223. Стол. Конец XVII- начало XVIII в-

(

шкафчиками, легкие переносные столы для рукоделия или для чтения, получившие название «боби­ков»; специальные письменные столы, обычно с ящиками в царге, маленькие столики различного на­значения — для вина, для чая, для курения,— столы для игры в кости и в карты (так называемые «ломберные» от названия одной из карточный игр «ломбер»). Необходимым предметом интерьера становятся простенные зеркала с подзеркальными столами (консолями). Широкое распространение получили диваны.

Как и в предыдущий период, различные предметы мебели не составляли цельного гарнитура, предназначенного для той или другой комнаты, они имели разный характер (при общем единстве стиля) и только мебель для сидения составляла тот или иной единый комплекс. Например, мебель в гостиной была почти всегда близка к обстановке парадной спальни, а кабинетный гарнитур был почти тождественным с гостиным.

Новый характер мебели получает сильнее всего свое выражение в резьбе, возрождение и расцвет которой падают на середину столетия. Резьба бывала то плоской, то рельефной, местами с прорезью, почти всегда окрашенной в несколько цветов или золоченой.

В 30-х годах свободно и широко применялась резьба в виде раковин и различных завитков довольно высокого рельефа. Орнамент подчеркивал конструкцию и форму украшенной мебели. Так отделан небольшой комод орехового полированного дерева, хранящийся в Русском музее. Рельефный рокайльный орнамент передних стенок ящиков комода весьма скромен. Зато столешни­ца комода вся сплошь покрыта плоским узором. Такую же скромную рокайльную орнаментику мы встречаем на ряде предметов того времени — столиках, стульях, зеркалах и прочих предметах. В этом отношении очень характерны стулья и кресла, находящиеся в Музее архитектуры в Москве (бывший Донской монастырь). Они имеют ясно выраженные барочные очертания, в то же время немногочисленные рокайльные украшения сохраняют гладкую, но уже окрашенную поверх­ность дерева, являясь, таким образом, примером переходных форм (илл. 230). Подобным приме ром могут служить декоративный стол в Кускове, кресло в Соликамске, кровать из Летнего дворца (илл. 228, 229).

Наряду с левкасными употребляются и бронзовые золоченые украшения. Эти украшения не преследовали, однако, цели насыщать поверхность предметов металлом, как это было в производстве художественной мебели на Западе, в особенности во Франции. В русской мебели металл применялся почти исключительно в фурнитуре ящиков, при отделке ножек в виде башмачков. Медной пластин­кой часто обкладывали волнистый край верхней доски стола, сделанной из полированного дерева. Вообще металл в мебели середины XVIII века имел не столько декоративное, сколько практиче­ское значение.

Отдельные виды мебели, как, например, стулья с высокими спинками, еще долго, почти до 70-х годов сохраняют некоторые художественные традиции Петровской эпохи, но это только пере­житки '. Основное направление развития художественных форм мебели середины XVIII века опре­делялось влиянием архитектора Растрелли, который сам проектировал мебель для создаваемых им дворцовых интерьеров, причем вносил новое понимание пропорций мебели, задач ее декорирования, Значения обивочных тканей, объединявших мебель со стеной (илл. 233).

Нагляднее всего происходит изменение форм у мебели для сидения и у столов. Ножки посте­пенно теряют свою массивность — становятся тоньше, легче; силуэт делается более вычурным, под­вижным; резьба занимает все больше и больше места. В ее композицию входили: стилизованные цве­ты, почти объемные по своим формам, раковины, птицы и иногда фрукты (илл. 236, 240). Чаще всего резьбой покрывали ажурные широкие царги подзеркальных столов, карнизы рам простенных

¹ Обивочным материалом для мягкой и полумягкой мебели в 30—40-х годах служили большей частью гладкие цветные кожи, но ненатурального или черного цвета в отличие от начала века. Охотнее стали упот­реблять бархат бледно-розовый, светло-сиреневый.

362

)

225. Стол. Начало XVIII в.

зеркал, спинки и ручки диванов и кресел. При этом увлечении резьбой трудно бывает найти в худо­жественных формах мебели хоть одну прямую линию. Предмет совершенно теряет конструктивное членение на отдельные части, производит впечатление как бы вырезанного из одного куска древе­сины (илл. 239). Пропадает и граница, отделяющая орнамент от предмета, весь предмет превращает­ся в совокупность объемных украшений, опирающихся друг на друга, переходящих один в другой, живых, изменчивых и игривых.

Прекрасным образцом такой работы является резное золоченое кресло середины XVIII века Загорского музея (илл. 234). Тонкие изогнутые ножки и резная проножка легко переходят в цар-гу, украшенную пышными рокайльными орнаментами. Кривые низкие ручки составляют переход от царги к высокой, расширяющейся наверху спинке, к сожалению, утратившей в настоящее время за-

363

вершение. Вся эта композиция построена в прекрасно найденных пропорциях, в гармонично нара­стающем ритме основных частей.

