Астраханский Государственный Технический Университет
Кафедра «Бухгалтерский учет, анализ хозяйственной
деятельности и аудит»
Реферат
По дисциплине «Философия»
На тему: «Философия Древней Индии»
г. Астрахань 2007
Содержание
Введение
1. Возникновение философии в Древней Индии. Веды как древнейший памятник философской мысли.
2. Философские учения:
а) джайнизма;
б) буддизма;
в) чарвака-локаята.
3. Философские школы индуизма.
Заключение
Литература
Введение
Как бы ни разнились между собой народы, жившие в древности, ученым не известен ни один, у которого не было поэтов и музыкантов. Не сохранилось сведений о государствах, где не существовало обычая почитать богов и приносить им жертвы. Не было на Земле и страны, чьи жители не устанавливали бы законов, не определяли человеческих обязанностей, не хранили памяти о предках.
Нельзя, однако, сказать того же о философии. Только три древние цивилизации создали свои философские школы. Самостоятельно, без внешнего воздействия философия возникла в Греции, в Индии и в Китае.
Среди современных философов и историков продолжаются дискуссии о том, где именно это случилось раньше. Несомненно лишь одно: становление философских школ было длительным процессом. Но духовные поиски, благодаря которым этот процесс стал возможен, начались почти одновременно и в эллинском мире, и на берегах Ганга, и в долине Хуанхэ. Правда, в разных странах философское мышление формировалось с неодинаковой скоростью. Так, в Греции этот период занял всего около двух веков – с середины VII в. до н. э. до середины V в. до н. э., а в Индии, начавшись приблизительно в то же время, растянулся почти на тысячелетие.
Цель работы – изучить возникновение философии в Древней Индии, основные философские учения: джайнизм, буддизм, чарвака-локаята, а также особенности учений философских школ индуизма.
Возникновение философии в Древней Индии. Веды как древнейший памятник философской мысли.
История индийской философии – это по преимуществу история не отдельных мыслителей, а школ. В Древней Индии не сложилось, как в Западной Европе, представление об индивидуальном авторстве. Философские тексты приписываются легендарным древним мудрецам, о которых нет никаких достоверных сведений.
В III – II тысячелетиях до н. э. в Индии существовала высокоразвитая цивилизация, которая получила в научной литературе название цивилизации Хараппы. К ней восходит многое в позднейшей истории Индии.
Во втором тысячелетии до н. э. в северную Индию пришли арии – индоевропейские племена, в начале третьего тысячелетия до н. э. начавшие мигрировать на Восток. Арии делились на три сословия – варны. Во главе племени стояли воины – раджанья, им подчинялись все остальные (вайшьи). Но наибольшим почетом пользовались те, кто ведал взаимоотношениями с богами, - жрецы-брахманы.
Взаимоотношения пришельцев с местными жителями долгое время оставались враждебными. Арии презрительно именовали аборигенов малечхами, а также дасами.
Язык своих священных текстов – санскрит – индоарии считали единственным подлинно человеческим языком, на котором все вещи имеют правильное обозначение. Остальные «наречия» они рассматривали как тот же самый санскрит, только испорченный. Столь же священной была в глазах ариев сама их страна – Арьяворта.
Мало-помалу область ариев расширялась, а вместе с тем распространялись их религия, образ жизни и система варн – пока к восьмому веку новой эры они не утвердились на всем южно-азиатском полуострове.
Древнейшие памятником индоарийской культуры являются Веды – собрание священных текстов. Слово «веда» происходит от корня, обозначающего знание. Индоарии полагали, что Веды никогда никем не были созданы; они существуют вечно и потому не могут содержать ошибочных утверждений. Ведь ошибаться способен лишь кто-то – будь то человек или божество. Если же автор отсутствует, то нет и почвы для заблуждений.
Веды передавались в устной форме. Запись священного текста, которая могла бы оказаться доступной представителям низших каст, означала, с точки зрения индоариев, его осквернения. Они полагали, что единственный способ не утратить слово Вед – запомнить его наизусть.
