1. Египет в поздний период (I тысячелетие до н.Э). Основные политические события и новшества в экономике.

С падением ок. 1075 г. до н. э. единого централизованного государства Нового царства Египет вступает в Поздний период (1075—332 гг. до н. э.) своей истории. Главное его отличие от предшествующих эпох состоит в нарастающей и к концу IX в. до н. э. достигшей максимума децентрализации египетского общества. В III — II тысячелетиях до н. э. царская власть в Египте опиралась на обширное, в эпоху наибольшей централизации охватывавшее всю страну государственное хозяйство. Сразу после падения Нового царства эта единая струк¬тура распадается на ряд обособленных хозяйств, находящихся под контролем правителей отдельных египетских номов и тесно связанных с ними номовых храмов. На базе ресурсов этих хозяйств правители номов создают собственные административный аппарат и войско. Те земельные участки, которые выделялись государством в эпоху Нового царства крупным чиновникам в условное держание, с исчезновением общеегипетской центральной власти постепенно превращаются в их полную собственность. Неудивительно, что значительную часть Позднего периода Египет находится в состоянии политической раздробленности. Объединения Египта в это время возникают за счет либо усиления влияния одной из местных группировок египетской элиты XXIV, XXVI и XXVIII саисские, XXIX мендесская и XXX севеннитская династии), либо установления над страной иноземного владычества ( XXII — XXIII ливийские, XXV нубийская и XXVII персидская династии); при этом представители общеегипетских д инастий вынуждены мириться с небывало высокой самостоятельностью номов, основанной на сохранении под контролем их правителей местных хозяйств. Реальное политическое влияние в стране на протяжении всего Позднего периода находится в руках номовых группировок египетской элиты. С этим в огромной мере связан и упадок внешнего могущества Египта, так как находившихся в руках общеегипетских династий I тысячелетия до н. э. экономических и людских ресурсов было недостаточно для создания сильной и боеспособной армии. За исключением нескольких непродолжительных эпизодов, Поздний Египет не ведет завоевательных войн, а напротив, становится объектом завоевания со стороны своих африканских соседей и, позднее, великих держав Передней Азии

Начиная с 22 династии, в Египте правили чужеземные правители, не было уже единого централизованного госудасва. Первый правитель ливийской 22 династии Шешонк смог восстановить власть над всей страной. Кроме того он совершил удачный поход в Палестину.

Его сыну не удалось повторить дела отца и поход окончился поражением. Вскоре в восточном Средиземноморье появилась новая угроза – Ассирия В 8-ом веке нубийские войска продвинулись вглубь Египта, но вскоре ушли, и с тех пор появилась новая династия из Саиса, родоначальником который был Тефнахт.

Далее выходец из нубии Псаметих, успешно правит. Его приемники завоёвывают восточное средиземноморье. При них угроз Египту не было. Одной из видных фигур периода поле саисского возрождения был Амасис. При нём Египет контактирует очень тесно с Грецией, и заключает различные военные союзы. Главная опастность это персы, при Амасисе Египет единственное гос-во не подчинённое державе ахеминидов Но при 27-ой династии Египет завоевали персы.

2.

Хеттские законы дошли до нас в одной древнехеттской копии ок. конца XVI - начала XV вв. до н.э. (конец Древнехеттского периода) и в нескольких более поздних (Новохеттских) копиях (около XIII в.). Язык законов близок к древнехеттским текстам. Законы представляют собой один из наиболее важных источников для реконструкции экономической и социальной структуры хеттского общества, а также его правовых установлений

В хеттском праве все население страны делилось на две основные категории: свободные и несвободные.

Свободными являлись высшие слои общества и коренное население Хеттского царства. Но полностью были освобождены от всех повинностей и податей только представители знати, царские сановники, жрецы, крупные землевладельцы. Остальные же обязаны были нести воинскую повинность, за что получали от государства в пользование землю. Таким образом, большую часть свободных граждан составляли в основном земледельцы, но существовал четко оговоренный в законах класс ремесленников, живших в основном в городах и имевших землю, которую им, возможно, давало сообщество за оказанные ему услуги. Однако все владельцы земель должны были уделять какое-то время и общественным работам, например рытью колодцев и оросительных каналов. Это было необходимо, ведь главным занятием хеттов по-прежнему оставалось земледелие.