Интересно церковное кресло, принадлежащее Историческому музею в Москве (илл. 231, 232). В композиции строго проведена симметрия левой и правой сторон. Это сообщает орна­ментике спокойную уравновешенность и вызывает впечатление прочности. Мотивы орнаментики разнообразны. Основную роль играет крупный барочный завиток, строящий большую часть силуэта. Зародившись в изогнутых рокайльных ножках, он развивается в царге, образует переднюю часть ру­чек, приобретая здесь большие размеры и более самостоятельное значение, и получает свое полное развитие в спинке, где образует основу рамы. Введенные в построение спинки две колонки, пальмо­вые листья и цветы дополняют и связывают эти завитки в одно крепкое плетение, у которого архи­тектурные формы находятся внизу, листья и цветы заполняют середину, а верх украшают две

226. Табурет. Начало XVIII в.

227. Стол. Начало XVIII в.

птицы, клюющие виноград. Вся композиция в целом завершается легкой ажурной раковиной, как бы расцветшей на поднятых концах пальмовых листьев. Выраженное резьбой ощущение легкости и торжественности поддерживается ее светло-зеленой раскраской с золотом и бледно-розовой обивкой.

В мебели, употребляемой в домашнем быту, только что рассмотренные барочные орнаменталь­ные мотивы заменялись другими, собственно рокайльными, однако сохранилась тенденция выра­зить конструкцию предмета как основу его декоративной системы. Характерной чертой этой системы является сочетание принципа зеркальной симметрии (гак четко проведенного в цер­ковном кресле) с принципом асимметричного построения, основанного на равновесии орнаменталь­ной декорации. Обычно сочетание этих принципов достигалось тем, что в зеркальной симметрии строились правая и левая стороны предмета, а средняя часть компоновалась асимметрично. В каче­стве примера можно указать на консоль, находящуюся в Историческом музее в Москве. Это обыч­ный по размерам подзеркальный стол на двух ножках, весь золоченый. Сильно изогнутые ножки со­храняют массивность и производят впечатление достаточно прочной опоры, что еще подчеркивается отсутствием орнаментов на их нижней части. Резьба обеих ножек во всех отношениях повторяет ДРУ^Г Друга. Царга и широкая пронога представляют собой полосы богатого ажурного плетения, слиш­ком сложного для того, чтобы глаз мог сразу разобраться в системе их построения. Их средняя

365

228. Стол. Вторая треть XVIII в.

часть построена асимметрично; направо и налево от царги орнамент построен симметрично, но без рапортов, вследствие чего получается впечатление неповторяющегося богатства декоративных моти­вов. Только внимательно присмотревшись и сравнив обе стороны друг с другом, зритель понимает, что они точно повторяют одна другую, хоть и в обратном порядке. Этот декоративный прием, рассчитанный на то, чтобы экономными средствами создать впечатление большого разнообра­зия, присущ вообще орнаментике середины XVIII века, и в мебели, может быть, только наиболее Заметен (илл. 235).

К 50—60-м годам пропорции мебели для сидения постепенно изменяются. Увеличивается вы­сота ножек, ножки постепенно утрачивают утолщение под паргой и как бы сливаются с ней, приоб­ретают более спокойную и плавную линию изгиба, сама парга делается значительно тоньше.

Наряду с резьбой развились и вновь появились другие виды отделки мебели. Распростра­няется роспись по левкасу. Весь предмет покрывали белым левкасом. Основные конструктивные

36-6'

линии - края ножек и царги, углы, края плоскостей стенок и другие части обводили краской в виде тонких полосок и внутри образовавшихся рамок писали орнаменты. Примером может служить рас­кладной туалетный столик из Исторического музея. Вся его орнаментация сводится к упомянутым полоскам и рамкам, подчеркивающим строение вещи, к минимальному количеству пальметок ро-каильного мотива в центре стенок. Художественный эффект достигается точными пропорциональ­ными отношениями объемных частей: прямых и кривых контурных линий, площадей свободного фона и росписи, размеров орнаментальных пятен, общей связью всех элементов декора с формой и конструкцией предмета.

Тот же принцип росписи находим в роскошном пристенном комоде, заслуживающем особого внимания (гыл,-238). Тонкие, круто изогнутые ножки сливаются с тонкой царгой в единую упругую скобу, напряженные изгибы которой производят впечатление силы, вполне достаточной для того, чтобы нести лежащую на ней тяжесть комода. Значительный объем бюро облегается барочными

229. Кровать. Вторая треть XVIII в.

230. Кресло. Вторая четверть XVIII в.

