4.Тактика Фабия Максима и «Два диктатора». Битва при Каннах.
Отбить запоздалую подмогу Сервилия ещё на подходе не составило труда перебив 2000 всадников он заставил оставшихся отступить а в последствии здатся. После очередной победы Ганнибал начал диктовать условия. Он мог вздохнуть свободно, и заняться любимым войску делом – грабить и разорять, мародёрствовать и уводить в плен. Он заменил экипировку и вооружение всех своих и союзных воинов при его войске, у него было множество римских панцирей и новых мечей, сверх нужды. Понимая, что этой передышкой так же надо воспользоваться для востоновления боеспособности войска он для избавления от коросты давно мучавшей его армию приказывает лошадей и людей купать в старом вине.
Однако, какими бы соображениями ни руководствовался Ганнибал, предпринимая свое движение к Адриатике и затем на юг, какую бы добычу он ни захватил, как бы силы своего воинства он ни укреплял, в конечном итоге это его движение оказалось выгодным, хотя подобная мысль и кажется парадоксальной, Риму, который еще раз получил самое насущно необходимое — время для восстановления утраченной боеспособности. Параллельно с этим в Риме избирается диктатор. В результате народного собрания был избран и начальник конницы. Обычно начальника конницы назначает сам диктатор как своего помощника, но как бы то ни было диктатором стал Квинт Фабий Максим, а начальником конницы Марк Минуций Руф. Изначально у них не было разногласий, они возникали позже но всё же пока им удавалось находить компромиссы.
Фабий Максим выбрал тактику измора врага - он приказал всем жителям неукреплённых населённых пунктов переселятся за городские стены, а неподъёмное к транспортировке продовольствие уничтожать, постройки сжигать.
«Итак, благодаря решительным действиям римского правительства, и прежде всего самого Фабия, которые умело использовали ситуацию, сложившуюся после битвы при Тразименском озере, Ганнибал снова, уже в четвертый раз, оказался в том же положении, в каком он был и перед этим сражением, и перед Требией, и перед Тицином: ему опять противостояла римская армия в 4 легиона. Войну приходилось опять начинать с самого начала. Узнав о прибытии неприятеля, Ганнибал в тот же день вывел свои войска из лагеря и выстроил их для нового сражения, однако Фабий не поддался на эту провокацию; римляне сохраняли полное видимое спокойствие и не покидали лагеря. Постояв некоторое время в бесполезном ожидании, Ганнибал отвел своих солдат. Причины выбора Фабием этой тактики очень просты – он боялся рецидива. Теперь куда бы не последовало пунийское войско Фабий всегда был не далеко, выжидая момента когда противник сделает ошибку или станет достаточно слаб»1.
«Между тем карфагеняне по опустошении поименованных выше местностей перевалили через Апеннины и спустились в Самнитскую область, плодородную и с недавнего времени не знавшую войны; здесь они жили в таком довольстве, что не могли истощить запасов своей добычи ни потреблением ее, ни уничтожением. Кроме того, они совершили набег на Беневент , римскую колонию, и взяли город Венузию, не имевший стен и изобиловавший всевозможным добром. Римляне неустанно следовали за ними с тыла на расстоянии одного-двух дней пути, не решаясь приближаться к неприятелю и вступать в битву с ним. Ганнибал видел, что Фабий явно избегает сражения, но вовсе не думает удаляться с поля сражения, а потому смело двинулся в окрестные равнины Капуи».2Дальше Ганнибал постоянно двигается мелкими провокациями пытается добиться генерального сражения, но всё тщетно. Теперь Ганнибал направлялся в район города Касина но ошибочно попал в другое место выход из которого был и входом а там уже стояли римские войска в выгодном для себя положении, на возвышенности. Происходили стычки но генерального сражения Ганнибал не добился, тогда он решил пойти на хитрость. В одну ночь он приказал отобрать 2 тысячи отборных быков, привязать к их рогам факелы, выстроить в шеренгу а за ними выстроить копейщиков. По команде побежали быки, римляне не понимая что происходит сначала подумали что окружены, тут подошли копейщики, римляне подались в бегство, пунийцы заняли важную позицию, тем временем Ганнибал вывел остальные войска из окружения, и он постоянно меняя направление движения, попутно грабя местные поселения и набирая продовольствие, двинулся с начало на Рим, потом на Апулию в том районе занял Гереоний где и расположил лагерь.
Внезапно из Рима поступили распоряжения, которых никто не мог предвидеть: диктатору предлагалось срочно возвратиться в город для совершения жертвоприношений. Пока Фабий отсутствовал, командование римскими войсками, естественно, перешло к начальнику конницы Марку Минуцию Руфу. А Руф жаждал битвы пропустив мимо ушей просьбу Фабия сберечь войско. Минуций, узнав, что Ганнибал захватил Гереоний, двинулся туда. Там произошла битва не решившая не чего но поднявшая авторитет Марка Минуция. В Риме это битва была расценена как большая победа потому как карфагеняне потеряли 6000 а римляне 5000. Популярность Руфа возросла, дошло до того чего в Риме не было никогда до и никогда после – его уровняли в правах с Фабием, таким образом в Риме теперь образовалось два диктатора! Первый и четвертый легионы достались Минуцию, второй и третий — Фабию. Ганнибал не мог не воспользоваться возможностью разбить их по одному. Пунийский вождь заманил войска Руфа на холм и в момент его восхождения ударил со всех флангов ранее спрятанной пехотой и кавалерией, и всё бы у него наверняка получилось, если бы не подоспел Фабий Максим. Ганнибал поспешил ретироваться, а Минуцию не чего не остовалос сделать кроме как сложить с себя все полномочия и вернутся к обязанности начальника конницы.