А те, кто обязаны были платить подати и нести трудовые повинности будь то в пользу царя, храма или частного лица, признавались людьми несвободного статуса. Однако и категория «несвободных» не была однородной – она включала в себя группы, с немного отличающимися правами и обязанностями.

Несвободными являлись купленные рабы, занятые в личном услужении или в ремесле, кабальные должники и те, кто был продан отцом в голодные годы.

Также к данной категории относят все население завоеванных территорий, так как все земли тогда принадлежали царю, а население именовалось военнопленными. Часто царь принимал решение давать им земли в пользование с условием несения повинностей.

Практически во всех обществах эпохи античности и том числе в Хеттском царстве раб считался просто движимым имуществом, собственностью своего хозяина, и мог быть куплен и продан как любой другой товар. Но все же рабы обладали не большой собственностью и имели некоторые права.

К особой группе рабов я отнесла царских рабов, или, как говорится в статье 52, рабов «царского мавзолея» и «сына царя». Такие слуги обладали практически теми же правами, что и обычные граждане-земледельцы. Такие люди явно не могут считаться рабами в обычном понимании этого термина, хотя наверняка и полностью зависели от своего хозяина-царя.

Такая структура хеттского общества была очень расплывчата и не имела четких границ. Ученые до сих пор спорят о положении некоторых граждан, и им предстоит еще сделать немало интересных открытий на эту тему. Я же в своем исследовании открыла лишь каплю из всего моря очень увлекательной истории о жизни хеттов – этого загадочного и малоизученного народа.

Билет № 9. 1. Особенности зарождения государства в Месопотамии. Природно-географические условия. История Месопотамии до Саргона Древнего.

Месопотамия (греч. «Междуречье», земля между Тигром и Евфратом) представляет собой широкую неглубокую впадину, тянущуюся на северо-запад от Персидского залива и ограниченную Аравийским плато, Сирией, Армянским Тавром и Загросом. Регион делится на две части: Нижняя Месопотамия, где Тигр и Евфрат текут параллельно, и Верхняя, где они резко расходятся. Нижняя Месопотамия сама делилась на две части: юг (Шумер в узком смысле слова) и север (Ки-Ури, Аккад). Ранее считалось, что в древности граница Персидского залива проходила гораздо севернее, чем сейчас, и сдвинулась на юг из-за наносов ила Тигром и Евфратом; действительно, шумерские Ур и Эреду, сейчас далеко отстоящие от залива, в древности были портовыми городами. Однако выяснилось, что границы залива с древности практически не менялись, и лишь эстуарий Тигра и Евфрата был весьма широк и проходил так, что до речных пристаней в Уре и Эреду могли подняться корабли от залива.

Географическое положение.

Нижняя Месопотамия была наиболее плодородной частью Плодородного Полумесяца, но она была бедна минеральными ресурсами и деревом. К тому же масштабная ирригация (которую месопотамцы стремились по возможности развивать, не догадываясь о последствиях: жаркая сухая равнина вдоль течения рек и непроходимые болотные заросли при их устье делали здесь земледелие без ирригации изначально невозможным) приводила к быстрому засолению почв и падению урожаев. В конце концов засоление почв и аридизация климата привели к запустению Южной Месопотамии и ее крупнейшего центра - Вавилона.

Одна из главных особенностей геополитической карты Месопотамии - два постоянных «фронта»: на севере - северо-востоке - востоке от нее (где равнинные жители Месопотамии взаимодействовали с горцами - почти всегда враждебно) и на границе с Аравийским плато (откуда в Месопотамию волна за волной вторгались кочевники).

