Ibragimova_Z_Chechenskiy_narod_v_Rossiyskoy_imperii

и несокрушимость духа людей, отстаивающих свою свободу и родину, Ф.Рубо занял почётное место в мировой батальной живописи96.

Константин Николаевич Филиппов оказался на Кавказе довольно поздно, в 1864 году, когда основные битвы нелёгкой борьбы за этот край уже остались в прошлом. Он стал свидетелем трагического исхода части горского и кочевого населения с территории своего традиционного проживания. Позднее его впечатления лягут в основу картин «Выселение аула на Кавказе», «Караван верблюдов на перевале», «Горцы в ущелье Дагестана». Художник в них осуществил «…первые попытки новой трактовки батальной темы в живописи, а именно: изображение войны преимущественно со стороны тех тягот и бедствий, которые она несёт народу – солдатской массе и мирному населению»97.

Безусловной гордостью чеченского народа является П.З.Захаров. Этот чеченец родился в селе Дади-Юрт. В 1819 году данное село было уничтожено русскими войсками в результате чего маленький чеченский мальчик попал на воспитание в русскую семью. В последствии он стал воспитанником Академии художеств и учеником живописца Брюллова. Художественный талант чеченского живописца был оценён по достоинству в Петербурге – Петру Захарову присвоили высокое звание академика в возрасте 27 лет. По мнению некоторых исследователей, «..в лице Петра Захарова русская школа имела большую художественную силу, и можно только удивляться, почему он оказался мало известным большой публике…»98. В ходе военной операции в Дади-Юрте кроме будущего живописца Петра Захарова в плен попал ещё один двухлетний малыш

– Озебай Айбулат. Его взял на воспитание прапорщик Нижегородского драгунского полка барон Михаил Карлович Розен. После Кавказа он служил в Польше. В Варшаве мальчика крестили и нарекли по имени восприемника – великого князя Константина. Под этим именем Константин Михайлович Айбулат-Розен вошёл в историю русской поэзии. Его романтической лирике были свойственны восточные мотивы, а стихотворение «Смерть» часто перепечатывалось и даже приписывалось М.Ю.Лермонтову99.

Чеченцы, не имея письменной литературы, издавна создавали довольно развитую народную поэзию, причём эта поэзия у них обладала известными особенностями. Чеченская поэзия спокойно описывает шаг за шагом, без особого восхищения, само событие во всех его подробностях.Этоявляетсятипичнымпризнакомтакназываемойэпическойпоэзии. Некоторые из произведений чеченской поэзии поражают своей художес-

твенностью, замечательными образными выражениями и представляют интерес не только для чеченцев, но и для мировой литературы100.

В 1852 году Лев Николаевич Толстой записал со слов своих приятелей (кунаков) Балты Исаева и Садо Мисирбиева две чеченские песни. Это первая известная нам запись чеченского текста с подстрочным переводом101.

Ценность поэтического произведения состоит в том, что оно передаёт ощущение от происходящего события, духовное состояние его героя, показывает неординарный взгляд на событие, казалось – бы уже давно изученное. В 1877-78 годах в Чечне вспыхнуло крупное восстание под предводительством У.-Х.Дуева. Что двигало его участниками, какие мысли, чувства заставляли людей рисковать жизнью – об этом мы не узнаем из официальных хроник, но можем ощутить с помощью поэтического слова. Духовное состояние народа, его представителей может передать только фольклор, народное творчество.

Сразу после восстания была записана песня, оценить которую мы предлагаем читателю, так как её содержание не опишешь в нескольких предложениях – здесь каждое слово аллегорично и ценно:

«Сказывать песню поры-времени у меня не было: Со зрячего глаза хмурым был я, С резвой ноги слабым стал я.

Пришло мне время перемигиваться со вдовами, Прошло моё время перемигиваться с девушками.

Рассказать ли мне вам о войнах-боях? -Я не удалец, бившийся на войне.

Сказать ли вам женский – детский рассказ?

Яне трус, сидящий с бабами.

Яскажу вам тихую песню.

Я буду говорить вам бедного человека слово.