Устный характер ведийской традиции предопределения многие особенности индийского мышления. Важнейшей темой теоретических споров в Индии стал не только смысл текста, не только его содержание, но и текст сам по себе, слова и фразы, из которых он состоит.
Самый древний ведийский памятник – Ригведа, или Веда гимнов, - восходит к рубежу II и I тысячелетий до н. э., когда арии стали расселяться в долине Инда. Гимны чаще всего обращены к богам и содержат хвалу в их адреса, а также просьбы даровать «обращающемуся» потомство, могущество, удачу во всех жизненных делах. Декламировать их нараспев входило в обязанности хотара-жреца, который должен был таким образом привлекать внимание божества к предлагаемой ему жертве.
В VII – VI вв. до н. э. в жизни индоариев произошли большие изменения.
По ведийским текстам можно проследить эволюцию, которую претерпели религиозные воззрения индоариев. В жертвоприношениях они видели способ воздействия на многочисленных богов, которых представляли себе как существ могучих, непредсказуемых и потому опасных. Без них не обойтись – и вместе с тем сними необходимо держать ухо востро. При совершении обряда нельзя ошибиться. Если же ошибка допущена, то жертву следует «излечить». Это и становится обязанностью брахмана. В своем сознании он творит второй, символический обряд и этим обеспечивает эффективность первого.
По-новому понималось и значение обряда. Первоначально, когда жертвоприношение было только способом решения самых «земных», житейских проблем, смысл отождествлялся с его результатом, т. е. с тем, что возникает после его окончания. А теперь обряд продолжается, человек, заказавший его, находится не в земном мире, полном тягот и опасностей, а в мире высшем, где нет ни болезней, ни вражды, ни смерти. Поэтому главная цель ритуала – как можно более длительное пребывание в этом блаженном состоянии. Но рано или поздно жертвоприношение заканчивается. Его заказчик опять возвращался в земной мир, из которого хотел уйти хотя бы на время.
Так сложилось представлении о вечном круговороте, который составляет сущность человеческого существования. Этот путь не заканчивается со смертью человека. Тот, кто в прежней жизни вел себя достойно, может родиться вновь в семье брахмана, кшатрия или вайшьи. Тот же, кто отличался дурным поведением, возвращается в мир по-другому: он «достигает лона собаки, или свиньи, или чандалы».
По мере того, как индоарийская цивилизация расширялась, включая в свою орбиту все новые страны и народы, становились все более очевидными и присущие ей противоречия. Недавно арианизированных жителей Индии «старые» арии по-прежнему рассматривали как варваров. К востоку от рубежей Арьяварты в V – IV вв. до н. э. началось формирование мощных имперских государств. Центром великой новой державы стала Магадха. Но в ритуальном отношении она оставалась «нечистой землей». И не случайно именно здесь постепенно появлялось все больше людей, задумывавшихся о противоречиях брахманизма и сознавших ограниченность ритуалистического мировоззрения.
Учения настиков – «неверных», как именовали их приверженцы брахманизма, во многом разнились между собой. Объединяло их лишь неприятие брахманистских жертвоприношений, божественных почестей, воздаваемых брахманам, и самого языка арийской цивилизации – санскрита.
Центральную роль в неортодоксальных учениях играло понятие кармы. Закон кармы состоит в том, что человек отвечает не только за поступки, совершенные в этой жизни, но и за все, содеянное в прошлых перерождениях. Чтобы преодолеть действие закона кармы, нужны особые действия. Их разработка составила содержание наиболее радикальной из неортодоксальных решений – джайнизма.
2. а) Философское учение джайнизма.
Самая характерная черта джайнской религии – крайний аскетизм. Ее последователи подвергали себя настоящим истязаниям, стремясь к освобождению от сансары. Идеалом джайна считалась добровольная смерть от голода. Джайны, отвергавшие брахманистские обряды и считавшие недопустимым и безнравственным принесение в жертву животных, обосновывали свои убеждения принципом ахимсы – «непричинения вреда живому». Для них были священны все живые существа, кем бы они ни были.
Согласно воззрениям самих джайнов, их религия существовала всегда. В джайнских священных книгах говорится о 24-х джинах, или победителях – тиртханкарах, великих и непогрешимых учителях. Тиртханкары уже являлись людям бессчетное число раз. И всякий раз, когда испорченность мира достигает предела и мир гибнет, они являются вновь.
