2.2. Типологии культуры в основных культурологических школах

Вследствие сложности культуры неизбежно существование весьма большого количества направлений исследования культуры, а значит, подходов, концепций, научных школ и направлений культурологии. Научная школа всегда складывается на основе использования определенной концепции. Концепция, в свою очередь, отражает специфический научный интерес своего создателя, то есть каждая научная школа восходит к определенной познавательной ситуации. И каждая школа и/или направление в культурологии по-своему выделяет элементы, определяет и ранжирует признаки и аспекты культуры, а потому создаёт свои типологии культуры. Оснований для выделения школ и направлений тоже может быть много, они принимаются по самым разным признакам. В существующей литературе предлагается множество различных классификаций и типологий культурологических школ, направлений и концепций. При этом убедительных доводов в пользу принятия какой-либо одной из них как «основной», «наиболее приемлемой для всех» или «самой лучшей» нет. Чаще всего встречаются типологии, в основе которых лежит объект познания (обычно какой-либо аспект или сфера культуры), либо применяемый метод, либо область научного познания, из которой выросла культурологическая концепция. Например, известны версии культурологии: «семиотическая» (Ю. Лотман), «литературоведческая» (С. Аверинцев), «диалогическая» (В. Библер), «историческая» (Л. Баткин, А. Гуревич) и др. С.П. Мамонтов предлагает различать в культурологии школы: общественно-историческую, натуралистическую, социологическую и структурно-символическую. В другом учебнике (В.С. Поликарпов) перечисляются подходы (направления) в культурологии: системный, деятельностный, аксиологический, культурантропологический, социологический, структуралистский, семиотический, игровой, биосферный, рационалистический и иррационалистический. В различных учебниках, пособиях и монографиях говорится об эволюционизме, функционализме, культурном релятивизме, символизме и т.п. Один из ярких подходов, естественным образом создающих типологии культур, возникает при объяснении хода истории человечества как сосуществования отдельных независимых культур (цивилизаций, этносов, обществ...). Наиболее известны здесь концепции  Н.Я. Данилевского, О. Шпенглера и А. Тойнби. Н.Я. Данилевский (1822-1885) в 1868 году опубликовал книгу «Россия и Европа». Он доказывал, что единой истории  человечества не существует. Вместо неё развиваются отдельные цивилизации, и никто не может говорить о какой-либо общечеловеческой культуре. Каждая отдельно развивающаяся общность обогащает человечество, создавая свою культуру. Так, греческая цивилизация создала замечательные шедевры в искусстве, семитская оставила великие религии, римская — систему права. Для обозначения этих отдельных самостоятельно развивающихся общностей Данилевский ввёл понятие «культурно-исторический тип». История каждого культурно-исторического типа, писал Данилевский, аналогична жизни живого организма, включая неизбежную смерть. Так сложилась типология культуры, включающая десять культурно-исторических типов, или цивилизаций:  1) египетский, 2) китайский, 3) ассирийско-вавилоно-финикийский, халдейский, или древне-семитический, 4) индийский, 5) иранский, 6) еврейский, 7) греческий, 8) римский, 9) ново-семитический, или аравийский и 10) германо-романский, или европейский.  Каждый из этих типов, указывал Данилевский, по-разному влиял на другие. Так, были  творцы, которые создали свои цивилизации, были разрушители (гунны, монголы, турки). Славянство Данилевский считал одиннадцатым культурно-историческим типом. Этот культурно-исторический тип, по Данилевскому,  ещё совсем молод, он только ещё на пути к зрелости. О. Шпенглер (1880-1936), немецкий мыслитель, пользовался тем же подходом. Он прославился своей книгой «Закат Европы» (первый том 1918 год, рус. перев. — 1923; второй — 1922, рус. перев. 1998).  Шпенглер тоже пытался научно раскрыть логику исторического процесса. Пользуясь этой логикой, О. Шпенглер высказал несколько глобальных политических прогнозов. Одно из этих предсказаний как раз и составляет название его самой знаменитой книги (более точный перевод звучит примерно как «Упадок западных стран»). Сегодня можно отметить, что пророчества Шпенглера не свершились. Однако книга не забыта, а Шпенглера в России часто называют культурологом, хотя сам он тоже, как и, например, Гегель, ни о какой культурологии не помышлял. Просто он построил свою логику истории, основываясь на понятии культуры.

Культуру он трактовал как некоторый конкретно-исторический организм, совершенно неповторимый, внутренне целостный, как и подобает организму. Вся история, по Шпенглеру, и есть сосуществование таких организмов, причем каждый из них практически непроницаем для других и взаимодействует с другими культурами-организмами только внешним образом. Как и положено живому организму, каждая конкретная культура у Шпенглера проходит полный жизненный цикл от рождения до смерти, через детство, юность, возмужалость и старость. Длится такой цикл, считает Шпенглер, в среднем около 1000 лет. После этого культура умирает, гибнет.  Типология культуры Шпенглера включает культуры: египетскую, вавилонскую, индийскую, китайскую, греко-римскую (аполлоновскую), византийско-арабскую (магическую), западноевропейскую (фаустовскую) и культуру майя. Он считал, что в процессе возникновения находится русская культура, а еще несколько культур исчезли, так и не достигнув зрелости — персидская, хеттская и культура Кечуа. Почему так случилось, он даже не задумывается.

