Устало сердце и смутно жаждет, в огне закатном, Любви и страсти; — его пленяет неосторожность…
Устало сердце от узких рамок благополучья, Оно в уныньи, оно в оковах, оно в томленьи…
Отчаясь грезить, отчаясь верить, в немом безлучьи, Оно трепещет такою скорбью, все в гипсе лени…
А жизнь чарует и соблазняет и переменой Всего уклада семейных будней влечет куда-то! В смущеньи сердце: оно боится своей изменой Благополучье свое нарушить в часы заката.
Ему подвластны и верность другу, и материнство, Оно боится оставить близких, как жалких си рот… Но одиноко его биенье, и нет единства…
А жизнь проходит, и склеп холодный, быть может, вырыт…
О, сердце! сердце! твое спасенье — в твоем безумьи! Гореть и биться пока ты можешь, — гори и бейся! Греши отважней! — пусть добродетель — уделом мумий:
В грехе забвенье! а там — хоть пуля, а там — хоть рельсы!
Ведь ты любимо, больное сердце! ведь ты любимо! Люби ответно! люби приветно! люби бездумно!
И будь спокойно: живя, ты — право! сомненья, мимо! Ликуй же, сердце: еще ты юно! И бейся шумно!
1911
121. Элементарная соната
О, милая, как я печалюсь! о, милая, как я тоскую! Мне хочется тебя увидеть — печальную и голубую…
Мне хочется тебя услышать, печальная и голубая, Мне хочется тебя коснуться, любимая и дорогая!
Ячувствую, как угасаю, и близится мое молчанье;
Ячувствую, что скоро — скоро окончится мое страданье…
Но, господи! с какою скорбью забуду я свое мученье! Но, господи! с какою болью познаю я свое забвенье!
Мне кажется, гораздо лучше надеяться, хоть безнаде жно, Чем мертвому, в немом безгрезье, покоиться бесстрастно-
нежно…
О, призраки надежды — странной — и сладостной, и страстнобо льной.
О, светлые, не покидайте мечтателя с душою знойной!
Не надо же тебя мне видеть, любимая и дорогая…
Не надо же тебя мне слышать, печальная и голубая…
Ах, встречею боюсь рассеять желанное свое страданье, — Увидимся — оно исчезнет: чудесное — лишь в ожиданьи…
Но все-таки свиданье лучше, чем вечное к нему стремленье, Но все-таки биенье мига прекраснее веков забвенья!..
1911
122. Nocturne
Я сидел на балконе, против заспанного парка, И смотрел на ограду из подстриженных ветвей. Мимо шел поселянин в рыжей шляпе из поярка, Вдалеке заливался невидимка-соловей.
Ночь баюкала вечер, уложив его в деревья.
В парке девушки пели, — без лица и без фигур. Точно маки сплетали новобрачной королеве, Точно встретился с ними коробейник-балагур…
Может быть, это хоры позабывшихся монахинь?.. Может быть, это нимфы обездоленных прудов?.. Столько мук нестерпимых, целомудренных и ранних И щемящего смеха опозоренных родов…
1911
123.И ты шел с женщиной
Иты шел с женщиной, — не отрекись. Я все заметила, — не говори. Блондинка. Хрупкая. Ее костюм был черный. А нглийский. На
голове — Сквозная фетэрка. В левкоях вся. И в померанцевых лучах зари Вы шли печальные. Как я. Как я! Журчали ландыши в сырой траве. Не испугалась я, — я поняла: она — мгновение, а вечность — я.
И улыбнулась я, под плач цветов, такая светлая. Избыток сил В душе почувствовав, я скрылась в глубь. Весь вечер пела я.
Была — дитя. Да, ты шел с женщиной. И только ей ты неумышленно взор ослезил.
1912
124.В кленах раскидистых
Вэтих раскидистых кленах мы наживемся все лето,
Вэтой сиреневой даче мы разузорим уют!
Как упоенно юниться! ждать от любви амулета! Верить, что нам в услажденье птицы и листья поют!
В этих раскидистых кленах есть водопад вдохновенья, Солнце взаимного чувства, звезды истомы ночной… Слушай, моя дорогая, лирного сердца биенье, Знай, что оно пожелало не разлучаться с тобой!
Ты говоришь: «Я устала»… Ты умоляешь: «О, сжалься! — Ласки меня истомляют, я от блаженства больна»… Разве же это возможно, если зеленые вальсы В этих раскидистых кленах бурно бравурит Весна?!..
1912
125.— Мороженое из сирени!
—Мороженое из сирени! Мороженое из сирени!
Полпорции десять копеек, четыре копейки буше.
Сударыни, судари, надо ль? — недорого — можно без прений… Поешь деликатного, площадь: придется товар по душе!
Я сливочного не имею, фисташковое все распродал… Ах, граждане, да неужели вы требуете крем-брюле? Пора популярить изыски, утончиться вкусам народа, На улицу специи кухонь, огимнив эксцесс в вирелэ!
Сирень — сладострастья эмблема. В лилово-изнеженном крене Зальдись, водопадное сердце, в душистый и сладкий пушок… Мороженое из сирени! Мороженое из сирени!
Эй, мальчик со сбитнем, попробуй! Ей-богу, похвалишь, дружок!
1912
126. Увертюра
Ананасы в шампанском! Ананасы в шампанском! Удивительно вкусно, искристо и остро!
Весь я в чем-то норвежском! весь я в чем-то испанском! Вдохновляюсь порывно! и берусь за перо!
Стрекот аэропланов! беги автомобилей! Ветропро свист экспрессов! крылолѐт буэров! Кто-то здесь зацелован! там кого-то побили! Ананасы в шампанском — это пульс вечеров!
В группе девушек нервных, в остром обществе дамском Я трагедию жизни претворю в грѐзофарс… Ананасы в шампанском! Ананасы в шампанском!
Из Москвы — в Нагасаки! из Нью-Йорка — на Марс!
1915
127. Поэза о старых размерах
О вы, размеры старые, Захватанные многими, Банальные, дешевые, Готовые клише! Звучащие гитарою, И с рифмами убогими —
Прекраснее, чем новые,
