105

Особенности организации и ведения спецпропаганды политорганами Красной армии в период Сталинградской битвы

(Начало перелома в сознании немецких солдат

способствовало коренному перелому в войне)

Подсчитайте, живые, сколько сроку назад

был на фронте впервые назван вдруг Сталинград!

Александр Твардовский

Вступление

Основу материалов данного исследования, раскрывающего содержание политической пропаганды, проводимой среди войск противника в период Сталинградской битвы, составляют подлинники или копии боевых документов, разработанных работниками 7-го отделения политического отдела 62-й армии Сталинградского фронта, возглавляемого батальонным комиссаром Александром Павловичем Шелюбским. В настоящем исследовании также используются ссылки на недавно рассекреченные архивные документы особого отдела НКВД Сталинградского фронта за 1942 год, содержащие реальные оценки политико-морального состояния войск противоборствующих сторон, преобладающих социальных настроений и мнений военннослужащих Красной армии и немецких солдат в период битвы на Волге.

Документальные свидетельства участников боев на волжской земле, изложенные в настоящем исследовании, являются наиболее достоверными фактами, раскрывающими правду о жестокой битве на Волге и о солдатах противоборствующих сторон, сражавшихся в исключительно экстремальных условиях боевой обстановки, так как Сталинградская эпопея до предела обнажила чувства и эмоции людей, их восприятие реальной действительности войны.

В конечном итоге необходимо отметить, что моральный дух советских командиров и политработников, сотен тысяч красноармейцев, помноженный на возросшую в 1942-1943 гг. военную мощь Красной армии, оказался гораздо прочнее, чем у немецко-фашистских войск, воевавших под Сталинградом. Усилия работников органов спецпропаганды Красной армии, предпринятые ими во время Сталинградской битвы во многом помогли надломить моральный дух немецких войск и их союзников. Продуманная и целенаправленная деятельность политорганов Красной армии во время Сталинградской битвы в значительной мере способствовала успешному выполнению советскими войсками поставленных боевых задач. Политическая работа, проводимая политорганами Красной армии среди войск противника под Сталинградом, способствовала не только сокрушительному военному поражение гитлеровцев, но и коренным образом изменила психологию десятков тысяч солдат вермахта, личностное отношение немцев к войне против Советского Союза, как на фронте, так и в тылу.

Изрядно пожелтевшие за прошедшие семьдесят лет подлинники планов работы 7-го отделения политотдела легендарной 62-й армии Чуйкова, различных политдонесений, отчетов, допросов немецких пленных и аналитических справок за 1942 год, длительное время находились в запасниках Белорусского государственно музея истории Великой Отечественной войны. Всё это время они были невостребованными. Сегодня эти редчайшие фронтовые документы помогут читателям узнать и глубже понять содержание и основные направления ожесточенного идеологического противоборства между Красной армией и германским вермахтом во время Сталинградской битвы.

Причина сегодняшней востребованности подлинных материалов о Сталинградской битве заключается еще и в том, что зарубежная историография постоянно расширяет диапазон исследований относительно Второй мировой войны и её крупнейших сражений. Достаточно отметить, что только в 2002 году появилось около 400 новых книг о войне на английском языке, в том числе и переведенная на русский язык в 2004 году книга Д.Робертса «Победа под Сталинградом», в которой многие вопросы рассматриваются в ракурсе выгодном сегодня западным политикам.

1. Содержание военно-политической пропаганды на войска противника в 1941-1942 годах.

В первом периоде войны основные усилия военно-политической пропаганды, проводимой политорганами РККА среди войск фашистской Германии и ее союзников, направлялись главным образом на подрыв их наступательного духа. Основными официальными направлениями советской военно-политической пропаганды среди войск противника в 1941/42 гг. являлись:

1. Показ справедливого характера войны со стороны СССР, разоблачение ее агрессивного и захватнического характера со стороны гитлеровской Германии.

2. Опровержение утверждений нацистской пропаганды о так называемой «превентивной» войне со стороны Германии, разоблачение истинных виновников войны.

3. Демонстрация роста численности и ударной мощи Красной армии, показ больших потерь, понесенных немцами и их союзниками зимой 1941/42 г.г. на Восточном фронте.

4. Разоблачение мифа о «блицкриге» в России и непобедимости немецкой армии, показ всё более обостряющихся противоречий в гитлеровской армии и неизбежности ее военного разгрома.

5. Пропаганда среди войск противника идеи целесообразности выхода из войны путем индивидуальной и коллективной сдачи немецких войск в советский плен и организованной капитуляции. [1]

Военно-политическая пропаганда среди войск и населения противника, с первых дней войны и практически до середины 1942 года в основном осуществлялась Главным политуправлением РККА. Все директивные указания для фронтов по вопросам ведения спецпропаганды исходили из Москвы. Практическая деятельность органов спецпропаганды фронтов, армий и дивизий в первом периоде Великой Отечественной войны осуществлялась недостаточно эффективно по целому ряду причин объективного и субъективного характера.

К числу таких причин можно отнести:

недостаточную укомплектованность соединений Красной армии специалистами в области ведения политической пропаганды на войска противника и низкую профессиональную подготовку кадров политсостава. Спецпропагандистов до войны и в 1941/42 годах никто не готовил, штатные должности спецпропагандистов в дивизиях и армиях были сплошь и рядом заполнены случайными людьми или просто так называемыми «носителями языка», которые были не в состоянии предметно и профессионально заниматься политической работой;

слабое оснащение политорганов Красной армии техническими средствами пропаганды (недостаток мощных звуковещательных станций, малогабаритных переносных станций средней мощности, полиграфического оборудования для дивизионных типографий, отсутствие агитационных боеприпасов для распространения листовок на переднем крае противника, в тактической зоне обороны войск противника и т.д.);

дефицит на фронтах объективных сведений о морально-политическом состоянии войск противника для развертывания эффективной пропаганды на него по причине незначительного количества военнопленных-немцев;

отсутствие у многих командиров и политработников Красной армии твердой уверенности в результативности проводимой спецпропаганды, недостаток практического опыта проведения политической пропаганды среди войск противника в условиях общего отступления советских войск на фронте.

Главной и основной причиной недостаточно эффективной работы органов спецпропаганды Красной армии в 1941/1942 гг. являлось отсутствие значимых военных успехов на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками.

Конечно, в тех сложнейших и поистине трагических условиях 1941 года, в которых проходили оборонительные сражения, когда Красная армия практически повсеместно отступала на всех фронтах, объективно рассчитывать на высокую степень эффективности советской военно-политической пропаганды, которая велась среди немецких войск и их союзников, особенно не приходилось. В начале войны немецкое военное командование не обращало особого внимания на советские агитационные листовки, рассчитанные на пробуждение у немецких солдат классового самосознания, чувства страха перед угрозой советского окружения и последующего разгрома. В первом периоде войны факты добровольной сдачи в плен немецких солдат и офицеров были редким явлением, хотя панические настроения присутствовали и среди военнослужащих вермахта. Немецкое командование с самого начала военной кампании на восточном фронте неоднократно предпринимало самые жесткие меры для повышения дисциплины в войсках и преодоления негативных психических проявлений (настроений) среди солдат и офицеров в боевой обстановке. В ходе зимней кампании 1941/42 года за самовольное оставление позиций, неповиновение своим командирам немецкими военно-полевыми судами было осуждено более 62-х тысяч военнослужащих. Заградительные отряды, штрафные роты и батальоны, в том числе и офицерские дисциплинарные части, были созданы в вермахте раньше, чем в Красной армии.

Поражение немцев под Москвой и последующее наступление советских войск зимой 1942 года дало первый импульс и помогло создать реальные условия для развертывания политуправлениями фронтов, политотделами армий и дивизий Красной армии широкой военно-политической пропаганды среди немецких войск.

Несомненно, практический опыт организации и ведения спецпропаганды на фронтах борьбы с немецко-фашистскими захватчиками накапливался не просто так. Перед войной было допущено немало ошибок в оценке военного потенциала Германии. Также можно назвать немало различных упущений, вызванных победной эйфорией, возникшей среди высшего военно-политического руководства РККА после разгрома немецко-фашистских войск зимой 1941/42 гг. Всё это отрицательно отразилось и на деятельности органов спецпропаганды Красной армии, которые после победы под Москвой чрезмерно увлеклись политическими тезисами ЦК ВКП(б) и Главного политуправления Красной армии, направленными на формирование в сознании у советских воинов твердой уверенности в предстоящем скором разгроме врага.

