Жизнь сердца

39-летний А. Ф. Орлов женился на 19-летней Ольге Александровне Жеребцовой, внучке и полной тезке О. А. Жеребцовой, сестре последнего фаворита императрицы Екатерины II Платона Зубова. Но в отличие от своей страстной знаменитой бабушки она была «странной, холодной натурой», по воспоминаниям стрельнинского соседа великого князя Константина Николаевича. Она мало подходила своему супругу, пылкому, молодцеватому и общительному красавцу кавалеристу, любимцу дам. Как вспоминала великая княгиня Мария Николаевна, он «очень тяготился своей женой, которая была набожной плаксой».

Уже будучи 70­летним стариком князь Орлов в последний раз страстно влюбился, на этот раз в 29­летнюю итальянскую певицу Анжелу Бозио, гастролировавшую с огромным успехом в Москве и Петербурге. Посещая все ее выступления и преподнося "каждое утро большую коробку конфет, где только сверху были конфеты, а внизу лежало много русского золота, или нитка жемчуга, или нитка бриллиантов". которая через три года умерла от воспаления легких, не выдержав суровой русской зимы. Эта смерть вызвала много пересудов в свете. В своей поэме «О погоде» Николай Алексеевич Некрасов хорошо написал о смерти певицы:

КРЕЩЕНСКИЕ МОРОЗЫ

Голосистые южные гости, Хорошо ли у нас по зимам? Вспомним – Бозио. Чванный Петрополь Не жалел ничего для нее. Но напрасно ты кутала в соболь Соловьиное горло свое, Дочь Италии! С русским морозом Трудно ладить полуденным розам. Перед силой его роковой Ты поникла челом идеальным, И лежишь ты в отчизне чужой На кладбище пустом и печальном. Позабыл тебя чуждый народ В тот же день, как земле тебя сдали, И давно там другая поет, Где цветами тебя осыпали. Там светло, там гудет контрабас, Там по-прежнему громки литавры. Да! на севере грустном у нас Трудны деньги и дороги лавры!

Похоронили ее на Выборгском католическом кладбище, которое было уничтожено в 1939 году. Но надгробие певицы, исполненное флорентийским скульптором Пиетро Коста, перенесли в Некрополь мастеров искусств Александро-Невской лавры.

Смерть любимой так сильно потрясла Орлова, что он подал в  отставку и от горя сошел с ума. Графа В.А. Соллогуб писал: «в старости ум его ослабел, память ему изменила, и он находился в состоянии, близком к помешательству; тем не менее все относились к нему с большим почтением». Проболев более года, он в 1861 году умер и был похоронен  в  полковой церкви конногвардейцев на Благовещенской площади, которая снесена в 1929 году.

Николай Алексеевич Орлов

(27 апреля1827—17 марта1885)

У них был единственный сын, названный в честь императора Николаем, одногодок с пятым императорским ребенком, Константином, с которым был дружен. Князь Орлов, ласково именуемый «Орленком», получил прекрасное домашнее образование. Например, он слушал курс законоведения, который читал барон Корф, вместе со своим одногодком и соседом по Стрельне великим княземКонстантином Николаевичем (с ним мы знакомились в главе «Константиновский дворец»). Юный князь Орлов делает блестящую карьеру: в 15 лет он был определён в пажи императорского двора, в 18 лет – произведен в корнеты с назначением вЛейб-гвардии конный полк.

Сопровождал великого князя Константина Николаевича в заграничных путешествиях в течение 1850—1852 годов.

Трагическая любовь к юной Наталье Пушкиной

Познакомились 17-летний паж «Орленок» и 8-летняя младшая дочь Пушкина Наталья, по-домашнему Таша, во время свадьбы ее матери Н.Н.Пушкиной с П.П.Ланским в 1844 году в стрельнинской придворной Преображенской церкви. А попал он на эту свадьбу довольно оригинально. По желанию брачующихся венчание должно было происходить скромно только в присутствии родных. Церковь окружили конногвардейца, чтобы никого туда не пускать по приказу своего командира генерал-майора П.П.Ланского. Раздосадованный, что его не пускают внутрь церкви, юный Николай Орлов незаметно пробрался на колокольню и ударил в колокол. Когда узнали ей он сын, его пригласили на свадебный бал, где он впервые увидел Натали. А потом были встречи в течении 7 лет… Ведь летом конногвардейский полк, которым командовал отчим Таши, квартировал в Стрельне. Юноша с восторгом наблюдал, как расцветает красота Натали, все называли ее не иначе как «прекрасной дочерью прекрасной матери».

