17 Патрушев а. И. Указ. Соч. С. 374.

стр. 32

и разоружения. Если при Шмидте определились новые ориентиры во внутренней и внешней политике ФРГ, то формально они закрепились с приходом к власти блока ХДС/ХСС. По словам Кристиана Хакке, в 80-е годы Федеративная Республика на деле стала "великой державой поневоле".

Опираясь на свое политическое и экономическое влияние в Европе и мире, применяя при этом умело построенную тактику, Бонн успешно реализовал стратегическую цель своей "германской политики" - достижение единства немцев на западногерманских условиях. В результате акта присоединения ФРГ как субъект международного права сохранилась и расширилась, ГДР же свою правосубъектность утратила. В послевоенной истории Европы объединение ФРГ и ГДР явилось, по существу, первым примером решения крупнейших и сложнейших международных проблем без конфронтации, в духе доверия, взаимопонимания и сотрудничества.

Важно при этом отметить и выдающуюся роль (которую сыграл, как когда-то Бисмарк) канцлера ФРГ Г. Коля. Ему удалось в нужный момент использовать тот потенциал исполнительной власти, который традиционно сосредоточен в руках главы правительства¹⁸. При этом немаловажное значение имела личность самого Коля, который, завоевав симпатии и доверие руководителей ведущих мировых держав, смог осторожно ввести процесс германского объединения в контролируемые оптимальные рамки, избежав непредсказуемого развития событий.

3 октября 1990 г. состоялось долгожданное воссоединение германской нации, и этот день вошел в историю как День германского единства. А 2 декабря 1990 г. в стране прошли первые общегерманские парламентские выборы, на которых, благодаря своей энергичной и взвешенной политике в вопросе германского объединения, блок ХДС/ХСС одержал убедительную победу. 17 января 1991 г. Г. Коль, как и ожидалось, вновь был избран канцлером теперь уже единой Германии.

Его стиль управления вошел в историю под названием "система Коля". Она характеризовалась, во-первых, ориентацией на надежного партнера в деле создания правящей коалиции, в котором Коль всегда видел только СвДП. При этом ради стабильности коалиции он сознательно шел на ограничение личных полномочий. Во-вторых, основой своего канцлерства он всегда рассматривал руководство ХДС, превращенного под его председательством в подлинно "народную партию". Партийный уровень и партийные кадры были для него важнее, чем надпартийный - государственный. В-третьих, в своих политических действиях Коль ориентировался в меньшей степени на существующие институты, в большей - на личности, которые их возглавляли. В-четвертых, свои решения в политике, экономике, в администрировании Г. Коль старался направить в русло укрепления собственных политических позиций.

Можно сказать, что 90-е годы стали своего рода переломным периодом для страны, которой предстояло решить проблему перехода от формального объединения к реальному единству государства и нации, обрести свое новое "Я" в изменившемся мире. Правительство Г. Коля поставило перед собой амбициозные задачи: провести полную смену социально-экономического и политического строя в бывшей ГДР и путем экономического подъема новых германских земель завершить процесс внутреннего срастания двух частей Германии, а также добиться решающих результатов в деле объединения Европы в рамках Европейского союза.

Наибольших успехов правящая коалиция ХДС/ХСС-СвДП добилась на западноевропейском направлении своей политики. Благодаря усилиям ФРГ - главного мотора западноевропейской интеграции - в начале 1993 г. был создан единый внутренний рынок ЕС, в который входили тогда 12 государств. По настоянию ФРГ западноевропейская валюта получила название "евро", а Центральный европейский банк разместился во Франкфурте-на-Майне. Однако, несмотря на торжественные обещания, правительство Коля не справилось с внутриполитическими проблемами.

Закономерно, что итоги голосования на парламентских выборах в сентябре 1998 г. оказались для блока ХДС/ХСС неутешительными. Население устало от пустых обещаний скорого экономического процветания и дружно проголосовало, скорее, не "за" оппозиционные партии, а "против", прежде всего, внутренней политики правительства христианско-либеральной коалиции, которая за восемь прошедших после объединения лет не претерпела кардинальных изменений. Поражению христианских демократов способствовала также непоследовательная позиция их председателя, который, как в свое время и его политический прародитель, долго выбирал себе наследника, но в последний момент предпочел вновь выдвинуть свою кандидатуру на пост главы правительства.

¹⁸ См.: Kanzler und Minister 1949 - 1998. S. 373 - 374.