«Детство» и «юность» каждой культуры, по Шпенглеру, связаны с таким состоянием народа, когда он в своей деятельности руководствуется не разумом, не научными знаниями, а религиозными догмами, верованиями, инстинктами, когда его вuдение мира подобно наивному и свежему взгляду ребенка. По мере взросления, возмужания народ накапливает знания о мире, развивает науку, технику, и в результате все больше и больше действует не импульсивно, а рационально. В конце концов религия окончательно утрачивает свое влияние среди данного народа, люди стремятся все свои действия рассчитывать, используя научные знания, а не религиозную веру. Как пишет Шпенглер, в результате происходит переход от «героических деяний» к «механической работе». При этом в обществе начинают господствовать наука, «острая холодная рассудочность», интеллектуальный холод, практический рационализм, душевное бытие сменяется умствованием, преклонением перед деньгами. Это и есть смерть данной культуры; Шпенглер обозначил такое состояние народа как цивилизацию.  Таким образом, одной из самых характерных черт шпенглеровской концепции является полярная противоположность культуры и цивилизации. Шпенглер не пожалел самых сочных метафор, чтобы подчеркнуть эту полярность: он писал, например, что цивилизация — это «труп культуры», «мумия культуры», «смерть культуры».

Н.А. Бердяев (1874-1948) — один из наиболее известных русских философов, также использовал похожий подход. Хотя работ, специально посвященных культуре, у Бердяева мало, он обращался к этому понятию систематически и развернул свою концепцию культуры, неразрывно связанную с человеком и творчеством.  Н.А. Бердяев постоянно подчеркивал духовную сущность культуры. Основой культуры он считал религию.

Бердяев разделял позиции Шпенглера, рассматривая цивилизацию как гибель культуры. Противопоставление культуры и цивилизации Бердяев распространил на оценку исторических процессов, прежде всего революции и преемственного развития. Он доказывал, что революционное действие возможно только в цивилизации, в «жизни». В культуре, писал Бердяев, не может действовать начало революционное, разрушительное. Революционное начало по существу враждебно культуре, антикультурно.

Рассматривая исторические судьбы европейской культуры, Бердяев считал, что «настоящая культура и есть античная греко-римская культура, и никакой другой культуры в Европе не существует. Эпоха Возрождения в Италии потому и была глубоко культурной эпохой, в отличие от эпохи Реформации и революции, что она не только не совершила революционного разрыва в преданиях культуры, но возродила предания античной культуры и на них воздвигла свой небывалый творческий подъем. Духовный тип Возрождения есть культурный и творческий тип. Духовный тип Реформации означает разрушение церковных и культурных преданий, начало революционное, а не творческое» (там же, с. 253). А. Тойнби (1889-1975), английский ученый, трактовал ход истории так же, как Данилевский и Шпенглер. Его главный труд «Постижение истории» писался 30 лет (1934 — 1961) и насчитывает 12 томов. Тойнби видит историю как существование «локальных цивилизаций», своеобразных независимых миров. Его типология включает 21 цивилизацию, причём сегодня остались существовать семь: 1) западная, 2) православная, 3) индуистская, 4) китайская, 5) дальневосточная (Корея и Япония), 6) иранская, 7) арабская. Каждая цивилизация, подобно живому организму, проходит стадии возникновения (генезиса), роста, зрелости и увядания. Наиболее важны в жизни цивилизации  политика, культура и экономика. Тойнби считал, что мировой закон — Бог бросает людям время от времени вызов, на который необходимо дать ответ. Цепь таких вызовов и ответов и определяет развитие любой цивилизации, а значит, истории в целом. Изучив гигантский материал, Тойнби показал историю каждой цивилизации как последовательность «вызовов-и-ответов». Важнейшим содержанием цивилизации является диалог с Богом, постижение воли Божией. Это и есть у Тойнби подлинная социальная история.

П.А. Сорокин (1889-1968) — выдающийся социолог, один из тех, кто в 1922 году по личному указанию Ленина был выслан из советской России, создал оригинальную типологию культуры. Он ввёл понятие суперсистемкультуры («Социокультурная динамика», 1937-1941). Сорокин считал, что в каждой самостоятельной культуре существует некое ядро или основа, единая и неизменная: тенденции, идеи, проблемы, которые  выражают главную ценность каждой культуры. Специфика этого ядра определяется представлениями о природе реальности, которые могут базироваться  1) на  чувствах, 2) на иррациональных (сверхчувственных, религиозных) идеях и 3) на сочетании первых двух. Это и есть у Сорокина главный критерий различения, с помощью которого выделяются три главных типа культуры — три суперсистемы. П.А. Сорокин назвал эти суперсистемы, или типы культуры, чувственной (или сенсативной),идеациональной и идеалистической.

В каждой суперсистеме основными составляющими выступают искусство, истина, мораль и право. Чувственная и идеациональная суперсистемы культуры, указывал Сорокин, являются скорее идеальными конструктами, в реальной жизни никогда не встречаются. В каждой исторически определённой культуре могут быть представлены в различных соотношениях и доминировать чувственные или идеациональные составляющие.

