Применение разумных сроков на досудебной стадии уголовного судопроизводства

Середа Елена Васильевна, доктор юридических наук, профессор, начальник организационного управления Аппарата Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации.

Буланова Ольга Владимировна, прокурор отдела Прокуратуры г. Москвы.

Проблема соблюдения разумных сроков уголовного судопроизводства в последнее время приобретает все большую актуальность. Обусловлено это тем, что участникам уголовного процесса, чьи права и законные интересы затрагиваются в ходе проверки сообщения о преступлении и производства предварительного расследования, все чаще приходится сталкиваться с чрезмерным затягиванием досудебной стадии уголовного судопроизводства, что в конечном итоге оборачивается нарушением прав граждан на судебную защиту и справедливое судебное разбирательство, гарантированных Конституцией Российской Федерации.

С целью недопущения возникновения таких нарушений Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации был дополнен статьей, устанавливающей сроки уголовного судопроизводства и необходимость их соблюдения.

Указанная норма, а именно ст. 6.1 "Разумный срок уголовного судопроизводства", введена в российское уголовно-процессуальное законодательство в 2010 г. также и во исполнение обязательств Российской Федерации в связи с ее вступлением в Совет Европы и ратификацией в марте 1998 г. Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Европейская Конвенция).

Присоединившись к названному международному договору, Российская Федерация включила в свою правовую систему европейский механизм защиты прав человека, предполагающий обязанность соблюдать и обеспечивать гарантированные Европейской Конвенцией права и свободы человека, а также признавать юрисдикцию Европейского Суда по правам человека.

Пункт 3 ст. 5 и п. 1 ст. 6 Европейской Конвенции предусматривают, что каждый имеет право на судебное разбирательство в разумный срок.

Понятие разумного срока в российском уголовном процессе, как отмечено выше, сформулировано соответственно в ст. 6.1 УПК РФ, которая устанавливает порядок и пределы действия указанной нормы.

Положения ст. 6.1 УПК РФ закрепляют необходимость соблюдения разумных сроков как на досудебной стадии уголовного судопроизводства, так и на судебной стадии, вплоть до постановления судом приговора.

Однако, как показывает практика, наиболее часто нарушение сроков уголовного производства происходит именно во время предварительного следствия, т.е. на его досудебной стадии.

В связи с этим представляется необходимым проанализировать вопрос применения требований закона о разумном сроке уголовного судопроизводства исключительно на этой стадии.

Для того чтобы правильно применять положения названной нормы, необходимо разобраться, на какие процессуальные правоотношения распространяется требование о разумном сроке уголовного судопроизводства.

На досудебной стадии правоприменительные органы сталкиваются с необходимостью соблюдения различных сроков, продолжительность которых зависит от ряда условий, установленных законом.

Статья 144 УПК РФ предусматривает, например, что дознаватель, орган дознания, следователь, руководитель следственного органа обязаны принять, проверить сообщение о любом совершенном или готовящемся преступлении и в пределах компетенции принять по нему решение в срок не позднее 3 суток со дня поступления указанного сообщения. В этой же норме установлен порядок продления сроков проверки сообщения о преступлении.

Статья 162 УПК РФ определяет, что предварительное следствие по уголовному делу должно быть закончено в срок, не превышающий 2 месяцев со дня возбуждения уголовного дела, регламентируя при этом порядок и условия продления указанного срока.

Статья 223 УПК РФ устанавливает срок проведения дознания в течение 30 суток, который при необходимости может быть продлен прокурором еще до 30 суток.

В уголовно-процессуальном законе содержатся и другие нормы, регламентирующие процессуальные сроки.

При этом частью 3 ст. 6.1 УПК РФ предусмотрено, например, что при определении разумного срока уголовного судопроизводства, который включает в себя период с момента начала осуществления уголовного преследования до момента прекращения уголовного преследования или вынесения обвинительного приговора, учитываются такие обстоятельства, как правовая и фактическая сложность уголовного дела, поведение участников уголовного судопроизводства, достаточность и эффективность действий суда, прокурора, руководителя следственного органа, следователя, начальника подразделения дознания, органа дознания, дознавателя, производимых в целях своевременного осуществления уголовного преследования или рассмотрения уголовного дела, и общая продолжительность уголовного судопроизводства.

То есть для соблюдения разумных сроков на досудебной стадии уголовного судопроизводства законодательством созданы все необходимые условия, однако в реальной жизни исчисление сроков досудебного производства часто трактуется и понимается далеко не так однозначно, как это сделано в законе.

Например, следователи и дознаватели могут по-разному исчислять начало проведения дознания и следствия. В связи с этим неясно, с какого момента следует считать начало уголовного преследования - только со стадии возбуждения уголовного дела или, может, с момента начала проведения проверки сообщения о преступлении?

На практике зачастую складывается ситуация, при которой существенно нарушаются сроки досудебного производства именно из-за такого неоднозначного понимания закона. Возникает вопрос, можно ли каким-то образом "притормозить" обозначенные в законе сроки, начав собирать доказательства причастности лица к совершенному преступлению до возбуждения уголовного дела, для того, чтобы в дальнейшем следствие имело больше времени для расследования.