Зачастую, в агитационных листовках выпущенных Главным политическим управлением РККА, указывались явно завышенные боевые потери немецкой армии, приводилась слабая аргументация неуклонно возрастающей военной мощи Красной армии, тезисов о неизбежности будущего поражения Германии и ее союзников в войне. Все это объективно вызывало недоверие к советской печатной агитационной продукции со стороны немецких солдат и фактически подтверждало пропагандистские тезисы Геббельса.

Текстовое содержание советских агитационных листовок и передач устного вещания на войска противника не всегда увязывалось с реальным положением дел на многих участках советско-германского фронта. Агитационные листовки страдали обилием общих лозунгов и идеологических штампов о неизбежности поражения Германии в войне, они не содержали конкретной жизненной информации, интересующей обычного немецкого солдата.

В политдонесениях, поступающих в Главное политуправление Красной армии из армий и фронтов, политико-моральное состояние немецких войск часто искусственно занижалось по причине отсутствия на местах достоверных данных о противостоящем противнике. Отдельные личностные высказывания и негативные оценки тех или иных событий на Восточном фронте, полученные от пленных немецких солдат и офицеров в ходе политических опросов, зачастую выдавались за «истину в первой инстанции». Так отдельные взгляды и выводы из оценки обстановки на фронте, а также, несомненно, спорные выводы некоторых военнопленных о скором военном поражении Германии, затем повсеместно тиражировались в советской печатной и устной пропаганде.

Реальная военная мощь вермахта, состояние морального духа его солдат и офицеров в начальном периоде войны очень часто необъективно оценивались командирами и политработниками высшего армейского звена. На практике это привело к тому, что содержание советской военно-политической пропаганды, направленной на склонение немцев к сдаче в плен в первом периоде войны не выдерживало конкуренции с официальной пропагандой Геббельса, подкрепленной реальными успехами немцев на советско-германском фронте. Немецкие солдаты хорошо знали о том, что к ноябрю 1941 года число захваченных советских пленных уже превысило более 3,5 млн. человек, а сама немецкая армия уже находилась на ближних подступах к Москве.

Идеология немецкого солдата и офицера имела несколько иную направленность, чем её себе представляли командиры и комиссары Красной армии, для которых в восприятии противника доминировали пропагандистские стереотипы. Нацистская идеология базировалась на немецкой «исключительности», на национально-расовом и государственно-культурном превосходстве Германии над славянскими государствами.

В 1943 году, уже находясь в советском плену, генерал-фельдмаршал Ф.Паулюс, анализируя ошибки советской политической пропаганды, отмечал в ходе беседы с советскими спецпропагандистами следующее: «Ваша пропаганда в первые месяцы войны обращалась в своих листовках к немецким рабочим и крестьянам, одетым в солдатские шинели, призывала их складывать оружие и перебегать в Красную армию. Я читал ваши листовки. Многие ли перешли к вам? Лишь кучка дезертиров. Предатели бывают в каждой армии, в том числе и в вашей. Это ни очем не говорит и ничего не доказывает. И если хотите знать, кто сильнее всего поддерживает Гитлера, так именно наши рабочие и крестьяне». Эти откровения немецкого фельмаршала были опубликованы уже спустя много после войны в книге Вторая жизнь фельмаршала Паулюса», написанной ветеранами советской спецпропаганды Б.Хавкиным и А.Бланком.

Основной аргумент советской пропаганды, многократно повторяемый в начальном периоде войны в самых различных вариантах, в многочисленных агитационных листовок, издаваемых на немецком, итальянском, румынском, испанском, финском и других языках: «Вы измеряете свои успехи количеством пройденных километров, мы же измеряем наши успехи числом уничтоженных немецких дивизий. Нашу территорию мы возьмем обратно, ваши же дивизии вам никогда не вернуть»,- в 1941-1942 гг.явно не сработал. [2] Немецко-фашистская армия была еще очень сильна.

Зимой, да и весной 1942 года руководство ГлавПУРККА не смогло своевременно и объективно оценить политико-моральное состояние немецкой армии, явно переоценило возможности политорганов Красной армии по моральному разложению немецких войск, глубоко отравленных ядом нацистской идеологии.

Существенными недостатками советской военно-политической пропаганды в первом периоде войны являлись:

далеко идущие политические лозунги и призывы, совершенно непонятные немецкому бюргеру и лавочнику, которые по приказу Гитлера надели военную форму для завоевания «жизненного пространства» на Востоке;

отсутствие учета особенностей национальной психологии немцев и их союзников.

Издаваемые Главным политуправлением Красной армии листовки общеполитического содержания, как правило, были исполнены казенным языком советских газет в духе политических лозунгов, абсолютно неприемлемых для восприятия немецкими вояками, воспитанными в атмосфере буржуазного государства. Заявления и обращения первых немецких перебежчиков-антифашистов к населению и солдатам вермахта: ефрейтора Альфреда Лискоффа из 222-го пехотного полка 75-й пехотной дивизии, переплывшего Буг 21 июня 1941 года, четырех членов экипажа самолета Ю-88, перелетевших в расположение войск Красной армии 26 июня под Киевом, лейтенантов Э.Келлера и Э.Каризиуса, румынского майора Бадая были оперативно изданы виде листовок и распространены над целым рядов крупных немецких городов, в расположении вражеских войск уже в первую неделю войны. Но они были просто каплей в море для нескольких миллионов человек, одурманенных нацистской идеологией, опьяненных первыми военными победами в приграничных сражениях, огромными масштабами захваченной советской территории.

Первым крупным выступлением против войны и фашистского режима стало принятое в октябре 1941 года обращение 158 военнопленных немецких солдат и офицеров к армии и немецкому народу. К этому обращению затем присоединились более 2-х тысяч солдат из других лагерей для военнопленных. Ими впервые официально была выдвинута политическая платформа организованной борьбы за свержение фашистской диктатуры в Германии и прекращение войны. Важным событием в развертывании антифашистской деятельности среди немецких военнопленных явился 3-х часовой радиомитинг, который состоялся зимой 1942 года в Красногорском лагере для военнопленных. Ход митинга и все выступления немецких военнопленных напрямую транслировались по радио для гражданского населения Германии и для немецких войска и их союзников. [3]

В противовес проводившейся советской военно-политической пропаганде, для немцев свое собственное военное поражение в зимней кампании 1941/42 года нацистский идеологический аппарат очень искусно и убедительно объяснял ссылками на русские морозы, называя «временными» и «случайными» удачи Красной армии, а отступление своих войск на советско-германском фронте выдавал за «планомерный отход на заранее подготовленные позиции для выпрямления линии фронта».

Поэтому, в 1941-1942 гг., несмотря на поражение вермахта под Москвой, большинство немецких солдат и офицеров продолжали слепо верить измышлениям нацистской пропаганды. Военные успехи немецкой армии на юге весной 1942 года еще больше укрепили ее моральный дух. В директиве ОКВ № 41 от 5.04.1942 г. (директива зарегистрирована по штабу оперативного руководства под № 55616/2) отмечалось: «Зимняя кампания в России приближается к концу. Благодаря выдающейся храбрости и готовности солдат Восточного фронта к самопожертвованию наши оборонительные действия увенчались большим успехом немецкого оружия. Противник понес огромные потери в людях и технике. Стремясь использовать мнимый первоначальный успех, он израсходовал этой зимой большую часть резервов, предназначенных для дальнейших операций. Учитывая превосходство немецкого командования и немецких войск, мы должны снова овладеть инициативой и навязать свою волю противнику, как только позволят условия погоды и местности. Цель заключается в том, чтобы окончательно уничтожить оставшиеся еще в распоряжении Советов силы и лишить их по мере возможности важнейших военно-экономических центров». [4]

В оперативно-стратегических планах германского командования на лето1942 года Сталинград занимал очень важное место. Принимая решение о продолжении наступления вглубь Советского Союза, Гитлер надеялся добиться того, что ему не удалось осуществить в 1941 году. Ставший в начале января 1942 года заместителем начальника генерального штаба ОКХ Гюнтер Блюментрит указывал в своих воспоминаниях: «Промышленно-экономические круги в Германии оказывали сильное давление на военных, доказывая важность продолжения наступательных операций. Они говорили Гитлеру, что не смогут продолжать войну без кавказской нефти и украинской пшеницы». Однако, ни войск, ни техники для наступательных операций по всему германо-советскому фронту у Гитлера не было. Это обстоятельство и предопределило перенос главных наступательных операций вермахта на южное направление. Для наступления непосредственно на Сталинград из состава группы армий «Б» была выделена 6-я полевая армия под командованием генерала танковых войск Паулюса. Непосредственно действия армии поддерживал 4-й воздушный флот люфтваффе под командованием генерал-оберста Вольфрама Рихтгофена.

