Правовые основы
Основная статья: Обязанность Защищать
Некоторые теоретики международного права утверждают, что угроза применения или использования силы государством или группой государств исключительно в целях предотвращения или защиты от серьёзных нарушений основных прав человека, особенно права на жизнь, независимо от национальности, может иметь место как без разрешения соответствующих органов ООН, так и без разрешения законного правительства данного государства. Однако Международный суд ООН в связи с действиями США по поддержке никарагуанских «контрас», указал, что международное право не санкционирует использование государством вооруженной силы для исправления ситуации с серьёзными нарушениями в области прав человека в другом государстве без одобрения Совета Безопасности ООН.
В 2005 ООН приняла концепцию, получившую название «Обязанность Защищать» (англ. The responsibility to protect (RtoP or R2P), основная идея которой состоит в том, что суверенитет является не привилегией [правящего режима], а обязанностью. В соответствии с данной концепцией суверенитет не только предоставляет государствам право контролировать свои внутренние дела, но также налагает непосредственную ответственность по защите людей, проживающих в пределах границ этих государств[3].
Россия и Китай отвергают концепцию международной ответственности[4]. По мнению Филипа Дж. Кроули, — бывшего заместителя госсекретаря США, — в случае России такая позиция определяется опасением за политическую судьбу Владимира Путина[4].
Мнения и оценки
Критики концепции гуманитарной интервенции используют следующие аргументы:
Трактовка суверенитета как ответственности по защите прав человека, по мнению некоторых из них, отражает западные ценности, деля мир на «цивилизованные» и «нецивилизованные страны», что может порождать полуколониальные методы ведения политики против государств, нарушающих права человека. Некоторые критики полагают, что использование данной риторики является прикрытием для распространения в мире гегемонии США.[5]
Критики гуманитарных интервенций указывают на произвольный характер силовых акций, подрывающий их легитимность. Так, британский политолог Дэвид Чендлер называет процесс принятия подобных решений «законотворчеством элитной группы западных государств».[5]
Некоторые российские ученые высказали предположение, что практика интервенций по гуманитарным мотивам спровоцировала скачок сепаратизма в 1990-х годах. Видный отечественный политолог А. А. Кокошин предположил, что эта практика «стимулирует радикальные группы внутри религиозных и этнических меньшинств на обострение конфликтов вплоть до применения вооруженной силы в надежде на победу с помощью миротворческих сил».[5]
Высказывались опасения, что гуманитарные интервенции могут снизить предсказуемость и регулируемость международных отношений, поскольку вызывают появление «антикоалиций» и увеличивают напряженность в мире.[5]
Из заявления официального лица британского Министерства иностранных дел и по делам Содружества: «Однако сегодня подавляющее большинство юристов выступает против права на гуманитарную интервенцию по трем основным причинам. Во-первых, Устав ООН и современное международное право не предусматривают такое право; во-вторых, деятельность государств в последние два столетия, и особенно после 1945 г., в лучшем случае указывает лишь на несколько явных случаев гуманитарной интервенции, а согласно большинству оценок, их вообще не существует; в конечном счете, масштаб возможности злоупотребления таким правом в целях предосторожности ставит под сомнение смысл его существования».[6]
Методы, применяемые при гуманитарной интервенции
Обеспечение эвакуации населения из районов охваченных гуманитарной катастрофой, в том числе организация гуманитарных коридоров.
Обеспечение нуждающегося населения гуманитарной помощью и охрана пунктов её раздачи от вооруженных групп мародеров.
Установление контроля за электростанциями, резервуарами питьевой воды, телерадиоцентрами, откуда могут звучать призывы к межобщинному насилию (в случаях межэтнического конфликта)
Развертывание, обеспечение и охрана лагерей беженцев.
См. также
Гуманитарная бомбардировка
Принуждение к миру
Обязанность Защищать
Примечания
↑ Bernard Kouchner: The man behind MSF
↑ Доклад Комиссии ООН по вмешательству и суверинитету (на русск. яз.)