стр. 33

Еще осенью 1982 г. - накануне свержения канцлера Шмидта - тогда еще кандидат в канцлеры Гельмут Коль сформулировал властный биологический закон: "Кто использован, тот уходит. А у кого сила, тот приходит"¹⁹. Теперь наступило время Гельмуту Колю самому испытать на себе правомерность им же сформулированной мудрости.

К 1998 г. СДПГ смогла, наконец, выйти из многолетнего кризиса, предсказанного в свое время Г. Венером, и остановить круговерть и чехарду с кандидатами на пост канцлера. Герхард Шредер, о котором как о будущем лидере немецкой социал-демократии Г. Коль говорил еще в 1993 г., стал тем, кто пришел на смену "отцу-объединителю" и возглавил "красно-зеленую" коалицию. Решающим фактором для утверждения Шредера кандидатом от СДПГ на канцлерский пост стали результаты земельных выборов в Нижней Саксонии в марте 1998 г., где социал-демократы получили абсолютное большинство.

Первое правительственное заявление нового канцлера, озвученное 10 ноября 1998 г., все ждали с нетерпением. "Перед нами стоят громадные задачи", начал он и провозгласил новый "решительный курс на консолидацию". И если лозунгом Г. Коля в свое время была "коалиция центра", то Г. Шредер потребовал проведения "политики нового центра". Этот термин он позаимствовал у В. Брандта, который впервые употребил его еще в 1973 г. Главной задачей нового правительства стала борьба с безработицей.

Несмотря на огромные внутренние проблемы, внешняя политика не была отодвинута новым правительством на второй план. Как когда-то Гельмут Коль был продолжателем внешнеполитического курса обоих своих социал-демократических предшественников Вилли Брандта и Гельмута Шмидта (наиболее ярко это проявилось при реализации "двойного решения" НАТО), так и Герхард Шредер стал наследником дела христианского демократа Коля, особенно в решении континентальных европейских проблем.

Но, в отличие от последнего канцлера Боннской республики, первый канцлер Берлинской республики вынужден был столкнуться и с такими проблемами, как международный терроризм, "новая" и "старая" Европа, "новая" и "старая" НАТО, как новые параметры евро-атлантического сотрудничества и связанные с ними проблемы. При этом многие практические действия Шредера в этом контексте не всегда имели адекватную ожиданиям партнеров и союзников Германии реакцию, а попытки заняться морализированием а-ля Картер в сфере внешней политики вызывали у некоторых из них зачастую откровенное раздражение.

Для "красно-зеленой" коалиции ООН стала ядром ее внешней политики мультилатерализма, иными словами, многосторонней и многослойной дипломатии. Возможно ли было в этой ситуации ожидать от Германии иной реакции на действия США в Ираке, чем та, которая была озвучена Г. Шредером? По всей видимости, нет.

Именно при Шредере европейская валюта поступила в оборот и превратилась в наличность, хотя и обострила экономические проблемы в стране, вызвав невиданный за всю историю рост цен. Недаром немцы стали называть новую денежную единицу вместо "ойро" (по-немецки "евро") "тойро" (от слова "тойер" - дорого). Именно при Шредере воплотилась давнишняя мечта Г. Коля, связанная с расширением Европейского союза и укреплением его интеграционных институтов, хотя первое совершилось в ущерб второго.

Российско-германские отношения также претерпели существенные изменения. На рубеже XXI в. межгосударственные двусторонние связи, миновав фазу застоя, получили важные импульсы для своего дальнейшего развития. Это было связано, в первую очередь, со сменой поколения правящих элит в Германии и РФ, в особенности с приходом к власти в России В. Путина, а также печально известными событиями 11 сентября 2001 г. в Нью-Йорке, которые обострили осознание растущей взаимозависимости между странами и усилили стремления к более тесному и всеобъемлющему сотрудничеству. В России и Германии власть перешла к деятелям новой формации. Смена высшего руководства в обеих странах содействовала поиску новых форм кооперации. При этом обе стороны высказались не только за сохранение, но и за приумножение накопленного в последние годы в отношениях между двумя странами потенциала доверия и партнерства.

При правительстве Г. Шредера выявилась и еще одна тенденция во внешней политике ФРГ, которая также носит объективный характер. Проблемы с экономическим ростом, слабость инновационного потенциала страны и, следовательно, ослабление позиций в международной конкурентной борьбе привели к "экономизации" внешней политики, которая в качестве одной из центральных задач должна ставить теперь защиту

¹⁹ Baring A., Schollgen G. Op. cit. S. 281.

стр. 34

специфических "немецких" экономических интересов на международной арене.