Чувственная (сенсативная) культура существовала, по мнению Сорокина, во времена палеолита, в древней Ассирии, в античной Греции и Риме. К идеациональной культуре, которая противоположна чувственной, были близки, как он считал, культуры Брахманской Индии, древнего Китая (VIII — VI вв. до н.э.), древней Греции (IХ-VI вв. до н.э.) и западноевропейского Средневековья V-ХII вв. Идеалистическая культура, которая объединяет сверхчувственный и сверхрациональный компоненты, имела место, писал Сорокин, в эпохи «золотого века» античной культуры (V-IV вв. до н.э.) и раннего европейского Возрождения (XII -ХIV вв.). С конца Средних веков и особенно в Новое время в Западной Европе опять становится господствующей сенсативная культура. Подобно О. Шпенглеру и А. Тойнби, П. Сорокин считал, что суперсистемы культуры проходят определённые фазы развития: генезис  (происхождение) — рост — зрелость — увядание — распад. Интереснее всего предположение П.А. Сорокина о цикличности истории: он утверждал, что вся история человечества представляет собой постоянную смену суперсистем культуры — идеациональной, идеалистической, чувственной — в названном порядке. Зигмунд Фрейд (1856-1939) — австрийский психиатр и психолог,  который в самом начале 19-го века выдвинул свою знаменитую гипотезу о фундаментальной структуре человеческой психики и первым указал на связь психики и культуры. Когда в качестве основы классификации стали использовать особенности психики человека, возникла необычная типология культуры. Согласно гипотезе Фрейда, психика человека трехслойна: в ней взаимодействуют Оно, Я и Сверх-Я. Каждый из этих слоев похож чем-то на некий персонаж, является силой, которая стремится захватить власть над другими двумя. Их природа различна. Оно обозначает сферу бессознательного, это «кипящий котел инстинктов». Оно — это безотчетные влечения и движения души. Важнейшие из инстинктов и влечений — сексуальные («либидо»). Я — это сознательное, разумное ядро личности.Сверх-Я — это та часть психики, которая содержит правила, нормы, традиции, законы и т.п., полученные извне: от мира, от общества, других людей.  Главное назначение Сверх-Я в том, чтобы указывать, запрещать, сдерживать инстинкты, влечения, вообще всю энергию Оно. Один из видов воздействия Сверх-Я на Я — совесть, смутное чувство вины. Сверх-Я обуздывает бессознательную мощь Оно через Я, которое, таким образом, является посредником между внешним миром и Оно. Фрейд сравнил отношения между Я и Оно с взаимодействием всадника (Я) и коня: ведь Оно обладает силами той же природы, что животные. И достаточно часто в жизни встречаются  ситуации, когда «всадник» Я подчиняется своему «коню» Оно, то есть действует, принимает решения на основе не разума, а инстинктов и неосознанных подсознательных влечений.  Важнейшим механизмом психики Фрейд считал вытеснение влечений и желаний, неприемлемых для общества, в сферу бессознательного. Запретные импульсы и влечения переводятся, выдавливаются из сферы сознания во владения Оно. Благодаря вытеснению человек становится сдержанным, воспитанным. Но вытесненные влечения создают постоянное напряжение неудовлетворенности, прорываются наружу в сновидениях, побуждают человека к деятельности. Другой не менее важный механизм психики Фрейд назвал сублимацией. Это преобразование половых влечений и энергии (либидо) в желания и энергию, направленные на другие объекты, полезные и приемлемые для общества. Влечение половое превращается, например, в желание заниматься искусством, наукой, религией, политикой, служить высокому идеалу. Таким путем энергия сексуальных инстинктов трансформируется в творческое вдохновение, в спортивные достижения, в революционные действия и т.п. Основа сублимации, по Фрейду, биологична.

Психику Фрейд связал с культурой напрямую. Фрейд считал культуру «проекцией индивидуальной психики на общественный экран», объяснял развитие общества с помощью взаимодействия тех же самых Я, Сверх-Я и Оно. Сверх-Я при этом является представителем общества и культуры в психике человека, получая свое содержание (запреты, правила, традиции и т.п.) от культуры. Культура у Фрейда «охватывает, во-первых, все накопленные людьми знания и умения, позволяющие им овладеть силами природы и взять у нее все блага для удовлетворения человеческих потребностей; а во-вторых, все институты для упорядочения человеческих взаимоотношений и особенно — для дележа добываемых благ» (Фрейд З. Будущее одной иллюзии//Сумерки богов. М., 1990. С. 95). Таким образом, культура у Фрейда оказывается производна от психики («проекция индивидуальной психики»), и изучать её можно поэтому только вместе с психикой.

Главным предназначением культуры при этом оказывается сдерживание, запреты, обуздание бессознательных (прежде всего сексуальных) влечений и желаний. Культура предстает тогда как механизм подавления внутреннего мира человека, как система требований и ограничений, постоянно вынуждающих человека отказываться от удовлетворения страстей и желаний, диктуемых через Оно природой, природной основой человека. З. Фрейд писал даже, что развитие культуры усиливает чувство неудовлетворенности из-за постоянного подавления желаний, порождает чувство вины, в конце концов — уменьшает счастье человека.

