Ковальчук м.А., Тесля а.А. Земельная собственность в России: правовые и исторические аспекты XVIII - первая половина XIX вв. Хабаровск: Изд-во двгупс, 2004.
Глава 1. Поземельная собственность государства и феодально-привилегированных сословий.
Петровские реформы создали фундамент юридического сословного разделения подданных, когда оформились базовые категория и основные права, с каждым из сословий связанные. Кардинальную роль в этих процессах сыграло введение подушной подати. В 1718 – 1722 гг. была произведена общая перепись всего податного населения (I-я ревизия). Значение ее состояло в том, что помимо ранее внесенных в податные списки крестьян и «пахотных холопов» теперь в ревизские сказки было приказано заносить «бобылей, задворных и деловых людей... не обходя от старого до самого последнего младенца, с летами их». Последующими указами ревизский разбор был распространен и на другие податные классы: однодворцев, татар, ясачников, посадских людей, церковных причетников и т. д. Наиболее важным было то, что в ревизские сказки было приказано заносить и «гулящих» людей, не приписанных ни к какому сословию. Таким образом, исчезла группа людей, не входящих ни в какие прежние сословные группы – все должны были стать в то или иное отношение к государству, занять в нем соответствующее служебное место. Различие было по роду службы, по обязанностям, каковые возлагались на лицо: либо в качестве прямой службы, либо через платеж податей), но оказаться вне этой сетки обязанностей не было возможности, кроме прямого бегства и укрывательства.
Такие акты, как закон о единонаследии 1714 года и Табель о рангах 1722 года, унифицировали правовой статус дворянства, создав на месте множества чинов служилых людей единую иерархию, юридически обладающую однородными права и несущую общую систему обязанностей. Подушная перепись исключила из состава служилых людей промежуточные категории – в первую очередь однодворцев и способствовала замыканию дворянского сословия.
Табель о рангах 1722 года ввела de facto новое сословие – личное дворянство, хотя, по всей вероятности, в намерения законодателя не входило подобное изменение правового порядка. Статус личных дворян оставался недостаточно определенным на протяжении длительного времени – вплоть до Свода Законов, порождая многочисленные нападки со стороны потомственного (столбового) дворянства, видевшего в самом существовании такового сословия унижение звания дворянина. Возникновение нового сословия обязано следующей формулировке: «Воинским чинам, которые дослужатся до обер офицерства не из дворян, то когда кто получит вышеписанной чин, оно и суть дворянин, и его дети, которые родятца в обор офицерстве, а ежели не будет в то время детеи, а есть прежде, и отец будет бит челом, тогда дворянство давать и тем, толко одному сыну, о котором отец будет просить. Протчие же чины, как гражданские, так и придворные, которые в рангах не из дворян, оных дети не суть дворяне» (п. 15 Табели). Здесь видно, каким образом казуистическая формулировка послужила основанием возникновения в дальнейшем на ее толковании общего правила, что вообще является типичным и для русского гражданского права XVIII века.
Подобно однодворцам через фиск обрели определенность и прочие сословные группы русского государства – в первую очередь крестьянство (где исчезло разделение на крестьян и посаженных на землю холопов), но также и купечество с духовенством. В качестве общего принципа было установлено следующее правило, затем закрепленное в Своде Законов, а именно, что лицо, не принадлежащее ни к какому состоянию, обязано «избрать род жизни», т. е. приписаться к одному из податных сословий (подробнее о «приписке» будет сказано ниже) сразу же по выбытии из иного сословия, в котором оно прежде состояло, либо же по достижении совершеннолетия.
В связи с данными переменами изменяется и характер законодательства – если ранее оно было скорее функционально по своей адрессации, обращалось к лицам, выполняющим определенные поручения, отбывающим должности, то отныне его арессатами становятся преимущественно сословия – иначе говоря, если предшествующий принцип условно можно обозначить как зависимость прав от исполняемой функции, то теперь его начинает сменять принцип зависимости прав от сословного статуса, который может и не соответствовать функциям, обычно лицами этого сословия в составе государственного механизма отправляемыми.