В свою очередь Ставка советского Верховного Главнокомандования наметила на весну и лето 1942 года наряду с переходом к обороне целый ряд наступательных операций в районе Ленинграда, Демянска, на орловском направлении, в районе Харькова, в Донбассе и в Крыму. Успешное проведение этих операций могло бы привести к деблокированию Ленинграда, разгрому демянской, харьковской и других группировок немецких войск, находящихся на Восточном фронте. Все это было обусловлено стремлением советского военного командования максимально приблизить сроки изгнания немецко-фашистских захватчиков с территории СССР. Однако в то время у советского военного командования еще не было достаточных предпосылок для успешного осуществления такого грандиозного плана.

Поражение советских войск в Крыму, потеря Севастополя и Керченского полуострова, неудачные действия советских войск под Демянском и на Волховском направлении, окружение и разгром 2-й ударной армии в ходе Любаньской операции, серьезное поражение войск Красной армии под Харьковом привели к тому, что летом 1942 года немецко-фашистские войска вновь захватили стратегическую инициативу на южном участке советско-германского фронта. Соотношение сил на этом участке фронта изменилось в пользу противника.

23 июля 1942 года Гитлер подписал директиву № 45 (директива зарегистрирована в штабе оперативного руководства под № 551288/2) о продолжении операции на южном участке Восточного фронта под кодовым названием «Брауншвейг», главной целью, которой стало овладение Кавказом и захват Сталинграда. В частности, в директиве указывалось следующее: «Во время кампании, продолжавшейся менее трех недель, большие задачи, поставленные мной перед южным крылом Восточного фронта, в основном выполнены. Только небольшим силам армий Тимошенко удалось уйти от окружения и достичь южного берега р. Дон. Следует считаться с тем, что они будут усилены за счет войск, находящихся на Кавказе. Происходит сосредоточение еще одной группировки в районе Сталинграда, который он, по-видимому, собирается оборонять». [5]

Под натиском противника войска Брянского, Юго-Западного и Южного фронтов за период с 28 июня по 28 июля отступили на широком фронте, на общую глубину от 150 до 400 километров. Войска Красной армии, вынужденные отходить, своим упорным сопротивлением и контрударами на отдельных рубежах сорвали замысел противника и не дали ему возможности окружить и уничтожить свои основные силы западнее Дона. В такой исключительно тяжелой обстановке в большой излучине Дона и на подступах к Волге началась одна из самых кровопролитных битв периода Второй мировой войны.

Сталинград, вообще, по-праву занимает особое место в истории Великой Отечественной войны. Это было одно из крупнейших безусловных поражений немецкой армии в тот период времени, когда третий рейх, казалось бы, достиг вершин своего могущества. Немецкие войска дошли до Волги и Кавказа, летом 1942 года они контролировали наибольшую с начала войны территорию Советского Союза. Позднее, во многих случаях окруженным немецким войскам удавалось прорываться из окружения, бросив военную технику и тылы. В Сталинграде было иначе: лишь немногим штабным чинам и небольшой части раненых немцев удалось выбраться из «котла» с помощью транспортной авиации. Выйти из окружения своим ходом не удалось никому: единственный немецкий солдат, вырвавшийся из окружения, погиб от разрыва мины на следующий день после пересечения линии фронта к западу от Сталинграда.

Сталинград также характеризовался для немцев огромными безвозвратными потерями войск. Безвозвратные потери немецкой армии на Восточном фронте (убитые и пропавшие без вести), по данным немецкого историка Оверманса, в январе 1943 года достигли 180130 человек. Это были максимальные потери вермахта на советско-германском фронте за весь период 1941-1943 годов. Даже в 1944 году, в самые «жаркие» для немцев месяца,- июнь и июль, безвозвратные потери вермахта составили142079 и 169881 человек соответственно. Только в августе 1944 года безвозвратные потери немецких войск в Белоруссии превысили сталинградские потери и составили 277465 человек.

О военно-политической значимости обороны Сталинграда в 1942 году, когда по-сути дела решалась судьба всей нашей страны, можно судить по следующим выдержкам из специальной директивы Ставки Верховного Главнокомандования от 9 августа 1942 года:

1. «Иметь в виду как тов. Еременко, так и тов. Гордову, что оборона Сталинграда и разгром врага, идущего с запада и юга на Сталинград, имеет решающее значение для всего нашего советского фронта».

2. «Верховный Главнокомандующий обязывает, как генерал-полковника Еременко, так и генерал-лейтенанта Гордова не щадить сил и не останавливаться ни перед какими жервами для того, чтобы отстоять Сталинград и разбить врага». [6]

Разгром немецкой армии под Сталинградом, - это одна из величайших катастроф третьего рейха и безусловно,- величайшая заслуга всей Красной армии, от командующих армиями и фронтами до простых красноармейцев. Из пяти общевойсковых армий, входивших в состав Сталинградского фронта, две армии, - 62-я армия генерал-лейтенанта В.И.Чуйкова и 64-я армия генерал-майора М.С.Шумилова выдержали основную тяжесть сталинградских боев и понесли наибольшие людские потери, не допустив при этом захвата Сталинграда немцами. Политорганы Сталинградскогои других фронтов во время битвы на Волге наряду с боевыми частями и подразделениями Красной армии внесли свой весомый вклад в разгром противника, в идеологическое и моральное «разоружение» немецко-фашистских войск.

Именно под Сталинградом у советских воинов окончательно рассеялись все классово-идеологические иллюзии относительно немецких солдат. Психологический образ немца, как «врага-машины», технически хорошо отлаженного военного механизма, сложившийся в представлении обычного красноармейца летом 1941 года, летом 1942 года под Сталинградом окончательно дополнился образом «врага-зверя».

Именно под Сталинградом военное противостояние Советского Союза и Германии приобрело характер смертельной схватки за выживание, не только самой советской политической системы и огромной нашей страны, но и всех населяющих её народов. Под Сталинградом война превратилась не только в войну «отечественную», но и в войну «национально-освободительную». Под Сталинградом психологический образ «врага-фашиста» в массовом сознании советских воинов окончательно приобрел национальную окраску и превратился в образ «врага-немца». Именно такой образ врага полностью соответствовал реалиям военного времени. Поэтому заменитый лозунг «Убей немца!» из одноименной статьи известного советского писателя Ильи Эренбурга, опубликованной в газетах «Правда», «Красная Звезда» и «Комсомольская правда», в решающей мере способствовал окончательному стиранию этих различий.

Именно в боях под Сталинградом, образ врага, формировавшийся «наверху» и обозначавшийся в официальной советской пропаганде, такими терминами, как «фашистская гадина», «фашистский зверь»,. полностью совпал с образом немецко-фашистского захватчика, который сформировался у советского воина на бытовом уровне: во время летнего отступления по донской степи, при нахождении в плену, при виде зверств, творимых немцами на советской территории. Это единство в восприятии психологического образа ненавистного врага, как на высшем «официальном», так и на обыденном «бытовом» уровне, во многом обеспечило не только военную победу, но и психологическую.

Именно под Сталинградом у немцев возникли самые серьезные сомнения, неверие в возможность собственной победы в России. Эти сомнения воспринимались большинством немцев, как часть русской природной стихии, противостоящей им. Один из немецких офицеров отмечал в своем походном дневнике, что «здесь мы боремся не против людей, а против природы. Это – месть пространства, которой я ожидал с начала войны».

2. Общая хронология Сталинградской битвы и характеристика немецко-фашистских войск.