В VIII-VII тыс. до н.э. Верхняя Месопотамия была впервые заселена различными земледельчески-скотоводческими племенами, спустившимися сюда с окрестных гор - Загроса (носители т.н. хассунской и более поздней самаррской археологических культур, чья зона расселения тяготела к Тигру) и Армянского нагорья (носители халафской культуры, тяготевшие к долине Евфрата). В VI тыс. часть носителей самаррской традиции продвигается в Нижнюю Месопотамию и заселяют ее вплоть до Персидского залива, впервые осваивая эти области и построив здесь древнейшие известные нам огражденные поселения - протогорода. Самоназванием сложившейся здесь общности пришельцев с севера было, по-видимому, «су» (в науке закрепилось более позднее название этого народа - субареи). Традиция шумеров сохранила следы глухих воспоминаний о том, что субареи были их предшественниками, а впоследствии - симбиотами на территории Месопотамии. Нижнемесопотамскими субареями была создана особая, т.н. убейдская археологическая культура, уже знавшая металлургию меди, существовавшая в V - нач. IV тыс. до н.э. (т.н. «убейдское тысячелетие») и вскоре распространившаяся, вместе с расселением самих субареев, на земли от Центрального Загроса через Верхнюю Месопотамию и Сирию к Средиземному морю, а также на Северо-Восточную Аравию, включая Бахрейн. Вся эта огромная территория вместе с Нижней Месопотамией составила относительно однородную этнокультурную ойкумену субареев, известную позднее под шумерским названием «Субир» («Пространство су»). Именно субареи основали на юге Месопотамии города, которые мы впоследствии знаем как шумерские. Нешумерский и несемитский язык Месопотамии, известный по отдельным терминам и именам, встречающимися в шумерских текстах III тыс. (в науке его называют «прототигридским» и «банановым»), надо считать субарейским. Ему принадлежат имена некоторых древнейших божеств, усвоенных потом шумерами. В начале IV тыс. до н.э. в Нижней Месопотамии расселяется новая народность - шумеры. Вопрос о прародине шумеров не разрешен до сих пор, так как язык шумеров не удается связать ни с одной из известных ныне языковых групп (хотя кандидатур на такое родство предлагалось множество, включая тибето-бирманские и полинезийские языки). Существует шумерский миф о происхождении всего человечества с острова Дильмун (совр. Бахрейн), но корни его неясны и нет оснований надеяться, что этот миф отражает исторические воспоминания самих шумеров о маршруте своего движения в Месопотамию.

История до Саргона Древнего.

Население состояло из 2-х больших этносов: шумеры и аккадцы.

Аккадцы: - вавилоняне;

- сирийцы. По происхождению восточные семиты – жили к Востоку от Евфрата. Западные семиты – евреи, арабы, финикийцы, амореи, угоретяне.

Шумеры. Кобальное дело. Пришлое население Месопотамии. Воздвигали святилища в форме зигуратов – горы. Один из языков мира, не относящийся к языковой семье. Похож на тюрский язык ( монгольский).

Шумеры и Шумер до конца Раннединастического периода:

С приходом шумеров археологическая культура Убейд сменяется в Нижней Месопотамии культурой Урук (IV тыс. до н.э.). Шумеры смешались с местными субареями и ассимилировали их, в свою очередь, переняв от них многие ремесла и искусства, свидетели чему - нешумерские слова, относящиеся к этим сферам и перешедшие в шумерский язык. Городские поселения и храмовые здания периода Урук продолжают постройки предыдущей убейдской эпохи, так что приход шумеров был мирным и носил характер подселения в уже существующие центры. Формирование единого шумерского этноса на территории Нижней Месопотамии разорвало субарейскую ойкумену на две части: северомесопотамско-загросский регион Субарту и небольшую приэламскую страну Субар. Обе они, после бурных политических и военных потрясений, исчезли с карты Ближнего Востока на рубеже III - II тыс. до н.э.: субареев Субарту ассимилировали их северо-восточные соседи хурриты (на которых с тех пор и перешло в месопотамских источниках название «субареи», «шубареи»), а приэламские «люди су», приняв участие в походах эламитов на царство III династии Ура, слились в итоге с эламитами.