↑ Уроки Руанды (Публикация ООН)
↑ 1 2 Би-Би-Си: «События в Сирии как признак смены эпох»
↑ 1 2 3 4 ОЛЬГА ЛАБЮК."ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ПО ЗАЩИТЕ" И ПРАВО НА ВМЕШАТЕЛЬСТВО
↑ Герард Танья ГУМАНИТАРНАЯ ИНТЕРВЕНЦИЯ И ГУМАНИТАРНАЯ ПОМОЩЬ: ЭХО ПРОШЛОГО И ПЕРСПЕКТИВЫ
Ссылки
ОЛЬГА ЛАБЮК."ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ПО ЗАЩИТЕ" И ПРАВО НА ВМЕШАТЕЛЬСТВО
М. Беттати ПРАВО НА ВМЕШАТЕЛЬСТВО — СМЫСЛ И ЗНАЧЕНИЕ
Герард Танья ГУМАНИТАРНАЯ ИНТЕРВЕНЦИЯ И ГУМАНИТАРНАЯ ПОМОЩЬ: ЭХО ПРОШЛОГО И ПЕРСПЕКТИВЫ
В.Кафтан. Гуманитарная интервенция или война в информационно-культурном пространстве?
В.Кулик: Ловушка «гуманитарной интервенции» для постсоветского пространства
Владислав Иноземцев. Гуманитарные интервенции. Понятие, задачи, методы осуществления
Беат Швайцер. Моральные дилеммы гуманитарной деятельности в эпоху «гуманитарных» военных интервенций
Михаэль Дорфман Ливия: Уроки гуманитарной интервенции
Ливия и доктрина Сороса // 06.04.2011
В. Наганов. Сигнал для всех: "Стреляешь в оппозицию? Получи "Томагавк". [неавторитетный источник?]
Karel Glastra van Loon and Jan Marijnissen The Doctrine Of Humanitarian War // Spectre
http://ru.wikipedia.org/wiki/%C3%F3%EC%E0%ED%E8%F2%E0%F0%ED%E0%FF_%E8%ED%F2%E5%F0%E2%E5%ED%F6%E8%FF
30 августа 2012 г., Четверг |
|
Главное
Владимир Пастухов о новом герое
Сергей Ениколопов: «Ограничивая митинги, власть получит теракты»
Образование: стимулы и услуги
Список лекций
Разделы
Редакция
Страна
Мир
Хозяйство
Наука
Культура
Спецпроекты
Экологическая повестка
Открытое государство
Русская политейя
Прыжок в будущее
Проект Москва 2025
Ленты
Новости и события
Мнения и аналитика
Исследования
Документы
Лекции и беседы
Публичные лекции
Список лекций
От первого лица
Взрослые люди
Нейтральная территория
Поиск
Начало формы
|
|
Конец формы
Проекты
ПОЛИТ.РУ
Полiт.ua
Официально
Государственная сеть
Государственные люди
Институты свободы
Лукоморье
Стихи на случай
Студия короткой прозы
Партнеры
Оружие будущего: В США прошли испытания рельсотрона |
Путин уйдет через полгода |
Лебедев рассказал из-за кого свернул свой бизнес в России |
Декан пообещал абитуриентке поступить за интимные услуги |
Русский солдат глазами гитлеровцев |
"Умный" дом чуть не убил своих хозяев, занимавшихся любовью |
Обмен новостями
Автор → Владислав Иноземцев Гуманитарные интервенции Понятие, задачи, методы осуществления 29 апреля 2005, 12:01
|
Версия
для печати
<a href="http://sj10.ru/cgi-bin/href/temporary?32223" target=_top><img src="http://sj10.ru/cgi-bin/banner/temporary?32223&" alt="SJ10 edition" width=240 height=400 border=0 ismap></a>
Военное вторжение США на территорию Ирака и смещение действовавшего там политического режима создало прецедент, в результате которого возникла потребность в кодификации данного явления с точки зрения норм международного права. Что может послужить достаточным основанием для произвольной интервенции на территорию суверенного государства? Каковы цели и задачи подобной интервенции? Какие методы допустимы при ее осуществлении? «Полит.ру» публикует статью Владислава Иноземцева «Гуманитарные интервенции: Понятие, задачи, методы осуществления», в которой автор пытается дать ответ на все эти вопросы и обозначить механизмы контроля такого явления, как гуманитарная интервенция. Статья готовится к выходу в новом номере журнала «Космополис» (2005. № 1(11)).