Для того, чтобы остановить продвижение германских войск на сталинградском направлении в полосе шириной более 500 километров, 12 июля 1942 года Ставкой ВГК был создан Сталинградский фронт под командованием Маршала Советского Союза С.К.Тимошенко (с конца июля по начало августа фронтом командовал генерал-лейтенант Гордов В.Н.). Членом Военного совета фронта был назначен Н.С.Хрущев. В состав фронта входили: 62, 63 и 64-я армии из резерва Ставки, а также 21, 28, 31, 51, 57-я общевойсковые и 8-я воздушная армии. С 17 июля оборонительные бои развернулись на дальних подступах к городу, на рубежах в нижнем течении Дона.

30 июля 1942 года Гитлер переподчинил группе армий «Б» 4-ю танковую армию генерал-оберста Германа Гота и приказал ему повернуть армию с кавказского направления для наступления на Сталинград с юга. После прорыва танковых частей Гота к поселку Котельниковский полоса обороны Сталинградского фронта возросла до 800 километров. В связи с этим, 7 августа из состава Сталинградского фронта был выделен новый Юго-Восточный фронт. Командующим фронтом был назначен генерал-полковник Еременко А.И., через несколько дней ему был также переподчинен и Сталинградский фронт. В состав Юго-Восточного фронта вошли 64, 57, 51-я и 1-я гвардейская армии, а затем еще две армии: 62-я общевойсковая и 8-я воздушная.

К началу немецкого наступления под Сталинградом военная мощь и моральный дух солдат и офицеров 6-й полевой и 4-й танковой армий были еще очень высоки, несмотря на то, что в результате зимней мобилизации 1942 года часть дивизий вермахта была уже укомплектована менее подготовленными немецкими солдатами старших призывных возрастов и солдатами других национальностей. Качественный состав немецкой армии был уже несколько иным, чем в победных для Германии 1940-1941 годах, но моральный дух немцев продолжал оставаться еще достаточно высоким.

Вообще, если говорить о составе войск вермахта, то 6-я полевая армия Ф.Паулюса была довольно необычной по своему составу. Она насчитывала 22 полнокровные дивизии со средствами усиления, что приравнивалось по общей численности более чем к двум полевым армиям обычного формирования. Многие дивизии этой армии формировались исключительно из «чистокровных арийцев». Например, 79-я пехотная дивизия, сформированная в августе 1942 года состояла исключительно из молодежи в возрасте от 20 до 27 лет. На каждые пять солдат этой дивизии приходился один член национал-социалистической рабочей партии Германии (НСДАП). Дивизии 6-й полевой армии прошли победным маршем в 1940 года по Бельгии и Франции, участвовали в боях в Югославии и Греции, в окружении и разгроме группировки советских войск весной 1942 года под Харьковом. Наличие относительно высокого боевого духа среди наступающих на Сталинград немецко-фашистских войск в начальный период битвы объяснялось еще и тем, что в весенне-летнем наступлении 1942 года, развивавшемся на южном фланге советско-германскогофронта участвовали самые отборные войска вермахта. По этому поводу Гитлер заявил в свое время командующему 6-й армией Ф.Паулюсу: «С вашей армией вы можете штурмовать небо!». [7]

Успешное для немцев начало летней кампании 1942 года способствовало возрождению у немецких солдат иллюзий о «непобедимости» гитлеровской армии,- иллюзий, впервые развенчанных в битве под Москвой. Мираж победы всё еще продолжал вырисовываться в сознании большинства немецких солдат и офицеров в ходе сражений, происходивших на ближних подступах к Сталинграду, в ходе сентябрьских боев на территории города, хотя противник постоянно нёс огромные боевые потери.

Участник сталинградского похода бывший командир саперного батальона 79-й пехотной дивизии 6-й полевой армии Г.Вельц, отобразил в своих мемуарах настроения, преобладающие среди гитлеровцев в рассматриваемый период времени следующим образом: «Фортуна нам улыбается, военное счастье на нашей стороне! Тень германского орла уже нависает над Волгой!». [8]

Фашистская пропаганда пыталась усиленно доказать всему миру, что победа уже близка. Полковник В.Адам, занимавший во время Сталинградской битвы должность первого адьютанта штаба 6-й полевой армии отмечал в своих воспоминаниях, что «летом 1942 года в памяти многих немцев бледнели ужасы лютой русской зимы, неудачи под Москвой и в Крыму». [9]

В тоже самое время, за период летних боев под Калачом, немецкие войска понесли большие потери. Например, по утверждению того же полковника В.Адама,- численный состав пехотных рот накануне боев за Сталинград в 44, 376 и 384-й пехотных дивизиях составлял всего 35-40 человек. В оперативной сводке Совинформбюро за 11 августа 1942 года относительно больших потерь немцев отмечалось следующее: «Перешедший на сторону Красной Армии солдат 557 полка 305-й пехотной дивизии Антон Ш. рассказал: «Несколько дней назад русские летчики подвергли наше подразделение ожесточенной бомбардировке. Воспользовавшись суматохой, я ушел из расположения части и, проделав путь в 30 километров, сдался в плен. 305-я пехотная дивизия выехала из Франции на Восточный фронт в мае месяце. В то же время дивизия потеряла уже около половины личного состава. Некоторые подразделения окончательно разбиты. Так, в 10-й роте было 230 человек, а теперь осталось не более полусотни. Солдаты говорят между собой: «Мы, наверное, все погибнем в России». [10]* (Примечание автора: значок [ ]* обозначает ссылку на электронный вариант сборника сообщений Совинформбюро).

Конечно, летом 1942 года число немецких солдат, добровольно сдавшихся в советский плен еще было незначительным. Но все же, советские войска, даже в условиях массированного летнего наступления вермахта оказывали противнику упорное сопротивление и наносили ему серьезные потери. В тех непростых условиях лета 1942 года, когда Красная армия вновь отступала, Совинформбюро в своих сводках стремилось широко распропагандировать даже единичные факты добровольной сдачи немецких солдат в плен. В оперативной сводке Совинформбюро за 18 августа 1942 года «Об итогах трехмесячных боев на советско-германском фронте» (с 15 мая по 15 августа 1942 года) отмечалось, что немецкая пропаганда «неуклюжими фальшивками и смехотворными измышлениями вновь пытается скрыть свои потери на советско-германском фронте. Набивши руку на фальшивках, гитлеровцы жонглируют головокружительными цифрами. Так, 12 августа с.г. немцы опубликовали сообщение об итогах весенних боев этого года. Гитлеровцы утверждают, что немецкие войска за этот период якобы взяли 1 млн. 044241 пленного, захватили и уничтожили 10131 орудие, 6271 танк, 6066 советских самолетов. Опубликованные Совинформбюро фактические данные о потерях Красной Армии начисто отметают лживые сообщения гитлеровцев. Армии Гитлера и его союзников в Европе несут огромные потери. Именно этим и объясняется, почему немецкое командование несет такую несусветную чущь о советских потерях, тщательно скрывая в то же время потери своих собственных войск. Странное дело. Советские потери гитлеровцы умудряются подсчитать до последнего человека, а о своих же потерях, которые им куда виднее, упорно молчат,- как воды в рот набрали. А между тем, эти потери немцев за последние три месяца медленно, но неуклонно подготавливают почву для грядущего разгрома немецких войск». [11]*

В вечерней сводке за 1 октября 1942 г. относительно больших потерь среди немцев под Сталинградом сообщалось: «Перешедший на сторону Красной Армии солдат 594 полка 323-й немецкой пехотной дивизии Рудольф Б. рассказал: «Роты 594-го полка насчитывали по 160-180 человек каждая. В ходе боев численный состав полка непрерывно уменьшался. Недавно командир 7-й роты обер-фельдфебель Паттерман в разговоре с фельдфебелем Шейке сказал: «У меня в роте осталось 48 солдат и унтер-офицеров». Шейке ответил: «А у меня еще меньше». В полку нет ни одной роты, в которой было бы больше 50 солдат. Из строя выбыло много офицеров. Убиты командиры 6 и 9-й рот. Командир батальона капитан Гофман ранен. Дивизия в целом понесла огромные потери и вот уже около трех месяцев топчется на одном месте, не имея сил наступать. Многие солдаты говорят, что Гитлер обещал окончить войну к Рождеству 1941 года, но обманул нас. Приближается второе Рождество, а конца войны еще не видно». [12]*

В сводке Совинформбюро за 27 ноября 1942 года советское военное командование опровергло заявление гитлеровского командования об огромных потерях Красной Армии в районе Сталинграда: «Гитлеровское командование усиленно принялось рассказывать арабские сказки о советских потерях и распространять всякого рода небылицы. Например, в одном из сообщений немцы заявили, что они в два дня разбили 10 советских танковых бригад и стрелковых дивизий. При этом немцы назвали следующие номера якобы уничтоженных советских дивизий и бригад: 463, 333, 321, 302-ю стрелковую дивизии, 121-ю танковую дивизию, 155, 163 и 235-ю танковые бригады, 5 и 6-ю кавалерийские дивизии. Это заявление немецкого командования является брехней, ибо одних дивизий, названных в в немецком сообщении (например, 463-й стрелковой, 121-й танковой и некоторых других), нет, и не было вообще в составе Красной Армии, других дивизий и бригад нет и не было в составе наступающей группы наших войск в районе гор. Сталинграда. Те же дивизии и бригады, которые есть в составе наступающих войск, вовсе не разбиты, а продолжают успешно наступать. Это один жульнический трюк немецкого командования.