Шумерское общество эпохи Урук представляло собой, по-видимому, племенной союз с центром в Ниппуре - протогороде, где поддерживался культ верховного общешумерского бога Энлиля («Владыки Воздуха»). Во второй половине IV тыс. шумеры переходят к широкой внешней экспансии: однотипные шумерские колонии появляются на территории чужеземных племен в бассейне Верхнего - Среднего Евфрата и в Юго-Западном Иране (в Сузах) и служат центрами военного и торгового доминирования. Создание таких колоний было бы недостижимо для отдельных общин и требовало наличия всешумерского политического единства, чья верхушка располагала бы немалой властной мощью. В эпоху Урук у шумеров выделилась, судя по погребениям, властная и богатая правящая верхушка, появились рабы-военнопленные и, наконец, возникла пиктографическая письменность. Экономика основывалась на высокоразвитой ирригации. Все это говорит о том, что шумерское объединение этого времени представляло собой племенную державу, сравнимую с мезоамериканскими державами, основанными племенными образованиями (ацтекская, инкская и т.д.). Последующие события не вполне ясны. В конце IV тыс. шумерские колонии перестают функционировать - шумеры теряют свои внешние владения, и наступает новая археологическая фаза - Джемдет-Наср, оканчивающаяся тем, что около рубежа IV-III тыс. шумеры овладели производством бронзы. С этого времени археологи начинают т.н. Раннединастический период (ок.3000-2300 гг.), делящийся на три подпериода; первый из них ок. 2900 г. до н.э. завершился, как показали раскопки, грандиозным наводнением, затронувшим большинство местностей Нижней Месопотамии. Первые же письменные источники, доступные нам после этого (вторая четверть III тыс.) рисуют Шумер раздробленным на множество независимых государств, и показывают повсеместное присутствие бок о бок с шумерами нового, семитского этноса (носителей т.н. аккадского языка; в науке их называют «аккадцами», «восточными семитами» или «ассиро-вавилонянами»). Как и когда он попал в страну, неизвестно. Шумерская традиция, со своей стороны, твердо выделяет две фазы истории страны: до некоего катастрофического «потопа» и после потопа, причем обе эпохи оказываются эпохами раздробленности, а грань между ними, по данным царским спискам, падает около того же 2900 г., когда по материалам раскопок Нижнюю Месопотамию действительно постиг «потоп».Сводя все это воедино, по-видимому, надо заключить, что былой племенной союз шумеров эпохи Урук утратил свои внешние владения, а потом и вовсе распался под напором расселения восточных семитов - аккадцев из Северной Аравии (на поселениях фазы Джемдет-Наср действительно нередко встречаются следы жестоких военных разрушений). Наступившая фаза раздробленности соответствует Раннединастическому периоду I - первому периоду, удержавшемуся в исторической памяти шумеров; его подытожило великое наводнение - шумерский «потоп», после которого семиты и шумеры уже сосуществуют как симбиоты. В самом деле, семиты усвоили более высокую шумерскую культуру, и к середине III тыс. образовывали с шумерами двуединый и двуязычный суперэтнос, имевший общее самоназвание - «черноголовые» (по-шумерски санг-нгига, по-аккадски - цалмат каккади). Самоидентификация этноса была ритуально-языковой (аналогично «арийской» самоидентификации в древней Индии): критерием ее было членство в общине, поддерживавшей культ шумеро-аккадских божеств и находящейся под преимущественным покровительством одного из них. Неотъемлемым атрибутом этого (супер)этноса было использование шумерской письменности, усвоенной аккадцами. После окончания фазы Джемдет-Наср эта письменность из пиктографической превратилась в словесно-слоговую (соответственно, эпохи Урук и Джемдет-Наср вместе именуются в науке Протописьменным периодом, то есть временем господства еще пиктографического письма).

В первые века Раннединастического периода, т.е. в первой половине III тыс. до н.э., шумерское общество уже было классовым, и территория Шумера представляла собой конгломерат множества т.н. «номовых государств» (или «городов-государств»). Каждое из них представляло собой один крупный протогородской центр с тяготеющей к нему ближайшей округой, насчитывавшей несколько мелких поселений. В первые века Ш тыс. до н. э. такие центры (каждый из них представлял собой густозаселенное поселение вокруг храма, обслуживавшего всю соответствующую округу) обносятся оборонительными стенами, и города принимают законченный вид.