Ключевой акт петровской эпохи в области права собственности - указ о единонаследии от 23 марта 1714 года. Им устанавливалось слияние двух видов землевладения (вотчинного и поместного, т. е. на праве собственности и условного держания), объединяемых единым термином «недвижимость». Слияние это было подготовлено практикой и указами второй половины XVII в. и нашло выражение еще в указе 1701 г., по словам которого все служилые люди с земель службу служат, а даром землями никто не владеет. Затем в указе 1712 г. вотчины и поместья названы общим термином «недвижимых добр».
Однако, поскольку в петровской России была установлена обязательная дворянская служба, то по сути можно говорить о переводе всех вотчин на поместный режим. Подтверждению тому могут служить и многочисленные указы о лишении дворян их имуществ (равно поместий и вотчин) за неявку на смотры и службу. Так, например, в приговоре Сената от 16 июля 1711 г. предписывалось «у царедворцов и у афицеров, которые с смотру Е. Ц. В. определены быть в Киеве, а они, отбывая от службы, огурством своим в Киев не поехали и на Москве ни в которых приказех не явились, за эту вину поместья их и вотчины отписать на него, В. Г., из Поместного приказу, и для того из тех их поместей и вотчин жен и детей их выслать и людем и крестьянством слушать их не велеть». В указе от 11 января 1722 года, то есть уже по окончании Северной войны, говорится о последствиях неявки дворян на смотр: «А ежели кто из оных до того срока и на тот срок приезда своего не запишет и на смотр не явится, и таковые будут шельмованы, и с добрыми людьми ни в какое дело причтены быть не могут, и ежели кто таковых ограбит, ранит, что у них отымет, и у таких а ежели и до смерти убьет, о таких челобитья не принимать, и суда им не давать, а движимое и недвижимое их имение отписаны будут на нас бесповоротно».
Помимо такового объединения вотчин и поместий в единое понятие «недвижимых имуществ» Указ о единонаследии пытался учредить невиданный в России порядок дворянского наследования – майорат. Таковые дворянские «недвижимые имущества» переставали по сути быть собственностью одного лица, но становились собственностью рода, где титульный собственник являлся бы только strict settlement английского права (институт, возникший в XIV веке, при котором собственник земли «рассматривался лишь как его пожизненный владелец» и не имел права при определении наследника вывести имущество за пределы рода). В п. 2 раздела III Указа говорилось: «Кто имеет сыновей, и ему же аще хощет, единому из оных дать недвижимое через духовную, тому в наследие и будет; другие же дети обоего пола да награждены будут движимыми имении, которые должен отец их или мать разделити им при себе, как сыновьям, так и дочерям, колико их будет, по своей воле, кроме оного одного, который в недвижимых наследником будет. […] А буде при себе не определит, тогда определится указом недвижимое по первенству большому сыну в наследие, а движмое другим равною частию разделено будет; то ж разумеется и о дочерях». В отличие от западного майората недвижимое имущество переходило к любому из сыновей по выбору отца. Главным доводом в пользу учреждения единонаследия Петр I полагал побуждение (а, скорее, вынуждение) дворян к государственной службе, поскольку «каждый, имея свой даровой хлеб, хотя и малой, ни в какую пользу государства без принуждения служить и простираться не будет, но ищет всякой уклоняться и жить в праздности, которая (по Святому Писанию) материю есть всех злых дел». При единонаследии «прочие не будут праздны, ибо принуждены будут хлеба своего искать службою, учением, торгами и прочим. И то все, что оные сделают вновь для своего пропитания, государственная польза есть, чего ради за благо изобретено чинить посему».
