1.История государства и права Беларуси как наука и учебная дисциплина изучает причины и закономерности возникновения, становления, развития и функционирования государственности и права у народов, населяющих белорусские земли с древности до настоящего времени. Главная цель - глубже осмыслить особенности и предназначение современной белорусской государственности и отечественной правовой сферы и прогнозировать их дальнейшее развитие. Как историко-правовая дисциплина история государства и права Беларуси имеет не только познавательное, но методологическое и практическое значение, так как помогает выработать у студентов взгляд на государственность как на динамический организм, который постоянно развивается в тесной взаимосвязи с реальным общественно-политическим положением, а также содействует приобретению студентами навыков обобщения конкретно-исторического материала, умения анализировать этот материал и формулировать с научных позиций соответствующие выводы. Исторический анализ законодательства необходим студентам-юристам для правильного понимания действующих законов и критической оценки устаревшего нормативно-правового материала. Предшествующий опыт юриспруденции непосредственно влияет на формирование научного мировоззрения, помогает в осмыслении прежних исторических достижений и ошибок с целью более успешного строительства современной государственности, формирования законодательства, правовых институтов и других элементов правовой сферы с учетом исторического опыта. История государства и права Беларуси в качестве исторической науки представляет собой часть истории человечества, а в качестве юридической - одну из фундаментальных областей знаний, на которых базируются достижения и выводы юриспруденции в целом. На основе знаний, полученных историей государства и права Беларуси, теория государства и права вырабатывает общие для юриспруденции категории и понятия, анализирует современные мировые тенденции в государственно-правовой сфере и прогнозирует возможность внедрения конкретных механизмов, институтов, идей в государственно-правовую действительность современной Республики Беларусь. ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ ИЗУЧЕНИЯ ИСТОРИИ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА БЕЛАРУСИ:— Причины и период возникновения и становления белорусской государственности и правовой системы— Процесс становления, развития и функционирования различных политических институтов, прежде всего, государства, его аппарата— Процесс формирования и функционирования отечественной правовой сферы, прежде всего, законодательства, правовых институтов, источников права— Выявление тенденции и закономерностей развития отечественного государства и права— Сопоставление исторического процесса и этапов развития белорусской государственности и правовой сферы с аналогичными процессами в других государствах. СВЯЗЬ ИСТОРИИ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА БЕЛАРУСИ С ДРУГИМИ НАУКАМИ И УЧЕБНЫМИ ДИСЦИПЛИНАМИСоциальными: Философия история Беларуси политология этнография другие.Юридическими: история   государства   и права зарубежных стран общая теория права отраслевые   юридические науки и дисциплиныОСОБЕННОСТИ РАЗВИТИЯ ИСТОРИИ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА БЕЛАРУСИизучалась в некоторые периоды односторонне и тенденциозно; исторические события и факты трактовались субъективно и произвольно: обращалось внимание больше на негативные моменты в жизни народа дооктябрьского периода; некоторые проблемы и вопросы белорусской истории замалчивались или мало изучались (национально-освободительное движение, военная история, правовая история и др.); история Беларуси тесно связана и переплетена с историей соседних народов, особенно литовского, польского, русского; на протяжении столетий сменялось название белорусского народа, что создает определенные трудности в изучении истории государства и права Беларуси 

2. Историография науки «История государства и права Беларуси».

В в XVI в. на территории Беларуси активно развивается книгопечатание, законодательство. Белорусские мыслители (Ф.Скорина, С.Будный, А.Волан, Л.Зизаний, М.Литвин, Л.Сапега, П.Скарга, М.Смотрицкий, В.Тяпинский и др.) публикуют свои произведения. Было издано несколько сотен книг на латинском, белорусском, польском и других языках. Начинателем книгопечатания и одним из первых исследователей правовой науки являлся Франциск Скорина. Повышение интереса к праву имело следствием и издание специальной юридической литературы. По сведениям А.Аннушкина, в XVI в. в типографиях Великого княжества Литовского было издано 16 юридических книг, в том числе Статут 1588 года, закон о Главном суде (Главном трибунале) и др. Основательное и систематическое изучение истории государства и права Беларуси начинается с 80-х гг. XIII в., когда было напечатано научное исследование уроженца белорусского Подляшша Теодора Островского «Гражданское право или…». В нем размещались ценные сведения про право ВКЛ, особенно про многие обычаи и судебную практику. Проанализирована общая система права ВКЛ: гражданское и криминальное право, судебный порядок, гражданский и криминальный процесс, особенности рассмотрения исков, основанных на векселях, исполнение судебных постановлений, разные судебные издержки и выплаты. В дополнении даны примеры разных юридических актов. Активно развиваются историко-правовые исследования феодальной Беларуси вXIX в. В этот период выделяются три основные направления в исследовании истории государства и права Беларуси, которые условно называют польским, российским и патриотическим. Первое рассматривало права Беларуси как часть права Польши. С этих позиций нaпиcaнa книгa профессором Кременецкого лицея Тадэушем Чацким «О литовском и польском праве, его дух, источники, связи и о содержании первого Статута, выданного для Литвы в 1529 году» (1800—1801). Традиция Т. Чацкого была продолжена И. Лелевелем, А. Галецким, А. Яблоневским, В. Каменецким, С. Кутшебой и др. Второе направление начало выразительно формироваться в 60—70-я годы XIX ст. Большинство pоссийских историков, выступая со славянофильских позиций, изучали историю государства и право Беларуси в тесном контексте с общероссийской историей. Они критиковали реакционную суть взглядов польских историков, которые считали право Беларуси, Украины и Литвы польским правом. Вместе с тем они относили право ВКЛ к общерусскому праву, поддерживали российское самодержавие, считали его выразителем интересов и оборонцем белорусского и украинского народов. К этой плеяде историков надо отнести М. Владимирского-Буданава, Ф. Леантовича, М. Максимейку и др. Исследованию государственного строя и права Большого княжества Литовского посвященны работы представителей так называемого историко-юридического направления М. Костомарова, В. Сергеевича, М. Любавского, И. Лапо и др. Они содержат ценный фактический материал и решают целую шеренгу исключительно важных частных вопросов. Например, исследовались структура и компетенция центральных и местных органов власти, система магдебургского права, судебный строй и судопроизводство, правовое состояние разных групп населения. Ими было обращено внимание на необходимость изучения исторического развития норм криминального, гражданского и процессуального права. К первой половине XIX ст. относиться и формирование патриотического направления историко-правовых исследований Беларуси. Пионерами здесь были И. Данилович, Т. Нарбут, Ю. Ярошевич. Их заслуга в том, что они cо6paли и выяснили целую шеренгу фактов государственно-правовой истории Беларуси XIV-XVIII вв. и с иx помощью показали историческую необоснованность польской шовинистической историографии. Их традиции были продолженны тaкими историками конца XIX — начала XX ст., как М. Довнар-Запольский, В. Ластовский, которые отрицательно оценивали итоги присоединения Беларуси к Российской импeрии в конце XVIII ст. Они, по словам современного историка права Я. Юхо, в общем не стремились «вписаться» в имперскую концепцию российской истории, а смотрели в прошлое из позиций белорусов. В. Ластовский в 1910 г. подготовил на белорусском языке первый учебник для соотечественников под названьем «Короткая история Беларуси». Советская историография восприняла в основном славянофильскую концепцию российской имперской историографии и несколько «модернизировала» ее, совокупив с классовой марксистско-ленинско-сталинской методологией и фразеологией. Но и в советский период возможно выделить некоторые интересные исследования по истории государства и права Беларуси которые не утратили и на сегодняшний день научного веса. К ним, например, можно отнести такие работы В. Пичеты, как «Юридическое положение сельского населения на частнособственнических землях на время издания Литовского Статута 1529 года», «Валочная устава королевы Боны и устава на волоки» и др. Определенный интерес представляют и работы таких советских белорусских историков, как А. Бурдейко, У. Дружчыца, Т. Забеллы, которые анализировали классовую и социальную структуру феодальной Беларуси, правовое положение рабочего населения, более важные правовые акты эпохи феодализма. Значительным событием в развитии истории государства и права Беларуси появляется издание двухтомной работы «История государства и права Белорусской ССР» (1970, 1976). В первом томе излагаются события от образования Белорусской ССР к 1937 г. Во втором томе освещается период из 1937 к 1970 г. Подробно излагается история становления и развития органов власти и управления советской Беларуси, развития разных ветвей права. Советскую историю государства и права в 60-80-я гг. анализировали такие ученые, как С. Маргунский, В. Круталевич, И. Мартинович и др. В 80-я гг. появилась работа Я. Юхо «Правовое положение населения Беларуси в XVI ст.» (Мн., 1978), в которой исследовались источники феодального права. По-сути, эта работа опять вызывала интерес к изучению истории ВКЛ — древнего государственного наследия белорусского народа. Новый всплеск в развитии историко-правовых исследований Беларуси произошел после провозглашения суверенитета Республики Беларусь. В 90-я гг. XX ст. и в начала XXI ст. появляются крупные исследования в ветви государства и права феодальной Беларуси — Т. Довнар, Г. Дербинай, Я. Юхо, государства и права советской Беларуси — В. Круталевича, А. Вишневского, М. Костюка, И. Мартинович и др. Подготовленны учебные пособия А. Вишневского «История государства и права Беларуси (1999, 2-е выд. - 2003), Я. Юхо «История государства и права Беларуси (2000) и др. Издан Статут Большого княжества Литовского 1588 г. (1988), Статут Большого княжества Литовского 1566 г. (2003). 

