Контакт со страхом

Есть физический страх. Вы хорошо знаете, что когда видите змею, дикое животное, то чувствуете инстинктивный страх; это - нормальное, здоровое, естественное опасение. Это даже не страх, это - желание защитить себя - и оно совершенно нормально. Но психологическая защита себя, то есть желание быть всегда уверенным, порождает страх. Сознание, всегда стремящееся быть уверенным, - мертвое сознание, потому что в жизни нет и не может быть никакой уверенности, никакого постоянства.... Когда вы входите в прямой контакт со страхом, то происходит ответная реакция нервной системы и всего остального. Тогда, когда мнение больше не убегает от страха, прячась за словами или какую-то деятельность, нет разделения между наблюдателем и тем, что наблюдается как страх Только убегающее сознание отделяет себя от страха. Но когда наступает прямой контакт со страхом, то нет никакого наблюдателя, нет никакого лица, которое говорит: "Я боюсь". Так, в то самое мгновение, когда вы находитесь в непосредственном контакте с жизнью, нет никакого разделения - только разделение порождает соревнование, конкуренцию, амбиции, страх.

Важно не то, "как освободиться от страха?". Если ищете путь, метод, систему, позволяющую избавиться от страха, то будете вечно пребывать в страхе. Но если вы понимаете суть страха - что может произойти только тогда, когда вы входите в непосредственный контакт с ним, как тогда, когда вы входите в контакт с голодом, как тогда. Когда вы входите в непосредственный контакт с угрозой потерять свою работу - только в таком случае вы начинает действовать, только тогда вы делаете что-то; только тогда вы обнаружите, что все страхи ушли - мы подразумеваем абсолютно все страхи и опасения, не страх одного или другого.

Страх - непринятие того, что есть на самом деле

Страх находит самые разные формы бегства от реальности. Самая распространенная - идентификация, разве нет? - самоидентификация со страной, обществом, идеей. Разве вы не замечали, как вы реагируете, когда видите процессию, военную процессию или религиозную процессию, или когда ваша страна оказывается в опасности военного вторжения? Тогда вы идентифицируете себя со страной, с существом, с идеологией. Есть и другие случаи, когда вы идентифицируете себя со своим ребенком, с вашей женой, с определенной формой действия или бездействия. Идентификация - процесс бескорыстия. Пока я осознаю "самого себя", я знаю, что есть боль, есть борьба, есть постоянный страх. Но если я могу идентифицировать себя кое с чем большим, кое с чем, заслуживающим внимания, с красотой, жизнью, правдой, верой, знанием, по крайней мере, временно, приходит спасение от "меня самого" - разве нет? Если я говорю о "моей стране", я забываю временно о самом себе, разве нет? Если я могу сказать кое-что о Боге, я забываю себя. Если я могу идентифицировать себя с моей семьей, группой, определенной партией, некоторой идеологией, тогда наступает временное спасение.

Мы знаем, что такое страх? Разве он - не непринятие того, что есть на самом деле? Мы должны понять слово "принятие". Я не использую это слово в значении усилий, предпринятых для того, чтобы что-то принять. Вопрос принятия не возникает, когда я воспринимаю то, что есть на самом деле. Когда я не вижу ясно то, что есть на самом деле, тогда я ввожу процесс принятия. Поэтому страх - непринятие того, что есть.