[Проект гражданского уложения]

[[3]] Закон, постановляя о человеке, разсматривает его двояко: сперва, как его произвела природа, потом, как его образовало общество.

Силы телесные и душевные дает человеку природа. Следовательно, человек есть то, что он есть от природы. Следует, что он может употреблять силы свои по способности, природою ему дарованной.

Закон есть только подтверждение того, что человеку даровала природа. Из сего следует: если человек, вступая в общество, уступает ему часть своих прав, то оно обязано за то ему удовлетворением.

В следствие сего каждой человек, в обществе живущий, имеет право требовать от него защиты и покрова. [[3 об.]]

Закон в отношении человека уподобляется природе; он его награждает, как и она; но не столь будучи пристрастен к своему произведению, он одному не дает того, чего не даст другому, и если он дарит, то дарит равно всех; пред ним все равны.

То, что закон дает человеку, не есть что либо вещественное, не может изобразиться в чувствах, оно и не есть сила или способность какая либо, ибо сила или способность могут явиться в своих действиях непосредственно, но то, что он дарит, [[4]] есть то самое, что силы и способности человека делает деятельными, то, что в человеке направляет его волю, словом, закон человеку дает право, природа дает ему силу, способность; но они могли бы быть препятствуемы в действиях своих, если бы закон не дал ему того, что отдаляет всякое препятствие, что дает способности и силе деятельность не возбранную. Таково есть понятие, которое можно иметь о праве вообще.

Когда закон одному дает право, тогда другому налагает обязанность.

172

Право бывает тогда, когда закон гражданину [[4 об.]] дает свободу что либо предпринять или делать, или что либо опустить или не делать.

Обязанность бывает тогда, когда закон велит что либо делать или не делать, под опасением быть к тому принужденному или наказанному.

И так чего я не могу делать или не делать свободно в следствие [[5]] закона, к тому не могу иметь права; к чему не могу быть принужден законно, к тому нет моей обязанности. *

И так особы единственныя и множественныя, одаренныя правами в законе, равны и называются лица.[[5 об.]]

И так человек по толику есть лице в смысле закона, поколику может одарен быть правом.

Закон, дав гражданину право, показывает, какое он должен делать из оного употребление.

Поставит правила, как один гражданин права свои может передавать другому, или как он права свои потерять может.

Право, поколику относится к лицу, называется право личное, поколику относится к вещам без отношения к лицу, есть право вещественное; но то и другое принадлежит лицу.

Отправление или неотправление права [[6]] есть деяние, нарушение права есть деяние.

Деянию всякому предидет всегда в человеке воля, намерение.

Где нет воли, где нет намерения, там нет в законе деяния.

Где нет свободы в деянии, о том закон не судит.

И так все постановления о правах относятся или к лицам, или к вещам, или к деяниям. Поколику деяния касаются до лиц и вещей, и право не иначе изъявляться может как деянием.

Лице естественное или единственное есть каждой человек в своей особенности. Оно больше может иметь прав и обязанностей, [[6 об.]] нежели лице множественное, соборное или нравственное.

Когда многие лица естественные, одаренные одним правом, вместе оное право отправляют совокупно, тогда бывает лицо соборное или нравственное.

Все, что есть следствие естественности, единственности, не может относиться к лицу соборному или нравственному, напротив редко может быть такое право лица соборного, которое бы не могло быть присвоенность лица естественного.

* Закон право присвояет одному особенно или многим вместе; но пред ним многие суть единица, когда право дает он не раздельно.

173

Лице соборное или нравственное и потому отличествует от лица единственного, [[7]] что единственное потому лице, что оно есть таково само по себе, и права его изтекают из сего положения в обществе; соборное же лице есть лице не инако, как в следствие постановления, и права его основание имеют в постановлении.

Лице единственное закон разсматривает в отношениях, касающихся до его естественности или в отношениях гражданских.

В отношении естественности лица закон восприемлет человека под защиту свою до его рождения, и в таком виде определяет его права, он преследует ему при его рождении, определяет его пол, следует [[7 об.]] ему в лета младенчества, детства, возмужалости, старости и дряхлости, он разсматривает его силы душевные и телесные, оных недостатки или совершенство. Он смотрит на его жизнь и неотлучен ему во время его кончины; он живет с ним, когда он присудствен во святыне своей гражданской, в доме своем; тут закон, совокупясь с природою, определяет его блаженство, блаженство первое, блаженство семейственное; и все отношения семейственные утверждает закон согласно назначению самой природы.