Из смысла п. 1.2 ст. 144 УПК РФ следует, что начать изобличать подозреваемого, собирать материалы, свидетельствующие о его причастности к совершенному преступлению, можно и до возбуждения уголовного дела. Причем добытые таким образом материалы могут быть использованы в качестве доказательств лишь при условии, что собранные доказательства не будут подпадать под перечень недопустимых доказательств, о которых говорится в ст. 75 и ст. 89 УПК РФ, в том числе добытых оперативным путем. Речь идет о показаниях подозреваемого, обвиняемого, которые даны в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие защитника, включая случаи отказа от защитника, и не подтвержденные подозреваемым либо обвиняемым в суде. К таким показаниям также относятся показания потерпевшего, свидетеля, основанные на догадке, предположении, слухе, а также показания свидетеля, который не может указать источник своей осведомленности.

В этой связи можно согласиться с позицией В.А. Семенцова и А.П. Шереметьева, которые обоснованно считают, что, несмотря на объективную необходимость наличия в УПК РФ нормы, посвященной разумности срока, и очевидные положительные последствия ее применения на практике для достижения цели уголовного судопроизводства по защите прав и законных интересов его участников, есть основание полагать, что указанная новелла имеет отдельные недостатки, которые требуют своего исследования и разработки мер по их устранению.

Под сомнение попадает сам факт начала уголовного преследования. Если учитывать то, что материалы, собранные при проведении доследственной проверки, в том числе и при оперативно-розыскных мероприятиях, можно использовать в качестве доказательств во время предварительного следствия, то срок начала уголовного судопроизводства необходимо исчислять с момента обнаружения признаков преступления.

Выражая мнение, что начальный момент исчисления разумного срока уголовного судопроизводства необходимо определять с обнаружения признаков преступления, В.А. Семенцов и А.П. Шереметьев предлагают исключить из ч. 3 ст. 6.1 УПК РФ слова "начала осуществления уголовного преследования", заменив их словами "обнаружения признаков преступления", одновременно изменив редакцию п. 55 ст. 5 Кодекса, сформулировав его так: "уголовное преследование - процессуальная деятельность, осуществляемая стороной обвинения в целях изобличения лица или лиц в совершении преступления".

Указанное мнение авторы аргументируют Постановлением Конституционного Суда Российской Федерации от 27 июня 2000 г., согласно которому факт уголовного преследования и, следовательно, направленная против конкретного лица обвинительная деятельность могут подтверждаться не только актом возбуждения в отношении данного лица уголовного дела, проведением в отношении него следственных действий, но и иными мерами, предпринимаемыми в целях его изобличения или свидетельствующими о наличии подозрения против него. Это означает, что уголовное преследование может осуществляться и до появления в деле процессуальной фигуры подозреваемого или обвиняемого, когда установлено лицо, причастное к совершенному преступлению, и имеются сведения о наличии подозрения против него.

Исследуя вопрос о разумном сроке уголовного судопроизводства, Председатель Верховного Суда Российской Федерации В.М. Лебедев отмечает, что появлению этого принципа способствовала правовая неопределенность лица, участвующего в уголовном судопроизводстве.

Действительно, нельзя не согласиться с тем, что затягивание процессуальных сроков ведет к неопределенности процессуального положения лица, которая, в свою очередь, приводит к существенному ограничению его прав и законных интересов.

В результате неясность правового положения не дает такому лицу возможности полноправно участвовать в уголовном процессе.

Кроме того, на практике зачастую складывается ситуация, когда орган дознания или предварительного следствия, проведя ряд проверочных мероприятий и не установив наличия или отсутствия события (состава) преступления, выносит постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в связи с истечением срока, установленного в ст. 144 УПК РФ. Однако при дополнительной проверке дознаватель или следователь все же рассчитывает восполнить недостающие документы для того, чтобы иметь основание для возбуждения уголовного дела.

Указанные случаи возникают в основном тогда, когда преступление совершено в условиях неочевидности или когда для принятия окончательного процессуального решения требуется заключение лица, обладающего специальными познаниями.

При этом если в одной ситуации неоднократное вынесение уполномоченным органом постановления об отказе в возбуждении уголовного дела обусловлено объективными причинами, то в другой - только халатным отношением должностных лиц к исполнению возложенных на них служебных обязанностей.

Таким образом, следователь, дознаватель или орган дознания могут неоднократно выносить незаконные постановления об отказе в возбуждении уголовного дела, прежде чем будет установлено бесспорное наличие состава преступления и начнется стадия возбуждения уголовного дела.

Следовательно, с момента поступления в правоохранительный орган сообщения о преступлении и до возбуждения уголовного дела может пройти не 30 суток, установленных УПК РФ, а неопределенное количество времени. При этом формально срок доследственной проверки соблюдается, тогда как лица, чьи права и законные интересы нарушены в результате преступного посягательства, вынуждены будут ожидать их восстановления в течение неограниченного времени при отсутствии достаточных правовых гарантий их процессуальной защиты. В этой связи определенную роль может сыграть прокурорский надзор за соблюдением процессуальных прав всех участников уголовного судопроизводства. Не случайно поэтому 12 июня 2010 г. Генеральный Прокурор Российской Федерации издал Приказ "Об организации прокурорского надзора за исполнением требований закона и соблюдении разумного срока на досудебной стадии уголовного судопроизводства".

Однако наиболее действенным средством, на наш взгляд, направленным на соблюдение сроков досудебного уголовного судопроизводства, будет внесение изменений в ст. 6.1 УПК РФ.

Исключив из части 3 ст. 6.1 УПК РФ слова "начала осуществления уголовного преследования" и заменив их словами "обнаружения признаков преступления", мы приблизимся к соблюдению сроков досудебного судопроизводства и тем самым - к соблюдению прав всех участников уголовного судопроизводства.