Akunov_V_V_Voenno-dukhovnye_bratstva_Vostoka_i_Zapada_V_V_Akunov__SPb_Aleteyya_2019

Давида-Дауда), неподалеку от библейского города Сихема (Шхема), именуемого греками Неаполем, «франками» — Наплюзой, а арабами и турками — Наблусом (в 1260 году). Численное превосходство мусульман, которыми командовали султан Кутуз и эмир Бейбарс, сыграло на руку мамелюкам. Бейбарс ложным отступлением завлек Китбугу в засаду, где на него с трех сторон ударили мамлюки. Монгольская армия потерпела поражение.

Монголо-татарский военачальник Китбуга был взят мусульманами в плен и, после категорического отказа отречься от Христа, обезглавлен. Вторая битва с мамелюками, также окончившаяся поражением монголотатар, лишила их власти над Сирией. Из отсеченных мамелюками голов монгольских и татарских степных батыров Бейбарс (устранивший Кутуза

иставший султаном Египта и Сирии) велел сложить высокую пирамиду.

Удревнего города Мегиддо (а затем — у его руин), в прилежащей долине Изреельской, где были впервые разбиты монголо-татары, на протяжении человеческой истории произошло немало кровавых сражений. В течение столетий Мегиддо и долина Изреельская служили местом военных действий, определявших ход истории. Сражения, происходившие близ Мегиддо, нередко имели решающее значение для судеб целых стран

инародов. Именно здесь, «в месте,называемом Армагеддон» (от древнееврейского «гора близ Мегиддо»), произошла в XV веке до Р.Х. первая документально зафиксированная битва в истории человечества, в которой древнеегипетский воитель-фараон Тутмос III наголову разбил военную коалицию ханаанских (сирийских) царей. Христиане всех толков по сей день верят, что именно здесь должна произойти и последняя битва в человеческой истории — Армагеддон. Видимо, далеко не случайно, победоносные до той поры монгольские войска, покорители большей части Азии, своё первое поражение потерпели именно в этой роковой долине. Через много столетий, во время Первой мировой войны, недалеко от Мегиддо британская армия под командованием генерала Эдмунда Алленби одержала победу над турками-османами. Важнейшие сражения ветхозветных библейских времен тоже происходили близ Мегиддо. Именно здесь израильский судья Варак разгромил войско ханаанского военачальника Сисары (Суд. 4:14—16, Суд. 5:19—21). Здесь же небольшое израильское войско во главе с судьей Гедеоном одержало победу над многочисленным войском мадианитян (Суд. 7:19—22). Царь Израиля Саул и его сын Ионафан погибли на расположенной близ Мегиддо горе Гелвуйской, где филистимляне разгромили израильское войско (1Цар. 31:1—7). Благодаря своему стратегическому положению Мегиддо и близлежащая долина за последние сорок столетий стали свидетелями десятков сражений. История и стратегическое положение Мегиддо раскрывает символический смысл слова «Армагеддон». Хотя это слово встречается в Библии всего один раз, из

контекста, в котором оно употребляется в новозаветной книге «Откровение (Апокалипсис)», явствует, что Армагеддон коснется жизни каждого живущего на Земле. В «Откровении» сказано, что цари всей земли будут собраны на войну, которая произойдёт в великий день Всемогущего Бога: «...это — бесовские духи, творящие знамения; они выходят к царям земли всей Вселенной, чтобы собрать их на брань в оный великий день Бога Вседержителя. Се, иду как тать: блажен бодрствующий и хранящий одежду свою, чтобы не ходить ему нагим и чтобы не увидели срамоты его. И он собрал их на место, называемое по-еврейски Армагеддон...»(Откр. 16:14—16). Но это так, к слову...