Другой трюк гитлеровских шулеров заключается в том, что они вдруг в десятках радиопередач заговорили о «новом чрезвычайно эффективном вооружении» немецкой армии. Это якобы новый танк-огнемет, перебрасывающий пламя через пятиэтажные дома, и электрический пулемет, выпускающий 3000 пуль в минуту. На самом деле никакого нового танка-огнемёта у немцев нет, а есть танки-огнемёты, которые они применяли ещё в первые дни войны. Нет у немцев также и электрического пулемета, выпускающего 3000 пуль в минуту. Для чего же рассказываются все эти чудеса в решете? Разумеется, гитлеровцы это делают с той целью, чтобы путем беспардонной лжи удержать немецкие войска, попавшие в тяжелейшее положение от окончательного разложения и каким угодно способом заставить их сражаться. Эта ложь нужна гитлеровцам также и для того, чтобы как-нибудь успокоить немцев в тылу. Но на арабских сказках далеко не уедешь! Правду не скроешь, она – правда, - свое возьмет!». [13]*

Таким образом, исходя из всех вышеперечисленных фактов, можно сделать следующий вывод, что под Сталинградом непрерывная, ожесточенная война велась не только на полях сражений, но и на идеологическом фронте, где каждая противоборствующая сторона пыталась показать в средствах массовой информации свои внешне всем очевидные военные успехи. Пропагандисты Геббельса ежедневно публиковали в своих газетах и по радио доводили одни цифры о советских и своих собственных боевых потерях, соответствующие специалисты из Главного политуправления Красной армии публиковали в сводках Совинформбюро другие данные, которые коренным образом отличались от немецких. Но, одной наиболее характерной особенностью передаваемых по радио два раза в сутки сводок Совинформбюро являлось то, что большая часть сводок, начиная с середины июля и заканчивая примерно серединой ноября 1942 года, обычно завершалась дежурной фразой «В течение дня советские войска вели ожесточенные бои с противником в районе Сталинграда. На других участках фронта существенных изменений не произошло». Эта фраза являлась наглядным свидетельством того, что под Сталинградом обстановка для советских войск летом и осенью 1942 года складывалась крайне неблагоприятно. Только начиная с 21 ноября 1942 года, в сводках Совинформбюро стала регулярно сообщаться информация об успешном наступлении советских войск под Сталинградом.

По данным фронтовой разведки, а также из документов убитых и плененных немцев было установлено, что в конце августа - начале сентября 1942 года перед фронтом 62-й армии первоначально действовали 14 немецких дивизий: 14, 16 и 24-я танковые дивизии, две моторизованные (29 и 60-я), девять пехотных (44, 71, 76, 91, 94, 100, 113, 295 и 389-я) дивизий. В составе немецкой группировки, наступавшей на город насчитывалось более 500 танков. Так как немцы попытались захватить город с ходу, то в первом их броске к Сталинграду 23 августа еще не были задействованы главные силы немецко-фашистской группировки. Основные силы немецких войск начали вводиться в сражение позднее, с середины сентября 1942 года. [14]

Войска 62-й армии оборонялись на фронте шириной до 40 километров: от пос. Рынок до Купоросное на главном направлении наступления ударной немецко-фашистской группировки. На этом направлении соотношение сил было наиболее невыгодным для советской стороны. Несмотря на то, что на 13 сентября 1942 года в составе 62-й армии находилось 11 стрелковых дивизий (33 гв. СД, 87 и 229-я СД находились на доукомплектовании), 7 стрелковых бригад, 23-й танковый корпус, истребительно-противотанковая бригада, 12 артиллерийских и минометных полков, но их силы и средства после кровопролитных боев на ближних подступах к Сталинграду уже были на исходе. 62-я армия имела в своем составе около 54-х тысяч бойцов, войска противника насчитывали более 100 тысяч солдат и офицеров. Армия строила свою оборону в два эшелона. Каждая стрелковая дивизия занимала оборону в полосе шириной примерно до 1,5 километров.

Общее соотношение сил непосредственно в районе Сталинграда (65-километровый участок обороны 62 и 64-й армий: Рынок, Малые Чапурники) можно проследить на следующей таблице [15]

Таблица №1

Силы и средства	Советские войска	Немецкие войска	Соотношение
Личный состав	90 000	170 000	1:1,9
Артиллерия (калибр 76 мм. и более)	1000	1700	1:1,5
Танки	120	500	1:1,42
Самолеты	389	1000	1: 2,6

Главные силы 64-й армии генерал-майора М.С.Шумилова были сосредоточены на её правом фланге, прикрывавшем наиболее опасное направление, на стыке с левым флангом 62-й армии. Сталинградский фронт в сентябре 1942 года располагал весьма небольшими резервами, включавшими 2 стрелковые дивизии, 3 стрелковые бригады, 3-й гвардейский кавалерийский корпус.

С выходом войск 6-й полевой и 4-й танковой немецких армий к окраинам Сталинграда, немецко-фашистское командование приняло решение начать штурм города. Штурм Сталинграда намечалось осуществить, в основном, силами 6-й полевой армии и двумя одновременными ударами, причем оба удара нацеливались вначале по центру города.

Хронология боев за Сталинград (июль 1942 - февраль 1943 года):

12 июля 1942 года Ставкой Верховного Главнокомандования был образован Сталинградский фронт,

с17 июля на Сталинградском направлении развернулись упорные оборонительные бои.

23 августа. Передовые отряды немецких войск прорвались к Волге, затем вышли на северную окраину города.В этот день был произведен самый сильный воздушный налет на город Сталинград.

25 августа. Город был объявлен на осадном положении.

14 сентября – один из самых критических дней обороны Сталинграда. Передовые отряды немцев находились в 800 метрах от командного пункта 62-й армии и отчаянно пытались прорваться к центральной переправе. К исходу дня гитлеровцы вышли к центру города в районе вокзала.

22 сентября. Противник прорвался к Волге в районе центральной переправы.

19-23 ноября. Начало контрнаступления Сталинградского, Донского и Юго-Западных фронтов. Завершение окружения 6-й немецкой полевой армии Паулюса и части сил 4-й танковой армии в районе Калача.

8 января 1943 года. Советское командование предъявило Ф. Паулюсу ультиматум, который им не был принят.

31 января. Генерал-фельдмаршал Ф.Паулюс, его штаб и большая часть окруженной группировки были взяты в плен

2 февраля. Завершилась сдача в плен остальных немецких войск, окруженных в Заводском районе гор. Сталинграда.

2-8 февраля. Проведение войсковой операции совместно с войсками НКВД по «выкуриванию» остатков немецких войск, засевших в подвалах и блиндажах на территории Сталинграда. Всего было взято в плен более 5 тысяч немецких солдат и офицеров, не подчинившихся приказу генерал-фельдмаршала Паулюса о безоговорочной капитуляции всех войск 6-й полевой армии, окруженных в районе Сталинграда.

Указанная хронология боев в Сталинграде и данные ниже аналитические обзоры, подготовленные 7-м отделением политотдела 62-й армии за период с середины августа 1942 года по февраль 1943 года позволяют проследить динамику изменения состояния боевого духа солдат и офицеров 6-й армии Паулюса и, политико-морального состояния немецко-фашистских войск в целом: от эйфории, вызванной летними победами 1942 года до состояния отчаяния и безысходности в январе-феврале 1943 года.