А вот какой увидел ее сын писателя М. Загоскинана одном из петербургских балов: «Красота её меня поразила. В жизнь мою не видел я женщины более красивой. Высокого роста, чрезвычайно стройная, с великолепными плечами и замечательною белизною лица, она сияла каким-то ослепительным блеском. Несмотря на мало правильные черты лица, напоминавшего африканский тип лица её отца, она могла называться совершенной красавицей, и, если прибавить к этому ум и любезность, то можно легко представить, как она была окружена на балах, и как у нее увивалась вся щегольская молодежь, а старички не спускали с нее глаз».А это уже мнение фрейлины, которая называла её «красоту лучезарной, если бы звезда сошла с неба на землю, она сияла бы так же ярко, как она».

И вот в такое прелестное юное создание страстно влюбился молодой блестящий свитский офицер князь Орлов. Ей 15 лет, ему 24… Она ответила на страстную любовь со всем пылом первой страсти. Он просит отца благословить его брак с Натальей. Но вот тут то и произошла трагедия для влюбленных- отец запретил брак, считая дочь Пушкина неподходящей невестою для сына. И вот две сломанные жизни.

Безутешная Наталья приняла предложение жандармского полковника М. Л. Дубельта. Мать Наталья Николаевнаи отчимП. П. Ланскойбыли против этого брака - Дубельт славился неистовым характером, был игрок. Но родные ничего не смогли сделать: Наталья Александровна настояла на своём, боясь повторить судьбустаршей сестры, которая тогда ещё не была замужем. Обеспокоенная Н. Н. Ланская писалаП. А. Вяземскому: «Быстро перешла бесёнок Таша из детства в зрелой возраст, но делать нечего — судьбу не обойдёшь. Вот уже год борюсь с ней, наконец, воле божьей и нетерпению Дубельта. Один мой страх — её молодость, иначе сказать — ребячество...» В феврале 1853 года состоялось бракосочетание. В 1862 году случилось то, чего опасались Ланские, брак распался и супруги разъехались. Наталья Александровна уехала за границу с двумя старшими детьми к своей тёткеА. Н. Фризенгоф. Вскоре за женой последовал и Дубельт, вот какА. П. Араповавспоминала: «Летние месяцы прошли в постоянных передрягах и нескончаемых волнениях. Дубельт, подавший первый эту мысль жене [о разъезде], вскоре передумал, отказался от данного слова, сам приехал в Венгрию, сперва с повинной, а когда она оказалась безуспешной, то он дал полную волю своему необузданному, бешеному характеру. Тяжело даже вспомнить о происшедших сценах, пока по настоянию барона Фризенгофа он не уехал из его имения, предоставив жене временный покой. Положение её являлось безысходным, будущее беспросветным.»

А что же наш герой? Ему жизнь была не мила без любимой – он просит командировать его на Дунайдля участия вдействиях против турок. При штурме восточного форта Араб-Табии, взятием которого он руководил, при осаде турецкой крепостиСилистрии, в ночь с 16 на 17 мая 1854 года князь Орлов ищет смерти. Но выжил - получил девять тяжёлых ран и лишился глаза. По словам близко знавшего Орлова сенатора Е.М. Феоктистова, «единственный сын вельможи николаевского царствования, имевший полную возможность сделать блестящую карьеру, не прилагая для этого никаких стараний, наследник громадного состояния, он не задумался, однако, с честью исполнить свой долг военного человека. В начале Восточной войны 1853—1856 годов он выпросил себе как милости позволения отправиться под Силистрию. Император Николай, относившийся к нему с особенною нежностью, неохотно согласился на это; при расставании он поставил его на колени перед киотом, сам молился с ним и благословил его образом... Известно, какая жестокая участь постигла Орлова под осажденной крепостью... Орлов был так изранен, что в первое время считали даже бесполезным делать ему перевязку, ожидая с часу на час его кончины. Однако он уцелел и, оправившись немного, поехал для излечения за границу... рана жестоко его мучила, и по временам еще выходили у него из головы осколки величиной с мелкую дробь; одного глаза он лишился вовсе»

За это дело он был награждён орденом св. Георгия4-й степени и получилзолотое оружие с надписью «за храбрость». Тяжёлые раны заставили его взять отпуск и провести около полутора лет в Европе.