Нанесшие поражение «несущим смерть Чингиз-хана сынам» победоносные египетские мамелюки, триумфу которых способствовали и происходившие во многих случаях нападения рыцарей ордена Храма на отдельные монголо-татарские отряды (чем при этом руководствовались ближневосточные тамплиеры, нам неведомо — возможно, желанием отомстить за гибель своих центральноевропейских собратьев по ордену в битве с монголами под силезским городом Лигницей-Вальштаттом в 1241 году?), окончательно присоединили Сирию к Египту, что ознаменовало начало конца существования христианских государств на Переднем Востоке (заодно свирепый султан Бейбарс уничтожил в 1273 года последние «орлиные гнезда» низаритов в Сирийских горах). Впрочем, некоторые современники событий и позднейшие историки высказывали сомнения в справедливости выдвигавшихся против сирийских тамплиеров обвинений в нападении на монголо-татарских крестоносцев (в общем контексте приписывания рыцарям ордена Храма тайного сговора с мусульманами и измене делу Креста), поскольку как король Иерусалимский, так и папский престол, которому подчинялся орден тамплиеров, был жизненно заинтересован как раз в скорейшем установлении военно-политического союза с татаромонголами. А может, тамплиеры мстили монголам за низаритов?

В 1287 году Аргун, монгольский хан Персидской Орды (потомок Чин- гиз-хана и Хулагу-хана), предпринял еще одну попытку заключить военный союз с «франками» против мусульман. Крещеный уйгур (или онгут) Бар Савма, наместник католикоса (патриарха) несторианской Церкви Востока, снабженный ярлыком (грамотой) ильхана Аргуна как его полномочный представитель, был направлен в «земли ромеев», на деле же не к «ромеям» — православным «византийским» грекам -, а к самым что ни на есть «латинянам» — католическим государям, французскому королю Филиппу IV Красивому, английскому королю Эдуарду I и к папе римскому Николаю IV — с поручением договориться о новом Крестовом походе, с целью окончательного вытеснения мусульман из Палестины и Сирии.

Попытки создания антимусульманской коалиции между католическим западноевропейским «Христианским миром» и монголо-татарами,

известными своим сочувствием христианам, и угроза нового «Желтого Крестового похода» не замедлили вызвать реакцию со стороны «ордынских» мусульман. Еще в 1281 году, после смерти хана Абагана, право его сына Аргуна на престол ильханов было оспорено братом покойного Абагана, ханом Тегудером, ставшим орудием в руках «ордынских» мусульман. Тегудер принял ислам под именем Ахмеда и воцарился в 1281 году. Он сразу же обрушил репрессии на своих подданных-христиан, как сторонников Аргуна. А в 1291 году, после смерти Аргуна, в Персидской Орде разгорелась новая междоусобица, в ходе которой погибли ханы Гейхату

иБайду. Особенно враждебен христианам был эмир Навруз. Несториан грабили и всячески притесняли, превратив немало христианских храмов в мечети. В 1295 году воцарился сын Аргуна, Газан-хан (бывший монголотатарский правитель Хорасана), безуспешно пытавшийся нормализовать ситуацию, но вынужденный, в конце концов, принять ислам.

Христианская Церковь Востока, пользовавшаяся дотоле покровительством монголо-татар, известных своей враждебностью к мусульманам, сама стала объектом их вражды (хотя окончательно уничтожил несториан во владениях Чингизидов Тимур, или Тамерлан, отличавшийся крайним мусульманским фанатизмом). Так оказался упущенным уникальный исторический шанс...