Впоследствии эта концепция культуры подверглась серьезной критике. Больше всего обсуждали и в конце концов признали неприемлемым так называемый пансексуализм, то есть представление сексуальности в качестве конечной глубинной основы всех действий человека. Однако важнейшей заслугой Фрейда остается именно привлечение внимания к бессознательной составляющей человеческой психики, указание на важнейшую роль сексуального её компонента. Не менее важно то, что Фрейд показал глубинную сущностную связь культуры и психики человека, обосновал необходимость исследования психологических аспектов культуры. Юнг, Карл Густав (1875-1961) — швейцарский психолог и культуролог. В 1907-1912 гг. был ближайшим сотрудником З. Фрейда. К.Г. Юнг развивал свои теории, опираясь на обширные познания в мифологии и истории, в том числе полученные в путешествиях к разнообразным культурам в Мексике, Индии, Кении; особенно важным при этом было обращение к мечтам и фантазиям его детства.  К.Г. Юнг разработал аналитическую психологию, являющуюся в ряде аспектов критикой  психоанализа З. Фрейда и опровергающую ряд его положений. В частности, Юнг критиковал убеждения Фрейда о главенстве сексуальных импульсов в психике (пансексуализм). Он предложил уточнить предложенную Фрейдом структуру индивидуальной психики,  глубже изучать бессознательное, его структуру и функции.

Юнг дифференцировал четыре функции сознания — мышление, эмоции, ощущения и интуицию; он создал концепции экстравертированной и интравертированной личностей; на этой основе Юнг предложил теорию психологических типов личности. Ввел понятие «комплекс». Различалперсональное бессознательное, или подавляемые чувства и мысли, развивающиеся в течение жизни индивидуума, и коллективное бессознательное, то есть те унаследованные чувства, мысли и воспоминания, которые разделяет все человечество. Коллективное бессознательное, согласно Юнгу, состоит из «архетипов», или врожденных образов. Архетипы — инстинктивные паттерны (образцы), которые имеют универсальный характер. Они соответствуют такому древнейшему коллективному опыту, как сопротивление (противостояние) смерти, как выбор партнера; архетипы проявляются символически в религиях, мифах, сказках и фантазиях. Юнг полагал, что пациент может достигать состояния индивидуации, или целостности своего «Я» (самого себя), понимая, как его персональное бессознательное объединяется и взаимодействует с бессознательным коллективным.

Вслед за Фрейдом Юнг рассматривал культуру в неразрывной связи с психическими процессами. Он объяснял эти процессы на основе своих психологических концепций, прежде всего коллективного бессознательного и архетипов. Так он разъяснял, например, художественное творчество: произведения искусства всегда появляются в результате бессознательного развертывания архетипа и его оформления в конкретных художественных образах.  Структурный подход стал применяться для исследования культуры во второй половине ХХ века. Понятие структуры, используемое как основа различения и классификации культуры, создало новые возможности типологизации и позволило получить очень интересные результаты, соответствующее течение — структурализм — имеет много последователей.

Структура — совершенно не то же самое, что состав объекта. Этосовокупность устойчивых связей между элементами состава. Структуру возникает, например, в совокупности категорий науки; структуры — это отношения в семье, группе, обществе. Своим рождением структурализм обязан швейцарскому ученому Фердинанду де Соссюру (1857-1913). Он первым применил структуралистский подход в лингвистике, анализируя язык как систему знаков, в которой, по его мнению, каждая языковая единица может быть определена только в соотношении к другим языковым единицам данной системы. Используя научные методы формализации и математического моделирования, Ф. де Соссюр исследовал такое основополагающее явление культуры, как язык, доказав, что именно он является самой простой и универсальной знаковой системой. В первой трети XX века происходит распространение структуралистского подхода на другие области гуманитарного знания и начинается процесс его (структурализма) философского осмысления. Структурализм превращается не только в метод научного исследования, но и формирует свою философскую школу, которая предъявляет миру ряд громких имён и оригинальных теорий. Первым в этом ряду, безусловно, является французский этнолог, культуролог и философ Клод Леви-Строс (1908-1990), который по праву считается главным теоретиком структурализма. Леви-Строс поставил в центр своих исследований человеческий аспект, отсюда и теория была названа структурной антропологией. Так же — «Структурная антропология» — называется и главная научная публикация ученого (1958, рус. перев. 1983).  К. Леви-Строс исследовал культуру первобытного общества с помощьюэтнографии, которая фиксирует конкретные факты; этнологии— первой стадии синтеза с использованием сравнительного метода;антропологии, которая и выявляет структурные элементы бессознательной области человеческой психики. Изучались прежде всего миф, ритуал и система родства. Как писал Леви-Строс, надо изучать слова и поступки людей  и, отталкиваясь от них, двигатьсяк выявлению устойчивых структурных элементов.