Каковы шансы новой Германии в новой геоэкономической игре? Насколько конкурентоспособна она со своей специфической социальной рыночной экономикой? Какая модель ее экономического развития отвечает новым условиям мирового развития? Насколько именно социальная рыночная экономика способствовала экономическому буму в 50 - 60-х годах, и в какой степени она сегодня является двигателем, или, наоборот, тормозом в решении новых экономических и социальных задач? Каковы перспективы у социальной рыночной экономики в Германии XXI века? Именно на эти вопросы населения страны и не смогло дать ответ правительство Г. Шредера. Не смогло оно и убедительно обосновать свой курс на масштабную социально-экономическую перестройку.

Не поддержанные населением реформы привели к удручающему результату. В 1998 - 2002 гг. государственные расходы на социальную сферу росли в среднем на 3.2% в год, а темпы развития экономики - только на 2.3%. Официальная безработица составила летом 2005 г. 4.7 млн. человек. Если к ней добавить скрытую безработицу, то она приблизилась к 6 млн., что было на 1 млн. человек больше, чем в январе. Число рабочих мест сократилось примерно на 700 тыс., по сравнению с 1998 г., когда Шредер заступил на пост канцлера. Не удивительно, что к концу мая 2005 г., то есть после обнародования "Повестки дня - 2010" и начала непопулярных реформ, которые были навязаны населению фактически без должной аргументации, СДПГ почти полностью утратила свои позиции в землях в пользу христианских демократов, потеряла по сравнению с 1998 г. 40% избирателей и 25% членов партии. Из этого следовало, что канцлер, который, как известно, выиграл в 1998 и 2002 гг. выборы не от имени партии, а, исключительно, опираясь на свой личный авторитет, вновь должен был ринуться в бой, теперь - чтобы отомстить за нанесенное поражение. При этом досрочное начало предвыборных баталий должно было перечеркнуть стратегию блока ХДС/ХСС, которая заключалась в том, чтобы ничего не говорить, ничего не делать, а только ждать, когда победа падет в его руки, "как спелый плод в раскрытый рот".

Выборы в ландтаг Северного Рейна-Вестфалии, традиционной вотчине социал-демократов, с треском проигранные СДПГ 22 мая 2005 г., стали последней каплей, переполнившей терпение Шредера, любимого народом, но не любимого собственной партией. И он пошел ва-банк, решив добиться роспуска Бундестага и назначения на 18 сентября досрочных парламентских выборов. При этом социал-демократы не стали исключать возможность создания "большой коалиции", на что осторожно намекнул председатель СДПГ Ф. Мюнтеферинг.

Кандидат от оппозиции Ангела Меркель имела очевидные минусы по сравнению со Шредером. Во-первых, хотя ее и характеризовали, как "серьезную женщину для серьезных дел", она была женщиной представителем восточной Германии. Правда, многие деятели ХДС пытались преподнести это как плюсы. Во-вторых, она не обладала такой харизмой, как истинный трибун Шредер. Журналисты даже дали ему прозвище "медийный канцлер". Телевизионная дуэль Шрёдер-Меркель, которая демонстрировалась по ведущим каналам ФРГ и собрала 21 млн. зрителей, по мнению избирателей, была ею безоговорочно проиграна. В-третьих, в ходе предвыборной борьбы, Меркель выдвинула непопулярный лозунг - уровнять подоходный налог для всех и поднять его до 25%.

Внешняя политика играла в ходе предвыборной борьбы подчиненную роль. И если Шредер и Фишер подчеркивали миролюбие внешней политики "красно-зеленой" коалиции, ту позитивную роль, которую страна играла в ходе войны в Ираке (Шредер вдобавок напирал на необходимость укрепления дружественных связей с Россией и Францией), то А. Меркель подняла лишь один вопрос - нежелание христианских демократов видеть Турцию в качестве полноправного члена Европейского союза. Вообще-то в области внешней политики у канцлера оказались скованы руки: не только ХДС/ХСС, но "зеленые" и многие социал-демократы не хотели продолжения его панибратских отношений с В. Путиным и не поддерживали его курс на атомное сотрудничество с Китаем.

Выборы 18 сентября не принесли победы ни одной из сторон. Блок ХДС/ХСС лишился 30 мест в Бундестаге, СДПГ - 29. В результате 10 октября 2005 г. в ходе переговоров между двумя крупнейшими "народными партиями" было принято решение о формировании коалиции между ХДС/ХСС и СДПГ под руководством Ангелы Меркель. Герхард Шредер заявил о завершении своей политической карьеры. Начался новый этап в истории политического лидерства Федеративной Республики Германии.