1. Социализация.

Нормы, которые управляют межличностным поведением, усваиваются через социализацию в пределах того, в чем заинтересованы социальные сети, представляющие социальный капитал (т.е. семьи и сообщества). Через этот процесс происходит усвоение культурных норм и общепринятого поведения в пределах общества. Функционирование людей, оптимальные условия существования (личностная само – оценка, личностная идентичность) и уязвимость подвержены влиянию разнообразного социального опыта и социальных условий, которые включают в себя индивидуальную среду социального капитала (OECD, 2001).

Необходимо проверить среду социального капитала для того, чтобы понять здоровье населения. Durkheim (1897) был среди первых, кто заметил, что утрата социальной близости в пределах общества имеет негативные последствия для здоровья и ментального здоровья. Исследование по критерию Whitehall продемонстрировало связь между социальной эксклюзией и заболеваниями (Marmot, Shipley, Rose, 1984) и показало, что социальная изоляция связана с несчастьями, короткой жизнью и заболеваниями (OECD, 2001). Veenstra (2000) специфично ввел то, что мы сейчас называем социальным капиталом и продемонстрировал, что социализация, исходящая от коллег по работе, присутствие на религиозных служениях и участие в клубах связаны с позитивным статусом здоровья. Является фактом то, что частота социализации сотрудника и посещения религиозных служб имеют четкие (более позитивные) отношения между здоровьем и его социальными встречами по решаемым на работе вопросам, даже связанными с контролем над человеческими ресурсами (K Mckenzie, Personal communication, 2000).

Kawachi и другие (1997) изучали отношения между здоровьем и социальным капиталом, используя критерии межличностного доверия, нормы близости и групповую сплоченность (широко представленные в добровольческих ассоциациях, таких как религиозные группы, братские организации и трудовые союзы). Результаты показывают, что нарушение социального доверия связано с высокой нормой смертности. Они выявили следующее: «у каждого члена исследуемых групп была обратная корреляция со всеми причинами смертности… низкий уровень группового членства также был причиной коронарных заболеваний сердца, зловредных новообразований и младенческой смертности» (Kawachi et al., 1997, p. 1494). Связи между членами группы и общественное доверие имеют высокую корреляцию между собой. Наоборот, уровень недоверия имеет существенную корреляцию с нормой преждевременной смерти. В регрессионной модели, различие в уровне социального доверия объясняет в 58 процентах случаев общую смертность среди стран мира. Низкий уровень социального доверия имеет высокую связь с известными причинами смерти (Berkman, Kawachi, 2000). Veenstra (2000), однако, убежден, что доверие не может в отдельности от человеческого капитала иметь существенное влияние на здоровье (социо – экономический статус измеряющийся через доходы и образование), и другие влияния человеческого капитала должны также проверяться в исследованиях.

Классические исследования Faris и Dunham (1939), Hollingshead и Redlick (1958), Leighton (1959), Brown и Harris (1978) продемонстрировали отношения между ментальными заболеваниями и социальной структурой, социальной изоляцией, властью, жизненными событиями и психологическими стрессами. Объяснением данных отношений выступает то, что на индивидуальном уровне ментальное нарушение ослабляет психологическое и социальное функционирование, и это приводит к снижению «социального дрейфа» (Goldberg, Morris, 1963). Также существует усиление, когда шизофрения накладывается на способность совладать с обычными требованиями межличностных взаимодействий и декодировать социальные коммуникации (Murphy, 1972). Как результат, люди теряют социальные контакты и окончательно становятся социально изолированными. Неблагоприятное влияние на социализацию может также повышаться от более общих ментальных заболеваний, таких как депрессия и тревога. Эти ментальные заболевания имеют неблагоприятные последствия, которые нарушают стабильность брака (Kessler, Walters, Forthofer, 1998), повышает количество подростков – родителей (Kessler et al., 1997), большую дистанцию в социальных отношениях (Mickelson, Kessler, Shaver, 1997) и другие факторы, связанные с социальными нарушениями. У людей, которым своевременно определили диагноз, чтобы осуществить лечение для его устранения, целевые симптомы были связаны с социальным и профессиональным падением (Hafner et al., 1999). Результаты этого лечения традиционно измерялись в терминах клинических результатов и / или в терминах «социальной реинтеграции». Однако, приложение таких результатов включает усиление когнитивного социального капитала с помощью накопления достижений в широких социальных группах, нежели индивидуальных достижений. На уровне популяции, сложной задачей выступает определение факторов, снижающих риск (т.е. обучение когнитивно – бихевиоральным или родительским навыкам) или защищающих (т.е. рост социальных контактов), стратегий, которые могут широко применяться (Rose, 1992).