«Номовое государство» выросло из одной из соседских общин (или территориальных союзов нескольких ближайших друг к другу таких общин), на которые распалась когда-то племенная общность шумеров, и унаследовало многие черты первобытной общинной демократии - кроме выборности и сменяемости «снизу» членов правящей верхушки. Организационным центром государства был храм бога-покровителя соответствующей общины, и во главе государства стоял наследственный правитель - верховный жрец этого храма с титулом «эн» («господин»). При нем существовал небольшой административный аппарат и постоянная вооруженная сила (то и другое из храмового персонала и личных слуг) - зародыши служилой знати и регулярной армии. Власть «эна» была существенно ограничена советом других общинных функционеров, в том числе старейшин (этот слой понемногу перерастал в наследственную знать), а также народным собранием боеспособных свободных общинников, быстро теряющим в силе. Власть эна осмыслялась как общинная: его авторитет покоился на том, что он руководил общинным культом.

К середине III тыс. титул «эн» выходит из употребления, заменяясь титулами «энси» («жрец-строитель», «градоправитель») и «лугаль» («большой человек», «царь», аккадск. шарру). Появление последнего титула отражало новый этап политогенеза - формальную утрату общиной контроля над правителем. «Лугалями», например, нарекались правители, как военные предводители, с некоторого времени командовавшие воинами помимо общинного контроля (порой этот титул присваивался военному вождю на сходке самих воинов); так же титуловали себя правители, сумевшие добиться формального признания своей гегемонии со стороны других номами. Таким образом, во всех случаях титул «лугаль» передавал верховную единоличную власть правителя, основанную на военно-бюрократической силе, прямой командной иерархии помимо общинных структур; поэтому впоследствии он употребляется и общемесопотамскими царями-деспотами (практически полную аналогию составляет история европейского понятия «император»). Правители, не пытавшиеся демонстративно поставить себя над общиной, и считавшиеся уполномоченными общинных структур, ограничивались титулом энси (аккадск. ишшиаккум).

Общество Раннединастического периода было классовым. Выделялось три основные социальные группы: господствующий класс (прежде всего правящая верхушка, в куда меньшей степени - частные лица, добившиеся богатства и влияния), рядовые общинники, объединенные в территориальные общины, делившиеся на большесемейные наделы, и, наконец, рабы и подневольные работники рабского типа (этот класс комплектовался из военнопленных, а также изгоев и обедневших общинников, оторвавшихся от своей земли и втянутых в зависимость от имущих и властных людей). Эксплуатация была представлена двумя основными формами. В крупных хозяйствах - храмово-государственном хозяйстве, хозяйствах членов правящей верхушки и богатых частных лиц - трудились работники, по сословию как рабы, так и не рабы, но, как правило, не имевшие своего хозяйства, а трудившиеся бригадами за пайки. Рабы и большинство не-рабов, трудившихся таким образом, свободно покидать хозяйство не могли. Именно эта форма эксплуатации обеспечивала господствующий класс большей частью его богатств, почему мы вправе определять шумерское общество как рабовладельческое. Второй формой эксплуатации было использование государством податей и повинностей всего населения. Земельную собственность и рабочую силу господствующий класс получал различным путем. Высших функционеров общины (верховного жреца, жреца-прорицателя, главного судью, старшую жрицу, старшину общинных торговых агентов - тамкаров, а также старейшин) изначально наделяли намного большими наделами, чем прочих; особый обширный земельный фонд выделялся храму как учреждению. Большесемейные общины могли свободно покупать и продавать свою землю, что, в условиях имущественной дифференциации, создавало благоприятные возможности для скупки земель богатыми и знатными людьми. Обезземеленные тем самым люди, а также просто бедняки, втянувшиеся в долговую зависимость, люди, разоренные войнами, изгои и пр. (не говоря о военнопленных-рабах) были вынуждены работать на других и в большинстве своем пополняли состав класса рабов и подневольных работников. Впрочем, часть храмовой земли раздавалась в аренду. При правителе уже существует многочисленное (порядка 5 тыс. чел.) постоянное войско, содержащееся за его счет и вооруженное гораздо лучше, чем общинное ополчение. Войско состояло из тяжеловооруженных пехотинцев и четырехколесных колесниц, запряженных дикими ослами (лошади еще не знали). Политическая история Раннединастического периода заключалась во все нарастающей борьбе между отдельными номовыми государствами за гегемонию, а также к постепенному развитию резкого социального противостояния между правящей верхушкой, приобретающей устойчиво наследственный, аристократический характер, и основной массой общинников, подвергавшейся все более тяжелой повинностной и податной эксплуатации со стороны государства в целом, и в то же время стоящей под угрозой - из-за военного разорения, долгов и т.д. - утраты собственной земли и превращения в зависимого работника чужого хозяйства, храмово-государственного или частного (то есть принадлежащего, как правило, члену той же правящей верхушки). Эти два процесса переплетались и привели в конце концов к крушению «номового» аристократического строя в Шумере и формированию централизованной общемесопотамской деспотии, опиравшейся на военно-служилую массу, где вопросы происхождения особой роли не играли.

