Саулармысыз

Саулармысыз абыз тутакайлар

Сезне елатырга килдек без

Елатырга түгел, еларга ла –

Бергә елашырга килдек без.

Чебылдыккаем чоп-чобар,

Чебен генә кунса кем куар

Этекәй, мине ник бирәсең,

Кара керләреңне кем юар?

Егет байлыгына алдандыгыз,

Туган кызыгызны саттыгыз.

Калымына күпме иал алдыгыз,

Авия тамугына аттыгыз.

Саулармысыз абыз тутакайлар

Сезне елатырга килдек без

Елатырга түгел, еларга ла –

Бергә елашырга килдек без.

Нотный текст в сборнике М.Нигметзянова “Татарские народные песни” Москва 1970 г., стр41

У плачей невесты был ещё один смысл, который связан с древним поверьем о том, что чем больше и проникновенней будет плакать невеста перед вступлением в брак, тем счастливей будет её дальнейшая семейная жизнь.

Приведём пример старинного обрядового напева «Айникэрэм», под который родители и родственники девушки выводят невесту к жениху и провожают дочь с будущим мужем из родного дома.

Первые два куплета исполнялись женихом – кияү и друзьями жениха – кияү егетлэре, в которых они восхищаются красотой невесты – килен и тем, что душа жениха радуется оттого, что наконец - то он встретился с суженой:

Айникәрәм, буй җиганда

Ничек тудың анадин?

Син тумагансың анадин

Җан иңгәндер һавадин. 2 м.

Уҗикәрәм, буҗикәрәм,

Болыт тамырланадыр.

Кыз куенына кергән чакта

Егет шадырланадыр. 2 м.

Жених и невеста кланялись друг другу, невесту ставили на мягкую подушку, чтобы жизнь была мягкой и счастливой, мать невесты угощала жениха и невесту мёдом с маслом, чтобы будущее молодых было сытным и богатым:

Третий куплет исполнялся матерью невесты, где она сетовала на то, что у неё отбирают её любимого ребёнка:

Кара сыер кабыргасын

Каерып алып киттеләр.

Әнкәсенең бер бәбкәсен

Аерып алып киттеләр. 2 м.

Четвёртый куплет исполнялся невестой, где она просила родителей без слёз проводить её из родимого дома:

Әй таң кучат, таң кучат.

Кычкыр канатың кагып!

Елама, әти, елама әни,

Калчы артымнан багып! 2 м.

Пятый куплет исполнялся всеми собравшимися, когда жених и его отец уводили невесту из родительского дома:

Безнең урам киртләч – киртләч,

Киртләч беленә кар киткәч.

Ир алан кайта хөзмәт иткәч,

Кызлар кайтмый бер киткәч. 2 м.

Нотный текст в сборнике М.Нигметзянова “Татарские народные песни” Москва 1970 г., стр. 41-42.

Основная свадьба начиналась с проведения религиозного обряда бракосочетания Никах по сложившемуся у татар ритуалу. Мулла в книгу регистрации брака записывал мәпәр – условия заключения брака. Туда входили калын, тарту, продукты или их стоимость и т.д., которые были уже переданы стороне невесты. Особо фиксировалась определенная сумма денег, которую в случае развода по инициативе мужа он должен был выплатить своей жене. Затем мулла спрашивал о согласии молодых на этот брак. Поскольку сами молодые на этой свадьбе не присутствовали, за жениха отвечал его отец. За невесту же отвечали два свидетеля, которых специально отправляли узнать о ее согласии (невеста находилась за занавеской или в другой половине дома). Выслушав утвердительный ответ свидетелей, мулла зачитывал выдержки из Корана, посвященные бракосочетанию. После никаха начиналось угощение.

Свадьба на стороне невесты продолжалась два-три дня: приезжих сватов приглашали к себе ее родственники. Это называлось туй күтәру, туй алу – «поддержка свадьбы».

Встречать молодоженов собирались не только родственники, но и многие односельчане. У крыльца молодых ждали родители. Мать стелила под ноги невестке вывернутую шубу или подушку, приговаривая: «Токле аягын белән, килен» (доброе пожелание молодой при встрече ее в доме мужа).

Входя в дом, молодая вешала полотенце. Этот обычай называли элеп керү - “повесив, входить”. Затем молодых сажали за стол. Молодая жена должна была съесть горбушку хлеба, помазанную маслом и медом, чтобы была мягкой, как масло, сладкой, как мед, то есть уживчивой, покладистой. И обязательно выпить пару чашек чая. Руки молодой погружали в муку, чтоб не знала бедности, недостатка.

Повсеместными были обряды өй киендерү– «обряжение дома»: снимали висевшие в доме занавески, настенные матерчатые украшения и вешали новые из приданого невесты, а также су юлы күрсәтү – «показ дороги по воду». Ее вели к роднику, с которого ей предстояло носить воду. Молодых родственниц, участвующих при этом, невестка одаривала.