Преследуя человеку в общество, закон назначает ему [[8]] средство, как ему быть гражданином. И если он к обществу не принадлежит, есть странник, то и тут, взяв его под свою защиту, он определяет его с обществом отношения.

Закон столь попечителен о гражданине, что он особые назначает средства, какими можно определить гражданское положение человека, и для того требует известныя торжественности при важнейших епохах жизни гражданина. Он постановляет то, что делать должно, когда гражданин родится, когда он вступает в супружество, когда оное расторгает, когда прерывается его жизнь или когда кончится гражданское его состояние; закон не отступает от гражданина и тогда, когда он отлучается из общества, [[8 об.]] ибо, дав ему один раз право, он не желает его оного лишить в то самое мгновение, когда гражданин отлучается, он ждет его отрицания или долгого отсутствия, дабы его лишить того, что даровал однажды.

Лицы нравственные или соборные закон разсматривает в отношениях их к государству или разсматривает отношения единиц между собою, лице нравственное составляющих. Общество всякое есть лице в смысле закона, но состояние, на которое разделяется

174

народ, не есть лице; ибо права людей, к какому либо состоянию принадлежащих, есть право каждого особо, [[9]] но не состояния вообще. Если бы права принадлежали состоянию, в соборном его лице, то оно бы было сословие государственное, чего в России нет.

В смысле закона вещь есть все то, что может быть предметом права, следует, что деянии человека и самые его права могут назваться вещию в смысле закона.

Существо вещи есть все то, что ее составляет части и ее свойства.

Иная вещь по существу своему не может переменить своего места, не повредив своея существенности, другая же может.

Первые суть недвижимые, другие движимые. [[9 об.]]

Право, хотя само по себе и есть такая вещь, которая может переменить место, без нарушения своея существенности, но если оно относится к вещи недвижимой, то оно почитается так же вещию недвижимою (оно таковое же может быть и постановлением закона).

В вещах движимых закон означит все оных главные роды.

Закон определит предметы тех вещей, которые суть сами по себе и которые находятся в зависимости другой вещи.

Первые суть существенные, другие принадлежности.

Закон означит, какия вещи могут [[10]] быть принадлежности другой вещи.

И так, сколь долго одна вещь есть принадлежность другой, то она участвует во всем, до главной вещи принадлежащем, и если право на главную вещь уничтожится, то уничтожится оно и на принадлежность.

Вещь, поколику состоит во власти человека, называется имение.

Имея вещи в своей власти, человек делает из них употребление, в сем состоит их польза, а если пребывая невредима в своей существенности она доставляет имеющему ее прибыток, то сие и делает то, что назвать можно вещи полезность. [[10 об.]]

Польза вещи определяет ее цену.

Если цена вещи для всех одинакова, то вещь будет цены обыкновенной. Если же исчисляют пользу, которая иногда из оной произойти может, то бывает цена вещи необыкновенная. Особое уважение вещи ради каких либо ее качеств или отношений делает ее драгоценною. А если неможно

175

ее качеств или паче ее цену поставить в сравнение ни с какою другою вещию, то вещь такую назвать можно неоцененною.

Выше сказано, что права суть вещи в смысле закона. В отношении лица право есть [[11]] власть требовать от того, кому оно налагает обязанность, чтобы он что либо дал или сделал или позволил, или не делал и оставил.

В отношении вещи право есть власть отправлять оное в отношении вещей без отношения к лицу.

Право может существовать само по себе, не присвоенное лицу; но дабы оно сделалось чьей либо принадлежностью, то закон означит средства, как права могут быть приобретаемы; сие средство есть деяние; и так деяние, чрез которое приобрести можно право, называется образ приобретения, а законная причина или основание, посредством которого деяние получает силу [[11 об.]] к приобретению права, можно назвать достоянием.

Закон, обращая внимание свое на деянии человека, ведает, что не всегда ему возможно ими располагать по своему произволению. Иногда препятствия внешние ставят деяниям преграду, иногда сила делает их необходимыми, иногда ложное о вещи суждение, от страсти произтекающее, деянию не тот дает вид, который бы оно имело, если бы разум человека не затьмевался. Иногда силы или мощность к произведению деяния недостаточны так, что воля может подвержена быть и насилию естественности своей и в нравственности. [[12]]

И так закон судит только о тех деяниях, где видно свободное воли определение, и если деяние не таково, оно человеку не принадлежит. Оно, так сказать, не ево и причтено ему быть не может.