Шести месячный срок диктатуры Фабия был окончен и он сложил с себя полномочия. Консулы придерживались старой тактики уклонения. При них серьёзных стычек не происходит.
При новых консулах же избранных в 216 году Рим пережил очередную катастрофу. Гай Теренций Варрон и Луций Эмилий Павел избранники голосования, как две капли воды напоминают Гнея Сервилия Гемина и Гая Фламиния, Теренций демократ избранник плебса, Эмилий ставленник консулов ненависный плебсу. А Ганнибал был на грани отчаяния – войско голодало и могло в любой момент выйти из под контроля, так что рвение Варрона по скорее дать генеральное сражение было расценено пунийским главнокомандующим как последний луч надежды. Ганнибал выдвинулся и захватил Канны важный источник снабжения римских колоний. Варрон не заставил себя ждать. Когда консулы подошли к Каннам меж ними начались разногласия Павел увидев перед собой равнину идеальную для карфагенской конницы предложил дать бой в другой местности, Варрон же хотел побыстрей хотел расправится с Ганнибалом и настаивал на битве сдесь и сейчас. Каждый настаивал на своём, и в день когда был править войском был черёд Теренция он объявил об выдвижении.
«Построение обеих армий рисуется следующими чертами. На правом
фланге римлян, примыкавшем к Ауфиду, стояла немногочисленная
кон-ница римских граждан; главная масса союзной кавалерии была сосредоточена на левом фланге, обращенном к равнине. Пехота находилась вцентре, построенная сомкнутой плотной массой на сокращенных интер-валах между манипулами, так что всему строю была дана большая глубина, чем ширина. Это построение имело целью прорвать мощным ударом пехоты фронт противника. Впереди войска в некотором отдалении стояли легковооруженные. Римляне были обращены лицом к югу, так что сильный южный ветер гнал на них тучи пыли, поднятой карфагенянами.Ганнибал построил свою пехоту в форме полумесяца, обращенного к противнику выпуклой стороной. В центре его он поставил галлов и иберов. На обоих флангах, оттянутых назад, были расположены ливияне, считавшиеся лучшей частью карфагенской пехоты. Иберская и галльская кавалерия стояла у реки на крайнем левом фланге, а на правом крыле находились нумидяне»1.
«Битва, как водится, началась стычками легковооруженных. Затем вступила в дело галльская и испанская конница. Но меж рекою и рядами пехоты места для маневра не оставалось вовсе, и противники, съехавшись лоб в лоб, ухватились врукопашную. На конное сражение это не было похоже нисколько, напротив – каждый только и старался стянуть или сбросить врага на землю. Впрочем, странная эта схватка продлилась немного – римляне быстро ослабели и повернули назад.
Потом завязывается пеший бой. Сперва галлы и испанцы храбро сдерживали натиск легионеров, но римские ряды были и глубже, и гуще и после многих и упорных атак сломили вражеское упорство. Надобно заметить, что испанцы и галлы стояли клином, и теперь, отступая, сперва спрямили общую боевую линию, а потом образовали в ней впадину. А римляне, преследуя и истребляя бегущих, мигом поравнялись с африканцами, размещенными перед битвою по обоим краям пехотного строя, у основания клина, и проскочили мимо них. Тут африканцы двинулись вперед и наискось – навстречу друг другу – и скоро сомкнулись за спиною у неприятеля. Только теперь опомнились римляне, опьяненные погоней. Победа их оказалась бесполезной, и, оставив в покое ошалевших от страха, галлов и испанцев, они принимают новый бой – в окружении и, главное, уже изнемогая от усталости, меж тем как новый противник был свеж и силен. Сражение шло и на левом фланге у римлян, где союзническая конница встретилась с нумидийцами. Враги были еще далеко друг от друга когда пятьсот нумидийских всадников, скрыв под панцирями мечи, помчались к римлянам, знаками показывая, что хотят сдаться в плен. Подъехав вплотную, они спешились и бросили к ногам неприятелей свои щиты и дротики. Им велели расположиться в тылу, и, пока битва только разгоралась, они спокойно выжидали, но, когда все были уже поглощены боем, внезапно выхватили спрятанные мечи, подобрали щиты, валявшиеся повсюду между грудами трупов, и напали на римлян сзади, разя в спину и подсекая жилы под коленями.
На обоих флангах безраздельно царил ужас, и все бежали кто куда, а в центре по-прежнему бились – упорно, но безнадежно, и Гасдрубал, начальник левого крыла, послал испанскую и галльскую конницу на подмогу африканцам: резня утомила их до такой степени, что руки едва удерживали меч. А нумидийцы рассыпались по всему полю, преследуя бегущих»1.
Теперь взятая уже в привычное «кольцо» 80 тысячная армия Рима методично вырезалась, ближе к концу кое кому-то удалось вырваться и убежать среди них был и Варрон затеявший это побоище, Павел же бился бок обок со своими солдатами, предпочитая смерть чем трусливую жизнь. Итак, убито было 70000 и ещё 10000 частично пленено, частично скрылось.
Эту победу можно по праву назвать самой выдающейся победой Ганнибала если учесть ещё тот факт что пунийская армия насчитывала всего 40000 пехотой и 10000 кавалерией.