Примечание автора: в приложении к статье даны три схемы операций, проведенных войскам Красной Армии в 1942-1943 гг. на южном участке советско-германского фронта по трем основным этапам Сталинградской битвы (оборона советских войск в районе Сталинграда, генеральное контрнаступление войск Красной Армии под Сталинградом, ликвидация окруженной группировки немецко-фашистских войск в районе Сталинграда). [16]**

Битва под Сталинградом. Оборона советских войск (19.07 -18.11.1942г.)

Схема № 70

Наименование операции и время проведения	Наименование фронтов и фамилии командующих	Общее протяжение фронта, протяженность участка прорыва	Результаты операции
Битва под Сталинградом: Оборона советских войск 12.7 - 18.11.42г. Схема 70 Состав войск Красной Армии: 63, 21, 62, 64, 51А, 4 ТА, 1 ТА, 57, 24, 66 А, 7 инж.армия, 1 гв. А, 8 и 16 ВА Противник: 6 А - генерал-полковник Паулюс; 4 ТА - генерал-полковник Гот; В ходеоборонительных боев дополнительно были введены: 8 А (итальянская) - генерал-полковник Гарибальди; 3 А ( румынская) - генерал Думитреску	Сталинградский фронт (с 1.10. 42 г. был переименован в Донской фронт). Маршал Советского Союза Тимошенко С.К. (до 23.7.42 г.); генерал-лейтенант Гордов В.Н. ( с 23.7- 13.8 42г.); генерал-полковник Еременко А.И. (с 13.8 – 30.9.42 г. по совместительству); Сталинградский фронт (2-е формирование, с 30.09 -31.12.42г.) генерал-полковник Еременко А.И.	К началу операции фронт - 530 километров К концу операции фронт - 840 километров	Наши войска, остановив наступление немецких войск на Сталинградском направлении, сорвали стратегический план немецко-фашистского командования по захвату Сталинграда. В этом сражении была истощена ударная сила немецких армий, подготовлены условия для перехода советских войск в решительное контрнаступление.

Некоторые оценки политико-морального состояния войск противника

В аналитическом обзоре о политико-моральном состоянии немецко-фашистских войск за август 1942 года, подготовленном сотрудниками 7-го отделения политотдела 62-й армии для Военного совета 62-й армии были даны следующие оценки и выводы из политико-морального состояния частей6-й немецкой полевой армии:

ХХХ

«Состав войск: Бросается в глаза национальная неоднородность войск немецко-фашистской армии: немцы, австрийцы, хорваты, румыны, поляки, чехи. Основу армии, ее цементирующее начало составляют немцы. Даже в подразделениях, которые состоят исключительно из представителей других национальностей, командные должности, за редким исключением занимают немцы-фашисты. Армия имеет разнородный возрастной состав. Если в прошлогодних кадровых гитлеровских дивизиях преимущественно был молодняк, то в настоящее время наряду с 18-19 летними юнцами, имеется и большое количество 40-50 летних солдат (44 пд, 113 пд, 71 пд и др.). Такая неоднородность возрастного состава объясняется тем, что Гитлер, готовя резервы для весенне-летнего наступления, призвал под ружье в Германию подавляющее большинство мужчин всех возрастов, способных носить оружие. В армию были призваны рабочие военных заводов, не проходившие военной подготовки, даже те лица, которые в начале войны были освобождены от воинской службы по физическим недостаткам или другим причинам. Так военнопленный солдат 3 роты 673 пехотного полка 376-й пехотной дивизии Карл Эртель показал на допросе: «На Нюрнбергском машиностроительном заводе работало 4000 мужчин. В прошлом году с завода в армию почти никого не брали, только одиночек. В январе 1942 года была проведена первая мобилизация, в которую попал и я. Было взято 500 человек. На заводе работает много иностранцев: французы, испанцы, итальянцы, поляки, военнопленные - югославы. С февраля появились и русские военнопленные».

«Вывод: в целом, по боеспособности нынешние гитлеровские дивизии уступают прошлогодним кадровым дивизиям. В дивизиях нынешнего года большой процент составляют никогда не служившие в армии, военно-необученные или слабо обученные солдаты». (Примечание от автора: здесь прослеживается явная недооценка работниками политотдела 62-й армии степени боеспособности и укомплектованности немецких войск личным составом.)

ХХХ

«Довольно сильно раздирают и, следовательно, в целом ослабляют немецко-фашистские части национальные противоречия. Все военнопленные свидетельствуют о том, что между немцами и австрийцами отношения плохие. Зачастую происходят ссоры, которые иногда заканчиваются драками. Австрийцы вообще считают, что они воюют ради интересов немцев. Среди солдат австрийцев, как показали военнопленные, рядовой Карл Пойер из 1-й роты 131 пехотного полка 44-й пехотной дивизии и рядовой Йозеф Шустер из 2-й роты 268 пехотного полка 113-й пехотной дивизии, ведутся разговоры, что Гитлер обещал Австрии хлеб и свободу, а не дал ни того, ни другого. Австрийцам война надоела, они ждут ее окончания. Многие австрийцы хотят перейти к русским, но боятся, что немцы будут в них стрелять. Влияние оказывает также офицерская пропаганда о том, что русские якобы расстреливает всех пленных (из показаний перебежчика 132 пехотного полка 44-й пехотной дивизии рядового Лашобера и др.). Военнопленный 9-й роты 673 пехотного полка 376-й пехотной дивизии Густав Гергер рассказывает: «Немцы ненавидят нас австрийцев. У нас в Вене была австрийская дивизия, но в ней не было ни одного австрийского офицера. Зимой 1942 года я с моим товарищем ехал в отпуск в одном вагоне с немцами. Немцы все время нам кричали: «Вы, свиньи австрийские, заткните ваши рты! Там, где находятся немцы, вы не имеете право говорить!». Дело дошло до драки».

Не менее плохие отношения существуют между немцами и хорватами. Военнопленный Блашкович - солдат роты ПТО хорватского легиона 100-й легкопехотной дивизии показал: «Немцы относятся к нам плохо. Когда приходим в село, они занимают все квартиры, а нам приходится спать в поле. Немцы не доверяют хорватам. В бою положение хорватских подразделений таково: впереди и позади заслон немцев, а в середине - хорваты. Так, что если побежишь вперед к русским, тебя застрелит передний заслон, побежишь назад - получишь пулю от заднего заслона».

Еще хуже отношение между немцами и мобилизованными в гитлеровскую «грабьармию» поляками и чехами. Перебежчик - солдат 1-й роты 268 пехотного полка 113-й пехотной дивизии Карл Токц показал: «Даже те поляки, которые раньше были сторонниками фашизма глубоко разочарованы в коричневых бандитах и они все больше проникаются осознанием необходимости бороться за свободную Польшу. Фашистские офицеры знают о потаенных чувствах поляков и поэтому стараются разбросать их по одиночке среди немцев. В 268-м полку имеется много поляков, например, в наших 1 и 2-й ротах в каждом отделении было по одному поляку. Только в 42-м запасном батальоне было 60 поляков: все они были распределены по подразделениям 268-го полка».

ХХХ

«Ненависть многих представителей порабощенных народов к гитлеровцам, их нежелание служить в немецко-фашистской армии часто проявляется в таких актах, как нарушения дисциплины (дезертирство, самострелы, перебежка на сторону русских и т.д.), которые в чисто немецких частях пока редки. Например, военнопленный 44-й пехотной дивизии рядовой Шумахер показал на допросе, что в дивизии было много самострелов, за что осуждено и расстреляно около 30 солдат-австрийцев. Из хорватского легиона с начало мая по август 1942 года дезертировало около 250 солдат. Часть дезертиров, пойманных немцами была либо расстреляна, либо отправлена на каторжные работы в Германию».

ХХХ

«Всего в августе месяце, на участке нашей 62-й армии перебежало к нам 4 человека (австриец, поляк, и 2 хорвата). Несомненно, что когда Красная Армия начнет наступать, число перебежчиков во много раз увеличится.

Несмотря на имеющиеся противоречия и слабости, немецко-фашистские войска наступают и рвутся вперед.

Что движет эту разноязыкую коричневую банду?