В исторической науке было высказано мнение (Х. Фляйшкахер), что целью указа о единонаследии было заставить лишенных права наследования в недвижимостях дворянских детей искать средства к жизни в занятиях торговлей и промышленностью, а через это и стимулировать появление в России третьего сословия. Хотя таковой направленности указа в целом отрицать нельзя, однако вряд ли можно ограничивать его значение и цель одной только данной идеей. Полагаем, что точнее было бы говорить о сочетании в указании о единонаследии ряда задач, в том числе и означенной выше, но и последняя, на наш взгляд не может быть сформулирована приведенным выше образом. Маловероятно, чтобы Петр мыслил в категориях, близким к понятию французского «третьего сословия» - более адекватным может служить исхождение анализа данного текста из понимания Петром самого русского дворянства как сословия, назначение и оправдание существования которого состоит в осуществлении государственной службы, «радении об общем благе», когда последнее совпадало в мировоззренческой системе императора с понятием «государственного интереса». Таким образом дворянин должен был служить таким образом и там, где в данный момент состоял государственный интерес – если этот интерес заключался в развитии торговли и промышленности, то не было ничего противоречащего убеждениям государя, чтобы на данную задачу обратить силы дворянства. Следовательно, речь здесь могла идти о новой области применения сил дворянства (а именно тех его частей, что не могли быть обеспечены достаточными средствами для полноценного отбывания воинской или гражданской службы, но тем не менее желательны были для «государственного приверстания»), а не об образовании некоего нового сословия.
В том же году 14 апреля издан был еще один указ, ограничивавший собственнические права дворян. Согласно ему «ежели кадет пойдет в службу воинскую и получит себе службою деньги, на которые себе захочет купить деревни, дворы или лавки, то ему вольно купить, однакож по седьми лет службы его; буде же в гражданской службе будучи, то по десяти лет службы его; буде же в купечестве, мастерстве будучи, то по пятнадцати летех. А кто ни в чем вышеписанном не будет, тому никогда невольно, даже до смерти» 56). То есть для приобретения недвижимого имущества дворянам – младшим сыновьям, не являвшимися наследниками недвижимостей в соответствии с указом о единонаследии, надлежало отслужить определенный указом от 14 апреля 1714 года срок, в противном случае и данные лица дворянского сословия лишались права на приобретение и, соответственно, обладание какой-либо недвижимостью на праве собственности.
Более того, говоря о сужении правомочий собственника, которыми мог бы распоряжаться дворянин петровской эпохи, следует отметить, что и оставивший завещание дворянин не мог быть вполне уверен в том, что оно будет исполнено, поскольку была распространена практика утверждения завещаний наиболее состоятельных из дворян самим императором 57), иногда произвольно вносившим изменения в последнюю волю.
В период правления Петра I получила распространение еще один довольно специфический путь приобретения права собственности через государственное пожалование – в качестве вознаграждения за доносительство на дворянина, уклоняющегося от обязательной для него службы. Указы той поры извещали: «а буде кто из них [дворян] на тое службу не поедут и с сего числа явятся на Москве и в деревнях своих, а про то кто известит, и за то у тех людей поместья их и вотчины отписаны будут на великого государя и из тех отписных деревень некоторая часть взята будет и отдана тем людям, кто про то на того известит».
В петровскую эпоху происходит принципиально важная перемена в положении части дворянского сословия. Если ранее дворянство было непосредственно связано с землевладением (либо на поместном, либо на вотчинном праве), то со времен реформ Петра I образуется новая категория лиц, обладающих дворянским званием, но при этом не имеющих какой-либо земельной собственности (и тем более крепостных), поскольку пожалование имение в качестве платы за государственную службу было заменено выдачами денежного жалования. Следствием этого стало исчезновение синонимичности терминов «землевладелец» и «дворянин» и широкое распространение раннее чрезвычайно редкого понятия – «безземельный дворянин».