     3. Концепции происхождения названия «Беларусь» («Белая Русь»). О происхождении названия «Белая Русь» имеется много версий: страна белых снегов; белый цвет одежды, волос; Русь, свободная от татаро-монгольского ига; Западная Русь, христианизированная Русь; Белая Русь в значении духовного благополучия и др. Это название возникает сравнительно поздно и существует параллельно с названием Литва. Об этом свидетельствует, например, документальный материал XVIII в., в котором иногда встречается название «литвин-белорусец» или «белорусец-литвин». Происхождение термина объясняется по-разному, поскольку не выяснено ни точное время его возникновения, ни его политико-географическое значение. «Цветовые» и «этнографические» концепции происхождения термина «Белая Русь» подвергал критике еще В. Н. Татищев, полагавший, «что сие имя от преизясчества земли и довольства в предпочтение протчим дано». Согласно А. А. Потебне, повторившему предположение М. П. Драгоманова, название «Белая Русь» связано с тем, что, в отличие от многих других восточнославянских земель, эта сумела избежать монголо-татарского гнета, остаться вольной, свободной —  «белой Сторонники вероисповедной (конфессиональной) гипотезы связывают становление термина с религиозным размежеванием населения. Согласно этой гипотезе, в XI — XII вв. под Черной Русью понимали земли Западной Беларуси, где в то время еще сохранялось язычество, а под Белой Русью — все православные восточнославянские земли В древнейших, дошедших до нас, письменных источниках Белая Русь могла означать разный политико-административный или историко-географический регион, зачастую без точного его определения. По рукописям, знакомым В. Н. Татищеву, известно, например, что в 1135 г. князь «Юрий возвратился в свою область Белую Русь». В житии святой княжны краковской Кинги (памятник середины XV в.) упоминается венгерский король «белых русинов» Коломан (XII в.). Под областью, заселенной «белыми русинами», здесь понимается Галицко-Волынское княжество. По мнению многих исследователей, распространение термина на собственно белорусские земли прослеживается в письменных источниках с XIV столетия. Первое известие содержится в более позднем добавлении к основному тексту Ипатьевской летописи, которое датировано примерно 1305 г.: «много бо зла ляхом Литва, Жмоить прежде сотвори, ляхов и Мазуров полками в полон бра, сине лях един по угривне, се есть по десяти грошей литовских, в Литве и в Руси Белой продаван был». Второе сообщение приводится в летописи польского коронного подканцлера Яна Чарнковского (около 1320—1381/87 гг.) и относится к 1380—1381 гг. В то время великий князь Ягайло был заключен Кейстутом в тюрьму в Полоцке, «в замке Белой Руси». В большинстве письменных и картографических источников XV — начала XVI в. Белая Русь отождествляется с территорией Новгородско-Псковской, Московской Руси или со всеми восточнославянскими землями, включая Беларусь и Украину. В таблице крупных городов Европы, составленной в конце XV в. польским астрономом М. Бемом, отмечены Координаты   Новгорода   в  «Белой   России» — долгота 63,30, широта 61,0. Ясно, что речь идет о Великом Новгороде.   В то же время со второй половины XV п. все отчетливей начинает складываться представление о Белой Руси как несколько обособленной по сравнению с другими областями, собственно белорусской, иногда белорусско-украинской территории. Венецианский посол Марко Фоскорино, посетивший в 50-х годах XVI в. Московское государство, отмечал в своем «Описании Московской империи»,  что одна часть называется Нижней, другая отошедшая к Московскому великому княжеству, — Верхней Белой Россией. Этническая категория белорусов (жителей Белой Руси великого княжества Литовского) впервые, пожалуй, упомянута в поэме «Прусская война» Яна из Вислицы (около 1485-1520 гг.), посвященной борьбе польского, литовского и белорусского народов против тевтонского ордена В хронике Александра Гванини (1534-1614), 18 лет прожившего на территории Беларуси, все «русские» земли делятся на три части: белая, черная и Червонная Русь. Белая Русь включает в себя Киев, Мозырь, Мстиславль, Витебск, Оршу, Полоцк, Смоленск, Северную землю, «издавна принадлежавшую ВКЛ». В этом же сочинении Гванини упоминается Белая Русь в широком смысле слова, центром которой является Москва. Подобное описание Белой Руси имеется и в Хронике Мацея Стрыйковского. 

     4. Этнос - это  исторически сложившаяся на определенной территории устойчивая общность людей, обладающих сходными, относительно стабильными особенностями культуры (включая язык) и психики, а также самосознанием, то есть осознанием своего единства и отличия от всех других подобных общностей, что выражается в названии этноса (этнониме). Целесообразно различать объективные факторы, обусловливающие само зарождение этноса, и признаки, возникающие в процессе формирования этнических общностей. К этнообразующим факторам относятся: единство территории, природные условия, экономическая связь и т.п., но это не этнические категории. К этническим признакам в узком смысле этого слова,  отражающим реальные различия между этническими общностями, относятся особенности в области этнического самосознания и культуры этноса. Важнейшим этническим признаком является этническое самосознание. Оно представляет системой, содержащие элементы двух видов – устойчивые образования (отношение к ценностям и идеалам), а также подвижные, социально-психологические моменты (чувства, эмоции, настроение, вкусы, симпатии). Этническое самосознание включает суждение членов этноса о характере действий своей общности, ее свойствах и достижениях. В самосознание этноса мы найдем представления об историческом прошлом своего народа, о его территории, языке, культуре, мироздании, и обязательно суждения о других  этносах. Основные условия возникновения этноса — общность территории и языка — впоследствии выступают в качестве её главных признаков. При этом этнос может формироваться и из разноязычных элементов, складываться и закрепляться на разных территориях в процессе миграций (цыгане и т.п.). Дополнительными условиями сложения этнической общности могут служить общность религии, близость компонентов этноса в расовом отношении или наличие значительных метисных (переходных) групп. В ходе этногенеза, под влиянием особенностей хозяйственной деятельности в определённых природных условиях и других причин, формируются специфические для данного этноса черты материальной и духовной культуры, быта, групповых психологических характеристик. У членов этноса появляется общее самосознание, видное место в котором занимает представление об общности их происхождения. Внешним проявлением этого самосознания является наличие общего самоназвания — этнонима. Сформировавшаяся этническая общность выступает как социальный организм, самовоспроизводящийся путём преимущественно этнически однородных браков и передачи новому поколению языка, культуры, традиций, этнической ориентации и т. д.