Главным персонажем джайнской традиции стал последний из тиртханкаров – Джина Махавира (599 – 527 гг. до н. э.). Дожив до тридцати лет, он бросил дом, раздал все, что имел, и сделался отшельником. По прошествии 12-ти лет он обрел всезнание – кеваладжняну. В этот момент он стал Джиной – человеком, победившим земные страдания, и открыл путь освобождения от них.
Все, что существует, делится, согласно джайнским представлениям, на два вида: дживи и аджива – душа и «не-душа»: то, что душой не является. Джива может воплотиться в каком угодно теле – от человека до насекомого. Но она не обязательно заключена в телесной оболочке.
Дживу джайны рассматривают как своего рода тело. Физическое же тело «достается» ей вместе со всеми его свойствами, со всеми последствиями прежних существований. Если же и на этот раз дживи не ведет праведную жизнь, а предается страстям и разгулу, то после смерти тела она попадает в ад, правда, не навсегда. После кратковременного пребывания в преисподней порочную душу ждет гораздо более суровая кара – новое возвращение на землю.
Джайнский рецепт спасения предполагает полное преодоление страстей. Для этого необходимо соблюдать пять великих обетов: ахимсу, справедливость; застея – не присвоение чужого, брахмачарью – целомудрие и апариграху – воздержание от суетных привязанностей.
2. б) Философское учение буддизма.
Другим неортодоксальным учением был буддизм. В основу этого учения входят четыре благородные истины.
Страдание пронизывает всю человеческую жизнь: «Рождение есть страдание, старость есть страдание, болезнь есть страдание, смерть есть страдание, соединение с нелюбимым и пребывание врозь с любимым есть страдание, необладание тем, чего желаешь, есть страдание». Причина страдания – не отсутствие желаемого, а сама жажда обладания (тришна), приводящая к перерождению.
Но вместе с тем страдание преодолимо. К его прекращению ведет «благородный восьмеричный путь». Конечную цель этого пути Будда назвал нирваной («затухание», «угасание»).
Нирвану невозможно описать с помощью слов, используемых людьми для обозначения явлений мира, окружающего нас, так как с ними она не имеет ничего общего. Есть лишь один способ узнать ее природу – прийти к ней по восьмеричному пути.
Восьмеричный путь начинается с «правильного воззрения», т. е. усвоение четырех благородных истин. Но необходимо еще и волевое устремление к прекращению страданий. Нирваны не достигнет безнравственный, нечестный человек; поэтому третьим, четвертым и пятым этапами восьмеричного пути в проповедях называются «правильная речь» - отказ от брани, обмана и лжесвидетельства; «правильное действие» - доброта, человечность в поступках и ненанесение вреда живым существам, в том числе животным, и «правильный образ жизни» - добывание средств к существованию только дозволенными, допустимыми с моральной точки зрения способами. Однако и это само по себе не приводит к освобождению. Следующий шаг – установление контроля над сознанием, а затем – «правильное усилие»: тот, кто хочет обрести нирвану, должен исключить из сознания любые суетные помыслы и стойко сопротивляться дурным влияниям и соблазнам. Но кульминацией, высшей ступенью восьмеричного пути являются седьмой и восьмой шаги – «правильное внимание» и «правильное сосредоточение». На этой стадии человек преодолевает главное препятствие, отделяющее его от нирваны, - ахамкару, или представление о своем «я» как о реальном и устойчивом явлении.
Постепенно сложилась своеобразная философия буддизма. Проповедуя спасительный восьмеричный путь, приверженцы Шакья-муни, который постиг четыре благородные истины, не могли только ссылаться на авторитет учителя. Ведь они обращались к посторонним людям, зачастую ничего не знавшим о нем. Поэтому им приходилось доказывать справедливость его воззрений.
Основной мишенью буддийской критики было брахманистское учение об атмане. Нет никакого устойчивого и неизменного начала в человеке, нет ничего такого, что могло бы кочевать из одной телесной оболочки в другую, как это изображали сторонники брахманизма. Иначе говоря, нет никакого атмана.
