Akunov_V_V_Voenno-dukhovnye_bratstva_Vostoka_i_Zapada_V_V_Akunov__SPb_Aleteyya_2019

любимого телесериала наших школьных лет «Семнадцать мгновений весны»)...

Брадобрей должен был прийти к султану брить его величество владыку правоверных после завтрака. Но возлюбленный прекрасной, как райская гурия или пери из народных персидских сказаний, красавицы-жены слуги вазира (полагавший, что может недурно заработать на разоблачении злодейского заговора), сумел проникнуть к султану до завтрака. И когда брадобрей явился брить султана Мухаммеда, повелитель правоверных уже был «в курсе всех событий»...

Его величество султан приказал сделать брадобрею кровопускание тем самым отравленным ножичком, который тот приготовил для него самого, вызвав предварительно к себе «на ковер» (в буквальном, как и в переносном, смысле слова) коварного и продажного вазира, дабы тот присутствовал при поучительной операции.

После чудовищных и изощренных истязаний вероломного, сребролюбивого вазира торжественно повесили на городской стене в назидание всем правоверным. Сутки спустя султан Мухаммед, отложив на время все государственные дела, лично повел отборный отряд гвардейцев-гулямов на штурм низаритской крепости. Он поклялся, что собственными руками убьет ее коменданта, это исчадие ада — Абд аль-Малика ибн Атташа, которого сам же и назначил на этот пост. Пустил, что называется, козла в огород...

Но проклятая крепость никак не сдавалась. Гарнизон ее был многочисленным. Осажденные еретики не испытывали ни малейшего недостатка ни в оружии, ни в провизии, ни в питьевой воде. К тому же начальник гарнизона Абд аль-Малик ибн Атташ знал, что пощады не будет.

Исход дела решила измена: в стан сельджукского султана перебежал один слабый духом и телом низарит, который предложил показать тайный ход в крепость.

Когда верная жена Абд аль-Малика ибн Атташа увидела, что султанские гулямы окружили ее мужа, она бросилась с крепостной стены. Ибн Атташа, который тоже пытался в последний момент покончить с собой, но был вовремя схвачен и обезоружен сельджуками, султан Мухаммед приказал доставить в Исфаган.

Изменника-еретика везли по улицам столицы Сельджукского султаната, заполненным толпами народа. Горожане швыряли в вождя низаритов камни и нечистоты. Ибн Атташ хранил стоическое молчание, хотя догадывался, что его ожидает лютая казнь.

Султанские палачи раздели Абд аль-Малика ибн Атташа, содрали с него живьем кожу и набили ее соломой (по древнему обычаю, отнюдь

не тюркскому, а исконно иранскому, практиковавшемуся еще шахиншахами времен Новоперсидского царства Сасанидов).

Сельджукский султан жестоко отомстил коварному Абд аль-Малику ибн Атташу, но низариты так и не были истреблены под корень.

«Горный старец» пристально следил из своего «орлиного гнезда» за положением дел в странах, лежащих к западу от Ирана, в приморских областях Ближнего Востока. А на них как раз в описываемое время надвинулась грозная туча с вечно враждебного миру ислама «франкского» Запада.

К. НИЗАРИТЫ И «ФРАНКИ»

26 ноября 1095 года глава западной (римско-католи- ческой, или «латинской») христианской Церкви папа Урбан II (претендовавший не только на духовную, но и на светскую власть над всем Христианским миром) на соборе этой церкви во французском городе Клермоне призвал к началу Крестового похода («вооруженного паломничества») для оказания военной помощи теснимой мусульманами православной (греко-кафолической) Восточной Римской (Ромейской) империи и освобождения Земли Воплощения (Господа Иисуса Христа) - Сирии и Палестины со Святым Градом Иерусалимом — из-под власти египетских мусталитов и турок-сельджуков (разбивших войско ромейского императора Романа Диогена в 1075 году при Манцикерте, да к тому же принявших ислам,

вего суннитской разновидности, сравнительно недавно и потому со всем религиозным пылом новообращенных притеснявших восточных христиан, а также нападавших на паломников, прибывавших в Святую Землю с христианского Запада).