И так правилом закон поставляет, что деяния только свободныя одни подлежат его суждению. И где нет свободы деяния, там нет и обязанности. Закон судить может только о деяниях внешних; или поскольку воля изъявляется в деянии свободном; но определение разсудка, воли, намерение суждению закона не подлежат.

Следствия деяний иногда бывают таковы, [[12 об.]] что они изтекают из них неминуемо и непосредственно, иногда же они бывают только для того, что одно деяние было в сопряжении с другим, совсем от него различным, и следствие деяния одного было посредством деяния другого.

176

За следствие, непосредственно из деяния произтекшее, всяк должен ответствовать, потому что знать может всякой, что следствие известного деяния будет неминуемо.

За следствие, произтекающее из деяния посредством другого деяния или произшествия, не иначе ответствовать [[13]] можно, как тогда, когда и постороннее деяние, следствие произведшее, было предвиденно. Но если его предвидеть было невозможно, то оно случайно, и за него ответствовать нельзя в равной мере с первыми.

Хотя случайное следствие деяний не может причтено быть никому, но поелику во всяком предполагается разсудок, свободное воли определение, сведение о законах, доколе противное не доказано; то всяк, в обществе живущий, обязан употреблять разсудок свой в делах гражданских и прилагать внимание, дабы деяния его законам соответствовали.

Кто по недостатку внимания в каком либо [[13 об.]] деле поступит в противность закона, тот учинит вину или проступок.

Вина или проступок могут иметь в причтении разныя степени, по мере внимания, которое бы мог употребить в деле учиненном тот, кто сделал проступок или вину.

Если бы, [чтобы] избежать или не соделать проступка, не нужно было (при обыкновенных разума способностях действующего) великое напряжение внимания, то проступок таковой или вина, которой можно бы было избегнуть без дальнего внимания, назвать можно проступком грубым или первой степени. [[14]]

А поелику без напряжения внимания или же где оное совсем не нужно было, избегнуть бы можно проступка, то вина таковая равняется почти деянию с намерением произведенному.

Если же для избежания проступка нужно было обыкновенное только внимание, то вина, произтекшая от недостатка такого обыкновенного внимания, есть вина второй степени или вина посредственная.

Но если для избежания проступка нужны были или необыкновенное внимание или великия способности, или особые знания, или о вещах сведения отменные; то вина, произшедшая от недостатка [[14 об.]] всего вышесказанного, велика быть не может и будет вина третьей степени, вина малая.

За вины сего рода ответствуют наипаче определенные к должностям; ибо, помещаяся к должности, предполагается, что определенной имеет достаточную к отправлении оной способность.

177

Когда деяние есть следствие свободного воли определения, когда к нему не был я принужден внешнею силою, тогда оно может произвесть для другого средство что либо приобресть, или возможность что либо сделать, словом может произвести право; но дабы деяние могло произвести право для того, кто оное произвел, то сверх всего вышесказанного оно должно быть таково, чтобы никому не вредило и было бы дозволенное. [[15]]

И так деянием свободным можно произвести право, уступить его или передать другому и право уничтожить; наипаче сие произойди может, когда человек изъявляет свое соизволение.

Но где человек не изъяснил своего соизволения, или чего не исполнил, то могут из того произтекать права и обязанности по толику, по колику закон таковые с ними сопрягает.

Сказано, когда закон дает [[15 об.]] с одной стороны право, то он с другой дает обязанность.

А поелику право есть следствие деяния, то оно произведшему деяние налагает все из онаго произтекающие обязанности.

По сей причине и противозаконное деяние может произвести право, но не тому в пользу, кто оное учинит, но тому, кому оно будет во вред; а произведший противозаконное деяние получает обязанность [[16]] в отношении того, кто получил право вредом причиненным.

И так права могут приобретаемы быть деяниями недозволенными и деяниями дозволенными. [[21]]

Мы видели, что для произведения прав нужно деяние, что деяние должно быть свободно, что деянию предидет воля. Но дабы деяние могло произвести право, то нужно, чтобы человек объявил на то свое соизволение; объявил, в чем воля его состоять может.

И так когда человек объявит то, что в сходственность его намерения воспоследует или не воспоследует, тогда говорят, человек объявил свою волю или дал знать о своем соизволении.

Но чтобы соизволение могло иметь следствия, производящие права, то должно иметь в виду предмет, о котором соизволяет, и предмет должен быть таков, что соизволяющий имел право о нем сделать постановление; должно, чтобы соизволяющий имел способность располагать деяния свои с умом и разсудком. .Должно, чтобы соизволение было в самом деле, а не

178

предразумеваемо, было бы свободно, не принужденно, нешуточно, подлинно, точно или благонадежно. [[21 об.]]

