- •Оглавление
- •О концептуальных ракурсах, в которых
- •Государство и его социокультурные основания
- •Мир и война
- •Мобилизация личностных ресурсов
- •Доосевое и осевое время
- •Государства и цивилизации
- •Часть I Киевская Русь:
- •Глава 1 Авторитарно-вечевой идеал
- •1.1. Государство и догосударственная культура
- •1.2. Властители и подданные: в поисках контактов
- •1.3. Ловушки родового правления
- •1.4. Князь и вече
- •Глава 2 Русь воюющая и Русь мирная. Трансформации человеческого фактора
- •2.1. От внешних войн к внутренним междоусобицам
- •2.2. Киевская Русь и Европа: два вектора развития
- •Глава 3 Государственность и христианство: вхождение в осевое время
- •3.1. Княжеский бог и вече богов
- •3.2. Завоевание чужой веры
- •3.3. Вера против закона
- •3.4. Христианство и язычество. Еще раз о социокультурном расколе
- •Глава 4 Цивилизационный выбор
- •Краткое резюме Исторические результаты
- •Часть II Русь Московская:
- •Глава 5 Между Киевской и Московской Русью:
- •5.1. Однополюсная вечевая модель
- •5.2. Княжеско-боярская модель
- •5.3. Однополюсная княжеская модель
- •Глава 6 Культурные предпосылки
- •6.1. Московская власть: эволюция
- •6.2. Отцовская «гроза» в семье и в государстве
- •6.3. Общие и частные интересы в «отцовской» модели
- •6.4. Православный царь как языческий тотем
- •Глава 7 Самодержавие и милитаризм.
- •7.1. «Боевой строй государства»
- •7.2. Поход за чужой культурой
- •Глава 8 Потенциал «беззаветного служения»
- •8.1. Демобилизация старой элиты
- •8.2. Мобилизация новой элиты
- •8.3. Ресурсы бизнес-групп
- •8.4. Ресурсы низших слоев
- •Глава 9 Коррекция
- •9.1. Разворот на Азию
- •9.2. Русский проект
- •Часть III Империя Романовых:
- •Глава 10 Идеал всеобщего согласия
- •10.1. Выборное самодержавие
- •10.2. «Вертикаль власти»
- •Глава 11 Авторитарно-утилитарный идеал
- •11.1. Две версии утилитаризма
- •11.2. Экстенсивная модернизация
- •11.3. Закон против обычая
- •11.4. Реформы и реформатор
- •11.5. Реформы и виктории.
- •Глава 12 Авторитарно-либеральный идеал
- •12.1. Демилитаризация как историческая проблема
- •12.2. Самодержавие и свобода
- •12.3. Социальные границы раскрепощения.
- •12.4. Самодержавие и право
- •12.5. Зерна и плевелы либерального самодержавия
- •Глава 13 Авторитарно-христианский идеал:
- •13.1. Тень Московии над Петербургом
- •13.2. Бремя послепобедного мира
- •13.3. Державная и религиозная идентичность
- •13.4. Прусская дисциплина
- •Глава 14 Авторитарно-демократический
- •14.1. Разгосударствление общества
- •Глава 15 От принуждения к свободе:
- •Глава 16 Цивилизационные стратегии Романовых
- •Часть IV Советская Россия:
- •Глава 17 Советско-социалистический идеал
- •Глава 18 Идеалы социалистической
- •Глава 19 От «беззаветного служения»
- •Глава 20 Безальтернативная цивилизация:
- •Часть V Постсоветское государство
- •Глава 21 Либерально-демократический
- •Глава 22 Правовое государство
- •Глава 23 Личностные ресурсы
- •Глава 24 На цивилизационном перепутье
7.2. Поход за чужой культурой
Отечественные историки самых разных идеологических ориентации – от либералов до монархистов – солидарны в том, что целью Ливонской войны было «завязать непосредственные отношения с Западной Европой, попользоваться ее богатой культурой»47, осуществить «приобщение России к европейскому образованию»48. Во времена Ивана Грозного преимущества западной культуры еще только начинали ощущаться царем и правящим слоем, отставание Руси не выглядело слишком значительным, а тем более – опасным. Но подобно тому, как в Киевскую Русь проникал из Византии дух и пафос христианства, в Русь Московскую постепенно проникал Дух и пафос Запада.
Пройдет всего несколько десятилетий, и вестернизация московской элиты пойдет полным ходом. В эпоху же, которая нас интересует, возникало лишь некоторое первичное представление о Западе как обладателе неких сущностей, вещей и умений, Руси Неведомых, носителе чего-то такого, что правоверные русские не всегда могли и сформулировать. Это что-то неудержимо их к себе
47 |
Ключевский В. Указ. соч. Ч 2. С. 184. |
48 |
Тихомиров Л.А. Монархическая государственность. М., 1998. С. 278. |
влекло, его хотелось заимствовать и присвоить. Но в архаичной культуре, как мы уже отмечали в первой части книги, посвященной Киевской Руси, заимствование чужого может быть легитимировано только посредством его завоевания. Под этим углом зрения могут быть рассмотрены и неоднократно упоминавшееся нами вторжение германцев на территорию Римской империи, и более поздние попытки некоторых славянских народов проникнуть на территорию Византии, и еще более позднее стремление закрепиться на Западе турок. Независимо от того, как осознается завоевание чужого субъектом завоевания, суть его в конечном счете заключается в заимствовании более развитой культуры. В этой логике может быть рассмотрена и Ливонская война – первое в отечественной истории стратегическое столкновение Руси с Западом.