После петровских реформ, по существу нацеленных на создание идеального «служилого государства», где и социальный статус и правовое положение лица определялись сугубо той службой, что оно несло государству, начался обратный процесс, условно могущий быть означен как «раскрепощение сословий». В первую очередь (а применительно к XVIII веку – и почти исключительно) данный процесс касался дворянства. Уже в 1725 году, в самом начале правления Екатерины I, были изданы Пункты о вотчинных делах, являющиеся, в частности, одной из первых отечественных частичных кодификаций гражданского права, значительно смягчившие положения указа о единонаследии и создавшие многочисленные лазейки для их легального обхода. Воцарение Анны Иоанновны, обязанной сохранением статуса самодержицы поддержке среднего и мелкого дворянства, было ознаменовано и окончательной отменой указа 1714 года. Мотивами к таковому решению в сенатском докладе были указаны: нарушение древних традиций наследования, тяжелое положение младших сыновей, разорение имений, наследуемых старшими, когда движимое имущество из них отдается младшим, необходимость продавать поместья, дабы собрать приданое дочерям и т. п. Указ 9 декабря 1730 г. предписывал все прежние вотчины и поместья именовать отныне единым термином «недвижимое имение-вотчина», и по существу устанавливал отмену прежнего поместного права. Только с этого момента возможно с достаточными основаниями говорить о прекращении поместных держаний– поскольку ранее ситуация была ближе к тому, чтобы говорить о распространении поместного режима на вотчинные держания. Отныне, с указа Анны Иоанновны, дворяне-землевладельцы получили право свободно распоряжаться, причем как при жизни, так и наследственными распоряжениями, своим имуществом – при этом всеобщим стал принцип службы с земли. Земля была обложена службой, но не личность конкретного владельца.
Кроме того, мерам указа 9 декабря 1730 г. была придана обратная сила – в случае принесения частной жалобы на наследственный раздел по указу 1714 года предписывалось производить передел по новым правилам, но самой администрации переделов не заводить, если стороны того не требуют.
Еще ранее, в октябре 1730 г., в расширение прав помещиков и укрепление их создававшейся монополии на владение населенными имениями был Высочайше утвержден сенатский доклад, запретивший крестьянам покупку и принятие под заклад населенных земель, а все уже имеющие «недвижимые свои имении распродать». Однако в 1737 году правительство было вынуждено вернуться к той же теме и повторить запрещение, объясняя попутно мотивы оного: некоторые крестьяне, не извещая своих помещиков, покупают на их имя земли в отдаленных провинциях и фактически владеют ими. Помещикам же это приносит по большей части только обязанность уплачивать налоги – и в лучшем случае им удается добиться от таких крестьян платежа денежного оброка. Чтобы вернуть под контроль земельный оборот полагалась мера в виде усиления контроля за земельными сделками.
В 1736 году была предпринята попытка возродить раздачу земель в помесное держание. Данное начинание по всей вероятности было связано со стремлением обеспечить малоимущих отставных военных, так и не получивших на службе дворянского звания. Унтер-офицерам, вышедшим в отставку, предполагалось выдавать земельные наделы в размере 20 – 30 четвертей незаселенной земли, без права владения крепостными, а равно давать ссуды на обзаведение каждой семье от 5 до 10 рублей. Расселять их предполагалось по Волге между Царицыном и Астрахань, в Казанской губернии и других местах рядом с башкирами. Дети получившего надел были обязаны военной службе, однако и государство в то же время обязывалось оставлять выданный надел в держании старшего сына, а меньшим, по мере их взросления и готовности к службе, выдавать новые. Земля наследовалась не только по мужской, но и по женской линии, но с одним существенным ограничением – если землю наследовали дочери, то они должны были выходить замуж только за солдатских детей, «дабы земля из службы не выбывала». Кроме того, держатели этой земли не имели права ни продавать ее, ни отдавать в приданое дочерям. Здесь можно говорить о попытке создания новой формы поместного держания для недворянских служилых людей, однако на практике она не прижилась как, с одной стороны, по недостаточности и отдаленности наделов (кои предполагалось выдавать в пограничных степных районах, как раз в то время, когда Россия вела очередную войну с Османской империей и выдерживала регулярные набеги Крымской Орды), так и по противоречию этого начинания основному направлению правового развития XVIII века, когда превалирующей тенденцией было усиление исключительности дворянского землевладения, ревниво устранявшего конкурентов.
Таким образом, уже в первые несколько лет по смерти Петра происходит существенное расширение вотчинных прав дворянства и улучшение его материального положения, земельной обеспеченности. Хотя и не обратились еще в полноценных собственников своих земельных держаний (поскольку землевладение оставалось непосредственно связано со службой), но уже явно осознавали таковое положение в качестве своей цели и напряженно к ней продвигались (что отчетливо видно хотя бы по проектам реформ права дворянской земельной собственности, выдвигавшимся в правление Елизаветы Петровны).