Если бы монголо-татарам удалось прорваться в Египет, то восточнее Марокко очень скоро не осталось бы крупных исламских государств. Мусульмане Азии были слишком многочисленны, чтобы, при тогдашнем уровне развития техники массового уничтожения (несмотря на имевшийся, в частности, у татаро-монголов, хотя и не только у них, богатый опыт в этой области!), быть истребленными поголовно, но, потерпев поражение от монголо-татар, они наверняка утратили бы свое господствующее положение на Востоке навсегда (или, во всяком случае, надолго). Победа христианина Китбуги послужила бы мощным стимулом развития симпатий всех монголов к христианству. Победа мамелюков над монгольскохристианским войском при Айн-Джалуте превратила их Египетский султанат, распространивший свою власть на Сирию, в сильнейшую державу Ближнего Востока на целых два столетия, вплоть до нашествия Тимура

ивозникновения турецкой Османской (Оттоманской) империи. Она положила конец влиянию местных азиатских христиан, усилила позиции мусульманской части населения, ослабила позиции его христианской части, и тем самым побудила осевших в Западной Азии монголо-татар к принятию ислама.

Последняя крепость ордена низаритов держалась еще много лет и пала лишь в конце XIII века. Все ее защитники были пепребиты монголо-тата- рами безо всякой пощады.

Как писал уже цитируемый нами неоднократно Рашид ад-Дин Фазлуллах Хамадани:

«А в здешнем краю, после того как (Рукн ад-Дина) Хуршаха отправили (к Великому хану Менгу — В.А.), всех его родичей и приверженцев, от женщин и мужчин до младенцев в колыбели перебили между Абхаром (Абхер) и Казвином, так что от них не осталось и следа (расстояние между городами Абхаром и Казвином составляет не более семидесяти пяти километров; в других районах от монгольского меча уцелели большие группы измаилитов — В.А.)».

До сих пор археологи находят в глухих ущельях развалины твердынь некогда грозного ордена измаилитов. Но еще далеко не все крепости ассасинов обнаружены.

Официально орден низаритов-ассасинов прекратил свое существование в 1256 году, после того, как пали крепости Аламут и Меймундуз (Меймундиз). Мулиды, как и прежде, в первые годы существования своего тайного братства, были вынуждены рассеяться по безлюдным горам или уйти в глубокое подполье. Хотя египетский султан Бейбарс I в конце концов сумел остановить монголо-татар и изгнать их с Ближнего (но не Среднего) Востока, низариты так и не сумели восстановить свое могуществ в этих краях. Однако исмаилитское движение не прекратило своего существования. В XVIII веке иранский шах (наконец, после стольких столетий свирепых гонений!) официально признал измаилизм не «ересью», а вполне легитимным течением шиизма, имеющим право на существование.

Впоследствии шах Персии (Ирана) Фетх Али присвоил своему зятю Абу-аль-Хасану, правителю Кермана (1800—1881), считавшемуся потомком пророка Мухаммеда по линии его дочери Фатимы, титул Ага-хан (перс. «ага» — «господин» от пратюрк. «ака» — старший и тюрк. «хан» — «властитель»), ставший наследственным титулом главы религиозной общины измаилитов-низаритов. Но в 1838 году Ага-хан I возглавил неудачное восстание низаритов против шаха, после чего бежал в Афганистан, а оттуда — в Синд (нынешний Пакистан) на территории Британской Индии. Главе низаритов удалось заручиться поддержкой Великобритании и обосноваться в Бомбее.

Внук Абу-аль-Хасана, Султан Мухаммад-шах (1877—1957), Ага-хан III, играл важную роль в политической жизни Индии, пытаясь добиться поддержки британского колониального правления мусульманским населением, особенно на посту Президента Всеиндийской мусульманской лиги.

Нынешний прямой потомок последнего «горного старца» и имама — князь (принц) Карим-шах Ага-Хан IV, Сорок Девятый Имам, выпускник Гарвардского университета, в 1957 году официально принял главенство над измаилитами.

