§ 2. Понятие распределительных отношений

Если задуматься над соотношением производства и потребления, то выяснится, что они сильно не совпадают. Прежде всего бросится в глаза следующее: чтобы получать доходы (блага), нередко совсем не обяза­тельно участвовать в производстве. Вы и сами назовете множество групп, которые получают, но не производят. При этом мораль и традиция, осуж­дая те или иные способы их получения, умудряются облагораживать и освящать другие, порой самые низменные и паразитические¹⁰⁴. К сожале­нию, убеждение римского императора, что деньги не пахнут, по-прежне­му разделяет слишком много людей. Не говоря уже о древности, и в со­временных обществах не удалось сделать труд делом «чести, славы, до­блести и геройства». Для многих людей не имеет серьезных различий, откуда они получают средства к жизни, если пути их приобретения так или иначе признаются обществом, а тем более являются престижными.

С одной стороны, как очевидно, потребности заставляют людей трудиться. С другой — существуют и иные способы их удовлетворения. В этом отношении человек оказался весьма изобретательным: кроме гру­бой силы, существуют обман, психологическое насилие, закон, традиция, умение присвоить себе лучшую долю от общего пирога, возможность по­ставить людей в неравные условия, паразитирование за счет других, ис­пользование выгодного положения, лишение возможности трудиться (например, объявляя землю частной собственностью) и т. п. и т. д.¹⁰⁵. Мы уже видели, что потребление связано со всей системой распределения, о которой мы будем говорить. Теперь же важно иное. Сами ли люди про­изводят, отнимают ли у других либо принуждают тех к работе на себя, за­бирают ли больше из общего котла и т. д. — везде лежит универсальное свойство произведенных как людьми, так и природой благ, как жи­вого, так и овеществленного труда или услуг отчуждаться от непо­средственного производителя (владельца) и затем определенное или неопределенное число раз перераспределяться, переходить из рук в руки.

Это очень важные глубинные свойства благ, и поэтому я считаю необходимым для их описания ввести понятие отчуждаемости и рас­пределяемое™. Я считаю большим своим достижением, что мне уда­лось докопаться до этих всеобщих свойств, которые позволяют найти ту естественную основу для объединения экономических и иных отноше­ний по распределению и потреблению благ. А также и для периодизации истории.

Сделаю сравнение, чтобы необходимость этих нововведений была яснее. В политэкономии важнейшими категориями являются стоимость и потребительная стоимость, обозначающие соответственно способ­ность вещей обмениваться и иметь полезные свойства. На их основе вы­водится много других понятий и делаются разнообразные заключения. Отчуждаемость и распределяемость, с одной стороны, связаны с потре­бительной стоимостью, так как именно полезность вещей и благ бла­гоприятствует отчуждению и распределению их. А с другой стороны — частично объясняют, почему товары могут приравниваться друг к другу. А именно и потому, что способны отчуждаться от владельца и затем пе­реходить из рук в руки (иногда бесконечное число раз).

Разумеется, далеко не все будет отчуждаться и распределяться в данной конкретной действительности. С этой стороны история могла бы предстать как процесс вовлечения объектов в «циркуляцию благ» (Леви-Строс) или исключения их. Общества сильно отличаются тем, что вовлечено в оборот, может быть объектом обмена, собственности, что спо­собно распределяться иными способами: через государство, церковь и т. п. При этом некоторые вещи, по мере того как развиваются наука, техника и общественные отношения, становятся объектами отчуждения, хотя раньше такое невозможно было и представить. Например, живые органы человека. Итак, все разнообразные отношения: от производства до ко­нечного потребления, включая налоги, государственное и негосу­дарственное распределение, незаконное присвоение, военную добы­чу и т, п., — можно объединить в категорию «распределительные от­ношения». Способов такого распределения, как вы уже убедились, много. Среди них собственность на средства производства — очень важный, но не единственный, а для ряда обществ — маловажный. Распределительные от­ношения, начинаясь с производственной организации общества, как бы получают импульс к дальнейшим превращениям. Каковы они — зависит от характера общества и многих причин, о чем будет речь дальше.

Теперь легче разобрать вопрос, который был отложен: почему необ­ходимо отказаться от термина «экономические отношения», заменив его распределительными? Безусловно, «употребление нового слова, когда оно не абсолютно необходимо, имеет свои неудобства» [21; 81]. Часть причин уже понятна: глубинные свойства благ к отчуждению и распреде­лению. Для ряда обществ понятие «экономические отношения» подходит довольно слабо, гораздо вернее говорить именно о распределительных: для первобытных и многочисленных, вся экономика которых заключа­лась в грабеже или сборе дани. Слишком часто в истории предпочитали пахать мечом, а не плугом. Еще одна причина в том, что распределитель­ные отношения в любом обществе шире, чем экономические, связанные с функционированием народного хозяйства. В самых экономических об­ществах существуют такие явления, как незаконное и непроизводствен­ное распределение, в современных — гигантски разрослась область под­держки социально не защищенных.