Единственный, кто свободен от страдания, - архат, достигший нирваны. Он полностью утратил связь с миром обрел абсолютную независимость от него.
Однако среди последователей Будды были не только покинувшие мир аскеты-монахи, но и миряне. Восьмеричный путь был для них закрыт. От буддистов-мирян требовалось немногое: гуманное отношение к живым существам, правдивость в речах, воздержание в чувственных наслаждениях и трезвый образ жизни, а также материальная монашеской общины (сангхи). Но сделаться ее полноправными членами они не могли.
2. в) Чарвака-локаята.
Чарвака-локаята категорически отвергает Веды, не верит в жизнь после смерти, опровергает существование Бога во всех смыслах, в том числе и как Атмана- Брахмана, и по существу строит свое мировоззрение на основе тезиса о первичности материи и вторичности сознания. Словно как бы единственно трезвые среди пленных чарваки-локаятики говорили о реальности и единственности нашего мира, котором мы живем как деятельные и разумные существа, обеспечивающие материальное существование представителям грезящего сознания. Поэтому чарвака-локаята и адвайта-веданта абсолютно противоположны.
Санкристское слово «лока» означает «место»; «край»; «страна», «простор»; «мир», «вселенная»; «земля»; «жизнь», а во множественном числе – «люди», «народ»; «человечество». Этот термин говорит о близости учения локаяты к обыденному сознанию. Синонимом термина «локаята» служило слово «чарвака», объяснить которое труднее. По одной версии слово «чарвака» было сначала именем родоначальника этого учения. Другие думают, что это презрительное прозвище древнеиндийских материалистов, происходящее от глагола «чарв» - «есть, жевать», поскольку эти материалисты якобы проповедали: «Ешь! Пей! Веселись!». Третьим производят термин «чарвака» от «чару» - «приятный» и «вак» - «слово», толкуя, таким образом, «чарвака» как «доходчивое, приятное слово».
Чарваки подвергли критике все мировоззрение Вед, все индийские авторитеты и источники, саму ведийскую религию. Они провозгласили, что Веды «страдают порохами – лживостью, противоречивостью, многословием», а «те, кто считает себя знатоками вед, просто плуты и мошенники». В целом же Веды – «просто неумная болтовня обманщиков, а агнихотра – способ прокормления их».
Чарваки расходятся с ведийским мировоззрением, отрицая существование души после смерти: «Когда тело обратиться в прах, разве может оно возродиться вновь? Если то, что покидает тело, уходит в иной мир, почему же не возвращается оно опять, влекомое любовью к своим близким?». Отсюда чарваки делали вывод о том, что «все эти обряды поминовения усопших – лишь способ, установленный бразманами для своего прокормления».
Чарваки вплотную подошли к пониманию того, что сознание – свойство высокоорганизованной материи. У них сознание – свойство материи, производное от специфического сочетания махабхут. Сознание возникает из махабхут, когда они, должным образом соединяясь между собой, образуют живое тело. Сами по себе ваю (воздух), агни (огонь), ап (вода) и кшити (земля) никаким сознанием не обладают. Однако свойства, первоначально отсутствовавшие в разделенных частях целого, могут появиться как нечто новое при должном соединении этих частей.
Так бывает нередко. Например, при смешении некоторых веществ возникает опьяняющая сила, ранее отсутствовавшая. Если жевать сразу бетель, известь и орех, то смесь приобретает ярко-красный цвет, который отсутствовал и у извести, и у ореха, и у бетеля.
Чарваки – сенсуалисты. Они отрицали всякое сверхъестественное знание, авторитеты. Даже разум (манас) не может быть самостоятельным источником знания. Все знание чарваки выводили из чувств.
Влияние чарваков одно время было велико. Многие люди в соответствии с наукой о политике и удовольствии, считая единственной целью жизни богатство и удовольствие, и отвергая потусторонний мир, следует только учению чарваков.
Однако со временем учение чарваков потеряло влияние, а труды их погибли или же были сознательно уничтожены теми же самыми брахманами, которых они так едко высмеивали.