Леви-Строс доказывал, что по мере развития культуры менялось соотношение между природой и бессознательной структурой человеческого разума, все больше отдаляя человека от его природных первоистоков. Современная цивилизация, считает философ, делает человека несчастным, так как лишает его неразрывной связи с природой. Жизнь дикаря представлялась Леви-Стросу идеальной: она, как считал Леви-Строс, была изначально целостна и гармонична. Концепция игры как основы культуры наиболее глубоко и последовательно была сформулирована и изложена голландским культурологом Й. Хейзингой (1872-1945) в книге «Homo ludens» («Человек играющий» — 1938г.) На этой основе также возникает оригинальная типология. Хейзинга утверждает, что культура  — это продукт «играющего человека». При этом ученый не имеет в виду, что культура происходит из игры в результате процесса эволюции. Более того, он отнюдь не считает, что первоначальная игра, путем различных модификаций, постепенно преобразовывалась в культуру. Размышления Хейзинга гораздо глубже. Дословно, в тексте книги это звучит так: «Культура возникает в форме игры, культура первоначально разыгрывается» (там же. — С. 67).   Вместе с тем ученый предупреждает, что «не следует понимать дело таким образом, что игра мало-помалу перерастает или вдруг преобразуется в культуру, но скорее так, что культуре в её начальных фазах свойственно нечто игровое, что представляется в формах и атмосфере игры» (Там же.  — С. 61). Боле того, не всякая игра может быть культуросозидающим фактором. Подлинная культура, по мысли Хейзинга, требует только «благородной игры».

В первобытном обществе игровое начало сыграло важнейшую роль в возникновении мифологии, магии и всевозможных ритуалов и обрядов. Человек пытался  понять окружающий его мир и освоить его посредством архаических игровых действ. На каждой последующей стадии развития культуры игра, как показывает Хейзинга, играла важную роль в формирования культурных форм. Правда, степень влияния игрового начала на культурный процесс в ходе исторического развития культуры уменьшается. Очевидным стало такое отступление игры в новое время, и особенно с конца ХVIII века, когда «духом общества стали завладевать трезвое, прозаическое понятие пользы ... и идеал буржуазного благополучия» («Человек играющий» — С. 216). Поэтому культура в Европе XX века попадает в кризис. Преодолеть его можно, считает Хейзинга, вернув культуре в сознании людей изначальные игровые аспекты. Х. Ортега-и-Гассет (1889-1953), испанский философ, продолжил представления Й. Хейзинги о культуре как игре, предположив, что «творящее новую культуру меньшинство» общества, которое противостоит заурядному социальному большинству, создаёт новую культуру «играя»,  не оглядываясь на утилитаризм, прагматизм, обыденность человеческого бытия. Такому культурному творчеству присущи, подобно игре, спонтанность, импульсивность, порыв жизненная активность, возвышение над природой. Соответствующая типология включает элитарную культуру и культуру массы (см. ниже).