Первое: Это свирепая палочная дисциплина, система террора и шпионажа, существующая во всех немецких войсках, и в частности в дивизиях которые борются против нашей армии. Унтер-офицер хорватского легиона Иван Иовачич показал: «В июле я был свидетелем избиения палкой немецким офицером повозочного немецкого солдата, за то, что тот на его окрик не так быстро отозвался. Солдат был избит у всех на глазах и горько плакал». Особенно свирепо расправляются фашистские офицеры с солдатами других национальностей, не немцами.

Второе: С другой стороны, немецкое командование прекрасно понимая, что одними репрессиями трудно удержать солдат в повиновении, одновременно применяет всяческие методы для их оболванивания - широко используя геббельсовскую пропаганду. Из показаний военнопленного хорвата Блашковича: «Офицеры сулят солдатам скорое окончание войны, а после войны - «золотые горы». Наши и немецкие офицеры запугивают солдат, утверждая что русские якобы выкалывают пленным глаза, отрезают руки, вырывают половые органы. Для устрашения солдат офицеры применяют такой прием: у трупов своих же солдат выкалывают глаза, отрезают уши, нос, и в таком виде показывают эти трупы солдат нам, заявляя, что так постоянно поступают большевики с пленными».

Третье: Нацистским командованием постоянно выдвигается тезис о том, что Сталинград- это последний «бастион Советов», что со взятием Сталинграда война непременно закончится до зимы. В беседе с турецкими журналистами в конце сентября 1942 года Геббельс заявил: «До зимы русская армия не будет уже опасной для германской армии, я убежден, как всегда, что события меня не обманут. Я прошу вас вспомнить об этом через несколько месяцев».

Четвертое: Геббельсовская пропаганда воздействует не только на корыстные чувства немецких солдат, но пытается также всемерно запугать их. Гитлеровская пресса и офицеры усиленно доказывают солдатам, что если Германия проиграет войну, то немцы, как нация перестанут существовать. Военнопленные Элет Гельмут и Отто Плаченц из 3-й роты 260 пехотного полка 113-й пехотной дивизии показали на допросе: «Офицеры постоянно нам говорили, что если русские выиграют войну, они уничтожат всех немцев. Если Германия проиграет войну - она погибнет как нация».

Пятое: Незавидные перспективы поражения Германии, как и страх перед возмездием за все преступления, которое совершила и продолжает совершать фашистская Германия в оккупированных странах, оказывают на немецких солдат несомненное влияние. Налицо попытки связать всех вместе круговой порукой за совершенные преступления, переложить вину нацистов и войск СС на всю армию. Геббельс выразил это в краткой форме: «Митгеганген-митгефанген-митгеханген» - «вместе воевать - вместе и ответ держать».

Шестое: Фашистские офицеры, вдалбливая в тупые головы гитлеровских вояк новый вариант «блицкрига» подчеркивают, что «от вас, солдат, от ваших усилий, от вашего наступательного порыва зависит, как долго еще будет продолжаться война на Востоке». Нужно отметить, что многие немецкие солдаты верят или по крайней мере стараются поверить в этот лживый план быстрой победы на Востоке. Вера в реальность плана окончания войны в этом году поддерживается у солдат и быстрым отступлением наших войск от Донца до Дона, оставлением нами ряда богатых районов, перевесом немцев над нами в танках и, особенно, в самолетах. Это обстоятельство широко используется германской пропагандой.

Седьмое: Успехи германских войск на Юге усилили наглость, самоуверенность и спесивость гитлеровских молодчиков, тем более, что часть немецких войск, входящих в группировку 6-й полевой и 4-й танковой армий недавно прибыла с Западного фронта (привыкла к легким победам в кампаниях 39/40 года) и еще не принимала участия в боях с советскими войсками. По сравнению с зимой и весной 42-го года, значительно улучшилось питание немецких солдат за счет беспощадного грабежа советского населения. Опять, как в первые месяцы войны потекли посылки из России в Германию. В письмах солдатам на фронт, их родители и близкие родственники выражают признательность за эти посылки. «Сегодня получила обе посылки с чаем, за что тебя сердечно благодарю. Благодарю за милое письмо и посылку с мылом, посудой и галошами» - говорится в письме жены солдата Франца Майера».

«Вывод: Все перечисленные причины, несомненно улучшили настроение немецких солдат, подняли их уверенность в возможности быстрой победы.»

ХХХ

Много разговоров среди немецких солдат и офицеров вызывает вопрос об открытии второго фронта. Этой проблеме в последние месяцы уделяет значительное внимание немецкая печать.

Геббельсовские «писаки» всячески доказывают, что второй фронт в Европе невозможен по следующим причинам:

у американцев и англичан нет нужного количества транспортных судов, чтобы перекинуть большую армию через океан, а затем через Ла-Манш;

немцы так сильно укрепили европейское побережье, что всякая попытка высадки десанта на континент обречена на неудачу;

немцы на побережье держат такие большие сухопутные и воздушные силы, что они в случае необходимости смогут вполне парализовать всякую попытку англичан и американцев открыть военные действия на континенте;

«сидячая» армия Англии, так гитлеровцы презрительно именуют английскую армию, недостаточно серьезный противник для «непобедимой армии Гитлера».

Официальная немецкая пропаганда на все лады расписывает мнимую мощь и неприступность немецких укреплений и подводит немцев к выводу, что на побережье Атлантики создана гигантская стена из железа и бетона, которая по своей силе и по своей протяженности далеко превосходит линию «Зигфрида». История не знает примера таких огромных работ». Все эти тенденциозные и явно лживые статьи рассчитаны на то, чтобы убедить общественное мнение мира, главным образом колеблющиеся элементы среди англичан и американцев, а также солдат и население Германии и оккупированных территорий в невозможности открытия второго фронта. Немецкая пропаганда, а также внушение офицеров, не могут не оказывать влияние на немецких солдат. Большая часть их, как видно из переписки и из показаний пленных в создание второго фронта не верят. Однако есть здесь и сомневающиеся. Военнопленный Элет Гельмут в ходе политического опроса заявил: «Если откроется второй фронт, то немцам придется часть войск с русского фронта перебросить на Запад. Тогда русские смогут начать новое наступление и немцам будет очень тяжело. Война затянется, а она и без того уже всем надоела».

Ведя среди солдат и населения пропаганду об окончании войны на Востоке до наступления зимы путем захвата в ближайшее время Кавказа, Сталинграда, Москвы, Ленинграда, распространяя усиленно на этот счет иллюзии в армии и среди населения, гитлеровская пропаганда в то же время, уже сейчас во всю начала обработку общественного мнения о необходимости считаться с возможностью затяжки войны и, следовательно, с необходимостью готовиться к зимней кампании. В своей речи от 1 сентября 1942 года Гитлер открыто уже поставил вопрос о зимней кампании. Он заявил следующее: «Бесконечность большевистского пространства, почти неистощимые людские резервы, стопроцентная военная подготовка целого поколения в Советском Союзе, помощь Сталину вооружением со стороны Англии и Америки - вынуждают нас к тому, чтобы разбить этот колосс по частям. Мы должны продолжать бороться до уничтожения последнего солдата». Делается вывод о том, что если понадобится, то для выполнения этой задачи немецкая армия должна будет пойти дальше за Волгу и за Урал. Таково последнее слово изолгавшейся и запутавшейся в противоречиях («блицкриг» - затяжная война?; мир на Волге - поход за Урал и т.д.?) лживой пропаганды Геббельса.

ХХХ

«Несмотря на все рогатки гитлеровской цензуры, до солдат доходят печальные вести о тяжелом экономическом положении на родине, о том, что в оккупированных немцами странах царит голод - это не составляет секрета для поляков, чехов, хорватов, находящихся в рядах немецко-фашистской армии. Но даже в самой, всех ограбившей и продолжающей грабить Германии, населению живется не сладко. Население Германии живет под впечатлением потерь на Восточном фронте и мыслями о скорейшем окончании войны. В письмах из Германии на фронт за июль-август встречается много жалоб на бомбардировку англичанами немецких городов.