В объявлении соизволения разсмотреть нужно: 1-е) предмет соизволения. 2-е) Способности соизволяющего. 3-е) Поколику оно а) свободно быть может и непрепятствуемо, б) подлинно и нешуточно, в) точно и благонадежно, хотя иногда безмолвно иди предполагаемо, а потому г) означить правила, которым должно следовать в изложении соизволения. 4-е) Не бывает ли в соизволении ошибки или погрешности, или 5-е) Соизволение не извлечено ли обманом. 6-е) Не должно ли оно иметь известную форму. 7-е) Какие соизволения суть действия. 8-е) Какие в соизволении могут быть условия.

1. Все вещи и деяния, на которые можно получить право, или на которые можно правом поступиться другому, могут быть предметом в изъявлении соизволения, исключая того, что запрещено законами или что оскорбляет благонравие.

Но если бы кто столь мало имел разсудка, чтобы соизволил наложить себе обязанность какую либо, стесняющую [[22]] свободу мысли, свободу исповедания, свободу деяния или личную свою безопасность, то закон не признает таковые соизволения правильными и их почитает ничтожными, потому что они разрушают то, что есть существенность гражданина.

Равным образом не можно о таких вещах объявлять свое соизволение, которые изъяты из частных обращений, или самою естественностию, или законоположением, или же частными постановлениями.

2. Признавая, что свободное соизволение нужно для произведения права, закон постановляет, что дитя или несовершеннолетный, лишенные ума или [[22 об.]] слабоумные естественно, хотя бы временно или пьянством, или сильным страстей движением, не могут соизволением своим произвести права, ниже те, которые бы к тому побуждены были.

3. Или опасными угрозами или же истинным принуждением; зане блюститель гражданския свободы закон ее стрежет во всех ее отраслях, во всех ее распространениях.

Закон, ограждая деяния гражданина, требует, чтобы для произведения права соизволение изъясняемо было словами или знаками, ясно оное доказывающими, но из обстоятельств [[23]] не дозволяет оного заключать никогда, ибо соизволения предполагать не можно, если оно не явно.

179

И так подлиной смысл соизволения не иначе толковать должно как по обыкновенному значению слов и знаков.

4. Закон, блюститель деяний гражданина, бывает его страж и тогда, когда он хотя в полном своем разуме, но мог бы деяния свои себе обратить во вред; он ограждает его от заблуждения или обмана, когда он изъявляет свое соизволение.

И так заблуждение или погрешность или ошибка в самой существенности [[23 об.]] деяний или главном оного предмете делает оное неправильным.

И так тот, кто с намерением дал повод к заблуждению, не может никогда чрез оной приобрести права; и соизволение, обманом произведенное, обязанности не налагает.

5. Закон, постановив, в каких случаях нужна особая форма в объявлении соизволения, покажет, какое должно оного быть действие.

6. Какие могут быть в соизволениях условия: например: что условие может быть 1-е) Отлагающее, то есть такое, что исполнением оного, а не прежде приобретено может [[24]] быть право, о котором последовало соизволение. 2-е) Или разрушающее, то есть такое, что при исполнении или при наступлении условия, соизволение должно быть не действительно или прекратиться. 3-е) Условия могут быть возможные и невозможные и что сии последние делают соизволение недействительным. 4-е) Что условии бесполезные может иногда судья уничтожить. 5-е) Что по предмету не дозволено в соизволении, то не может быть дозволено и в условии. 6-е) Что условия могут относиться на прошедшие происшествия. 7-е) Что при соизволении может быть побудительная причина, [[24 об.]] которая только служить может для изъяснения сомнительного намерения.

Наконец закон сделает постановления, что иногда разсматривать нужно при объявлении соизволения относительно а) намерения соизволяющего или относительно б) времени в) или срока, когда по соизволению право должно возникнуть или прекратиться.

Обоюдное или взаимное соизволение приобрести право или оным поступиться есть договор.