5. Этногенез (от греч. «племя, народ» и «происхождение»), этническая история — процесс сложения этнической общности (этноса) на базе различных этнических компонентов. Этногенез представляет собой начальный этап этнической истории. По его завершении может происходить включение в сложившийся этнос других ассимилируемых им групп, дробление и выделение новых этнических групп. Проблема происхождения белорусского народа очень сложная и недостаточно изученная. Сложность ее обусловлена тем, что она исследуется путем анализа многих, разных по характеру, источников — памятников письменности, данных этнографии, археологии, антропологии, лингвистики и др. Глубоко изучить все эти источники, сопоставить информацию, содержащуюся в них, довольно сложно. К тому же этногенез — очень богатый по содержанию исторический процесс. Чтобы дойти до истины, необходимо охватить все его стороны. Есть разница и в способах анализа фактического материала исследователями этой проблемы". Все это и обусловливает существование разных взглядов на происхождение белорусского народа. Среди них можно выделить "финскую", "балтскую", "кривическо-дреговичско-радимичскую", "древнерусскую" концепции белорусского этногенеза. В соответствии с "финской" концепцией (И.Ласков) предками белорусского народа были славяне и финны. В качестве доказательства он ссылается на то, что некоторые названия белорусских рек и озер, например Двина, Мордва, Свирь, финского происхождения. Сторонники так называемой "балтской" концепции (В.Седов, Г.Штыхов и др.) считают, что предками белорусов являются славяне и балты. Они ссылаются на названия белорусских рек и озер балтского происхождения (Ореса, Клева, Реста и др.), утверждают, что о балтах как предках белорусов свидетельствуют некоторые элементы традиционной белорусской культуры и языка (культ ужа, женский головной убор повойник, твердый звук "р" и др.). Авторы "кривичско-дреговичско-радимичской" концепции (Е.Карский, М.Довнар-Запольский, В.Пичета и др.) считали, что основными предками белорусского этноса являются кривичи, дреговичи, радимичи. К числу их аргументов относятся преемственность материальной культуры и языковые заимствования. Так, они считали, что соха с перекладиной и "аканье" первоначально были характерны для кривичей, а полесская соха и дифтонги уо, ie на юге первоначально являлись элементами культуры и языка дреговичей. Те, кто придерживается "древнерусской" концепции происхождения белорусского народа (Е.Корнейчик и др.), утверждают, что предками белорусов была одна из частей так называемой древнерусской народности. При этом они уверены в существовании единого древнего государства — Руси, в которой существовали единые древнерусские язык и культура (например, былины). Чтобы определить отношение к разным концепциям, необходимо сначала выяснить, какое место в этнической (культурной) истории края занимают факты, на которые опираются эти взгляды. Являются ли названия некоторых белорусских рек финского происхождения доказательством того, что предками белорусов были и финоязычные группы населения? Можно с уверенностью сказать, что не являются. Финоязычное население на территории Беларуси жило в глубокой древности, в конце каменного века, и было ассимилировано здесь не славянами, а древними балтами, которые расселялись в Понеманье, Подвинье и Верхнем Поднепровье в бронзовом веке. Финны на территории Беларуси были субстратом (подосновой) не белорусов, а древних балтов. Финские названия рек и озер в нашем крае сначала были восприняты балтами, а затем от балтов перешли в лексику славянского населения, появившегося в Понеманье, Подвинье и Верхнем Поднепровье после балтов. Много спорного и в доказательствах "балтской" концепции. Факты, на которые ссылаются ее сторонники, характерны не только для балтов и белорусов. Твердый "р", например, кроме балтов и белорусов присущ также языку украинцев, болгар, чехов, словаков, на которых балты не оказывали культурного влияния. Женский головной убор повойник был характерен не только для балтов и белорусов, но и для других славянских народов, в частности украинцев, болгар, поляков. А такое явление, как культ ужа, было распространено еще более широко. Оно присуще религии не только балтов и славян, но и греков, албанцев. Названия белорусских рек и озер балтского происхождения нельзя считать доказательством балтского субстрата (подосновы) белорусов. Они свидетельствуют только о том, что в прошлом после финнов на территории Беларуси жили древние балты. В результате широкого расселения славян на территории нашего края и смешения их с восточными балтами образовались не белорусы, а первичные восточнославянские этнические общности — кривичи, дреговичи и радимичи. Распространенный до этого времени взгляд, что они с самого начала были чисто славянскими этническими общностями, а не смешанного происхождения, не имеет основательных доказательств. Значительно больше аргументов в пользу взгляда, что дреговичи, кривичи и радимичи сформировались на территории Беларуси. Часть славян была только одной из групп предков каждой этнической общности, а другой — часть балтов. В сравнении с древним финоязычным и балтоязычным населением исторически ближе к белорусам восточнославянские этнические общности кривичей, дреговичей и радимичей. Но и в аргументации взгляда, что непосредственными предками белорусов являются кривичи, дреговичи и радимичи, есть спорные моменты. Элементы культуры и языка белорусов (разные типы сохи — полесская и с перекладиной, особенности говоров отдельных регионов — "аканье", дифтонги уо, ie), считающиеся составными элементами культуры и языка дреговичей или кривичей, возникли позже, чем существовали кривичи, дреговичи и радимичи, не раньше XII в., и распространялись на более широкие ареалы, чем их территории. Много схематического в представлениях "древнерусской" концепции происхождения белорусов. Спорной является и мысль о том, чтобы считать Древнюю Русь общей колыбелью белорусской, украинской и великорусской общностей, так как она распалась, исчезла раньше, чем возникли белорусский и великорусский народы. Региональные особенности культуры и языка восточных славян как ранней, так и поздней поры не соответствуют восточнославянским этносам — белорусам, украинцам и великорусам. Западная часть территории восточных славян, ставшая ареалом формирования белорусского этноса, во время существования Древней Руси не выделялась в отдельную лингвистически- и этнографическую зону. Утверждение о том, что Древняя Русь является колыбелью трех восточнославянских этнических общностей, — это упрощенный подход к сложному историческому процессу. Вероятно, основными предками современных белорусов были группы населения, жившие на современных белорусских землях после того, как исчезли кривичи, дреговичи и радимичи. Ими стали прежде всего жители, которые занимали север подвинско-днепровского и поприпятского регионов. Первая общность сформировалась в результате трансформации кривичей, вятичей и северной части радимичей, вторая — дреговичей, древлян и южных родимичей. Обе имели также общее название "русины", "русские", т.е. восточные славяне. Они отличались от кривичей, дреговичей и радимичей новыми чертами культуры и языка. У жителей подвинско-днепровского региона были распространены соха с перекладиной, гумна прямоугольной формы, верхняя одежда прямого покроя, зачинальная свадебная песня (столбовая) и др. В их речи возникло "аканье" (произношение гласного звука "о" непод ударением как "а"), а также "дзеканье" (согласный звук "д" стали произносить более мягко). Характерными элементами культуры жителей бассейна Припяти являлись полесская соха, многоугольные гумна, развитая форма караванного обряда, зимний новогодний праздник Коляды. В речи звуки "р" и "ч" начали произноситься твердо, возникли дифтонги уо, lieДругой очень важной стороной белорусского этногенеза была диффузия (проникновение) культурных и языковых явлений. Диффузия оказала заметное влияние на образование белорусского языка, в частности его фонетики. Фонетика белорусского языка возникла путем соединения некоторых черт разговорного языка поприпятского населения, с одной стороны, и подвинского — с другой. Сначала оно произошло в центральном регионе понеманских и поднепровских земель, а затем через центральный регион расширилось дальше в южные и северные части края. С юга (Поприпятья) на север (Подвинье) широко распространялись твердые "р" и "ч", а с севера на юг — мягкий "д" ("дзеканье"), а также "аканье". Диффузии культурных и языковых явлений способствовали переселения как восточнославянских, так и невосточнославянских групп, смешение их с местными жителями и ассимиляция восточнославянским населением западнославянского (польского), балтского, тюркского (татарского). Белорусский этногенез тесно связан с политической историей края. Он происходил как во время существования древних княжеств — Полоцкого, Туровского и др., так и в период создания нового государства — Великого Княжества Литовского, Русского и Жемойтского. 