Культурология использует систему методов, то есть различных, взаимосвязанных между собою способов изучения явлений культуры. В их ряду сравнительно-исторический метод. Он позволяет провести сущностное сравнение принципиально сопоставимых объектов, относящихся к разным культурам. Чрезвычайно широко распространенный обряд обрезания имеет несхожую символическую нагрузку. Так, в иудаизме значение обряда «б7рит мила», или обрезания буквально передается древнееврейским словом «брит» - завет. Он связан с наречением мальчика именем. Обрезание происходит через восемь дней после рождения. Первоначально операцию производил отец ребенка, впоследствии для этого появился специальный хирург - мохель. Мохель берет ребенка на руки после того, как он побывает на руках у всех присутствующих родственников, начиная с матери, которая находится в отдельной комнате. По обычаю, ей запрещено наблюдать за церемонией. Перед тем как передать ребенка «отцу в Боге», который будет держать его во время операции, мохель кладет ребенка на «стул Илии», символизирующий собой надежду на приход Мессии. Затем ребенка передают отцу либо кому-нибудь из почетных гостей и мохель произносит молитву с восхвалением Господа и просьбами о благоденствии младенца. Затем объявляется имя младенца. Тем самым подтверждается завет между Богом и потомками Авраама. Несомненно, совершение этого обряда замещает собой гораздо более древний обычай человеческого жертвоприношения. Точно так же с течением времени человеческие черепа превратились в маски. Кроме указанного, происхождение ритуала обрезания объясняется и гигиеническими соображениями: люди стремились предупредить возможные инфекции в условиях полупустыни, где вода являлась ценностью. В культуре папуасов Новой Гвинеи обрезание, являясь формой символической смерти знаменует собой инициацию, то есть переход мальчика во взрослое состояние. В исламе обряд обрезания семилетних мальчиков служит, как и у иудеев, символом религиозной принадлежности и считается обязательным. Этот обряд символизирует инициацию, взросление ребенка. Вытерпеть боль - дело чести мальчика, которого задолго готовят к операции, разъясняя ему всю ритуальную важность ее. После обрезания мальчик более уже не возвращается на женскую половину дома: его отделяют от сестер и приобщают к мужчинам семьи. Обрезание обычно сопровождается праздником. Обряд инициации, существовавший практически во всех традиционных культурах мира, обычно требовал преодоление боли юношей. «Сага о Вельсунгах» - произведение духовной культуры скандинавских народов - сохранила память о испытаниях, типичных для инициации. С помощью предательства конунг (вождь) Сиггейр захватывает в плен девятерых своих зятьёв - Вельсунгов. Прикованных к балке Вельсунгов пожирает волчица. Спастись удаётся одному Сигмунду, благодаря хитрости его сестры Сигню. Спрятанный в хижине посреди дремучего леса, куда Сигню приносит ему еду, он дожидается часа возмездия. Когда двое старших сыновей Сигню достигают десятилетнего возраста, она отсылает их к Сигмунду для испытания. Сигмунд обнаруживает, что они трусы, и по его совету Сигню их убивает. От кровосмесительной связи с братом Сигню рождает третьего сына, названного Синфьотли. Незадолго до того, как ему исполнилось десять лет, мать подвергает его первому испытанию: она пришивает рубашку к его рукам. Сыновья Сиггейра, подвергнутые тому же испытанию, воют от боли, но Синфьотли остается невозмутимым. Затем мать сдирает с него рубашку вместе с кожей и спрашивает, почувствовал ли он что-нибудь. Мальчик отвечает, что Вельсунгу нет дела до такого пустяка. Структурно-функциональный метод предполагает разделение исследуемого явления культуры на составные части и выявление соотношения между ними. В качестве примера укажем на опыт изучения культурологом Б.А. Успенским такого своеобразного феномена, как русский мат. Матерная брань характеризуется наличием ряда смысловых уровней - структурой. Запрет на матерную ругань объясняется негативным отношением христианства к культовым функциям мата как явления языческой культуры. Матерная ругань связана с обрядами плодородия. Эта брань восходит к языческим молитвам или заговорам. Целью ее является стимулирование брачного союза «Отца-Неба» с «Матерью-землей» и соответственно получение урожая. Использовалась она и в свадебных обрядах для магического вызова, ускоряющего рождение детей - главной опоры земледельца. Второй уровень содержания брани связан с явлением двоеверия. Здесь в качестве субъекта действия в матерном выражении выступает пес, который понимается как противник Громовержца. Таким образом, матерная брань приобретает кощунственный характер (смысл антиповедения). Смысл матерного поведения сводится к идее осквернения земли псом. На следующем уровне выражается отношение мужчины к женщине в терминах властного установления в координатах «патриархат – матриархат». И наконец на наиболее поверхностном и профаническом уровне мат выражает стремление ругающегося доминировать, ибо в качестве субъекта действия понимается сам говорящий, а в качестве объекта - мать собеседника. Для лучшего понимания исследуемого явления следует упомянуть, что в христианской символике, так же как и в язычестве, пес традиционно считается «нечистым» животным. Семиотический метод предполагает использование семиотики как науки о знаковых и символических системах и успешно применяется для понимания, например, языка искусства средневекового христианства. На протяжении Средних веков развивался культ Девы Марии. С ее именем связывали полумесяц, кипарис и оливковое дерево. Лилия символизировала чистоту Девы Марии, а белая роза, королева цветов, служила символом того, что Дева Мария - королева всех святых. Пять лепестков розы имеют дополнительные значения: их считали пятью буквами латинского написания имени Мария и пятью радостными событиями в ее жизни (Благовещение, Сошествие Святого Духа, Рождество, Введение во Храм, Иисус - ребенок во Храме). В Средние века белая роза стала также символизировать скорбные события Нового Завета (Страдание на Кресте, Путь на Голгофу с Крестом, «Коронование» терновым венцом, Распятие), а желтая и золотая – «славные» (Воскрешение, Вознесение, Нисхождение Святого Духа на Апостолов, Успение, Коронация Девы Марии на Небе). Поздние средневековые художники изображали традиционные «Семь скорбей» Девы Марии (Пророчество Симеона, Бегство в Египет, Потеря Божественного Ребенка, Встреча с Христом на его пути на Голгофу, Голгофа, Снятие с Креста и положение во Гроб) с расходящимися от ее фигуры, подобно лучам, семью саблями. Биографический метод предполагает анализ жизненного пути деятеля культуры для лучшего понимания его внутреннего мира, который отражает систему культурных ценностей его времени. Этот метод с успехом использовался еще Плутархом (ок. 46-120 г. н.