Измаилиты по сей день проживают по всей Азии, главным образом — в Индии, Пакистане, Сирии, Таджикистане (где составляют большинство населения Горно-Бадахшанской области), Ираке, Омане и в восточноафриканском государстве Танзания (на входящем в его состав острове Занзибар) —, воюя и торгуя (в том числе — оружием и, по старой памяти, наркотиками), и платят дань упомянутому выше Ага-Ха- ну, потомку некогда грозных, но впоследствии впавших в ничтожество, столь наглядно продемонстрировав бренность всякой мирской славы, низаритских имамов, считающемуся одним из богатейших людей на Земле. Говорят, принц Карим-шах Ага-Хан IV (имеющий высокие степени масонского посвящения и принадлежащий к числу богатейших людей мира) ежегодно получает в подарок от благоговейно почитающих его подданных груду уже не золота, как прежде, а брильянтов, вес которой равно весу его тела.

О СУФИЗМЕ

А. ЧТО ТАКОЕ СУФИЗМ

«Вся религия подчинена идее развития. Суфии считают, что эволюция суфия осуществляется внутри него самого, а также в его взаимоотношениях с обществом. Развитие общества и конечная цель всего творения, включая сюда и даже номинально неодушевленные вещи, неотделима от конечной цели суфия».

Идрис Шах

Однажды у суфия спросили: «Как можно распознать духовного человека?» И суфий ответил: «Не по тому, что он говорит, и не по тому, каким он кажется, а по той атмосфере, которая создаётся в его присутствии. Вот что является свидетельством. Ибо никто не в состоянии создать атмосферу, не принадлежащую его духу».

Суфизм — религиозная философия весьма глубокого идеалистического содержания.

Цель суфизма — создание всесторонне развитого человека.

Главная задача суфизма — наделение человека знаниями, обеспечивающее приоритет общественных интересов перед частными, что предполагает гармонизацию взаимодействия личности с обществом и с природой.

Суфии представляют собой конгломерат древних духовных братств (орденов), происхождение которого не может быть точно установлено или датировано. Сами суфии не проявляют особого интереса к подобным исследованиям, довольствуясь ссылками на проявление их образа мышления в различных странах в разные периоды времени. Историческая деятельность суфиев протекала, главным образом, в русле ислама. Однако (вопреки широко распространенному, но от того не менее ложному

мнению) не следует считать суфиев исключительно «исламским явлением» или «мусульманской сектой». Суфиев можно встретить среди исповедников любой религии, и этим они похожи на «вольных каменщиков» (франкмасонов, или просто масонов), которые, в зависимости от конкретной ситуации, могут положить перед собой в ложе христианскую Библию, мусульманский Коран или иудейскую Тору. Сами суфии именуют ислам «оболочкой» суфизма только потому, что считают суфизм тайным учением всех религий. Среди суфиев были великие богословы (теологи), поэты, ученые. Суфии с даних времен придерживались атомистической теории и сформировали учение о происхождении видов и эволюции за 1000 лет до Чарльза Дарвина. Суфии разрабатывали диалектику за 500 лет до Гегеля (не говоря уже о Карле Марксе и прочих «младогегельянцах»).

Огромный вклад в развитие суфизма внесли египтянин Зу-н-Нун альМисри и багдадец (или, говоря по-современному, иракец) Абу Абдуаллах аль-Мухабиси (живший в IX веке Христианской эры). Они создали теорию самонаблюдения над соотношением поступков человека и его сокровенных намерений с целью достижения наивысшей искренности человека перед Богом (что противопоставлялось лицемерию и показному, ханжескому, с точки зрения истинных суфиев, благочестию официального исламского духовенства). Плодом их творчества стало также учение о «Хал» — мгновенном озарении (символика суфизма), экстатическом состоянии суфия на пути к Богу.

Суфий Джунайд создал учение о «Фана» — мистическом растворении суфия в Боге, ведущем к Сверхбытию (подобному Нирване у буддистов) — Вечности в Абсолюте, основанное на базе эзотерической символики, разработанной упомянутыми выше суфийскими мудрецами. Как и в основе всякой другой мистики, в основе мистики суфиев лежали заветные мечты и стремление человеческой души к совершенству. Джунайд предложил считать первым этапом мистического пути шариат (логический путь сознания) — общемусульманский путь, соответствующий религиозному закону, вторым — суфийский путь тарикат (психологическую устойчивую переориентацию), а третьим — хакикат, то есть мистическое постижение истины в Боге (в соответствии с символикой суфизма).