Как мать-овца и без времени родившийся убитый ягнёнок, Друг с другом и с Богом вы не разлучайтесь:

Потеряв доверие народа, Лучше по земле не ходить;

Спереди пусть не накопляется к вам зависть, Сзади пусть не одолеет вас нападение;

Да получите вы пользу-удачу, Как Уми, сын Ду, Как тот Уми, сын Ду, в

Чинхоевском ущелье!102

Другим фольклорным источником, позволяющим изучать историю духовного развития народа, являются сказки и легенды. Одним из первых народную прозу стал собирать Н.С.Семёнов. Чиновник российской государственной администрации, служивший в Грозненском и Владикавказском округах увлёкся чеченским устным народным творчеством. Будучи несколько лет членом Ичкеринского (Веденского) окружного управления, Н.С.Семёнов овладел чеченским языком, что само по себе было большой редкостью в среде кавказской администрации. Он впервые придал значение и такому своеобразному источнику по истории края, как арабоязычные фамильные или личные записи («таптиры»)103.

Благодаря Н.С.Семёнову, мы в настоящее время можем ознакомиться с текстами древних сказок и легенд Чечни. «Сказка про то, какие в Чечне жили богатыри» была записана в Ичкерии и не предназначалась для публицистического издания. Однако руководство газеты «Терские ведомости» сумело уговорить Н.Семёнова опубликовать сказку в газете и затем выразило собирателю фольклора глубочайшую благодарность. Такие ценные публикации развенчивали миф о бесчеловечном чеченце-злодее, способствовали культурному воспитания населения.

«Терскиеведомости»такжерекламировалиизданнуюН.Семёновым книгу «Сказки и легенды чеченцев». Книга продавалась в 2-х владикавказских магазинах и в книжном магазине Попова (Юдина) в Хасав

– Юрте. Книгу можно было приобрести и по почте, что было важно для населения высокогорных районов. Цена её, с пересылкой, в 1880 году составляла 75 копеек104.

Первая публикация в собственно фольклористических целях в этот период была осуществлена Чахом Ахриевым. В разделе «Народные сказания кавказских горцев» (четвёртый выпуск «Сборника сведений о кавказских горцах»), наряду с чеченскими сказками, баснями, им были включены пословицы и поговорки.

П.К.Усларом – автором первого чеченского алфавита, в 1862 году при помощи информатора чеченца Кеди Досова был составлен первый чеченский букварь, в который вошли пословицы и поговорки на языке оригинала.

В 1866 году И.Бартоломей издаёт новый букварь, в состав которого входит значительное количество пословиц и поговорок (51) как на чеченском языке, так и в собственном переводе105.

584Чеченский народ в Российской империи: адаптационный период

Впословицах и поговорках мы часто находим изображение чеченского народа во всей полноте и многообразии его характеров, качеств, достоинств и недостатков106. Пословицы и поговорки выделяются в системе жанров устного народного творчества не только повседневностью бытования, своеобразием коммуникативности, но и тем, что они являются хранилищем как исторического, социального так и трудового опыта всего народа. Пословицы формируются на социально – практичной почве стихийным образом, они в краткой и сжатой форме передают итоги длительных и внимательных наблюдений за жизнью. Приведём несколько примеров чеченских пословиц: «своё береги, о чужом не мечтай», «пьяный протрезвеет и, может быть, придёт в себя, опьянённый же своим состоянием протрезвеет только в могиле», «если летом не кипит мозг, то зимой не будет кипеть котёл», «шутка – начало ссоры»107.

Пословицы, поговорки, притчи отчасти отражают содержание правовой нормы, выражают как бы её формулировку, отчасти советуют, как действовать в области права. Мы имеем перед собой первичный феномен правосознания, базирующийся на фольклорных данных, включаемых иногда в специфическую систему, называемую «фольклорным правом». Это – «двойник» обычного права, поднявшаяся над ним народная мудрость, свободно оценивающая его достоинства и недостатки, позволяющая себе учить человека, как надо соблюдать норму права и как можно её обойти в случае, если она становится тягостной, обременительной. Народ, который был талантливым и в древние времена делал это изящно и остроумно. Иносказание смягчает серьёзность ситуации: крупные изменения в праве происходят при полном признании его могущества и авторитета108.

Средствами нравственно-эстетического воспитания горцев были музыка, танцы, колыбельные песни, сказки, пословицы, легенды, героические песни, близкие детям по национальному духу и мелодичности звучания. К искусству во все времена предъявлялись определённые требования: оно должно было в красивой художественной форме выражать глубокое содержание, правдиво и искренне отражать жизнь, выражать чаяния и надежды народа, передавать глубокие и сильные чувства109. Культура любого народа является частицей культуры человечества. Изучение, пропагандирование культуры народа обогащает наши знания о происхождении земной цивилизации110.