6. Характеристика социально-территориальной организации восточнославянских общностей, составивших основу белорусского этноса. Славяне широко расселялись на территории нашего края в раннем средневековье. В его начале, в частности в VI — VIII вв. н.э., компактно, цельным массивом они проживали только в самых южных районах современной территории Беларуси, в бассейне р. Припять, в основном на юге от нее. Славянскими являются археологические памятники этого времени Хотомель, Семурядцы, Хильчицы, Петриков. Основным типом славянских поселений были селища (неукрепленные поселения). Они обычно размещались группами (по три — четыре в одной группе). Характерный тип жилища славян — полуземлянка. В одном из ее углов, чаще всего в противоположном от входа, находилась печь. Печи имели прямоугольную или круглую форму. В керамике преобладали слабопрофилированные горшки коричневого цвета, обычно без орнамента. У славян господствовал обряд трупосожжения. Кремация происходила за границей захоронения. Пепел помещали в бескурганных могильниках или в невысоких округлой формы курганах, вокруг которых выкапывали небольшие рвы. В VI —VII вв. н.э. славяне начинают проникать на север — в балтский ареал. 0б этом свидетельствуют славянские культурные элементы, которые находят в древностях типа Банцеровщина — Колочин. В балтском ареале в это время появляются полуземлянки с типичным славянским интерьером. Полуземлянки с печами-каменками в одном из углов обнаружены в археологических памятниках Щетково в нижнем течении Березины, Тайманово в Могилевском Поднепровье, Городище, Дедиловичи, Рявянки на Минщине. У балтов очаг находился в центре жилья. К славянским культурным элементам относятся и каменные жернова, найденные в археологических памятниках Городище, Дедиловичи. Балтское население пользовалось каменными зернотерками. Массовое расселение славян в балтском ареале на территории Беларуси происходит в VIII —IX вв н.э. Большими группами они поселяются сначала в районах, расположенных на севере от р.Припять. На эти земли славяне пришли с южной стороны бассейна Припяти. Об этом свидетельствуют одинаковые названия рек право- и левобережной частей Припятского Полесья и бассейна Березины: Случ, Гривка, Став и др. В VIII — IX вв. н.э. славяне расселяются в Посожье. Этим периодом датируются славянские археологические памятники — круглые курганы с захоронениями по обряду трупосожжения. В IX в. н.э. славяне расселились и в Подвинье. Им принадлежат археологические памятники этого периода — круглые (полусферические) курганы, которые размещались компактно, недалеко друг от друга. Вокруг курганов выкапывали небольшие рвы. К IX —X вв. н.э. славяне расселились также в Верхнем Понеманье. В это время здесь появились округлые курганы. Таким образом, в VIII —IX вв. н.э. произошли существенные изменения в этническом составе и культуре населения на территории Беларуси. Большие группы славян поселились во всех ее регионах. Начались тесные контакты славян с местным балтским населением. Взаимодействие славян и балтов существенно изменило их культуру. Балтское население было ассимилировано. Прежняя культура типа Банцаровщина — Колочин исчезла. В результате славяно-балтского синтеза к IX —X вв. н.э. сформировались новые славянские этнические общности, которые неоднократно упоминаются в средневековых письменных источниках, — дреговичи, кривичи и радимичи. Они занимали в это время основную часть территории БеларусиДреговичи первоначально заселяли значительную часть Поприпятья. Южная граница расселения дреговичей проходила за Припятью на юг от нее. От соседних древлян дреговичей отделяли болотистые местности. Затем дреговичи продвинулись на север, оказались в верховьях Немана. Возможно, их отдельные группы расселялись и дальше на север. Язык дреговичей — славянский. Славянскими по происхождению были и такие элементы их культуры, как крупные металлические бусы, покрытые зернью, височные кольца. Славянскими были серпы, ножи, керамика. К элементам балтского происхождения в культуре дреговичей относились спиральные кольца, змеиноголовые браслеты, звездоподобные пряжки. О смешанном славяно-балтском происхождении дреговичей, вероятно, свидетельствует и само название этой общности. Корень этого названия, возможно, балтский. В литовском языке много слов с таким корнем (dregnas — сырой, влажный, dregme — сырость, влажность и др.). Слова с этим корнем отражают одну из особенностей местности, на которой жила большая группа дреговичей, а именно влажность, заболоченность земель в поречье Припяти. По мнению известного лингвиста Ю.Хабургаева, подобно названию балтской общности (lietuva), название балтской общности в поречье Припяти имело форму dregnva. После смешения славян с балтами и ассимиляции последних в названии вновь сформировавшейся общности сохранилась прежняя балтская основа, к которой было добавлено славянское "ичи". Так возникло новое название — дреговичи, ставшее славянизированной формой прежнего балтского названия. Такого же смешанного славяно-балтского происхождения были и радимичи, сформировавшиеся в Посожье и занимавшие эту территорию в более позднее время. Язык радимичей — славянский. Славянскими по происхождению в культуре родимичей были также семилучевые кольца, керамика. Вместе с тем здесь имели место и элементы балтского происхождения. К ним относились браслеты со змеиными головами на концах, бронзовые спиральки, костяные подвески в виде уток, звездоподобные пряжки. Название "радимичи", вероятно, также смешанного славяно-балтского происхождения. Самыми близкими к этому названию являются балтские (литовские) слова radimas (нахождение), radimviete (местонахождение). В славянском и балтском названиях общая основа (радим), отличаются только окончания. Название восточнославянской общности заканчивается на славянское "ичи".Смешанного славяно-балтского происхождения была и самая многочисленная восточнославянская общность того времени — кривичи, которая сформировалась на территории, расположенной на север от дреговичей и радимичей. Кривичи расселялись очень широко. Северная граница кривичей достигла верховьев Волги. Ареал их расселения, кроме Подвинья, включал также и Верхнее Поднепровье. Как отмечается в древней летописи, "кривичи иже седять на верх Волги, и на верх Двины, и на верх Днепра". Язык кривичей — славянский. Славянскими по происхождению элементами культуры кривичей являлись браслетоподобные височные кольца с завязанными концами, кривичские браслеты, керамика. Одновременно в культуре кривичей есть и элементы балтского происхождения. К ним относятся браслеты со змеиными головками, шейные гривны балтского типа, головной венок и др. Смешанного славяно-балтского происхождения, возможно, и само название этой общности. Вероятно, оно отражает своеобразие той значительной части территории Минщины и Смоленщины, где много пригорков и местность как бы кривая, возвышенные места чередуются с низинами. Такой характер местности особенно типичен для юга и востока территории кривичей. В отличие от болотистой местности дреговичей ее могли называть кривой. Много слов со значением кривизны есть не только в славянских, но и в балтских языках, например литовском (kreivas — кривой, kreivinti — кривить, kreivis, kreivimas — кривизна, krei-vuzas — кривая вещь). Так как первоначально на территории кривичей жили не славяне, а балты, то можно предположить, что словом с первоначальной основой "крив" (kreiv) здесь называли балтское население. Лингвист Ю.Хабургаев считает, что этот термин первоначально имел форму kreuva, krieva, которая после смешения славян с балтами и формирования новой общности несколько изменилась, но сохранила прежнюю основу, к которой было добавлено славянское "ичи". Так могло появиться название одной из восточнославянских общностей — кривичи. В балтских языках после этого по-прежнему сохранилась несколько измененная балтская форма, которой балты называли славянских соседей на востоке, — kreivs, krievai. К теперешнему времени она сохранилась в латышском языке для обозначения великорусов (русских): krievs — русский, Kreivja — Россия. До IX — X вв., когда полностью сформировались вышеназванные общности, они, особенно кривичи и дреговичи, уже поднялись на ступень раннеклассового общества и создали первоначальные государства, которые можно назвать протогосударствами. Об этом свидетельствует уровень развития их хозяйства, в частности земледелия и ремесел. В земледелии для запашки земли начали использоваться более совершенные орудия с железными наконечниками. В это же время у кривичей и дреговичей широко применялись серпы нового типа, ведущие свое происхождение от аналогичных римских орудий; были усовершенствованы кузнечное и гончарное ремесла. В кузнечном деле совершенствуются сыродутные печи; в гончарстве начинают применяться гончарные круги и специальные печи для обжига гончарных изделий. Обработка железа и глины постепенно становится профессиональным видом деятельности, отдельным занятием. Ремесла начинают отделяться от земледелия. Это создает благоприятные условия для возникновения постоянной торговли. В IX — X вв.- у кривичей и дреговичей появляется устойчивое денежное обращение. На территории кривичей, в частности на полоцких землях, около д. Козенки, найден клад, относящийся к этому времени, в котором было более 7500 монет. В результате таких важных изменений в хозяйственной жизни кривичей и дреговичей возникают первоначальные города протогорода. На территории кривичей в IX в. возникает Полоцк, в X в. — Витебск, а на территории дреговичей в X в. появляется город Туров. В это время изменяется и социальный состав населения. Оно подразделяется на знать (князей) и остальных жителей. Первые отличались своими функциями и положением, которое отражено в захоронениях. На Полотчине в одном из курганов около д. Борки найдено около 200 украшений. У кривичей и дреговичей в отличие от предшествующих балтских общностей установилась другая система управления. Родоплеменное управление сменилось политическим. Возникли государственные образования, которые назывались княжениями. У полоцких кривичей и дреговичей во главе державы стояли князья, получавшие эти должности по наследству. Древние письменные источники даже называют имена таких князей (Рогволод — у полоцких кривичей, Тур — у дреговичей). В княжениях был первоначальный государственный аппарат для собирания дани. Все эти факты свидетельствуют о том, что ошибочно называть кривичей, дреговичей и, возможно, радимичей племенами, так как среди них уже не было социального равенства, одинакового социального положения всех членов общности. У кривичей, дреговичей и радимичей возникло родоплеменное деление и управление. Ошибочно называть эти общности и союзами племен, так как если не было племен, то не существовало и основы для их союза. Союзами племен обычно называют, особенно в этнографической литературе, временные объединения, основанные на договоре, имеющем определенный срок действия. В союзы объединяются и неродственные племена, отличающиеся своей культурой, языком. Таким образом, союзы племен — это временные их объединения с определенными отношениями между племенами. Что касается кривичей, дреговичей, радимичей, то, в отличие от таких союзов, они были прежде всего культурными общностями, это значит устойчивыми объединениями, возникшими не на основе договора, а сформировавшимися стихийно. Это не племена и не союзы племен, а первоначальные народы (пронароды, протонароды), которые относятся к новому типу этнических общностей, соответствующему началу цивилизации — более высокой стадии в развитии человечества, чем племена и союзы племен. Действительно, кривичи, дреговичи и родимичи просуществовали до середины XII в. (последнее упоминание дреговичей датируется 1149 г., кривичей как отдельной этнической общности — 1162, радимичей — 1169 г.) и создали высокоразвитую культуру, ярким символом которой является Софийский собор в Полоцке, построенный в XI в. Не только культура, в частности архитектура, но и социальный и политический строй кривичей, дреговичей и радимичей свидетельствует о том, что они достигли стадии цивилизации. Кривичи, дреговичи и радимичи сыграли огромную роль в отечественной истории. Многие ученые (Е.Ф.Карский, В.И.Пичета и др.) даже считали, что кривичи, дреговичи и радимичи были непосредственными предками белорусской этнической общности, белорусского народа.

