IV. Первые опыты научных публикаций

Багрова В. (Санкт-Петербург)

Гностические мотивы в философии Николая Кузанского.

Гностицизм - одно из интереснейших религиозно-философских учений. Исследованию этого феномена посвящено множество работ, но до сих пор нет точного и исчерпывающего ответа на вопросы: что такое гностицизм? Когда он возник? Существует ли он в наше время? Сведение этого явления всего лишь к синтезу христианства, зороастризма и эллинистической философии не исчерпывает всей его глубиной сути. Гностицизм не был простой мозаикой элементов, за гностическими концепциями стояла определенная установка сознания, которая причудливым образом преломлялась в пестром синкретизме первых веков нашей эры. И любые попытки свести гностицизм к одним лишь этическим или философским системам являются односторонними. Гностицизм первых веков христианства стремился быть (и был) религией, т.е. некоторым единством ведения и жизнедеятельности, которые оправдывались верой. Поэтому наряду с философскими построениями мы можем найти в нем культ и религиозно-нравственную деятельность.

Тексты и учения, которые мы называем гностическими (и которые впервые получили название «гностицизм» от современников) появились в I – III вв. и постепенно утратили свое значение в III – IV вв. Сюда относятся учения Валентина, Василида, Маркиона, офитов и другие аналогичные им доктрины. Но периодически мы можем наблюдать появление гностических идей и в более поздних религиозных и философских учениях. И появление этих идей чаще всего приходится на кризисные периоды в истории человечества. Эпоха Возрождения не оказалась исключением.

Гностицизм долгое время оставался постоянным спутником Церкви. Христианство оказало огромное влияние на гностицизм, но это влияние не было односторонним. Часто гностицизм сказывался на развитии богословия, на постановке и даже решении некоторых проблем. Это стоит учитывать при изучении систем Оригена, св. Григория Нисского, Дионисия Ареопагита. Без этого не понять глубинный смысл спора о двух природах Христа. Влияние гностицизма можно проследить и на создаваемых во второй половине II в. н.э. апокрифах.

Укрепление позиций христианства в результате привело к тому, что к III веку гностицизм прекратил своё существование. Последний его яркий всплеск – манихейство - формально прекратил своё существование к IV веку. Но гибель конкретных учений не привела к гибели идей. «Второе дыхание» гностицизм приобрел в XII в. Тогда для его возрождения создалась благоприятная почва: духовный облик Европы пришел в особый упадок. Борьба пап за власть к этому моменту приобрела гипертрофированные формы. Именно в этот период большой размах приобрели крестовые походы. Однако, несмотря на то, что целью этих походов была борьба против «неверных», освобождение «Гроба Господня» и «Святой земли», эти походы способствовали распространению мистического учения востока в Европе. Большинство еретических учений того времени было направлено на «очищение» христианской веры, освобождение её от нововведений. Руководителями сект чаще всего становились люди из полуобразованной среды, которые искренне верили в то, что древние мистические учения смогли сохранить в себе истину.

К XV в. духовно-нравственная атмосфера в Европе продолжала ухудшаться. «В XV веке моральный упадок был настолько очевиден, и неверие достигло таких масштабов, что духовный кризис был неизбежен, и духовная революция, которую предпринял Лютер, была естественным следствием этого кризиса. Вся Европа утопала в войнах, вражде, разврате, неистовствах. Не было нигде духовно-нравственного идеала, да его почти никто и не искал, особенно в церковной среде» (Гергей Е. История папства. М: Республика, 1996; стр. 166). Именно в это время поиском духовного идеала занялись светские люди, что и прослужило началом эпохи Возрождения или Ренессанса.

Идеал духовной и культурной жизни начали искать в гуманистической литературе. Латинскую и греческую древность стали рассматривать как единственный пример и образец для духовной и культурной деятельности. Соответственно, латинские и греческие авторы начинают рассматриваться в качестве истинных учителей человечества. С повышенным интересом начали изучаться древние языки, исследоваться древние рукописи. Конечно, с античными текстами были знакомы и в средние века, но духовенство рассматривало их только в одном ключе. Гуманисты же обратились к античности как к античности, они действительно по-новому открыли древний мир. Критическое отношение к латинским текстам позволило на основе анализа выявить немало подделок.

Но такой критический подход к латинской литературе совсем не распространился в отношении греческих текстов. И это сильно отразилось на последующей истории философской мысли. За истину стали приниматься многие апокрифические тексты, работы, приписываемые Гермесу Трисмегисту, Зороастру. Сходство этих текстов с христианскими, намёк в них на христианские доктрины и поразил гуманистов XV – XVI вв. Гермес, языческий пророк, которого воспринимали как реально существовавшую личность и современника Моисея, говорит о Сыне Божьем. Восхищение таким «прозрением» привела к тому, что многими мыслителями того времени были приняты астрологические установки и гностическая доктрина учения Гермеса. В герметическом корпусе довольно много говориться о практической магии, которая также получила распространение в этот период.