Для Джунайда одна из основ ислама — таухид — заключалась не в словесном доказательстве единственности Бога, как в официальном исламском богословии, а в самой аскетической жизни суфия, в трансцендентальном (потустороннем) единении с Богом.

Суфий Абу Язид создал учение о тройной градации сознания бытия (Я, Ты, Он — самость).

Суфий Абу Абдаллах Хусейн ибн Мансур аль-Халлодж утверждал возможность реального единения суфия с Богом и в моменты экстаза

восклицал: «Я есмь Истинный!». За это он был объявлен еретиком и казнен в 922 году п. Р.Х..

ВХ–XI веках суфийское учение о тарикате приобрело законченную форму, появилось положение о «стоянках» на мистическом пути, о тройной традиции истинного знания, завершающегося слиянием познающего

спознаваемым.

Врезультате реформаторской деятельности суфия Аль-Газали, известного в средневековой Европе под именем «Альгазель» (1058–1111) и признанного высшим авторитетом мусульманского мира в вопросах теории, суфизм получил известное признание со стороны правоверного мусульманского духовенства (которое до конца XI — начала XII века преследовало суфиев как опасных вольнодумцев). Аль-Газали примирил религиозные мифы Корана с рационалистической философией, заслужив тем самым почетный титул «Опора Корана». Несмотря на это, суфии по-прежнему нередко становились жертвами погромов в менее культурных районах и были вынуждены применять в общении с единомышленниками секретные пароли, особые рукопожатия и другие средства самозащиты (подобно вышеупомянутым франкмасонам). На Западе ни один христианский суфий (даже обладающий большим авторитетом в церковных кругах) не смог бы защитить своих друзей перед церковным судом, и, тем не менее, суфийская мысль продолжала оставаться тайной силой, развивающейся параллельно с официальным, ортодоксальным христианством. Отсюда и восхищение (смешанное с подозрительностью), с которым относились современники и более поздние христианские богословы Запада к монаху Роджеру Бэкону, блаженному Раймунду Луллию (ожидавшему своей беатификации римско-католической Церковью ни много, ни мало — 700 лет!) и другим европейским суфиям, которым приписывали обладание «паранормальными» способностями и знание неведомых учений. На суфийские труды Аль-Газали ссылались ИбнРушд (известный на христианском Западе под именем «Аверроэс») и Абу Бакр, или Абу Бекр (известный на Западе как «Абубацер»), пользовавшийся почти непререкаемым авторитетом в христианских университетах (прежде всего, расположенных в королевствах Иберийского полуострова, наиболее близко граничивших с исламским миром).

Суфий Сухраварди развивает учение об «ишран» (мистическом озарении), Ахмед аль-Газали, Айн аль-Кузат Хаммадани и Ибн аль-Араби развивают учение о «вахдат» (единстве бытия): дух суфия должен был, по их мысли, «сбросить цепи множественности», присущей материи, и прийти к единению с Абсолютом.

Суфизм проник в христианскую Европу сразу же после завоевания ее значительной части (прежде всего — Испании) арабами-мусульмана- ми. Об этом красноречиво свидетельствует книга Ибн Туфейля «Повесть о Хайе, сыне Якзака».