7. Предпосылки образования государственности на территории белорусских земель в IХ – XII вв. Вопрос о возникновении белорусской государственности у народов Восточной Европы до сих пор остается открытым, что обусловлено весьма скудным количеством письменных источников, дошедших до наших дней, анализ которых позволил бы точно установить время и причины, приведшие к переходу от догосударственных форм существования к политико-территориальной организации управления обществом - государству. Результат этого - множество теорий, разработанных учеными, каждая из которых называет свои даты и причины происхождения государств на территории Беларуси. В соответствии с норманской теорией, которая долгое время господствовала в дореволюционной и советской исторической науке, первые государства в Восточной Европе были образованы иностранными князьями-варягами в IX в. нашей эры. Однако в настоящее время она опровергнута многими учеными (СВ. Юшковым, Б. Д. Грековым, Б.А. Рыбаковым и др.). Так, по мнению Б. А. Рыбакова, государственность у славян возникла на рубеже старой и новой эры. «Археологичные источники свидетельствуют о высоком экономическом развитии восточно-славянского общества в V—III вв. до н.э., дошедшего «до уровня государственности», которое было прервано сарматским нашествием во II в. до н.э.» Об образовании государств у восточных славян до нашей эры писали историки В.Н. Татищев, И. Забелин, М. Дьяконов и др. Так, И. Забелин считал: «Развитие нашей страны было, конечно, прежде всего, земледельческое, и началось оно по всему, вероятно, с той поры, когда по берегам Черного моря появились греческие колонии, за 700 и 600 лет до Р.Х.». М. Дьяконов отмечал: «В начале истории не существует единого русского государства. На протяжении Европейской России, и то далеко не всей, существует целый ряд небольших государств». Подобной мысли придерживался и академик В.И. Сергеевич, который писал: «Наша древность не знает единого «государства Российского»; она имеет дело со множеством единовременно существующих небольших государств. Эти небольшие государства называются волостями, землями, княжениями». В работах И.А. Юхо также подчеркивается, что государственность у народов Восточной Европы возникла до нашей эры. Ученый ссылается на Геродота, который, описывая наших предков - будинов и невров, живших в VI-V вв. до н.э., упоминает о ведении переговоров (совещании) со скифами, которые осуществляли «цари» невров и будинов, т.е. руководители государств. И.А. Юхо отмечает также, что о наличии государств у восточных славян свидетельствуют многотысячные военные экспедиции против Византии, римлян и германских народов в III-VII вв. н. э. В белорусско-литовских летописях и летописных хрониках («Кроника литовская и жмойтская», Хроника Быховца) содержатся интересные, хотя по мнению многих ученых, мифические сведения о бегстве в начале нашей эры из Рима в Литву пятисот знатных семей во главе с Палемоном. По данным Баварского анонимного географа, к IX в. н.э. на территории Беларуси имелось более 700 городов. Не вызывает сомнения, что образование такого числа городов не могло быть одномоментным и было возможным только при наличии органов государственного управления, осуществлявших руководство строительством и надзор за содержанием в надлежащем состоянии общественных сооружений (рвов, стен, башен и др.). Появление городов означило появление государств в миниатюре, поскольку им были присущи основные признаки государства: устанавливалась публичная власть, учреждались органы, осуществлявшие управленческие функции, компетенция которых распространялась на определенную территорию, собирались налоги и сборы. Источником сведений о форме древних городов-государств, их функционировании и развитии в целом, являются дошедшие до нашего времени летописи, хроники и другие письменные источники: «Повесть временных лет», Ипатьевская, Лаврентьевская, Супрасльская летописи, «Кроника литовская и жмойтская», Хроника Быховца и др. При описании событий XI-XII вв. в них упоминается свыше 35 городов, которые являлись торгово-ремесленными, военными, административными, культурными центрами, что свидетельствует об интенсивном их развитии. Так, каждый крупный город с прилегающими сельскохозяйственными землями представлял собой самостоятельное государство. В таких государствах не было необходимости в большом штате постоянных должностных лиц, поэтому и государственный аппарат не получил такого развития, каким он был в крупных деспотических государствах.На территории древней Беларуси таких небольших государств-княжеств было несколько десятков. Наиболее крупными среди них были: Полоцкое, Туровское, Пинское, Витебское, Берестейское, Минское, Городенское, Новогородское (Новогрудское), Слуцкое, Мстиславское княжества. До IX в. преобладали мелкие государства-княжества, разрозненные и отделенные друг от друга. В IX в. начался процесс объединения маленьких княжеств в более крупные государства, продолжавшийся до XI в. Среди них особенно выделялись Полоцкое и Турово-Пинское княжества, в зависимости от которых находились многие небольшие княжества. Историческим ядром Полоцкого государства было племенное княжение кривичей-полочан более раннего времени. А. Е. Пресняков отмечает, что Полоцкое княжество «жило своей отдельной жизнью с первого своего появления на исторической арене». Центром княжества был Полоцк, который основали кривичи задолго до прихода варягов. С X в. Полоцкое княжество существует уже как могущественное государство, имеющее свою княжескую династию, сильное войско, развитые торговые связи с другими государствами. Летописные хроники включают в себя сведения о генеалогии князей полоцких и важнейших этапах в развитии Полоцкого княжества в IX-XII вв. Так, известно, что во второй половине X в. «в Полоцк пришел княжить Рогвалод», основавший династию князей Рогвалодовичей. Упоминание о Полоцке при походе Олега на Константинополь в 907 г. свидетельствует об уровне развития этого государства. Его характеризуют значительные для того времени социальные и культурные достижения. В 980 г. Полоцкое княжество потеряло свою самостоятельность. Как следует из «Повести временных лет», князь Киевский и Новгородский Владимир захватил и разрушил Полоцк, «и убив Рогвалода и сынов його, а дочку його Рогнеду взяв за жону». Полоцкая земля была включена в состав Киевского княжества. В 988 г. Владимир возвратил Рогнеду с сыном Изяславом в ее вотчину - полоцкую землю, основав для них город Изяславль (Заславль). Изяслав занял полоцкий княжеский престол, чем восстановил Полоцкое княжество и княжескую династию. В 1001 г. после смерти Изяслава полоцким князем стал его сын Брачислав Изяславович (года княжения 1001-1044). После него - Всеслав Брачиславович (Чародей) (1044-1101). Полоцк, находившийся на торговом пути «из варяг в греки», в XI в. активно соперничает с Киевом и Новгородом в стремлении расширить свои владения. Летописные источники упоминают о мирных договорах князей полоцких с Киевским князем Ярославом Мудрым 1021, 1024 гг. и расширении территории княжества. Во второй половине XI в. взаимоотношения Полоцкого княжества с другими характеризуются, наоборот, многочисленными военными действиями на полоцкой земле, походами киевлян на Полоцк 1067, 1071, 1077,1084 гг., захватом Всеслава в плен в 1068 г. и др. Сказанное свидетельствует о том, что Полоцкое княжество было одним из крупных европейских государств в XI-XIII вв. В зависимости от Полоцкого княжества находились Друцкое, Браславское, Лукомльское, Черторийское княжества. В хронике Быховца содержатся сведения о генеалогии витебских князей вплоть до 1320 г., когда Витебское княжество было включено в состав Великого княжества Литовского. Летописи мало говорят о Туровском княжестве, основу которого составила территория племенного союза дреговичей. Первое упоминание о нем относится к 980 г. Периодически сменяются на престоле туровские князья. В 1078 г. туровским князем становится сын Изяслава - Ярополк, в 1088 г. - его брат (Святослав Изяслович и т.д. В 1157 г. князем стал Юрий Ярославович, с именем которого связано возрождение самостоятельности Туровского княжества. В XII в. из состава Туровской земли выделились Пинское, Клецкое, Слуцкое, Дубровитское, Степанское княжества (два последних на территории Украины). Турово-Пинские князья подпадают под влияние Галицко-Волынского княжества, участвуют в междоусобных войнах за трон киевского княжества. В ХIII в. от Турово-Пинского княжества в зависимости находились княжества Копыльское, Брагинское, Клецкое, Несвижское, Мозырское, Речицкое.В тесной связи с Туровом и Киевом находилось Берестейское княжество, которое отыгрывало значительную роль форпоста обороны на западе. В Верхнем Поднепровье в VIII-IХ вв. происходило объединение смоленских кривичей. Смоленское княжество стало политически обособляться от Киева в XI в. В XII в. при князе Ростиславе Мстиславовиче оно достигло Наибольшего расцвета. Этому способствовало образование в Смоленске в 1136 г. епархии. Смоленск выступает соперником Полоцкого княжества в объединении кривичских земель. В XII в. происходит экономическое и культурное сближение Полоцка и Смоленска. В XIII в. центрами отдельных княжеств были Городня, Новогрудок, Волковыск, Слоним и другие белорусские города. Сведения об их зарождении и развитии содержат «Кроника литовская и жмойтская», Хроника Быховца и другие, которые повествуют о «панствах руских, полских и литовских», «Вывод и початок о Великом князстве Литовском и Жмойтском, отколь взмоглись и пошли». Первое упоминание о Литве в западных летописных источниках датируется 1009 г. Процесс экономического, социально-политического и культурного сближения всех княжеств, их укрупнения на территории древней Беларуси привел к образованию белорусской народности, сами же княжества стали основой для возникновения новой формы государственности у нескольких, в том числе и белорусского, народов Великого княжества Литовского. 