Характерными чертами борьбы между номами были: отсутствие попыток аннексировать другие номы - война шла лишь за установление верховной власти над ними (ни на что иное у немногочисленной аристократической верхушки сил все равно не хватило бы), и своего рода «борьба за инвеституру» - склонность царей-гегемонов добиваться официального признания за ними гегемонии и титула «лугаль Страны» от Ниппурского храма Энлиля (знак того, что цари Шумера еще что-то помнили о традиции общешумерского единства эпохи Урук, пытались в какой-то мере продолжать ее и осознавали, что единственным институтом, способным по праву представлять эту традицию и удостоверять приобщение к ней, является указанный храм). Ни один центр не мог удержать гегемонии надолго.

Накануне и после «потопа» в Шумере существовало более десятка значительных городов-государств: Эреду, Ур, Урук, Лагаш, Умма, Ниппур, Киш и др. В первые века после «потопа» гегемонию в Шумере удерживал Киш (так что даже титул «лугаль Киша» стал означать «повелитель (всех) воинств» со смыслом «гегемон всего Шумера», и этот титул часто принимали позднейшие цари-гегемоны, из какого бы города они ни были). Об одном из правителей Киша, Этане (XXVIII в.) сложилось эпическое предание, повествующее о том, как он на божественном орле поднялся на небеса к богам, чтобы добыть себе «траву рождения» и обзавестись наследником. Ок. 2600 г., как сообщает шумерский былинный эпос, гегемония Агги, царя Киша была свергнута царем Урука Гильгамешем, который, опираясь на поддержку воинов, провозгласивших его «лугалем», смог не считаться с волей народного собрания и совета старейшин. Гильгамеш, подчинивший почти весь Шумер, также стал героем множества легенд: по одной из них он в одиночку устрашил Аггу, взял его в плен, а потом великодушно освободил; по другой, он восходил на высокие Кедровые горы к востоку от Месопотамии и убил демона кедров Хумбабу врага людей. Считалось, что Гильгамеш был сыном бога, при жизни добрался в поисках «травы бессмертия» до мира богов, а после смерти стал богом сам.

Ок. 2550 г. гегемония у Урука была перехвачена династией Ура, известной своими шахтными гробницами, в том числе богатейшими царскими погребениями; вместе с царями хоронили множество его придворных и слуг, чтобы они перешли вместе с царем в загробную жизнь и продолжали служить ему там.