2. Светское и конфессиональное образование. Система обучения

История развития учебного дела на Северном Кавказе начинается с 40-х годов XIX века, когда по представлению наместника Кавказа князя Воронцова в 1848 году в виде опыта на три года было утверждено положение о Кавказском учебном округе (до этого Северный Кавказ принадлежал к Харьковскому учебному округу)111. «Положением» 1848 года Кавказский учебный округ подчинялся непосредственно наместнику Кавказа и Министерству Народного просвещения, объединив обе части Кавказа – Закавказскую с Северокавказской.

С 1860 года по инициативе наместника Кавказа князя А.И.Барятинского был упразднён Кавказский учебный округ и функции управления учебными заведениями были переданы губернаторам и начальникам областей. Однако правительство, в виду малой эффективности, вынуждено было отказаться от децентрализации и с 1864 года ввело должность Главного инспектора учебных заведений на Кавказе, который с восстановлением Кавказского учебного округа в 1868 году станет его попечителем112. В 1868 году Кавказский учебный округ возглавлял Я.М.Неверов, а с 1879 года К.П.Яновский. Терская дирекция народных училищ была учреждена в 1876 году113.

Из профессиональных училищ на Кавказе существовало только два ремесленных: Владикавказское и Ставропольское. Содержание в год профессиональных училищ обходилось дорого, не менее 3000 рублей составляла смета расходов114. Министерство народного просвещения имело на местах главных своих представителей в лице попечителей учебных округов. Попечителям в административном отношении подчинялись гимназии. Относительно университетов они были поставлены в качестве лиц высшего надзора115.

В 60-70-х годах XIX века учебные заведения Терской области подразделялись на правительственные, общественные и частные. К правительственным учреждениям относились начальные училища в Моздоке, Георгиевске, Кизляре, которые подчинялись Ставропольской дирекции. Правительственная Владикавказская прогимназия подчинялась непосредственно попечителю Кавказского учебного округа и состояла в ведении Министерства народного просвещения. Горские школы с пансионами при них также считались правительственными, находились в ведении Кавказского горского управления и содержа-

лись за счёт государственного казначейства. Лица, окончившие курсы начальных школ, приобретали право поступления во вторые классы уездных училищ или гимназий. Учебными планами горских школ предусматривалось изучение Закона Божия, русского языка, всеобщей и русской географии. Учащиеся знакомились с административным уставом Российской империи116.

Общественными учебными заведениями являлись начальные училища в станицах Терского казачьего войска и аульные школы, учреждённые на собранные общественные средства. Общественными считались также полковые школы, готовившие писарей117.

Новым для данного региона было появление в пореформенный период частных школ. Основной формой народного образования во второй половинеXIX века на Северо-Восточном Кавказе являлись начальные одно – и двухклассные училища Кавказского учебного округа и Министерства народного просвещения. По проекту Устава горских школ от 20 октября 1859 года эти школы учреждались на степени уездных и первоначальных училищ. Плата за обучение взималась в размере трёх рублей в год, бедные учащиеся от взноса денег освобождались. Средства, внесённые за обучение, шли на зарплату учителям, на закупку учебных пособий, на покупку книг и одежды для бедных учеников. Горцы, окончившие с отличием горскую школу, могли обучаться в гимназии за казённый счёт. Одним из условий поступления в институт или университет – было успешное окончание гимназии118. По положению об учебной части на Кавказе 1867 года, к гимназиям и прогимназиям был применён общий устав Министерства народного просвещения от 19 ноября 1864 года, деливший их на классические и реальные. Высочайше утверждённый 30 июля 1871 года устав гимназий признавал классическими только те средние учебные заведения, в которых преподавалось два древних языка. Классические гимназии, находившиеся в Ставрополе и Тифлисе, открывали своим выпускникам доступ в университеты. В полуклассических гимназиях преподавался один из древних языков, в реальных гимназиях древние языки не преподавались. По законодательному акту от 15 мая 1867 года в некоторых уездных училищах на Кавказе было введено преподавание латинского, немецкого, английского и французского языков (для желающих). Среди учащихся в Терской области появился спрос на знание латинского и западноевропейских языков, так как эти знания помогали в дальнейшем при поступлении в классические гимназии. Многие

знатные горцы, желая, чтобы их дети получили высшее образование, стремились устроить их на обучение именно в Ставропольскую и Тифлисскую классические гимназии119.