8. Социальная структура государств-княжеств на белорусских землях в IХ – ХII вв. В рассматриваемый период на территории современной Беларуси существовал раннефеодальный строй. Основными классами были феодалы и феодально-зависимые крестьяне. При этом отметим, что в обществе одновременно с феодалами и феодально-зависимым населением существовали рабы (холопы, челядь несвободная), свободные городские жильцы (ремесленники, купцы, гocти - крупные купцы, вели междугородную и зарубежную торговлю) и крестьяне-данники. Последние не находились в зависимости от отдельных феодалов, а исполняли определенные повинности и внocили феодальную ренту непосредственно на пользу государства. Разумеется, что в IX-XI вв. процесс феодализации развивался медленно. В IX ст. князь не жаловал сваей дружине земель и не заводил своего хозяйства, а облагал свободное и полусвободное население данью. Сбор даров из свободного населения на территории, которой обладал князь, назывался «полюдьем». Дружинники также получали от князя права собирать дань и «кормиться» из той или иной волости. Например, еще к появлению крупного княжеского землевладения у восточных славян возникали признаки вассальной зависимости. Она выглядела как право получения дружинниками дани с определенной территории. В качества вассалов большого князя дружинники несли у него службу за «лен» — право сбора дани из определенной территории. Военная дружина была важной опорой княжеской власти. Дружинники окружали князей, защищали все иx интересы. С ними князь советовался по вопросам организации походов, а также суда и административного управления. Когда князь передвигался на новое княжество, дружина следовала за ним. Например, когда в 1088 г. туровский князь Святополк Изяславич перешел на княжение в Kиeв, то с собой он забрал и туровскую дружину. Дружины у полоцких князей, как и у других князей «русских», состояли из двух групп: в первую, старшую, дружину, входили «бояри», «сильные мужи»; во вторую, младшую, дружину, какая жила при дворе князя, — «гридь», «отроки», «детские». С нее выходили слуги князя, его телохранители, младшие должностные лица. Земские ополченцы, которые не принадлежали к взрослой княжеской армии, носили именование «воинов». Таким образом, общество распалось на несколько слоев. Высший складывали князья, бояре, старшая и младшая дружины, духовенство. Феодалы были взаимосвязанны системой вассалитета, которая регулировала права и обязанности между ними, а также иx перед государством. Экономическая мощность класса феодалов разрешила им занять главенствующее положение в политической жизни общества, захватить в свои руки все ключевые престолы в государственном аппарате. Класс феодально-зависимых людей образовывался: 1) за счет закрепления холопов и других несвободных людей на земле, ведь для феодала значительно важнее становилась обладать правом распоряжаться повинностями крестьян, чем ними самими; 2) путем насильственного внеэкономического принуждения бывших свободных общинников вносить определенные дани и выполнять повинности на пользу отдельных феодалов или государства в целом; 3) в итоге имущественного расслоения свободных крестьян, которые, обеднев, попали в долговую кабалу. Вместе с тем, на начале развития феодальных отношений на территории Беларуси продолжали еще сохраняться свободные крестьяне-данники, которые вели свое собственное хозяйство и обязанны были вносить на пользу центральных и местных органов управления определенную дань натурой или деньгами, исполнять ряд государственных повинностей (несение военной службы в ополчении, ремонт и строительство замкав, мостов, путей (дорог) и т. д.). Крестьяне-данники сохраняли свою свободу до XVII ст. Наличие в рассматриваемый период значительного количества свободных крестьян-данников и рабов в окончательном итоге не меняла феодального характера общественных отношений. Свободные крестьяне-данники платили ренту на пользу феодального государства, и рабы эксплуатировались также феодалами. В экономической структуре общества работа свободных крестьян-данников и челяди несвободной не имела ведущей роли, а носила вспомогательный характер. В городах также шел процесс имущественного расслоения. Главенствующее положение в городской экономике заняли купцы и богатые ремесленники. Они оказывали значительное влияние и на политику государства. 