В дальнейшем войны только нарастают, никому не давая сколько-нибудь прочного успеха. Шумерская пословица безнадежно говорит: «Ты идешь, захватываешь землю врага; враг приходит - захватывает твою землю!» Становятся возможными такие явления, как возвышение Лугальаннемунду, царя незначительного Адаба, который ок. 2400 г. подчинил своей гегемонии пространства от Средиземного моря до Юго-Западного Ирана - и это могущество бесследно кануло в прошлое так же быстро и неожиданно, как возникло, еще при жизни самого завоевателя. Военные потрясения разоряли народ и обостряли социальный кризис. В Лагаше дело дошло до переворота и уступок со стороны верхушки: некий Уруинимгина захватил власть и провел реформу, упразднившую чрезмерные поборы с населения (XXIV в. до н. э.). В конце XXIV в. поднимается новый завоеватель - царь Уммы Лугальзагеси. Он устранял и истреблял правителей соседних номов и объединял их под своей властью, но не за счет слияния в единую, державу, а на основе личной унии, сохраняя традиционную структуру власти в каждом номе и лишь возглавляя ее лично; номового сепаратизма это, конечно, не изживало. Владения Лугальзагеси простерлись от Средиземного моря до Персидского залива («от Верхнего до Нижнего моря» по-шумерски), но неожиданно этот представитель шумерской аристократической традиции столкнулся с политическим образованием принципиально нового типа.

Первые деспотии Месопотамии. Державы Аккада и Ура.

Мелкий придворный убитого Лугальзагеси царя Киша, по происхождению аккадец-простолюдин (по позднейшему преданию, он был подкидышем: мать пустила его, новорожденного, по Евфрату в тростниковой корзинке, его подобрали и воспитали при кишском дворе), возглавил часть кишцев и укрылся в незначительном городке Аккаде, объявив себя царем под именем Шаррум-кен ("Истинный царь», в традиционной современной передаче - Саргон, 2316-2261 гг.). Саргон властвовал помимо каких-либо традиционных институтов, как харизматический сильный вожак, опираясь на всех, кто готов был ему служить. К нему во множестве стекались рядовые жители Шумера, увидев перспективу возвышения, в которой им отказывало традиционное аристократическое общество. Саргон создал массовую легковооруженную, «народную» армию, включавшую мобильные отряды лучников; они имели большие преимущества перед неповоротливой тяжелой пехотой Шумера. Властная верхушка царства Саргона была построена как военно-служилая пирамида под единоличной неограниченной властью ее вождя - царя. Опираясь на эту преданную ему силу Саргон сначала захватил Верхнюю Месопотамию, а потом предложил союз, скрепленный династическим браком, Лугальзагеси; получив отказ, Саргон разгромил и казнил Лугальзагеси и после 34 битв завоевал весь Шумер. Затем его походы достигли Малой Азии, Кипра, Сирии, Элама и даже еще более отдаленных стран Южного Ирана. Империя Саргона (так называемая Аккадская держава, по названию столицы) с зависимыми владениями простерлась от оз. Туз и гор Тавра в Малой Азии до Белуджистана. По размерам ее никто не мог превзойти еще полторы тысячи лет, до Ахеменидов. Военнопленные пополняли число рабов и подневольных работников в государственном хозяйстве. Держава Саргона, в отличие от всех предыдущих месопотамских государств, была централизованной деспотией. Храмовые хозяйства стали частью государственного; номы были лишены каких бы то ни было традиционных автономий и превратились в обычные провинции, которыми управляли чиновники царя. Советы старейшин и народные собрания перестали существовать как органы власти. Саргон и его преемники скупали, в «добровольно-принудительном» порядке, землю у общин по сниженным ценам, расширяя тем самым государственное хозяйство. Государственным языком династии Саргона был не только шумерский, но и а аккадский язык, что демонстрировало презрение династии к принципу «благородной традиции» во всех областях жизни. Население в целом (кроме тех, кто успел попасть в военно-служилую массу) мало что выиграло от победы Саргона: межномовые войны и эксплуатация знати сменились не менее тяжелыми дальними походами и повинностно-податной эксплуатацией со стороны огромного государства. Уже в последние годы правления Саргона начались восстания знати, поддержанные народом (по преданию, сам Саргон должен был прятаться от бунтовщиков в сточной канаве). Преемники Саргона подавляли восстания и в самом Шумере, и в дальних зависимых странах; его внук Нарамсуэн (2236 - 2200 г.) столкнулся с массовым восстанием по всей империи и, подавив его, провозгласил себя богом, вступив в конфронтацию уже и с храмом Энлиля в Ниппуре.