В 1900 году на народное образование в Терской области из казны было выделено 170635 рублей, общественных денег было собрано гораздо больше – 511868 рублей120. Для получения казённых средств на нужды образования было необходимо учебным заведениям составлять ходатайства, для представления в Гос.Совет, в которых бы указывалось какими денежными средствами они располагают и сколько необходимо денег на их дальнейшее содержание121. Принятие на Кавказе лишь четверти (26%– в 1910 году) школьного бюджета и возложение остальных 3⁄4 на местное население, едва ли могло считаться перегружением казны от нужд просвещения сравнительно молодой окраины . Невольно приходила мысль, что 2,5 млн. рублей, ежегодно взимаемых из земских сборов на содержание полицейской стражи, будучи в своё время направленными на народное просвещение, за 8 лет составили бы почти 20 млн. и могли дать ту жатву, о которой Кавказ мог лишь мечтать122. В одной из газетных статей, вышедшей в 1899 году, автор с горечью писал: «…Стыдно сказать, а утаить грешно: на всю Терскую область только 3 горские школы и 2 сельские»123. И это происходило не смотря на то, что многие высокие кавказские чины считали горцев талантливыми людьми, склонными к обучению. Н.Н.Муравьёв писал П.П.Ермолову о Чечне: «Дарования здесь встречаются более, чем в России, но всё погрязло в лени и усыплении»124.

Наказной атаман Терского казачьего войска во всеподданнейшем отчёте за 1892 год признавал низкий уровень развития системы начального обучения: «Низшее образование в Терской области обнаруживает явные признаки не только застоя, но даже прямого упадка, как это показывают данные отчётного года»125. В 1875 году в Терской области насчитывалось 230 учебных заведений и 7498 учащихся (6028 мужчин, 1470 женщин). Одно учебное заведение приходилось на 2500 жителей, 1 учащийся на 76 человек, 30% учащихся составляли горцы126. В 1884 году число учащихся выросло до 8447 человек, из которых 765 было лютеран и всего 294 мусульманина127.

Ещё древние мудрецы замечали: «Мир управляется из детской: ибо воспитание гражданина начинается с детской, чтобы продолжиться в школе и завершиться в академии». Понимание этой аксиомы пришло к кавказскому руководству только в начале XX века, когда

появилась программа введения всеобщего обязательного начального обучения128. В конце XIX века безграмотность была почти поголовной. Из отчёта начальника Терской области за 1870 год мы узнаём, что 1/3 всего числа офицеров (32,7%) не проходила курса обучения ни в каком учебном заведении. Только 1.6% офицеров обучались в высших учебных заведениях. А ведь офицеры составляли элиту страны, самый привилегированный её слой. Что же говорить о более обездоленных её гражданах, не имевших возможность позволить себе платное обучение детей?129 Вопрос, волновавший умы всех педагогов на рубеже XIX и XX веков– достижение всеобщего обязательного начального обучения

– упирался главным образом в коренные различия просветительных систем центральных и окраинных территорий страны. Русское просвещение, русская школа частью населения воспринималась как инородное тело, как прямое покушение на национальную культуру. Зачастую это происходило из-за вытеснения национального языка из сферы обучения. Однако, вскоре, с развитием торговли, экономики, где знание русского языка было крайне необходимо для успешной жизнедеятельности, многие горцы стали осознавать необходимость обучения своих детей в светских русских школах. Однако мест для всех желающих обучаться стало очень не хватать. Государство в течение второй половины XIX века пыталось найти пути развития просвещения, но только к началу XX века наметились небольшие сдвиги в этом направлении130. 28 октября 1902 года состоялось заседание Терского областного комитета, на котором его Председатель и члены комитета высказались за необходимость введения обязательного всеобщего образования, что должно было привести к улучшению экономического состояния области. Было высказано пожелание привлечь к всеобщему обучению и мужское и женское население, однако по материальным соображениям ограничились только программой обучения мальчиков.

По статистическим сведениям, в Терской области из общего числа коренного населения, 10% т.е.26875 человек (1902) были дети школьного возраста. Если рассчитывать каждую школу не более чем на 50 человек, в области потребовалось бы построить 537 школьных зданий. Для всего населения Терской области расход правительства выразился бы в 949000 рублей единовременно и 459500 рублей ежегодно. Комитет, предполагая, что гос.казна не сможет выделить такие деньги, предложил ввести специальный школьный годовой налог, по 1 рублю на каждого мужчину, проживавшего в Терской области131.