9. Система управления государств-княжеств на белорусских землях в IХ – ХII вв. Большинство белорусских государств-княжеств по форме правления в IX-ХII вв. являлись ограниченными монархиями, поскольку государственная власть переходила от одного лица к другому, как правило, по наследству, но власть князя не была безграничной. Система органов государственной власти в государствах-княжествах на территории древней Беларуси представляла собой совокупность трех основных институтов: князь, совет (рада) и вече (сойм). Князь являлся главой государства и главным должностным лицом во всей системе управления, ему предоставлялось право решать все текущие вопросы государственного управления, осуществлять правосудие, представлять княжество во внешних отношениях и дрНа первых этапах развития княжества главными обязанностями князя являлись организация и командование войском, осуществление судебных функций и сбор дани. Он должен был обеспечить защиту княжества от внешней опасности, мог объявлять войну и заключать мир. В целом он руководил всей внешней политикой государства, в том числе заключал договоры, вступал в военные союзы и др. При решении важных вопросов он совещался со своими ближайшими советниками («думчими», «лепшими», «добрыми» мужами). С целью более широкого обсуждения вопроса созывал вече, в котором участвовали свободные люди (как правило, мужчины-домовладельцы). В связи с тем, что основной обязанностью князя была организация обороны государства от внешнего нападения и поддержание порядка внутри государства, в его распоряжении имелась небольшая дружина, состоящая зачастую из наемников-иностранцев. В X-XI вв. чаще всего ими были варяги (норманны). Дружина не только охраняла княжеский двор, но и занималась поддержанием порядка в государстве. Во время военных походов, когда созывалось народное ополчение, дружина составляла ядро наиболее боеспособной части войск. В составе дружины особое место занимала «старшая дружина», в которую входили «боляри», «сильные мужи». Члены младшей дружины («детские») жили при дворе князя и охраняли его. Объем властных полномочий князя зависел как от его личных качеств и авторитета среди населения, так и от степени поддержки правящей элиты, в руках которой находился весь аппарат государственного управления. Примером может служить деятельность полоцкого князя Всеслава Чародея (1044-1101 гг. княжения), который свыше 50 лет возглавлял Полоцкое княжество, за время правления которого княжество значительно укрепило свои позиции на международной арене, а также добилось существенных успехов и своем развитии. Вступление князя на престол могло происходить различными способами. Наиболее частым было вступление на престол одного из наследников ранее правившего князя. Так, княжеский стол в Полоцком княжестве, как правило, передавался по наследству к старшим сыновьям князя. Однако считалось вполне естественным и приглашение другого князя. С введением христианства договор с князем на княжение («ряд») сопровождался обрядом крестоцелования. Довольно частыми были случаи захвата власти силой, когда князь, опираясь на поддержку части населения или с помощью другого государства, «садился на княжение». Имели место и случаи принудительного «посажения князя» в том или ином государстве другим более сильным князем из числа своих родственников или друзей, которые взамен за это признавали руководящую роль более сильного князя и оказывали ему содействие в его военных походах. Однако и в таком случае государство не утрачивало своего суверенитета во внутренних и внешних отношениях. Примером различных способов Вступления на княжеский престол может служить история жизни Всеслава Чародея. В 1044 г. он взошел на трон полоцкого князя после смерти своего отца. В 1067 г. на Полоцкое государство был совершен совместный военный поход князей Киевского, Черниговского и Переяславского. Не добившись успеха в военных действиях, князья Изяслав Киевский, Святослав Черниговский Всеволод Переяславский путем обмана и клятвопреступления захватили в плен Всеслава и посадили его в заточение в Киеве. В сентябре 1068 г. в Киеве пыхнуло народное восстание, в результате которого Изяслав был изгнан из Киева, а на его место был избран освобожденный из заключения Всеслав Полоцкий. Затем Всеслав оставил Киев и возвратился в Полоцк, откуда в 1071 г. выгнал при активном участии полочан сына Изяслава князя Святополка. Вступление князя на престол сопровождалось строго определенным ритуалом, во время которого новый князь приносил присягу охранять территорию государства и его интересы, обещал действовать в соответствии с местным и правовыми обычаями. Условия вступления князя на престол часто оформлялись в договоре-ряде, который заключался с князем правящей элитой. Некоторые древние нормы таких договоров нашли отражение затем в более поздних писаных законодательных актах. Например, в грамоте, выданной полочанам в 1511 г., содержатся условия, которые были выработаны в более древний период, когда Полоцкое княжество было самостоятельным государством, и полочане заключали договоры со своими князьями. Согласно этим условиям князь обещал «нам, господару, давати воеводу нашого Полочанам по их воли; а который будет воевода наш нелюб им, ино нам им воеводу иншого дати по их воли». Князь обещал не вмешиваться в церковные дела и в вопросы, касающиеся церковного имущества, не отнимать имущества у полочан, не пересуживать старых судов, не препятствовать выезду свободных людей за границу и др. Полномочия князя в более поздний период в древних государствах реализовывались в основном в сфере исполнительно-распорядительной деятельности. Правом издания новых законов князь не обладал. Такое право признавалось, как правило, только за коллегиальными органами - советом (радой) и вече. Судебная деятельность князя ограничивалась, он не мог судить единолично и должен был отправлять правосудие совместно с членами совета и другими в присутствии, как правило, всех свободных людей. Позже правила об участии князя в осуществлении судебных функций в нормативных правовых актах нашли свое отражение с учетом изменившихся политических условий, когда место князя занял воевода. В отмеченной выше Полоцкой грамоте 1511г. указано: «воеводе нашому Полоцкому мещан одному не судити, судити ему с бояры и мещаны». Князья руководили княжествами совместно с правящей элитой. Совет при князе (рада) не имел постоянного состава. Князь мог приглашать к себе на совещания всех, кого он хотел, но вместе с тем он не мог игнорировать мнения наиболее влиятельных людей в государстве и особенно должностных лиц центрального и дворцового управления. К ближайшим советникам князя относились: епископ, игумены, посадник, тысяцкий, подвойский, ключник, наиболее уважаемые члены княжеской дружины, а также тивун градский, старцы градские. Летописные источники называют их «лепшие», «передние» мужи. Компетенция рады фактически сливалась с компетенцией князя, т.к. все вопросы, которые решал князь, он, как правило, обсуждал со своими советниками. О зависимости Полоцкого князя от своих советников очень ярко повествует сага об Эймунде. В ней рассказывается, что, когда Эймунд пришел с дружиной наниматься на службу к Полоцкому князю Брячиславу, князь ответил ему: «Дайте мне время посоветоваться с моими мужами, потому что они дают мне деньги, а я только их трачу». Рада являлась постоянно действующим органом. На ее заседаниях присутствовали не все лица, имевшие право принимать участие в советах с князем, а только те из них, которые в данное время находились вместе с князем. При решении более важных вопросов рада собиралась в полном составе. Кроме текущих вопросов в сфере исполнительно-распорядительной деятельности, в раде решались и наиболее важные судебные дела, касающиеся интересов представителей правящей верхушки и высших должностных лиц государственного аппарата. При отсутствии князя все управление государственными делами сосредоточивалось в руках членов рады. На раде готовились и решения, которые подлежали обсуждению на вече (сойме). При подготовке созыва вече члены рады с помощью зависимых от себя людей проводили определенную агитационную кампанию среди населения, добиваясь решения того или иного вопроса по своему усмотрению. Вече (сойм) - общее собрание свободных людей являлось наиболее древним органом государственной власти. Оно возникло одновременно с государством и существовало во всех древних славянских государствах. Словом «вече», «снем», «сойм» в старину обозначалось всякое собрание, совещание. В актах ХIII-XV вв. в Беларуси получают распространение и такие названия собраний, как «копа», «купа» (от cлов «копить», «скопление», «скоп», «скупщина»). Вече собирались в определенных местах - на торговой площади, около церкви, и др., - но они считались вполне законными, если собирались по каким-либо причинам и не в заранее установленных (традиционных) местах. Полноправными участниками вече признавались только свободные люди, не подчиненные семейной власти. Например, жители Друцка, приглашая к себе князя Рогволода Борисовича, говорили: «Приезжай, князь, не мешкай, рады мы тебе; если придется, станем биться за тебя и с детьми». Отсюда видно, что отцы решали и за совершеннолетних детей, которые были способны сражаться за интересы князя. Какого-либо определенного числа лиц, явившихся на вече для признания его полноправным, не было, но отсутствие представителей определенной части населения могло повлечь необязательность для них данного решения. Участие в политической жизни государства всех полноправных людей необходимо для нормальной деятельности органов власти в древних княжествах. При небольшом чиновничьем аппарате органы власти вынуждены были постоянно искать поддержки у населения, а поэтому все важнейшие вопросы государственной политики могли быть проведены в жизнь только с согласия большинства полноправных граждан. Однако руководящая роль на вечевых собраниях принадлежала правящей верхушке. С усилением расслоения общества постепенно падает значение простых людей и возрастает роль правящей верхушки, поэтому вече перестают созываться. На вечевых собраниях все вопросы решались подавляющим большинством голосов. При расхождении мнений принималось решение, выражавшее волю наиболее сильной части собравшихся, которые были в состоянии заставить остальных согласиться с их мнением и затем добиться исполнения решения. Круг рассматриваемых на вече вопросов не был строго определен. Наиболее важными делами были: избрание и смещение (изгнание) князя, назначение и смещение высших должностных лиц, вопросы войны и мира, международные отношения, организация ополчения и обороны, налоги, наиболее важные судебные дела. Если вече не поддерживало князя, тот должен был оставить город, т.к. он не мог со своей небольшой дружиной противостоять городскому ополчению. На вече могли обсуждаться и другие, менее важные вопросы. Функции органов центрального управления выполняли отдельные должностные лица: посадник, тысяцкий, ключник, подвойский, тивун, мытники и другие. Однако количество и название должностных лиц в разных княжествах несколько отличались. Посадник избирался вече или назначался князем на неопределенный срок. Посадник был как в стольном городе, так и в других городах государства, где он выполнял функции наместника князя. Объем его полномочий был очень большим. Он вместе с князем участвовал в отправлении правосудия, участвовал в княжеской раде, председательствовал на сойме (вече), участвовал в разработке новых нормативных правовых актов и договоров с другими государствами, выполнял функции князя во время его отсутствия. Тысяцкий, как и посадник, избирался вече или назначался князем на неопределенный срок. В военное время он командовал ополчением, а в мирное - ведал поддержанием порядка в городе и торговыми делами. Подвойскому, состоящему в числе приближенных князя, поручалось исполнение решений вече и распоряжений князя. По-видимому, он был и командиром княжеской дружины. Хозяйственными делами в государстве ведали ключник и тивун. Они же обладали и некоторыми судебно-административными полномочиями. Тивуны исполняли также финансовые функции. Исполнение тех или иных служебных обязанностей князь мог возложить на представителей своей дружины. Например, в одном из источников XIII в. в качестве ответственной особы в Витебске назван «детский». Активное участие во всей политической жизни государства и общества принимало духовенство. Со сменой язычества христианством в управлении княжествами участвовали высшие чины православной церкви - епископ и игумены. Духовенство занималось также вопросами образования, опекой над нищими и больными. История существования древних княжеств на Беларуси знает также периоды, когда система правления в государстве значительно отличалась от сложившейся традиционной. Так, во второй половине XII в. политическая жизнь Полоцкого государства была наполнена борьбой враждующих боярских группировок, выступлениями горожан, сменой князей. Так, в 1151-1158 гг. с переменным успехом за полоцкий трон сражаются внуки Всеслава - Рогвалод Борисович и Ростислав Глебович. Однако утвердился Всеслав Васькович Витебский (летописи упоминают о нем в последний раз в 1189 г.). Летописи говорят, что некоторое время в ХII-ХIII вв. власть в Полоцке принадлежала 30 «мужам», или «старцам». Кроме того, в различных княжествах сложились свои особенности правления. Полоцкий князь считался главой всей полоцкой земли также и в тот период, когда местные князья стали государями отдельных земель — Минской, Друцкой, Витебской и других, в которых также собиралось вече. В целом Полоцкое государство, как отмечают ученые, находилось на пути формирования средневековой вечевой республики. Княжеская власть не утратила своей силы, как это получилось в Новгороде, а вече не прекратило свое существование, как в Северо-Восточной Руси. Полоцкое вече как орган власти продолжало действовать и в составе Великого княжества Литовского почти до конца XV в. Известно, что в Туровском княжестве активно действовало вече, существовала должность тысяцкого, который возглавлял городское ополчение. В отличие от ряда других небольших княжеств в Турове имелась также должность посадника, который выполнял функции наместника князя. 