У мишар все обряды, будь - то приезд сватов, переезд невесты в дом мужа, обряжение дома и т.д. сопровождались исполнением особых свадебных, гостевых песен.

Переезд молодой сопровождался рядом застолий как в доме родителей мужа, так и его родственников. Гостевой этикет у всех татар был одинаков. После отъезда сватов на угощение, называемое килен токмачы, килен салмасы (лапша снохи), собирали пожилых родственниц, соседок. Завершали же цикл свадебных трапез в целом скромные, но важные в смысловом значении застолья, проводимые в том и в другом доме.

Свадебные пиры, застолья. При их проведении стойко держится традиция возрастного деления участников.

Свадебное застолье для пожилых – никах туе, картлар туе, олылар туе проводится как в доме невесты, так и жениха. Характерной особенностью его является не только возраст большинства приглашенных, но и стиль застолья с подачей традиционных блюд и т.д. В традиционной татарской свадебной обрядности раньше женские и мужские застолья проходили раздельно. Свадебное застолье для гостей среднего возраста – туй – является главным. На него приглашают самое большое число гостей. Чаще всего сейчас проводят эту свадьбу в одном месте – в доме родителей жениха, иногда невесты.

Родильные обряды занимали скромное место в семейно-бытовой обрядности. Тем не менее, традиционные их формы бытования у татар и у других народов рассматривались как необходимые для обеспечения безопасности роженицы и ребенка от вредноносного воздействия «злых сил», предопределения судьбы новорожденного.

Повсеместно роды проходили в чистой половине дома. Принимали их бабки-повитухи: кендек әби (пуповинная бабушка), бәбәй әбисе (детская бабушка), әби (бабушка). Она обрезала пуповину, купала новорожденного. После первого купания младенца заворачивали в рубашку отца, чтобы ребенок был близким ему и любимым. Повитуха, произнося подобающие молитвы, смазывала ротик ребенка медом и маслом с пожеланием благополучия, удачи в жизни, чтобы вырос он добрым и ласковым. Иногда у кряшен вместо меда ребенку давали пососать завернутый в тряпочку разжеванный с маслом хлеб, приговаривая: “Ипиле-тозлы бул, талигалы, таупиклы бул, этиле-эниле бул, тигез канатлы бул” – “с хлебом-солью будь, счастливым, воспитанным будь, с отцом-матерью будь, двукрылым будь”. Обряд этот назывался авызландыру, авызлыкландыру.

Бытовало бережное отношение к роженице. Считалось, что даже взгляд на печную трубу дома, в котором идут роды, является богоугодным –«турәгән хатыннын моржасына карасанда – саваплы». Сразу же после родов, или на следующий, обязательно топили баню, которая называлась бәби мунчасы – баней новорожденного.

Первую рубашку новорожденному шили крупными стежками, чтоб не было грубых швов, из чего-нибудь старого, так как придерживались поверья, что в таком случае ребенок одежду будет носить бережно, не снашивая. Затем ее стирали, гладили и сохраняли для следующего ребенка, «чтоб дети были дружными между собой».

У татар-мусульман имя ребенку давали через несколько дней после рождения. Оставлять его без имени дольше считалось опасным, так как он мог заболеть. Обряд наречения имени исем кушу или ат салу проводился с приглашением муллы и почетных старцев-родственников, соседей. Сама церемония заключалась в том, что младенца на подушке подносили к мулле, и он, читая выдержки из Корана, несколько раз произносил имя новорожденного и тут же делал запись в книге регистрации новорожденных.

У татар бытовал и бытует обряд имянаречения при котором бабушка или дедушка ребёнка шёпотом три раза произносит ему в ухо – “синең исемең ......” – “твоё имя ......” Считалось, что таким образом имя оберегает ребёнка от всего дурного на протяжении всей жизни.

Судя по надписям на надгробиях, переписным листам и другим историческим источникам, вплоть до XIX в. преобладали имена тюрко-татарского происхождения. В XIX в. картина резко меняется. Под влиянием и при активном участии духовенства, получившего религиозное образование в различных медресе г. Бухары, стали внедряться «исламские имена, смысл которых сводился к прославлению Аллаха и пророка Мухаммеда.

Церемонию наречения завершало угощение - аш. Это было единственное застолье, куда приглашались мужчины, да и то в основном пожилые. Более многолюдным был званый обед для женщин, которые всегда приходили с подарком для новорожденного.

В народе довольно стойко бытовала вера в то, что первые сорок дней жизни новорожденного особенно опасны. И поэтому его нельзя оставлять одного, чтобы не навлечь беду. И если все же приходилось оставлять ребенка одного, то в люльку клали нож, ножницы, старый веник, чтобы «джины не могли подменить».