Б. СУФИИ И ФРАНКМАСОНЫ

Во введении к книге Идрис Шаха «Суфизм» Роберт Грейвс приводит данные о том, что «Суфии — это древнее духовное масонское братство...». В действительности же дело обстояло совсем наоборот. Именно масоны первоначально были членами тайных суфийских обществ, перенесших свою деятельность с территории мусульманских государств на территорию государств христианских. В Англии такие тайные общества появились еще в годы царствования англосаксонского короля Ательстана (924–939). Впоследствии они, под видом профессиональных гильдий (цехов) каменщиков (строителей), появились и в Шотландии, что, несомненно, было связано с деятельностью рыцарей военно-монашеского ордена Христа и Храма Соломонова (известных нам храмовников, или тамплиеров). Следует отметить, что у самих масонов традиционно существуют весьма расплывчатые и туманные представления о происхождении их «царственной науки», или «ремесла». В «Словаре дат» Гайдна приводены слова масонских историков по этому поводу: «...говорят, что архитекторы-мусульмане с африканского побережья завезли его в Испанию в начале IX века».

То, что последовательный переход из одной степени («градуса») масонского посвяшения в другую в действительности отмечает прохождение посвящаемого через некоторые определенные духовные переживания, аллегорически выраженные в их ритуалах, понималось далеко не всеми европейскими масонами. Но таковы были неизбежные издержки эзотерического учения, становящегося достоянием все большего числа людей, далеко не все из которых были в достаточной степени духовно подготовлены к тому, чтобы это учение «вместить».

Реформация масонского «братства», осуществленная в начале XVIII века в Лондоне группой протестантских

ученых, ошибочно принявших мусульманские термины за древнееврейские, привела к тому, что многие ранние традиции масонов, перенятые ими от суфиев, оказались отодвинутыми на второй план. Так, например, переводчик сборника сказок «Тысяча и одна ночь» с арабского языка на английский Ричард Бартон (который был и масоном, и суфием), первым указал на тесную связь между этими двумя тайными обществами «любомудров», но оказался не настолько «просвещенным», чтобы осознать, что масоны когда-то начинали свои «работы» как суфийская группа.

Всвоей книге «Суфизм» Идрис Шах указывал на то, что проповедуемая масонами высшая цель их деятельности — «восстановление (или строительство) Соломонова Храма» была в действительности метафорой, подразумевающей собой «восстановление» или перестройку разрушенного духовного состояния человека, и что три масонских инструмента, выставленные в современных масонских ложах, символизируют собой 3 суфийские молитвенные позы. «Буиз», или «Боаз», в честь которого был назван один из столпов (колонн), стоящих по бокам от входа в иерусалимский Храм Соломонов, а также «Соломон, сын Давида», которые почитаются масонами как строители Соломонова Храма в Иерусалиме, отнюдь не были (как это принято считать) израильтянами (подданными царя Соломона) или финикийцами, приглашенными им из города Тира.

Вдействительности это были, как считает Идрис Шах, суфийские архитекторы халифа Абд аль-Малика, построившие в завоеванном арабамимусульманами Иерусалиме, на развалинах древнего Храма Соломона (а точнее — Храма Ирода), мечеть Купол Скалы, и их последователи. Настоящими именами этих архитекторов-суфиев были Тубан Абд аль-Фаиз (Изз) и его «великий внук» Маруф, сын (ученик) Дауда Таджа («Дауд» — арабо-исламский эквивалент древнееврейско-иудейского имени «Давид»; Тай, или Тадж, по-персидски означает «араб», хотя со временем это слово стало этнонимом современных таджиков, народа иранской языковой группы; любопытно, что в современном армянском языке слово «тачик», то есть «таджик», означает «турок»), суфийское имя которого было «Сулейман» (арабо-исламский эквивалент древнееврейско-иудейского имени Соломон) — суфии именовали его «Соломоном», поскольку его отца звали «Давидом». Архитектурные принципы, избранные для иерусалимского «Храма Соломонова» (то есть для мечети Купол Скалы), как и для Каабы

вМекке — главной святыни мусульман всего мира -, соответствовали эквивалентам определенных арабских языковых корней, передающих священные послания. При этом каждая часть здания храма-мечети соотносилась с любой другой его частью в строго определенной пропорции (что соответствовало символике гармонизированного внутреннего мира человека).