10. Основные черты права в белорусских княжествах раннего средневековья. «Повесть временных лет» указывает на то, что княжества «имели свои обычаи, и законы предков своих, и заповеди». Языческая религия и языческие жрецы создавали необходимую идеологическую основу жизни княжества и оказывали содействие в поддержании общественного порядка. Их функции тесно переплетались с государственными, особенно при решении важнейших государственных дел и осуществлении правосудия. Часто путем различных предсказаний и гаданий они навязывали свою волю вечевым собраниям и отдельным должностным лицам. Однако постепенно право становится все более традиционным социальным регулятором, к которому все чаще начинают прибегать как должностные лица, так и население. В древних белорусских княжествах действовала система неписаных правил поведения людей, воспринятых государством, реализация которых обеспечивалась государственным принуждением, т.е. обычное право. Обычное право - это система возникших непосредственно из общественных отношений неписаных правовых норм, опирающаяся на общепринятость, давность употребления и поддерживаемых принудительной силой государства. Обычное право складывалось и развивалось по мере возникновения государственных органов. Оно определяло форму власти, порядок вступления на княжеский престол, компетенцию высших должностных лиц государства, местных органов власти, судов (копных и других), устанавливало права и обязанности различных слоев населения. До того времени, пока право и мораль как регулятор общественных отношений были близки по своему содержанию, можно было обходиться одним обычным правом, и судьи правомерно выносили решения в соответствии с обычаями данной земли. В древних государствах характерной чертой обычного права была идея равноправия свободных граждан и полного бесправия рабов (холопов, челяди невольной). Все свободные жители-домовладельцы могли участвовать в решении государственных дел на вечевых собраниях, обладали равной правоспособностью. Однако в реальной жизни крупные землевладельцы имели для себя больше возможностей добиться определенных преимуществ как относительно занятия государственных должностей, так и в части присвоения ряда доходов. Особенно возросли преимущества и права правящей верхушки в период развития и укрепления общественных отношений. В связи с этим обычное право в некоторой части стало приобретать неравноправный характер и закреплять правоотношения, все более выгодные классу свободных землевладельцев. Эта двойственность обычного права получила уже отражение в ранних памятниках писаного права- Русской Правде, договорах Полоцкого, Витебского и других княжеств с иностранными государствами. Характерной особенностью обычного права являлась его разобщенность, т.е. в каждом государстве-княжестве действовало свое местное обычное право (полоцкое право, пинское право и др.), имевшее как общие черты, так и некоторые особенности. В Беларуси разобщенность права отдельных территорий сохранялась вплоть до XVI в. Обычное право характеризовалось также консерватизмом правовых норм, что в значительной степени ограничивало законодательную деятельность князя и вече. Князья обещали «старины не рухать, новин (т.e. новых порядков) не вводить», хотя сдержать развитие новых общественных отношений было невозможно. Постепенно с развитием общественных отношений архаичное обычное право перестало соответствовать их уровню развития, не успевало динамично регулировать происходящие изменения в обществе, что потребовало появлению новых форм права - писаных нормативных правовых актов. Вначале писаное право не отменяло обычаев, а только дополняло их, а также систематизировало обычаи, придавая им общегосударственный характер. Во всех древних памятниках писаного права основное содержание составляли нормы, взятые из обычного права. Сочетание старых норм обычного права и нового правотворчества особенно чётко видно в Русской Правде, Договоре 1229 г., Судебнике 1468 г. Так, российский ученый Л.В. Алексеев из 36 статей Договора 1229 г. выделил 22 более древнего происхождения. Только в период проведения первой общей кодификации законодательства в ВКЛ применение обычного права ограничивается (Статут 1529 г.), а во время подготовки второго свода законов и вовсе запрещается (Статут 1566 г.). До нашего времени сохранилась лишь незначительная часть исторических памятников права. Самыми древними из них являются дошедшие до нас договоры, касающиеся отношений Полоцка и Витебска с Ригой и немецкими купцами. Из этих грамот и договоров (например, 1229 и 1338 гг.) видно, что в ХIII-XIV вв. существовали устойчивые торговые и дипломатические связи между белорусскими и немецкими государствами и купцами, основанные на равноправных отношениях. Договаривавшиеся стороны находились примерно на одном уровне экономического, политического и культурного развития. Причем каждая сторона вносила в договоры нормы своего обычного права. Эти акты служат ценными источниками при изучении древнего права. На их основании мы судим о социально-политической и экономической жизни людей того времени, об уровне развития правовых отношений. Весьма характерным в этом отношении являлся Договор 1229 г., который был заключен между Смоленским, Витебским и Полоцким княжествами, с одной стороны, и Ригой и Готским берегом - с другой стороны. Главное назначение этого Договора заключалось в закреплении правовых норм, обеспечивающих нормальные отношения между западными и восточно-европейскими народами на основе взаимности и равноправия. В Договоре предусматривалось утверждение мирных отношений, определялся объем ответственности за уголовные преступления, порядок и очередность взыскания долга купцами, порядок судопроизводства и др. Таким образом, он включал в себя нормы различных отраслей законодательства. Такие же договора заключались и в последующие годы (например, Договорная грамота (предположительно 1265 г.) полоцкого князя Изяслава с Ливонским магистром и Ригой). Даже находясь в составе Великого княжества Литовского, полоцкий князь иногда самостоятельно заключал подобные договора (например, договор 1309 г. о мирных отношениях с Ригой), или же такие договора заключали Полоцкое и Витебское княжества совместно с ВКЛ (Договор 1338 г. с Ливонским орденом). 

11. Договор 1229 года как источник писаного права раннего средневековья на белорусских землях.

Договор Витебской, Полоцкой и Смоленской земель с Ригой и Готским берегом 1229 г., заключенный с целью упорядочить взаимоотношения, возникавшие непосредственно в сфере торговли или тесно связанные с ней (например, кража, совершенная местным жителем у купца-иностранца; нарушение норм нравственности купцом-иностранцем и др.).

Прогрессивной чертой Договора являются паритетные начала: купцы-иностранцы имеют в стране пребывания одинаковый правовой статус, что подчеркивается в конце каждой статьи.

Договор носит ярко выраженный классовый характер, так как его статьи устанавливают значительно повышенную защиту жизни свободного человека по сравнению с рабом (разные штрафы за убийство и т.д.).

В Договоре имеется 35-37 статей, содержащих нормы уголовного, гражданского, процессуального и административного права (приоритет – гражданское право: купля-продажа, займ).

Большое внимание уделено уголовному праву, нормы которого предусматривают различные виды наказаний (смертная казнь, лишение свободы, имущественные) за такие виды деяний, как преступление против личности, имущества, нравстве6нности.

Нормы процессуального права предусматривают порядок возбуждения дела, виды доказательств и т.д.

В целом Договор 1229г., создав прочную правовую основу для развития торговли, содействовал ее расширению, ибо предусматривал такие прогрессивные положения, как запрет принуждать купцов-иностранцев к участию в военных походах, без согласия привлекать их к таким видам доказательств, как поединок, испытании е железом, а также ограничение применения такого вида наказания, как лишение свободы.