Большое влияние герметическая философия оказала на натурфилософию. По сути дела большинство академий натурфилософов изначально носили тайный характер. Своей деятельностью они стремились освободить философию от рабского подчинения богословию. На место христианского учения они поставили собственное познание, наблюдение, собственные способности. Христианское учение для них было построено на слепой вере и измышлениях о сверхчувственном. А это противоречит истинному знанию, которое должно основываться на экспериментальном исследовании, наблюдении за природой. При этом истинное знание для натурфилософов, прежде всего, ассоциировалось с выгодой. Казалось бы, в их рассуждениях не было места для магии и волшебства. Но с точки зрения натурфилософов магия, каббала, герметическая философия являлись полезными науками, которые помогали им проникнуть в тайну природы. Согласно им человек мог приобрести власть над природой, её духами, над человеком. Герметизм, например, учил, что человек способен войти в общение с силами природы, влиять на них, превращать друг в друга.

Не менее большое влияние оказала герметическая философия и на формирование взглядов великого мыслителя эпохи Возрождения Джордано Бруно. Он не поддержал попытки многих мыслителей того времени вписать идеи древних философов и магов в христианскую философию. Он считал, что следует восстановить культ природных богов Греции и религию, с помощью которой египтяне постигали божественные идеи. Христианство разрушило эту египетскую религию, которую теперь необходимо восстановить. Только с её помощью можно познать высшие тайны природы. Как частицу мировой целостности человек может приобрести бессмертие. При этом Бруно не признает одного из главных гностических тезисов – для него природа есть образ Бога. По сути, природа и есть Бог. Материальный мир не представляется ему тем злом, каким он был для гностиков. Философия Бруно – классический образец пантеизма чуждого гностицизму (намеки которого, правда, были у офитов).

Гностические идеи затронули и философию Николая Кузанского (несмотря на то, что он был кардиналом ближайшим советник папы Пия II). Идеи Николая Кузанского принципиально отличались от идей его гуманистических предшественников. Философы Возрождения были в большей степени нацелены на этические вопросы, в то время как для Кузанского главными стали онтологические и гносеологические проблемы.

Николай Кузанский был видным математиком своего времени. Он внес значительный вклад в последующее развитие математики. Именно математика дала ему возможность обосновать выводы важнейшего раздела своего учения – о совпадении противоположностей в соотношениях максимума и минимума, бесконечности и ограниченности.

С точки зрения философа максимум - это то, больше чего абсолютно ничего не может быть. Если максимум действительно таков, то он не может быть и меньше себя. Соответственно, максимум – это то, меньше чего ничего не может быть, значит, максимум совпадает с минимумом.

Высшая истина – существование единого максимума. Бог у Кузанского - абсолютный максимум и абсолютный минимум, совпадение всех противоположностей, а также бытие-возможность (possest). Бог с одной стороны содержит в себе все вещи («компликация»), но с другой – Бог во всех вещах то, что они есть, истина в своём образе («экспликация»). Здесь мы имеем дело уже не с пантеизмом (свойственным для философии Джордано Бруно), а с панентеизмом.

Познать Бога можно с помощью аналогий. Так как аналогии с чувственными предметами не могут быть надежными, то приступить к познанию Бога мы можем с помощью сущностей более абстрактных – математических символов.

Человек – наиболее совершенная часть сотворенного Богом мира, он включает в себя не только материальную природу, но и духовную. Таким образом, человек включает в себя всё, он есть микрокосм. В человечности человеческим образом, как во Вселенной универсальным образом, развернуто всё, так как она есть человеческий мир. По сути, человек – это относительный Бог. И смысл бытия человека – в каждой вещи увидеть Божественное, развернуть его, пусть даже потенциально. Однако человек поражен грехом. Весь мир в себя включал лишь Иисус Христос. Воплотившись, Бог показал людям не только путь к спасению, но и к совершенствованию, к раскрытию человеческой сущности.

Человеческое знание есть "знание незнания" ("ученое незнание"); будучи бесконечным приближением к истине, заключенной в абсолюте, оно осуществляется с помощью "догадок", или "предположений. Наш разум изначально содержит в себе знания в свернутом виде, они начинают проявляться, когда начинают действовать органы чувств. Низший уровень человеческого познания - чувства и воображение, на более высоком уровне начинает действовать рассудок. Высшая ступень познавательной деятельности – разум, который видит истину целиком.

Можно смело утверждать, что Николай Кузанский родоначальник нового европейского типа мышления. По сути, он поднял человека до уровня Творца, хозяина своей судьбы. Эта идея была не характерна для христианства, своё начало она скорее берет в гностических учениях, где на человека возлагалась миссия по спасению мира от материи, возвращения ему первоначальной целостности, нарушенной вследствие трагической ошибки. И в каком-то смысле, искусство Возрождения продемонстрировало наглядно идеи Кузанского - ведь именно в эту эпоху художник начал воспринимался как Творец.

С. Иванов (Санкт-Петербург)