Не прошло и пяти лет с тех пор, как на всей планете люди были охвачены ожиданием нового, XXI столетия. В атмосфере этого ожидания сквозили настороженность и опасения. Газеты напоминали о том, как сто и двести лет назад упоение прогрессом становилось прелюдией к катастрофам поистине вселенского масштаба. Однако действительность оказалась, как обычно, богаче воображения и подобных аналогий. Трезвому осознанию реальных вызовов времени и глобальных угроз в начале нового века сопутствует, как ни странно, поиск простых решений сложных задач: главным методом разрешения цивилизационных противоречий принято считать повсеместное распространение демократии. На чем основана такая самоуверенность? В первую очередь — на беспрецедентных лжи и демагогии, которые в наши дни превратились в важнейший элемент политологической доктрины.
Стало ли сообщество развитых стран в начале XXI столетия более привержено идеалам мира и правовым нормам, чем в конце XIX-го? Безусловно. Но по мере того как применение силы требовало все более серьезного оправдания, убедительность аргументации начала уступать масштабности и прямоте психологического воздействия. Именно поэтому любая война преподносится как средство поддержания мира и защиты прав человека. Именно поэтому тысячи жителей иракских городов, защищающих свои дома, без всяких колебаний причисляются к международным террористам. Любое насилие (вдумаемся в это!) оказывается обусловлено человеколюбием, а любая интервенция — соображениями гуманизма. Подобные представления упорно навязываются общественному мнению развитых стран Запада и широко экспортируются за его пределы. Поэтому попытаемся изложить здесь наше видение того, какие действия можно считать гуманитарной интервенцией и сколь далека от гуманистического идеала нынешняя практика.
Идея гуманитарных интервенций была рождена европейской социальной теорией. Это неудивительно, поскольку в свое время именно в Европе возникла и получила развитие универсалистская теория общества. Так, один из наиболее авторитетных мыслителей ранней современности Г. Гроций, исходя из предположения о существовании универсальной человеческой общности, societas humana, утверждал: «следует признать право королей (как и тех, кто обладает равными с ними правами) требовать наказания обвиняемых не только в преступлениях против них самих или их подданных, но и в преступлениях, которые непосредственно их не затрагивают, но при этом нарушают естественный закон или законы государства, вне зависимости от того, кто оказывается их жертвой» [Grotius 1925: 503, 472–473]. Современная теория международного права также исходит из приоритета прав личности над интересами социума. Например, Ф. Тезон считает главной целью всех членов международного сообщества «наблюдение за тем, что фундаментальные права индивидов признаются и соблюдаются в каждой из [составляющих его] стран; поскольку цель государственной организации — это защита прав личности, и поскольку все стороны согласны с тем, что установленные правила взаимодействия между ними приемлемы и справедливы, целью сформированного таким образом международного сообщества… должна в числе прочих быть и защита прав индивидов» [Teson 1997: 65–66].
Но универсальные принципы суть лишь нормы, в то время как общество основывается не только на нормах, но и на традиции. Нельзя не признавать вслед за М. Уолцером, что «то или иное общество является справедливым, если его жизнь организована вполне определенным образом — образом, соответствующим по духу мировоззрению его членов» [Walzer 1983: 313]. Более того, можно усомниться и в фундаментальном постулате «первичности» индивида и наличия у него неоспоримых прав. Размышляя об общественной природе человека, М. Хардт и А. Негри противопоставляют традиционному понятию народа (people) множество (multitude), составляющее современное общество: «Множество состоит из совокупности сингулярий, — а под сингулярием мы пониманием такой субъект, отличительные черты которого не могут быть сведены к чему-то единому, своеобразную личность, всегда отличную от других,.. — [и потому] совокупность сингулярий, составляющих множество, противоположна недифференцированному единству народа» [Hardt, Negri 2004: 99].
Какими же могли бы быть контуры современной концепции гуманитарного вмешательства? На наш взгляд, ее следовало бы базировать на двух тезисах.
Первый из них состоит в признании, что сегодня, как и в прежние времена, причины вооруженного вмешательства не могут сводиться к озабоченности соблюдением прав человека в стране, которая становится объектом вторжения. В частности, угрожающие военные приготовления или агрессия против «третьих стран» — это достаточные основания для вмешательства.
Второй тезис заключается в том, что цели гуманитарной интервенции радикально отличаются от задач любой иной военной операции. Противником в данном случае выступает не организованная сила, а хаос, — он и становится той средой, в которой нарушаются права личности. Поэтому военный успех — это не конечный, а начальный пункт гуманитарной интервенции.