Вавгусте 1096 года в направлении Леванта из разных частей Европы двинулись сразу четыре армии западных рыцарей-крестоносцев («латинян» или «франков»). Из южной Франции в Святую Землю направилась армия под предводительством Раймонда Тулузского, из Италии — армия под командованием норманнского князя Боэмунда Тарентского, из Нормандии — армия под руководством герцога Нормандского Роберта, из Нижней Лотарингии (Брабанта) — войско во главе с герцогом Годфруа де Бульоном (потомком франкского короля и императора «Священной Римской империи» Карла Великого), более известным нам под именем Готфрида Бульонского. Соединившись

встолице Восточной Римской империи Константинополе

(«Втором Риме», «Новом Риме» или, как его называли русские и другие славяне, «Царьграде»), войска крестоносцев, чьи вожди принесли вассальную присягу восточно-римскому императору Алексею I Комнину, переправились (усиленные отрядом ромейских войск), в Малую Азию и осадили город Никею (знаменитый, прежде всего тем, что именно там, на Вселенском Соборе христианской церкви — тогда еще единой — был сформулирован в 325 году православный символ веры, впоследствии, при Карле Великом, измененный на «латинском» Западе добавлением пресловутого «филиокве» — утверждения, будто Святой Дух исходит не только от Бога Отца, но и от Бога Сына). Осада шла успешно, однако перед самым падением города его мусульманский гарнизон тайно впустил в Никею (или, по-турецки, Изник) ромейские войска, вступившие во владение городом от имени своего василевса и отделавшиеся от своих западных собратий по оружию словами благодарности (не уделив им ничего из богатой добычи). Этот некрасивый эпизод — при всем сочувствии к теснимой мусульманами единоверной христианской Ромейской василии — нельзя расценить иначе, чем типичный пример «византинизма» — вошедшего в поговорку лицемерия, коварства и цинизма «восточных римлян»-роме- ев, в данном случае — по отношению к западным «варварам» (хотя и призванным на помощь самими ромеями). Крестоносцы овладели городом Эдессой (мирным путем — их впустило местное христианское армянское население) и Антиохией (после длительной осады). 15 июля 1099 года, ценой большой крови, был освобожден от мусульман Святой Град Иерусалим (или, по-арабски, Аль-Кудс). Таким образом, в результате Первого Крестового похода, который длился три года, на Ближнем Востоке образовалось несколько новых христианских государств:

1)королевство Иерусалимское, возглавляемое Готфридом Бульон-

ским,

2)княжество Антиохийское,

3)графство Триполийское

4)графство Эдесское (основанное раньше всех других «франкских» государств и населенное преимущественно армянами),

а также целый ряд более мелких феодальных владений.

Однако в рядах рыцарей-крестоносцев не было единства, чем не преминул воспользоваться Гассан ибн Саббах. Пришедшие в Левант «франкские» бароны, оставшиеся без поддержки (после возвращения основной массы христианских «вооруженных паломников», поклонившихся святыням Земли Воплощения, в Европу), пытались заключать между собой временные союзы и коалиции, которые, однако, никогда не отличались особой прочностью. Именно в этот период во многие европейские языки вошло слово «ассасин», которое приобрело значение

«наемный убийца». Многие предводители крестоносцев нашли смерть от кинжалов низаритов-ассасинов.

Между тем, обосновавшиеся в Леванте «франки» очень скоро учредили для защиты своих тамошних владений военно-монашеские ордены, весьма напоминавшие аналогичные ордены, созданные гораздо раньше мусульманами шиитского толка — и прежде всего измаилитами-низари- тами. Наибольшей известностью среди этих новых духовно-рыцарских братств пользовался (и пользуется до сих пор) орден храмовников или тамплиеров.

Л.О «ПАРТНЕРАХ НИЗАРИТОВ» — ТАМПЛИЕРАХ

Вотличие от истории наиболее древних военно-монаше- ских орденов (например, орденов Святого Иоанна или Святого Лазаря), история ордена бедных рыцарей (соратников) Христа и Храма Соломонова (храмовников или тамплиеров), которых издавна упорно связывают с низаритами, постоянно находилась в центре внимания многочисленных исследователей, что породило поистине необозримую литературу о рыцарях Храма. История возникновения ордена храмовников вкратце такова.

В1119 году бургундский рыцарь Гугон де Пайен (Гуго де Пэйн) и восемь его соратников (имена которых в разных источниках звучат по-разному) принесли орденские обеты перед «латинским» Патриархом Иерусалимским. Кроме обычных трех монашеских обетов (нестяжания, безбрачия и послушания), они принесли еще один обет, придавший их сообществу совершенно новый и по тем временам уникальный характер — обет обеспечивать безопасность на дорогах и защищать паломников от нападений сарацин (и львов — единственных животных, на которых было по уставу дозволено охотиться храмовникам!) по пути от побережья до Иерусалима и обратно.