Младенца тщательно берегли от сглаза, поэтому не носили туда, где людно, не показывали его. Кроме того, применяли «предохранительные меры»: зыбку вешали на рябиновую жердь. Веточку рябины, черемухи привязывали к зыбке, пришивали к шапочке ребенка, им приписывалось свойство оберегать от сглаза. С этой же целью к шапочке пришивали ракушку-каури, привязывали яркую нитку. Ребенка специально мазали сажей, к ручке привязывали яркую нитку. Если же считали, что ребенка сглазили, то прибегали к исполнению различных заговоров. Заговорами лечили и многие болезни, в частности грыжу, корь, судороги и т.д. В случае смертности детей в данной семье новорожденного называли именем, составной частью которого было слово тимер (железо) – Тимерша, Бактимер, Минтимер, Тимергали. Каждому мальчику делали обрезание – соннэт. Занимались зтим профессионалы, называемые баба, бабачы.

Современный период бытования и развития обрядности, связанный с рождением ребенка, характеризуется сохранением тех традиционных обычаев, обрядов, празднеств, которые подчеркивают радость родных по этому случаю, - соенче чэе, бэби мунчасы и др.

Продолжает бытовать проведение празднества в честь новорожденного – бэби туе – с приглашением большого количества гостей: родных, знакомых. Его устраивают первенцу или долгожданному ребенку, будь - то мальчик или девочка. Веселье проходит так же, как и при любом праздничном застолье. Каких-то специальных церемоний, посвященных именно ребенку, здесь нет.

В постсоветское время в семьях больше внимания стали уделять проведению религиозного обряда – исем кушу. Нововведением последних лет является проведение обрезания хирургическим путем, в больницах. Если раньше его проводили «по медицинским показаниям», то сейчас для этого достаточно желания родителей.

Похоронно-поминальные обряды включают в себя обряды подготовки покойного к погребению, непосредственно погребальные и поминальные. К началу XX в. они были унифицированы и представляли комплекс похоронных обрядов татар-мусульман

Как никакие другие, эти обряды стремятся провести по традиции и называют их ата-бабадан калган йола – обряды оставшиеся от прадедов. Даже в городской местности абсолютное большинство татар придерживается традиционного мусульманского похоронного обряда.

В исламе канонизирована лишь часть похоронных обрядов. Ритуал каждого обряда четко расписан: погребение умершего, по возможности, в течение суток, обмывание его лишь перед погребением, причем мужчин обмывают мужчины, женщин – женщины; особое облачение из белого материала – кэфенлэу; рытье могилы с подбоем – лэхет, куда укладывают покойника и т.д. Эти обряды едины у всех групп татар-мусульман. Поминальные же обряды у мусульман не регламентированы. Они связаны с этнической историей народа и потому вариативны, в них сохраняются местные отличия, различные поверья, правда, исполнение мусульманских молитв, чтение отрывков из Корана является их неотъемлемой частью. Как и у большинства тюркских народов, поминки у татар проводят на 3,7,40 день и годины. Благодаря унификации, сложился единый порядок поминок, проводимых как званый обед, предваряемый чтением Корана, раздачей присутствующим подаяния – садака. На третий – очесе, седьмой день – жидесе их проводят скромно, приглашая в основном пожилых, обязательно тех, кто обмывал умершего. Если на третий день приглашают мужчин, то на седьмой – женщин, на сороковой - кырыгы и годину - еллыгы мужчин и женщин. При совместном проведении поминок по древним обычаям застолий татар мужчин и женщин до сих пор сажают в разных комнатах. Во главе накрытого стола находится мулла или Абыстай (обычно пожилая женщина владеющая техникой чтения Корана), перед поминальной трапезой прочитываются специальные суры Корана, поминание усопшего и всех его родственников. После прочтения Корана пожилым раздаётся садака и небольшие подарки (обычно носовые платочки и мыло) всем участникам поминок. После этого сразу подаются влажные полотенца для вытирания рук и горячие блюда.

Характерно сохранение особых поминальных блюд: әлбә или кәлбә (прожаренную до покраснения муку засыпают в кипящее масло; затем туда добавляют подслащенную медом или сахаром воду и кипятят до загустения), их готовят как в день похорон – угощают всех присутствующих, завернув в платочек, кладут под мышку покойного, так и во время поминок. На поминки 40-го дня пекут кырык гердә – сорок булочек. Поминальный стол имеет особый набор обязательных блюд: у современных татар это обязательно сухофрукты, домашняя лапша на наваристом говяжьем или курином бульоне, мясо из бульона с варённым картофелем, политые приправой из жаренного лука, моркови и зелени, чай с большим количеством национальных пирогов и других печёностей. Все блюда, стоящие на столе во время чтения Корана, считаются освящёнными, поэтому остатки пирогов и других печёностей раздаются всем участникам поминок.

Кроме поминок по отдельному усопшему, проводятся и общие поминки. У татар-мусульман они выражались в массовом посещении мужчинами кладбища в дни основных исламских праздников – Курбан гаете и Ураза гаете – для индивидуального совершения у могил родственников моления, имеющего чисто мусульманский характер.