3. Международное положение Российской империи в оценке прусского дипломата

Внешнеполитическая деятельность Российской империи интересовала Отто фон Бисмарка как дипломата, безусловно, более других сюжетов. Первые упоминания о России в дневниковых записях и письмах О. Бисмарка появляются в первой половине XIX в., еще до петербургской миссии. Бисмарк высказывался о необходимости укрепления отношений с Россией, что заметно выделяло его из числа прусских консерваторов и либералов. Приводимые документы убеждают, что Бисмарк опровергал агрессивность внешней политики Николая I, считая ее приверженной традиционализму и консерватизму. Исходя из этого, он делал вывод об отсутствии прямой угрозы Пруссии со стороны России. Он подчеркивал, что у Берлина и Петербурга были общие проблемы, и главной из них, по его мнению, являлась польская. Находясь во Франкфурте, Бисмарк пристально следил за политикой России в Германии и объяснял слабость ее позиций в Центральной Европе малочисленностью дипломатических представительств в германских государствах²³.

В своих письмах Бисмарк описывает Россию довольно сильной и могущественной, способной к реваншу за свое поражение в Крымской кампании, несмотря на ее тяжелое положение после войны. Сама же Крымская война, а точнее, вступление России в нее, было не понято прусским дипломатом. В дневниках он отмечает, что страна вступила в этот конфликт материально и стратегически не готовой²⁴, что и стало причиной ее поражения.

Анализируя международное положение России после поражения в Крымской войне и ее ближайшие цели, Бисмарк пишет: «Если в Петербурге хотят сделать практический вывод из всех испытанных до сих пор неудач, то было бы естественно ограничиваться менее фантастическими успехами, которые можно достичь мощью полков и пушек. Поэтичная историческая картина, рисовавшаяся воображению императрицы Екатерины, когда она дала своему второму внуку имя Константин, лишена placet [одобрения] практики. Освобожденные народы не благодарны, а требовательны, и я думаю, что в нынешнее реалистическое время русская политика будет в восточных вопросах руководствоваться соображениями более технического, нежели фантастического свойства. Ее первой практической потребностью для развития сил на Востоке является обеспечение Черного моря. Если удастся запереть Босфор крепким замком из орудийных и торпедных установок, то южное побережье России окажется еще лучше защищенным, чем балтийское, которому превосходные силы англо-французского флота в Крымскую войну не могли причинить большого вреда.

Таковы должны быть соображения петербургского кабинета, если он задается целью, прежде всего, запереть вход в Черное море и для этой цели имеет в виду привлечь на свою сторону султана - любовью, деньгами или силою. Если Порта воспротивится дружественному сближению с Россией и против угроз действовать силой обнажит меч, то Россия подвергнется, вероятно, нападению с другой стороны, и на такой случай рассчитано, по моему мнению, сосредоточение войск на западной границе. Если же удастся запереть Босфор мирным путем, то державы, считающие, что этим им нанесен ущерб, быть может, пока останутся спокойными, ибо каждая будет ждать инициативы других и выжидать решения Франции»²⁵. Таким образом, главной международной целью Российской империи во второй половине XIX в. Бисмарк видит выход из международной изоляции и возвращение выходов к Черному морю.

Прусский посланник, безусловно, рассматривал международную деятельность России через призму интересов Германии. Несколько раз в переписке с Мантейффелем и лидером прусских консерваторов, генералом Л. фон Герлахом Бисмарк говорил об истинных целях своей политики, которые заключались в приверженности государственным интересам исключительно Пруссии: «на вопрос, я – за русских или западные державы, я всегда отвечал – за Пруссаков, и мой идеал во внешней политике – свобода от предубеждений и независимость от симпатий или антипатий по отношению к иностранным государствам и их правителям. Я с одинаковым удовлетворением буду смотреть на наши войска, сражающиеся против французов, русских, англичан или австрийцев, как только мне докажут, что это находится в интересах здравой и хорошо продуманной политики Пруссии»²⁶. В Российской империи Бисмарк надеялся найти союзника будущей объединенной Германии. По его мнению, складыванию тесных отношений между Пруссией и Россией, способствовало два фактора: отсутствие взаимных претензий у Петербурга и Берлина и опасность эскалации польской проблемы из-за национальной политики Наполеона III. Наметившееся после Крымской войны сближение между Россией и Францией, по мысли Бисмарка, не было прочным из-за несоответствия их геополитических интересов и национальной политики Наполеона III, осложнявшей польскую проблему. Он был убежден, что ориентация России на Францию мешала стратегическим целям Пруссии и не соответствовала в данный момент государственным интересам самой России²⁷.

В целом, анализируя дневниковые записи, письма О. Бисмарка, в которых нашел отражения образ России XIX в., можно прийти к следующему выводу. Российская империя в глазах будущего канцлера не была сильным государством, которое, однако, коренным образом отличалось от европейских государств. Неограниченное самодержавие в этой стране являлось залогом благополучия и стабильности, по мнению Бисмарка, а не признаком отсталости. В проведении реформ, в осуществлении внешнеполитического курса ведущая роль принадлежала императору, что также оценивалось прусским дипломатом положительно.

Внешнеполитическая деятельность России была осложнена поражением в Крымской войне и международной изоляцией, в которой страна оказалась. Однако, по мнению Бисмарка, Российская империя являлась важнейшей фигурой на мировой арене, с позицией которой нельзя не считаться. Укрепление же международного положения России Отто фон Бисмарк связывал, прежде всего, с решением внутренних проблем, а именно, с проведением серии реформ, первой из которой стала крестьянская. В российском крестьянстве Бисмарк видел крепкую опору престола, поэтому только решение вопроса об освобождении крестьян могло дать начало другим преобразованиям, экономическому подъему и, как следствие, укрепление международного положения Российской империи.