368

выступами и втянутостями его формы, плавными изгибами конусообразного верха и особен­ но, системой расчленения объема росписью. На каждой стенке написана легкая рамка в виде тон­ кой, капризной извивающейся полоски. Она перевита мелкими свободно расположенными травка­ ми. Внутри рамки букет цветов, вокруг нее - отдельные мелкие веточки. Вся эта орнаментапия очень удачно подчеркивает цельность объема и в то же время вместе с белым фоном, на котором она писана, сообщает этому объему нужную легкость. Верх бюро заканчивается простой площад- кои, на которой находилось какое-то, сейчас утерянное украшение, завершающее всю эту интерес ную композицию. эту интерес-

Аналогичный прием облегчения объема посредством тонкой росписи по светлому фону видим на люльке и₃ Исторического музея в Москве (илл. 237).

Кроме левкаса, для покрытия древесины употребляли, но гораздо реже, красный, зеленый жел­тый и черный лаки, называемые китайскими. По ним писали красками и золотом сюжетные и ор­наментальные композиции. Одним из редких образцов этой техники является шкаф-бюро Эрми­таж). Все его передние и боковые стенки расписаны китайскими пейзажами. "Особенно хороши

росписи створок шкафа, очень удачно подражающие китайской декоративной живописи с нескольки­ми горизонтами.

Применяли и другие виды росписи. В отдельных случаях роспись бывала очень сложной как по технике, так и по сюжетам. Таков, например, шкаф-бюро также из Эрмитажа. Крышка бюро, ящи­ки комода, боковые стенки, рамы стеклянных дверей, навершие отчасти расписаны, отчасти окле­ены раскрашенными гравюрами. Композиции всех росписей построены в расчете на формат зани­маемой ими площади. Содержание росписей самое различное: сражения, охота, прогулки в экипаже, гулянки, отдельные деревья, арматура, орнаменты.

Большое значение получила инкрустация, занимавшая в предыдущем периоде весьма скромное место. На больших плоскостях столешниц, створок шкафов, крышек бюро и других пря­мых поверхностях она переходит в сплошные мозаичные наборы из кусочков древесины разных пород. Техника этой работы из наборного дерева быстро достигает высокого уровня, позволяющего выполнять очень сложные, тонкие узоры и целые декоративные картины различного содержания. Прекрасным образцом этого вида мебели является шкаф-комод из Эрмитажа, весь покрытый пейза­жами. Особенным мастерством отличаются изображения горных ландшафтов на створках шкафа.

Подобными пейзажами и архитектурными изображениями украшали и другие виды мебели, в частности столы. Таков, например, угловой складной столик из Исторического музея (илл. 242).

Кроме дерева, для изготовления мебели употребляли металл. В XVIII веке техника обработки стали достигла в Туле большой высоты, и она была применена к выделке мебели. Предметы такой мебели редки, по большей части они попадали только во дворцы или очень богатые дома. Э^т° почти исключительно кресла. Конструкция их с характерно перекрещенными ножками восходит к за­падноевропейскому средневековью, где она была широко распространена, тогда как в России до XVIII века была совершенно неизвестна. Однако трактовка формы, орнаментика, техническое вы­полнение вполне самостоятельны и делают этот тип мебели весьма оригинальным. Две проножки, стенки подлокотников, верхняя часть спинки этих кресел представляют собой ажурные золоченые металлические пластины, заполненные травным орнаментом в духе XVII века. В общую компози­цию включились ажурные изображения двуглавых государственных орлов в центре иногда с фигура­ми крылатых гениев славы по сторонам.

Замечательным мастерством отличается инкрустация латунными орнаментами по стальным полосам локотников и ножек.

В отличие от петровского времени, в середине XVIII века охотнее стали употреблять бархат и цветные кожи. Новым видом обивочного материала были гобеленовые ткани, вместе с орнаментиро­ванными шелковыми тканями они стали излюбленными в середине XVIII века. Рапорты в виде ор наментов, цветов, птиц бывали очень большого размера. Нередко достаточно было одного такого ра­порта для покрытия спинки или всего сидения кресла или стула. Такая обивка кажется специ­ально сделанной для данной мебели (что могло быть и на самом деле) и придает предмету ярко вы­раженную художественную цельность. В этих случаях обивка становится главным художественным компонентом мебели, деревянные части отходят на второй план, они как бы держат и демонстриру­ют драгоценную ткань, служат ей. Сетка из натуральной соломки в 60-х годах в мебели из золоче­ного дерева также золотилась. Употребляли ее не только для сидений, но и для спинок.

По сравнению со старой простой бытовой мебелью новая дорогая художественная мебель была весьма немногочисленна. Царские дворцы не составляли исключения, в них не было постоянной меб­лировки, и при каждом переезде большую часть мебели перевозили с места на место, даже из Петер­бурга в Москву и обратно, вследствие чего она часто ломалась. Сохранилось этой мебели очень немного.

^ А *

Развитие русской мебели в последней трети XVIII века происходило, как и прежде, в тесной связи с общими изменениями в культуре и быте средних и высших классов русского общества. В основе этого процесса лежали социально-политические явления. Установленное Петром I