Терский областной комитет постановил:

1)введение в Терской области обязательного начального обучения детей мужского пола в возрасте от 8 до 14 лет;

2)устройство и содержание всех начальных училищ принять на счёт государства путём прямого, косвенного сбора;

3)продолжительность курса обучения детей– 4 года132.

В начале XX века правительство даже назначило премию в размере 25 рублей (для того времени весьма значительную) тем родителям, которые будут отдавать детей в учебные заведения133.

После завершения Кавказской войны для распространения образования среди горского населения учреждались так называемые «горские школы»134. Таких школ было всего 5: в Нальчике, Грозном, Назране, Сухуме и Майкопе. При Грозненской горской школе был открыт пансион на 65 воспитанников, в числе которых для детей горцев выделялось 25 казённоштатных вакансий (5 из которых для уроженцев Аргунского округа) и 15-для детей русских чиновников135. Грозненская горская школа воспитывала и обучала детей разных национальностей, в основном: русских, чеченцев, грузин, армян, евреев. В 1894 году в школе обучался осетин Цугушев Александр136. По свидетельству попечителя Кавказского учебного округа в Грозненской школе случаев исключения за дурное поведение не было. В горских школах Терской области обучали огородничеству и садоводству, столярному, токарному мастерству137. В Грозненской школе работала столярно-токарная мастерская, которая содержалась за счёт средств, получаемых от продажи ученических изделий. На овощи и фрукты школа также денег не тратила – они шли со школьного огорода. К1898 году учениками было высажено: 185 плодовых деревьев, 130-тутовых, 160 декоративных деревьев и 75 плодовых кустов138. При Грозненской горской школе находились две библиотеки (единственные в городе): фундаментальная – хранила книги общего содержания и педагогическую литературу, ученическая – выдавала книги для детского чтения и для народа.

Многие родители хотели определить своих детей на обучение в эту школу. Так, например, в начале 1894 учебного года на 6 ученических вакансий было подано до 50 прошений. Громадный наплыв желающих учиться наблюдался в конце XIX века. Многие из детей и даже родители, после отказа, выходили из школы со слезами на глазах139. Из-за отсутствия школ в родных сёлах некоторые из чеченцев приводили своих детей в станичные школы и просили научить их читать и писать по-русски и

даже шли на то, чтобы их детям преподавали русский Закон Божий140. В 1884 году начальник Терской области во всеподданнейшем отчёте написал о необходимости открытия новых горских школ в главных центрах проживания местного населения. Император начертал на этом отчёте «Весьма желательно». Однако для открытия учебных заведений требовалась не только добрая воля, но и немалые средства, а их казна так и не выделила141. Только в 1892 году, по ходатайству Главноначальствующего гражданской частью на Кавказе генерал-адъютанта С.А.Шереметева для устранения двойственности подчинения горских школ Терской области – военному начальству и дирекции народных училищ – эти учебные заведения окончательно были переданы Министерству народного просвещения. При этом все существовавшие в этих школах казённые стипендии остались в распоряжении начальника Терской области142. На основании проекта Устава горских школ, Высочайше утверждённого 20 октября 1859 года, в пансионы этих школ, на бюджетные вакансии должны были принимать детей не моложе 9 лет. Однако практика обучения показала, что это крайне неудобно, т. к. поступавшие в школу, не зная русского языка много времени тратили на его изучение и заканчивали школу в том возрасте, в котором их уже запрещалось принимать в гимнастические пансионы. Для предоставления возможности способным ученикам поступить после гимназии в высшие учебные заведения, было решено разрешить принимать горцев в школы с 8-летнего возраста143.

Основной формой народного образования на Северном Кавказе являлись начальные одно– и двухклассные училища Кавказского учебного округа и Министерства народного просвещения. По положению об учебной части на Кавказе, высочайше утверждённому 15 мая 1867 года, в начальные училища допускались мальчики из всех сословий, достигшие 7 лет. В одно-классных училищах они изучали следующие предметы: 1) Закон Божий того исповедания, к которому принадлежало большинство жителей города, села, где училище учреждено; 2) Чтение и письмо на русском языке; 3) Чтение и письмо на местном языке.

В двухклассных училищах преподавался: 1) Закон Божий (христианский и мусульманский); 2) Чтение на русском языке с объяснением, пересказом прочитанного, заучиванием текстов; 3) Разучивались части речи, писались диктанты; 4) Обучались чтению по-арабски (мусульмане); 5) Изучались понятия о мере и весе, частях света и земле. Ученики в этих училищах были приходящими и представляли все сословия. Для каждого класса был годичный срок обучения, но горцам разрешалось