«Франкский» король Иерусалима Балдуин I Булонский (брат умершего к тому времени герцога Готфрида Бульонского) предоставил в распоряжении «Христовых рыцарей» часть королевского дворца, прилегавшую к бывшей мечети Аль-Акса, именовавшейся крестоносцами «Храмом Соломоновым». Поселившихся на месте древнего Храма «рыцарей Христа» вскоре стали называть храмовниками (тамплиерами, темплариями или темплиерами, от латинского слова «темплум», означающего «храм»). Однако новое сообщество пока что не имело собственного устава. Храмовники обратились к настоятелю духовного Цистерцианского ордена (ответвления гораздо более древнего монашеского

ордена бенедиктинцев) Бернару Клервоскому, составившему для них проект устава, утвержденный в 1128 году на соборе в городе Труа. Вторично устав тамплиеров-храмовников был утвержден буллой папы римского Иннокентия II в 1139 году. При этом внутренний распорядок орденской жизни был усовершенствован, а сам орден Храма получил многочисленные привилегии.

Важнейшим нововведением было перенесение основного упора с защиты рыцарями ордена Храма паломников на новую задачу — вооруженную борьбу за веру. По новому уставу, эта вооруженная борьба и являлась главной целью ордена храмовников, для достижения которой он и был основан. Уникальность этой задачи, верность которой каждый рыцарь, вступавший в орден Христа и Храма, подтверждал специальной клятвой, явствует из текста тамплиерской присяги:

«Я имярек, рыцарь ордена Храма, обетую Господу моему Иисусу Христу и его викарию имярек, суверенному папе и его преемникам, хранить им неукоснительное послушание и верность; и я клянусь не только словом, но и оружием и всеми моими силами защищать мистерии веры, семь таинств... Я также обетую подчиняться Генеральному (Великому — В.А.) магистру ордена и быть ему во всем послушным согласно Уставу, предписанному нам отцом нашим, Святым Бернаром; клянусь во всех случаях, когда это будет необходимо, переплывать моря, отправляясь на битву; оказывать помощь (в войне — В.А.) против неверных царей и князей; клянусь никогда не бежать от троих врагов, а напротив, в случае, если это будут неверные, сходиться с ними лицом к лицу...»

По мере нарастания крестоносного энтузиазма «франкского» рыцарства в борьбе за Святую Землю росла и численность воинства ордена Храма. Этому способствовал и известный трактат Святого Бернара «О похвале новому рыцарству» (лат.: De laude novae militiae). В нем Бернар восторженно восхвалял стремительный расцвет нового ордена, возникновение которого он сравнивал с чудом, происшедшим произволением Божьим. Осуждая нечестивую жизнь мирского рыцарства, он славил богоугодную жизнь этих рыцарей-монахов, выполняющих свои уставные задачи в духе братской любви, смиренного послушания и добровольной бедности.

С учетом огромного авторитета, которым цистерцианский аббат пользовался повсюду в Европе, этот трактат побуждал многих вступать не только в орден тамплиеров, но и в другие военно-духовные ордены и вообще, в ряды крестоносцев. Как раз в период написания трактата численность воинствующих духовно-рыцарских орденов значительно возросла. Подобно цистерцианцам, монахам ордена Бернара Клервоского, тамплиеры носили белые рясы и плащи. Позднее, при папе римском Евгении III (1145–1153 гг.), тамплиерам был, в качестве знака отличия, присвоен красный крест. В то время красный крест считался символом мученичества,

а также символом Христовых воинов, как бы заранее приготовившихся обрести мученический венец в борьбе за веру. Поначалу храмовники носили красный крест на плече, подобно всем участникам Первого Крестового похода (сами они как бы постоянно пребывали в состоянии «перманентного Крестового похода» и потому, в отличие от обычных «паломников», снимавших с одежды кресты после возвращения домой, постоянно носили кресты на одежде), но позднее стали украшать свои одежды на груди

испине, стяги, щиты, шлемы и флажки-прапоры на копьях большими красными крестами, хорошо видными издалека. Таким образом, бело-красная цветовая гамма одеяний тамплиеров полдностью соответствовала белокрасной цветовой гамме одеяний низаритов Гассана ибн Саббаха — факт многозначительный (как выразился бы Н.М. Карамзин).

Герб ордена рыцарей Храма представлял собой щит с черной главой

илапчатым красным крестом, доходящим до краев щита, на белом (серебряном) поле. В то же время в Уставе тамплиеров, в отличие от уставов ордена иоаннитов и Тевтонского (Немецкого) ордена, отсутствовало всякое упоминание о странноприимной и благотворительной деятельности. «Бедные соратники Христа и Храма Соломонова» изначально были не госпитальерским, а чисто военным сообществом. Знамя тамплиеров — так называемый «Босеан» (что означает по-старофранцузски: «пегая кобыла») было черно-белым, хотя и не известно точно, какой именно расцветки — то ли белым с узкой горизонтальной черной полосой сверху, то ли в вертикальную черно-белую полоску, то ли в черно-белую шахматную клетку (на этот счет источники сообщают разные сведения, нередко противоречащие друг-другу).