э.), жившим в Древней Греции и создавшим «Сравнительные жизнеописания». Противоречия буржуазного массового духовного и индивидуального сознания достаточно точно отражала «философия жизни». В круг ее идей входило неверие в прогресс, представление о трудовой деятельности как некой односторонности, проявлявшейся в пожизненной закрепленности человека за конкретным видом деятельности в противоположность, например, игре как форме культуры. Главной ее особенностью был иррационализм, выступавший методом познания мира и проявлявшийся в форме символизма, интуитивизма, скептицизма. В качестве художественно-эстетической системы иррационализма предстал модернизм. Одним из модернистов был В.В. Кандинский, родившийся в Москве в 1866 г. и тридцати лет от роду, будучи профессором юридического факультета Дерптского университета, решивший оставить научную карьеру и полностью посвятить себя живописи. Он считал, что его темы - древнерусские, рыцарские, восточные - через откровения абстракции становятся импрессиями, импровизациями и композициями. Для его картин были характерны энергичные краски и простые формы. Однажды, сидя в вечерних сумерках в мюнхенкой мастерской, художник разглядел на своей картине всего лишь сочетание форм и цветов и понял, что предметность как таковая диаметрально противостоит его живописи. Этот случай стал для него знамением перехода к абстрактной живописи. Психофизиологическое воздействие цветов на человека и использование геометрических форм в качестве архетипов помогало ему, отказавшись от предметного копирования, передавать свое интуитивно-символическое видение мира, типичное для культурной ситуации XIX-XX веков (стыка веков). Метод моделирования предполагает стремление создать модель определенного типа культуры, с тем чтобы выявить наиболее существенные его черты. Такой метод, в частности, использовали Н. Данилевский, автор книги «Россия и Европа», О. Шпенглер, написавший «3акат Европы». Каждый из них закладывает в модель какое-либо сущностное основание, позволяющее комплексно воспринимать все культурные явления определённого периода. Иногда таких оснований было несколько. Если у Н.Я. Данилевского таковыми были органицизм и функциональность, то у О. Шпенглера - органицизм и метод аналогий. Для них картина культуры есть вечное образование и изменение, чудесное становление и умирание органических форм. Н. Данилевский формулирует ряд законов исторического развития, вытекающих из группировки его явлений по культурно-историческим типам. Закон 1. Всякое племя или семейство народов, характеризуемое отдельным языком или группой языков, довольно близких между собою, для того чтобы сродство их осуществлялось непосредственно, без глубоких филологических изысканий, составляет самобытный культурно-исторический тип, если оно вообще по своим духовным задаткам способно к историческому развитию и вышло уже из младенчества. Закон 2. Дабы цивилизация, свойственная самобытному культурно-историческому типу, могла зародиться и развиваться, необходимо, чтобы народы, к нему принадлежащие, пользовались политической независимостью. Закон 3. Начала цивилизации одного культурно-исторического типа не передаются народам другого типа. Каждый тип вырабатывает ее для себя при большем или меньшем влиянии, чуждых, ему предшествовавших или современных цивилизаций. Закон 4. Цивилизация, свойственная каждому культурно-историческому типу, тогда только достигает полноты, разнообразия и богатства, когда разнообразны этнографические элементы, его составляющие - когда они, не будучи поглощены одним политическим целым, пользуясь независимостью, составляют федерацию или политическую систему государств. Закон 5. Ход развития культурно-исторических типов всего ближе уподобляется тем многолетним одноплодным растениям, у которых период роста бывает неопределённо продолжителен, но период цветения и плодоношения - относительно короток и истощает раз навсегда их жизненную силу. В отличие от Н. Данилевского, О. Шпенглер для определения самобытности культуры, точнее ее проявления в определенном типе, вводит понятие прафеномена культурной формации. Это значит, что Шпенглер понимает под этим понятием идейную основу, которую можно воспринять, но нельзя проанализировать. Прафеномен связан с «душевным телом». Душа, по Шпенглеру, пребывала тем, чем она и была: чем-то не укладывающимся ни в мысли, ни в представления, тайной, вечным становлением, чистым переживанием. Это воображаемое душевное тело есть не что иное, как точное отображение картины, в которой зрелый культурный человек созерцает свой внешний мир. Картина души имеет своё направление глубины, свой горизонт, свою ограниченность или бесконечность. Картина души культуры есть всегда лишь картина какой-то вполне определенной души. Различия были вполне существенными. Античный - аполлонистический - человек взирал на свою душу как на некий упорядоченный в группу прекрасных частей космос. А в европейской культуре присутствует функциональный порядок. Аполлонистическая (античная) картина души резко противостоит фаустовской, или европейской, картине души. Душевное тело противостоит душевному пространству. Тело обладает частями, в пространстве протекают процессы. Моделируя по этим основаниям типы культур, О. Шпенглер, используя метод аналогий, нередко применяет к формациям совершенно иного плана, чем европейская, чуждые им понятия. Его тезис о том, что фаустовская, европейская культура есть культура воли, сводится к конечной цели: показать Европе ее судьбу, то есть выражение в высшей степени исторической предрасположенности ее души. Нарушение принципа историзма ведет к назидательности и стремлению подвести все аргументы под заранее сформулированную концепцию, универсальную идею, типологизирующую все явления жизни. В тоже время плодотворной для понимания развития (динамики) культуры, является его идея о том, что завершающая стадия развития принимает форму цивилизации. Ее чертами являются следующие особенности: а) город вытесняет деревню; б) народ превращается в массу; в) человек теряет связь с природой, с культурным творчеством; г) ему свойственна утрата религиозности, благоговения перед культурными традициями. На первый план в его жизни выходят инстинкты, жажда денег, холодный ум, обесценивание человеческой личности. Метод моделирования, несомненно, актуален, выявляет тенденции развития и функционирования культурного процесса. Его современное использование невозможно без критического отношения к нему. До сих пор это прикрывалось притязанием всех моральных систем на временную и пространственную общезначимость, тем, что каждая отдельная культура, будучи унифицированным существом высшего порядка, обладает своей собственной редакцией морали, а значит собственной системой оценок значимости и самодостаточности той или иной культуры. Мировая политика сегодня вступает в такую фазу, когда идеология и экономика не будут