именно в данном, вертикальном контексте, очевидно, следует говорить о базовом источнике и условии любого типа развития: формировании истинных, иерархизирован-ных, оптимально сбалансированных (непроизвольном и произвольном) уровней регуляции психической деятельности человека.

Итак, с одной стороны, это субкортикальный уровень — непроизвольной саморегуляции (состоящий из жестких, рефлекторных, генетически зафиксированных программ, с набором которых ребенок входит в мир), опосредуемой структурами 1-го функционального блока мозга. С другой — произвольной саморегуляции (содержание и функционирование которой полностью зависит от процессов обучения, так как ни одна из ее составляющих не дана ребенку изначально, вне контакта с другими людьми) актуализируемой соответственно префронтальными структурами (3-й функциональный блок).

Системы 1-го ФБМ обеспечивают человеку базальный, фоновый пласт, тонус, энергетику, пластичность протекания любого психического процесса, актуализацию широкого круга коадаптационных (то есть связанных с интимными внутренними механизмами и ресурсами) феноменов. Но, что не менее важно, субкортикально-кортикальные связи — это высшие интегративные функциональные системы мозга, гарантирующие адекватность поведения человека в условиях постоянно меняющегося стимулирования его извне и изнутри.

В них четко просматривается более низкий уровень непроизвольной саморегуляции: «я хочу!»— со стороны базальных эмоций, физиологических потребностей, этологических пусковых механизмов и т.п. И высший: «я должен?» — произвольной саморегуляции, обеспечиваемый когнитивными, в первую очередь речевыми процессами. Взаимодействие их в онтогенезе способствует полноценному становлению среднего звена: «я могу:» — исполнительного, операционального уровня упроченных автоматизмов и навыков, приобретаемых по мере взросления и позволяющих актуализироваться в окружающем мире без привлечения дополнительных осознаваемых средств.

Онтогенез этого функционального (операционального) пласта психики (2-й ФБМ) обеспечивается в значительной мере нижележащими уровнями, но импульсом, пусковым механизмом для его разворачивания является активность высшего, произвольного, хотя бы потому, что для его инициации ребенок не должен быть депривиро-ван. Операциональный пласт психической деятельности формируется в онтогенезе и закрепляется благодаря ансамблю подкорковых и корковых зон, совокупность, модификация и функциональная включенность которых в ходе развития ребенка постоянно меняется. Возникает он благодаря свертыванию сложных произвольных действий, может иметь обратимый характер и является одним из важнейших адаптивных механизмов психики.

А.Р.Лурия - основоположник отечественной нейропсихологии нового типа, не имеющей аналогов за рубежом.

Эти и другие положения вошли в сформулированную А.Р.Лурия "теорию системной динамической локализации (мозговой организации) высших психических функций человека на современном этапе изучения проблемы наиболее эвристичную и продуктивную по сравнению с другими концепциями, объясняющими соотношение мозга и психики.

Новизна и оригинальность луриевской нейропсихологии в том, что она, будучи синтезом трех наук (психологии, медицины, физиологии), является прежде всего отраслью психологической науки, непосредственно связанной с общепсихологическими идеямиПоэтому успехи луриевской

нейропсихологии в значительной степени связаны с адекватностью психологических идей, использованных А.Р.Лурия для изучения проблемы "мозг и психика".

Как известно, центральной проблемой нейропсихологии как одной из наук о мозге является проблема мозговой организации (локализации) психических функций. Ее решение зависит от понимания следующих вопросов:

Высшая (т.е. прижизненно возникающая, опосредствованная, произвольно регулируемая) психическая функция представляет собой не "психическую способность" - целостное и неразложимое на составные части психологическое явление, а сложную форму психической деятельности, включающую в свой состав движущие мотивы, цели (программу), исполнительные звенья

(действия и осуществляемые ими операции) и контролирующие механизмы. Это сложная психологическая система, состоящая из многих звеньев и характеризующаяся определенными параметрами (аспектами). Психическая функция не может сопоставляться с мозгом как единым целым.

Мозговые структуры, ответственные за реализацию психических функций, - высоко дифференцированные образования, объединенные в различные взаимодействующие между собой системы, которые объединяют и корковые, и подкорковые уровни мозга. Мозг как субстрат психических процессов организован по системному принципу, вернее, по многим системным принципам: проекционным, ассоциативным, регуляторным и др. С определенными мозговыми структурами следует соотносить не психическую функцию как единое целое, а ее отдельные звенья, параметры (аспекты), реализация которых осуществляется с помощью соответствующих физиологических процессов.

Общие и локальные физиологические процессы (закономерности работы соответствующих нейронов) "ответственны" за различные аспекты психических функций и различные формы их нарушений при локальных поражениях мозга. Именно они и являются конкретными мозговыми механизмами высших психических функций.

Мозг как субстрат психических процессов участвует в реализации психических функций как сложное единое целое, состоящее из высокодифференцированных компонентов, организованных по системному принципу, где различные мозговые структуры и специфичные для них физиологические процессы "отвечают" за различные звенья (аспекты) функции.