Любопытно, что, по ряду свидетельств, тамплиеры практиковали прием в свой орден новых членов целыми семьями, причем процедуру приема проходил только один представитель семьи, которому объявляли о приеме в орден Храма его самого, его отца, матери, родственников, а в некоторых случаях — даже двух-трех друзей по его выбору. Ничего подобного в других духовно-рыцарских орденах не практиковалось.

Описание дальнейшего развития ордена тамплиеров выходит за рамки данной книги. Ограничимся лишь указанием на то, что тамплиерами в бесчисленных боях и сражениях было проявлено незаурядное мужество. Они участвовали в вооруженной борьбе с врагами христианства не только в Азии, но и в Европе. Так, тамплиеры способствовали изгнанию мавров-мусульман из Испании и Португалии. В Силезии тамплиеры, вместе с иоаннитами и тевтонскими рыцарями, приняли участие в битве объединенного польско-немецкого войска с татаро-монголами при Лигнице (Легнице, Вальштатте) в 1241 году. В битве при Лигнице пало около пятидесяти членов ордена Христа и Храма Соломонова (в том числе шесть «братьев-рыцарей»).

Когда египетский султан Бейбарс, захватив в 1266 году орденский замок Сафед, предложил пленным тамплиерам жизнь в обмен на переход

вислам, сто пятьдесят храмовников предпочли смерть вероотступничеству. Впечатляет и тот факт, что из двадцати двух Великих магистров (глав) ордена Храма пять (по другой версии — шесть) пали на поле брани и еще пять умерли от ран, полученных в бою. Вследствие постоянного пополнения своих рядов новыми добровольцами из Европы, многочисленных привилегий и дарений, тамплиеры, наряду с иоаннитами, стали одной из двух господствующих сил в государствах, основанных крестоносцами. Благодаря своему богатству, могуществу и независимости от местных магнатов орден Храма вскоре превратился в «государство в государстве», и его проводимая в собственных интересах политика, особенно в последние десятилетия существования крестоносных государств, нередко шла во вред последним.

Впоследствии орден Храма и его члены были несправедливо обвинены в ереси, кощунстве и разврате (точнее говоря — в гомосексуализме, именуемом в ту эпоху классического религиозного сознания содомией и считавшимся достойным не только общественного осуждения, но и смертной казни). Процесс тамплиеров, инсценированный в начале XIV века, вследствие интриг короля французского Филиппа IV Красивого из дома Капетингов и папы-француза Климента V, и приведший к уничтожению ордена Храма, был подробно изучен современными исследователями, так что в результате от возведенных на храмовников голословных обвинений не осталось и следа. Вырванные у арестованных тамплиеров при помощи пыток признания не имеют никакой силы и ценности. Последний Великий магистр тамплиеров, Жак де Молэ, публично сожженный на костре в Париже в 1314 году, умолил палачей привязать себя перед сожжением к столбу лицом к Собору Парижской Богоматери, чтобы до последних секунд своей жизни лицезреть Дом Пресвятой Богородицы, и даже перед лицом неминуемой смерти неустанно клялся

вневиновности своего ордена. Разоблаченные еретики, упорствующие

вереси, себя так не вели...

Всоответствии с папской буллой «Ad providam» 1312 года владения упраздненного ордена тамплиеров должны были перейти к иоаннитам. Многие светские князья, движимые низкой корыстью, игнорировали волю папы или исполнили ее не в полном объеме. В Германии орден тамплиеров владел полусотней командорий (командорств), большинство из которых,

всоответствии с папским указом, достались иоаннитам. Многие из ры- царей-тамплиеров этих командорий также вступили в орден Госпиталя Святого Иоанна Иерусалимского.

Cледует также подчеркнуть, что, вопреки широко распространенным, но оттого не менее ложным, версиям и легендам:

1)Великий магистр Жак де Молэ перед смертью не проклял короля

ипапу, а призвал их на Суд Божий (перед которым те вскоре и предстали);

2)папа римский орден тамплиеров, как таковой, никогда не анафематствовал, от Церкви не отлучал и не распускал.

После разгрома штаб-квартиры ордена бедных соратников Христа

иХрама Соломонова во Франции уцелевшие храмовники ушли в подполье, где и продолжали существовать под прикрытием разных братств и объединений, пока не вышли официально из подполья в 1808 году, в правление императора французов Наполеона I Бонапарта, признавшего их головную организацию, существующую поныне под названием Суверенного Военного (Воинского, Рыцарского) ордена Иерусалимского Храма (Ordo Supremus Militaris Templi Hierosolymitani, O.S.M.T.H.), имеющую свои филиалы во многих странах мира и собственное представительство при Организации Объединенных Наций (ООН).