больше служить главным источником конфликтов. Великим водоразделом внутри человечества и доминирующим источником конфликтов станет культура. Главные конфликты глобальной политики будут происходить между странами и группами стран различных цивилизаций. В эпоху холодной войны существовало разделение на первый, второй и третий мир. Оно себя исчерпало. Гораздо больший смысл имеет попытка сгруппировать страны не по их политическим либо экономическим системам или уровню экономического развития, а по их культуре и цивилизации. Цивилизация - высшая форма объединения людей по уровню культуры и наиболее всеобъемлющий принцип их культурной идентификации, если не считать того, что выделяет людей среди других видов. Очевидно, что цивилизации смешиваются и находят одна на другую и могут включать в себя субцивилизации. У западной цивилизации два основных варианта - европейский и североамериканский, у исламской - арабский, турецкий, малайский. Различия между ними редко бывают ярко выражены, хотя цивилизационные несходства вполне реальны. Цивилизации возникают, приходят в упадок, разделяются, сливаются, исчезают. Мир в значительной степени будет формироваться в результате взаимодействия семи или восьми главных цивилизаций. Это западная, конфуцианская, японская, исламская, индуистская, славянско-православная, латиноамериканская и, возможно, африканская цивилизации. Основные и наиболее кровавые столкновения (не только в физическом, политическом, но и в духовно-идеологическом смысле) будут проходить по линиям разлома между этими цивилизациями. Причины этого следующие: 1. Различия между цивилизациями глубинны, они проявляются в истории, языке, культуре, традициях и религии. В разных цивилизациях существуют разные взгляды на отношения между Богом и человеком, гражданином и государством, родителями и детьми, свободою и властью, равенством и подчинением. Эти различия - продукт столетий и исчезнут не скоро. 2. Мир становится меньше, то есть усиливается взаимодействие между людьми разных цивилизаций. Эти взаимодействия усиливают цивилизационное самосознание, обостряется понимание различий между цивилизациями и сообществами внутри них. К примеру, американцы негативнее относятся к японским капиталовложениям, чем к более крупным капиталовложениям Канады и европейских стран. 3. Экономические и социальные перемены разделяют людей, принадлежащих к давно сложившимся местным сообществам. В большей части мира эти бреши заполняет религия, зачастую в форме таких движений, которые мы называем фундаменталистскими. Такие движения возникли в западном христианстве, иудаизме, буддизме и исламе. 4. Рост цивилизационного самосознания усиливается в настоящий момент тем обстоятельством, что когда Запад находится в зените своего могущества, явление, которое можно назвать «возвращением к корням», наблюдается среди незападных цивилизаций – «азианизация» в Японии, исчерпание наследия Неру и «индуизация» Индии, крах западных социалистических и националисти -ческих идей и отсюда «реисламизация» Ближнего Востока, а также нынешние дебаты между западничеством и русофильством в постсоветской России. Еще более важно то, что усилия Запада утвердить свои демократические ценности и либерализм в качестве универсальных ценностей, сохранить своё военное превосходство и расширить сферу экономических интересов порождают ответную реакцию других цивилизаций. Так, например, интервенция НАТО в Сербию оживила славяно-православные движения в России, выступавшие под антиамериканскими лозунгами. Наиболее выразительный пример антизападного союза - совместный вызов западным ценностям со стороны конфуцианских и исламских стран. 5. Культурные характеристики и различия менее изменчивы и поэтому труднее разрешимы, чем политические и экономические. В бывшем Советском Союзе коммунисты могут стать демократами, богатые - бедными и наоборот, но русские не могут стать эстонцами. 6. Усиливается экономический регионализм. Успешный экономический регионализм будет усиливать цивилизационное самосознание. В то же время экономический регионализм может быть успешным, только если он укоренён общей цивилизацией. Европейское сообщество покоится на общем фундаменте европейской культуры и западного христианства. Напротив, Япония сталкивается с трудностями в попытке создать сравнимое экономическое сообщество в Восточной Азии, поскольку японское общество и цивилизация уникальны. В обозримом будущем единой цивилизации не будет. Будет мир разных цивилизаций и культур, которым придется научиться сосуществовать друг с другом. Приведенные выше рассуждения показывают, что несмотря на то, что метод моделирования способен вызвать множество критических замечаний, потребность в нем, несомненно, есть. Построение схематического изображения культуры, как в целом, так и ее отдельных структурных элементов, позволит лучше понять общее и различное, специфику ее целостности. Этот метод помогает найти пути разрешения культурно-цивилизационных конфликтов современного общества, уяснить законы истории культуры. Психологический метод предполагает возможность выяснить посредством анализа мемуаров, хроник, мифов, летописей, эпистолярного наследия, трактатов наиболее типические реакции людей той или иной культуры на наиболее значимые для них явления: голод, войны, эпидемии. Такие реакции проявляются как в форме социальных чувств, так и ментальности в целом. Под ментальностью, менталитетом понимается как причина, то есть социально-биологическая обусловленность духовности, так и следствие, то есть готовность к действию, психологическая установка. Применение психологического метода позволяет через уяснение характера той или иной культуры воспринять мотивацию, логику культурных действий. Понимание мысли известнейшего западноевропейского богослова XV в. Фомы Кемпийского, автора книги «О подражании Христу», о том, что не следует гордиться своими добрыми делами, ибо Суд Божий отличен от суждений человеческих и то, что радует человека, часто не радует Бога, должно основываться на символическом характере средневековой культуры. Символизм как характеристика мироощущения того времени предполагал в качестве критериев истины: а) доказательство авторитетом Священного Писания б) доказательство чудом в) доказательство древностью. Диахронический метод предполагает выяснение хронологической, то есть временной последовательности изменения, появления и протекания того или иного явления культуры. Синхронический метод состоит в анализе изменения одного и того же явления (скажем, феномена православия или идеи патриотизма в русской культуре) на разных этапах единого культурного процесса. Кроме указанного, синхронический метод также возможно понимать (В.А. Сапрыкин) как совокупный анализ двух или нескольких культур на протяжении определённого времени их развития с учётом существующих связей и возможных противоречий.