В любом обществе, помимо благ произведенных, в котел распреде­ления попадают и блага иного, в том числе и природного происхождения (для прежних обществ особенно характерны военные трофеи, дань или поступления от колоний, раздача целинных земель и т. п.). Помимо того, распределяются также права на блага и всякого рода их заменители (включая деньги, акции). Для современного общества обилие всякого рода ценных бумаг и прав исключительно характерно. Далеко не все они связаны с производством.

В западной науке обычно, говоря о неравенстве в социальном поло­жении, называют следующие преимущества: богатство, власть, пре­стиж и привилегии. Я бы добавил к этому еще гарантии и удобства по­лучения доходов (мелкий бизнесмен здесь в худшем положении, чем чи­новник, например). Так вот в большей степени все эти блага связаны с распределением. Оно может быть явным и тайным. Во многих странах

Европы прежде продавали государственные и церковные должности или патенты на офицерские звания¹⁰⁶. Но тайно это делается в некото­рых обществах и теперь. Не обмениваются ли деньги на возможность по­лучить известность, чтобы потом с лихвой вернуть эти деньги? И т. п. Продавались знатные титулы, родословные, гербы и пр. и пр. У дикарей даже личные боги или духи¹⁰⁷. Словом, это тема для особого исследова­ния. Если в современном Китае нельзя иметь больше одного ребенка, то это право становится крайне важным и значимым, распределяемым. Спе­цифики здесь для каждого общества (особенно несвободного) очень много.

Делаем вывод. Все блага и права, которые являются для данного общества дефицитными, могут быть в системе распределения. В нее вливается как бы два потока: один представляет собой произведенные (экономические) и с ними связанные блага, другой — блага, имеющие иные происхождение и свойства. Этот сложный процесс и оформляется распределительными отношениями. Эта категория описывает обще­ственные отношения, связанные со всем процессом перераспределе­ния благ до их конечного потребления, начиная от планирования производства или непроизводственного присвоения (грабежа, воров­ства и пр.). При этом блага могут быть в самой разной форме: в том числе труда, времени, различных прав, притязаний на блага, реаль­ными или мнимыми и т. п. Способов такого перераспределения ис­торией выработано много, при этом некоторые из них могут приме­няться самостоятельно, другие увязаны с иными общественными отношениями (правовыми, политическими, военно-насильственны­ми, идеологическими и т. п.). Распределительные отношения, следова­тельно, неразрывно связаны с общественной иерархией, неравенством и эксплуатацией, направлением политики, с одной стороны, а с другой — с производительными силами, их уровнем, специализацией, характером и географической средой.

Иногда распределительные отношения более соотносятся с эконо­мическими, если главная арена распределения — производство, связан­ное с частной собственностью и денежным обращением. В этом случае сама экономическая сфера гораздо более отделена от других, более авто­номна и менее подвержена влиянию политики, идеологии, военщины и т. п. Достаточно ярко это проявлялось в пору классического капи­тализма. В этих случаях может оказаться, что распределительные отно­шения (или даже в основном отношения собственности) являются ядром всех остальных общественных отношений, определяют и социальное де­ление общества¹⁰⁸. В таких обществах кажется, что все социальное нера­венство в конце концов — это неравенство в доходах [36; т. 1, 192], хотя это не так.

Однако подобная разделенность сфер исторически менее распро­странена. Даже и сегодня. Распределительные отношения чаще высту­пали не в чистом экономическом виде, а в неразрывной связи с другими, будучи переплетены с ними, как бы растворены в них, составляя их экономическую подкладку, изнанку¹⁰⁹. И в этом случае они очень суще­ственно отличаются от более чистых экономических отношений. Так, при социализме во многих случаях отделить экономику, политику и идеологию было просто невозможно. В обществах, где экономические моменты вычленить труднее, хуже развиваются производительные силы, задавленные администрированием, религией или сословными привиле­гиями.

Любая форма политического, идеологического, национального и т. п. господства и неравенства предполагает те или иные материальные преимущества определенным группам. Они могут быть меньшими или большими; откровенными, грубыми или прикрытыми, замаскированны­ми; держаться на силе, обмане или духовном рабстве и т. п. Но они обяза­тельно есть. Для чиновников, следовательно, роль производства выпол­няет политическая и государственная организация, для военных групп — войны, для торговых это могут быть особые привилегии, монополии, для других — иные. Если это религиозное или идеологизированное обще­ство, то, вероятно, можно проследить связь идеологии, ее материальной опоры и распределения.

Однако сказать упрощенно, что главное — это именно распредели­тельная сторона, а все остальное — надстройка, прикрытие их, было бы неверным. Но невозможно и игнорировать распределительную «изнан­ку». Исследователь должен обязательно докопаться до нее. Когда он найдет ведущие механизмы распределения, можно быть уверенным, что в этом пункте сосредоточены политические, юридические, соци­альные и иные центры общества. В следующем параграфе мы и по­смотрим на некоторые главные способы распределения.