Договору всегда предъидет с одной стороны обещание, с другой соизволение о том же, что один [[25]] обещает, но сего недовольно. К существу договора принадлежит, чтобы был предмет, о котором договариваются; ибо если договариваться не о чем, то

180

нет и договора. И так если одного из вышесказанных качеств не достает, то и не можно думать, что договор состоялся. Как может одно изъявление воли поступиться правом, то есть как может простое обещание произвести обязанность, когда не будет на него соизволяющего оным правом пользоваться; зане не может обещание произвести обязанности, если не возникло право, котораго существенность требует, что тот, кто оное отправляет, может употребить понудительные средства и обязавшегося заставить [[25 об.]] исполнить свою обязанность. По сей то причине обет церковный в законе гражданском обязанности не производит, не могут судимы быть судом гражданским, ни подлежать в случае неисполнения наказанию, в законе уголовном определенному, зане обеты церковные суть только простые обещания, или если их почитать должно договором, то восприемлющею обещание стороною почитать должно или самого себя, что есть нелепо, или бога; а в сем случае последнем за неисполнение обета принуждения к возложенной на обещавшегося обязанности должно ожидать от того, кому обещание сделано, – от бога. Но кто может столь [[26]] быть дерзновен и сказать: бог поручил мне отправление права, ему принадлежащего. И так об обетах церковных предоставляется судить духовным начальствам, и за неисполнение оных наказание должно быть духовное, и ни в чем не сходствующее с теми наказаниями, которые налагает закон уголовный.

Договор для всех оным обязующихся имеет силу закона, если он заключен по предписанной в законе форме.

Если договор сам в себе существенно состоит в том, чтобы было обещание с одной стороны, восприятие с другой стороны, и чтобы был предмет, о чем договариваются, и чтобы он мог произвести право и обязанность, то закон требует, чтобы договаривающиеся имели способность [[26 об.]] договариваться и в изъявлении своего соизволения были бы свободны; и так все те, кои не могут свободно изъявлять своего соизволения, не могут заключать договоров. ^а  Поелику договоры начало свое имеют в законе постановительном, то, ограждая обязанности от всего того, что может оных умалить твердость и силу, закон предписывает им

^а Здесь в законе помещена будет статья о договорах с казенными местами.

181

в иных случаях известную форму, а в других назначает образ их постановления. ^а

Мы здесь разсмотрим все принадлежности договора; те, без которых он не может договором почитаться, и те, которые ему опричь того свойственны быть могут. [[27]]

Принадлежности договора суть:

1-е) Обещание. 2-е) Восприятие обещания. 3-е) Предмет, о чем договариваются. 4-е) Потребные способности договаривающихся. 5-е) Форма договоров. 6-е) Подкрепление договоров. 7-е) Околичности и условия. 8-е) Правила изложения. 9-е) Исполнение договора. 10-е) Уничтожение договора.

1) Обещание есть первая принадлежность существенности договора; чтобы оно было законно, то должно, чтобы оно было не принужденно и свободно, и оно следует всем тем правилам, которые мы изъяснили, говоря о изъявлении соизволения.

Обещать можно все то, что дозволено законами.

Все запрещенное, все противное благочинию или порядку общественному обещать не можно. [[27 об.]]

Обещание таковое есть ничтожно само в себе и обязанности не производит.

Если обещание было по известной причине, а причина обещания ложная, то обещание ничтожно, ибо оно не есть следствие того, что было означено.

2) Восприятие обещания должно столь же быть законно, как само обещание, столь же правильно, как объявление соизволения, свободно, непринужденно и прочая.

Восприятием обещания не можно приобресть больше права, нежели как что назначил обещавший. Существо восприятия

^а Договоры могут быть разнаго рода:

1) односторонные, когда один из договаривающих обязывается чем либо с одним или многими, иногда называются благотворными.

2) обоюдные или взаимные, когда договаривающиеся обязываются чем либо взаимно, они называются иногда тягостными.

Меновыми их называют, когда каждой из договаривающихся обязывается дать или сделать что либо, стоющее того, что получает.

Роковыми называть их можно, когда даваемое состоит в равной опасности обязывающихся приобресть что или потерять, в следствие происшествий неизвестных.

Иные договоры имеют особые названия, иные же не имеют.

182

таково, что оно должно быть соответственно обещанию; следует, что оно долженствует всегда быть неограниченно [[28]] и без условий; ибо если оно не будет таково, то не будет соответствовать обещанию.

И так восприятие условное, обещанию несоответственное, обязанности не налагает. Ибо она состояла бы не в том, в чем было обещание; что есть противоречие.

Всяко деяние человека следственно и всякой договор бывает в какое либо время и иначе быть не может, следует, что восприятие обещания должно произойти в надлежащее время; если оно означено, то оно не минуемо должно в оное воспоследовать; и промедление делает оное ничтожным. Если оно не означено, то закон, заступая место обязывающихся, назначает сроки восприятию обещания, [[28 об.]] и назначение его есть правило, по которому о том судить должно.