У нас нет оснований утверждать, что здесь имело место осознанное стремление к легитимации заимствуемого чужого посредством его завоевания. Скорее всего, вопрос о том, чтобы воевать с Ливонией ради заимствования и перенесения в русское самосознание чего-то конкретного, даже не возникал. В то время европейский опыт использовался главным образом посредством приглашения зарубежных специалистов – медиков, аптекарей, художников, архитекторов, военных инженеров, ружейных мастеров. Это началось еще при Иване III. Кое-какие умения, например литье пушек, русские быстро освоили, продемонстрировав, по мнению иностранных наблюдателей, редкую обучаемость. Но основная ставка делалась все же на специалистов из-за рубежа.
Показательно, что после вторжения Грозного в Ливонию воевавшие с Русью страны едва ли не больше всего были обеспокоены тем, чтобы перекрыть ее торговлю с Англией через Нарву. Польский король, например, с тревогой писал английской королеве, что русским поставляются оружие и мастера, посредством которых московский царь «приобретает средства побеждать всех». Раньше над ним можно было брать верх лишь потому, что «он был чужд образованности, не знал искусств». Но если приток товаров и мастеров будет продолжаться, то «что будет ему неизвестно?»49.
Если это понимали противники Грозного, то сам он, наверное, осознавал свои цели не хуже. Мы не знаем, отдавал ли он себе отчет в том, что его «западничество», проявлявшееся и в расширении созданного в Москве инокультурного анклава иностранцев
49 |
См.: Покровский М.Н. Указ. соч. С. 319. |
в виде Немецкой слободы, которая во время Ливонской войны заметно разрослась, и в льготах английским купцам, торговавшим на Руси, и в попытках заключения с Англией союзнических отношений посредством династического брака, и в опытах публичных дискуссий с протестантскими пасторами, в случае полной реализации могло создать критическую массу чужеродных элементов в культуре. Через столетие такая критическая масса скопится и станет одной из причин церковного раскола. Легитимация чужого будет осуществляться с трудом, что, в свою очередь, будет сдерживать дальнейшее заимствование этого чужого. Петр I, осуществив заимствования посредством завоевания, откроет для страны новую эпоху, которую правителям Московской Руси открыть не удалось.
Начиная с Ивана III, они пытались перенести в Москву культурный опыт поверженной турками Византии – правда, как и их киевские предшественники, весьма избирательно и дозированно. Это относилось лишь к жизненному укладу и стилю поведения самих правителей и узкого околовластного слоя. Однако его представители, примирившись с новшествами, не были от них в восторге. Неприятие культурно чужого получило распространение в княжеско-боярской элите, причем ее не убеждало даже то, что греческая культура – это не совсем чужое, что это культура такой же, как и Русь, православной страны. Именно в византийских влияниях искались и находились причины отклонений от правильного хода вещей, т.е. от освященных традицией отношений между правителями и их элитой. «Как пришли сюда греки, так земля наша и замешалась, а до тех пор земля наша русская в мире и тишине жила, – сетовал в одном из разговоров с выходцем из Византии Максимом Греком Иван Беклемишев, опальный боярин времен Василия III (сына Ивана III и Софьи Палеолог). – Как пришла сюда мать великого князя великая княгиня Софья с вашими греками, так и пошли у нас нестроения великие, как и у вас в Царегороде при ваших царях»50.
Но то была реакция на чужое, которое считалось хуже своего. Предполагалось, что его не следует перенимать, потому что от него и в самой Византии были одни лишь «нестроения великие». Что такое заимствование чужого из стран, которые не только не пали от своих «нестроений», но развивались увереннее и успешнее, чем Русь, Москве еще только предстояло узнать. И в этом отношении
50 |
См.: Ключевский В. Указ. соч. Ч. 2. С. 173. |
вторжение в Ливонию и в самом деле можно рассматривать как начало долгого похода за европейской культурой. Начало, которое не было еще осознано ни инициатором похода, ни его участниками.
Если бы Иван IV победил в Ливонской войне, то ко времени Петра I страна наверняка была бы несколько иной и в прорубании «окна в Европу» уже не нуждалась. Победа легитимировала бы многое из того, что Русь, оказавшись под облучением европейской культуры, захотела бы заимствовать и присвоить. Но в XVI веке так войну Московия выиграть не могла, а поражение отбросило ее далеко назад.
Пройдет совсем немного времени, и выборный царь Бори Годунов, один из ближайших подручных Грозного, впервые пошлет русских учиться в Европу. Это значит, что спрос на новое культурное качество личности в ту эпоху уже появлялся. Но ни один из тех, кого послал Годунов, домой, как известно, не вернулся. Мы не знаем, кто были те первые новые русские, чему они учились и научились на Западе и почему там остались. Но можно предположить: они не вернулись домой потому, что ощущали – их время на Руси еще не пришло.
В Московии имело место принципиально иное, чем в тогдашней Европе, отношение к индивидуально-личностным ресурсам человека. Иными были и способы их мобилизации в различные виды деятельности.