Фройлен Кэшн Тайсен пишет своему жениху, старшему ефрейтору Оттмару Фертик: «Мы в последние ночи переживаем ужасные события. «Томми» опять у нас натворили дел, такого еще никогда не приходилось переживать. Ракеты загорались в небе, делая его светлым как днем. После большого воздушного налета все перевернуто, все строения сожжены. Я хотела бы, чтобы был конец этим несчастьям».

Бомбардировки немецких городов, как предвестники, нависшей над Германией угрозы второго фронта, наряду с тяготами войны на Восточном фронте, играют немалую роль в росте антивоенных настроений среди немецких солдат и населения Германии».

ХХХ

«Повсюду, где проходят разбойничьи орды Гитлера, остаются следы грабежей и кровавых расправ над советским населением. Не представляют в этом отношении исключение немецко-фашистские дивизии, действующие на участке нашей армии. Путь 71, 44-й, 100-й и других немецких дивизий отмечен грабежами, издевательствами и убийствами местных жителей. Об этом вынуждены нередко признавать даже военнопленные немцы, которые, как правило, на допросах держатся осторожно, упорно утаивая свои зверства в оккупированных советских районах. Так, пленный ефрейтор 8 роты 518 пехотного полка 295-й пехотной дивизии Руди Грисгамер показал: « В селе Николаевка Славянского района, где 518-й полк простоял всю зиму, лейтенант нашего полка Голерт (комендант района) забрал у населения всю картошку, до этого, 517-й полк нашей дивизии забрал у крестьян много свиней. Всех граждан, которые хранили картошку, скрытую в ямах арестовали. В Славянске среди зимы под видом партизан казнили 100 человек, немцы угнали много людей на работу в Германию. В селе Николаевка, в апреле 1942 года я был свидетелем отправки целого транспорта молодых женщин и людей в Германию, наши офицеры разогнали толпу провожающих».

«44-я пехотная дивизия на пути своего движения отличалась и отличается жестокостью к местному населению. Солдаты и офицеры дивизии беспощадно грабят жителей, забирают у них все, что можно унести. В Балаклее, с декабря 1941 по май 1942 года солдаты 3-й батареи 96-го артполка забрали у жителей 59 голов рогатого скота»;

«25.7.42 г. группа немцев в одном колхозе забрала весь мед, еще забрали у одной женщины всю свеклу. Вахмистр Гринбиклер бил эту женщину и приговаривал: «Эту каналью надо расстрелять»,- указал на допросе перебежчик-австриец рядовой Лашобер»;

«Другой перебежчик хорват Иовачич показал: «На всем пути движения 100-й дивизии, солдаты грабили население, в Мерефе я сам видел 4-х повешенных на телефонных столбах с надписью «коммунист-партизан». Еще в декабре 1941 года Гитлер издал приказ, запрещающий германским солдатам под страхом расстрела оказывать какую-либо помощь гражданскому населению. Многие немцы свято выполняют приказ своего фюрера, в ответ на мольбы голодных, они обзывают их русскими собаками. Зверски относятся немцы к раненым и пленным красноармейцам. Раненых, как правило, они немедленно убивают». Военнопленный рядовой Лашобер показал на допросе: «28 июля в районе Секретов, я сам видел, как немцы расстреляли 8 тяжелораненых красноармейцев, а потом также расстреляли несколько человек здоровых». Военнопленный рядовой Грис Геммер из 518-го полка 295-й пехотной дивизии показал, что он видел в Калаче, как из транспорта наших пленных по приказу немецких офицеров были выделены три подводы, наполненные ранеными красноармейцами, командирами и политработниками. Все они были расстреляны».

ХХХ

Основные выводы из обзора:

1). Пехотные и мотодивизии, действующие против нашей армии в своем большинстве принадлежат к числу типичных гитлеровских «весенних» формирований:

кадровая прослойка в них, в результате потерь в прошлом году и зимой 1942 года относительно невелика. Основную массу личного состава этих дивизий составляют резервисты, взятые в армию в конце 41-го и в начале 42 года;

некоторые дивизии (44, 113, 100-я и другие) разбавлены мобилизованными представителями порабощенных народов Европы. В пехотных дивизиях на тыловых работах, на подвозе и подноске боеприпасов используются пленные красноармейцы и мужская часть местного населения.

2). Наступательный порыв этих дивизий поддерживается, с одной стороны, стремлением пограбить новые нетронутые советские территории, с другой - лживыми обещаниями офицеров, геббельсовской пропагандой о возможности закончить войну в ближайшие месяцы, во всяком случае, до наступления холодов.

3). Наглость и спесивость гитлеровских вояк, в настоящее время по сравнению с зимой 1941 года значительно увеличились. Уверенность в победе, в связи с быстрым отступлением наших войск от Донца до Дона возросла. Однако, усилившийся отпор наших войск, огромные потери немцев на подступах к Дону и Сталинграду, успехи союзников в Северной Африке и возросшая опасность открытия на Западе второго фронта все сильнее беспокоят даже наиболее оболваненных гитлеровских вояк.

4). Приближающейся зимы они боятся. Многие немецкие солдаты, уже даже сейчас, когда фашистская армия наступает, не верят в возможность быстрой победы Германии, а часть из них вообще не верят в возможность победы над такой могучей коалицией государств, как СССР, США и Англия.

5). Немецкие солдаты, за исключением сравнительно небольшой прослойки профессиональных убийц и грабителей из среды летчиков, танкистов и автоматчиков, устали от войны. Нервирует немецких солдат также напряженное, тяжелое положение внутри Германии. Поэтому, при первом серьезном ударе Красной Армии по разбойничьему, гитлеровскому, лоскутному воинству, от спесивости и наглой самоуверенности немецких солдат не останется и следа.

(Прим. автора- М.П.) Существенное дополнение к общим выводам из оценки морального состояния немецкой армии впериод боев под Сталинградом было сделано первым адьютантом штаба 6-й армии Паулюса полковником В.Адамом: «Непрерывные пешие переходы войск от Донца до Волги, потребовавшие от солдат непосильного физического напряжения, рост сердечно-сосудистых и желудочно-кишечных заболеваний, вызванных непривычным степным климатом и резкими колебаниями температуры также оказали свое воздействие на состояние морального духа немецких войск. Убыль, вызванная всеми этими обстоятельствами, подчас значительно превысила потери в боях». [17]

6). В связи с временными успехами немецко-фашистских войск и под влиянием геббельсовской пропаганды, среди немецкого населения усилились надежды на возможность победы Германии до наступления зимы. Тем не менее, усталость солдат и гражданского населения от войны все больше и больше дает себя знать.

7). Значительная часть немцев мечтает о скорейшем мире. Эти мечты о мире, о конце войны открыто выражаются в письмах на фронт. Особенно угнетающе на население Германии действует огромные потери на Восточном фронте (в Германии уже берут в армию лиц рождения 1925 года), продовольственные затруднения и бомбардировки немецких городов английскими самолетами.

8). Свирепая цензура препятствует родственникам солдат откровенно выражать в письмах на фронт свое мнение о войне и ее перспективах. Но, несомненно, что внутри Германии, как и внутри немецкой армии, имеются элементы, которые разуверились в возможности победы Германии и мечтают о прекращении бойни, затеянной кровавым гитлеровским правительством.

Упорное сопротивление советских войск, а затем и крепкие удары Красной Армии по немецко-фашистским бандам будут способствовать еще большему росту подобных настроений в германском народе.

9). В приказе № 227 Народный комиссар обороны тов. Сталин указывает: «Наша Родина переживает тяжелые дни. Мы должны остановить, а затем отбросить и разгромить врага, чего бы нам это не стоило. Немцы не так сильны, как это кажется паникерам. Они напрягают последние силы. Выдержать их удар сейчас, в ближайшие несколько месяцев, это значит обеспечить за нами победу».

Общий вывод: Политико-моральное состояние вражеских частей, противостоящих нашей армии, лишний раз подтверждает правильность и мудрость сталинских слов. Немецко-фашистские дивизии, наступающие на Сталинград, не так сильны, как кажется паникерам. Наши бойцы, командиры и политработники истребляют на подступах к городу тысячи и десятки тысяч немцев и их союзников, но подгоняемые угрозой расстрела, иллюзией о возможности быстрого окончания войны, они как крысы лезут и лезут вперед.

Выдержать их удар - это значит усилить в немецко-фашистских частях противоречия и слабости, те подспудные, загнанные пока что внутрь процессы разложения и загнивания, которые подтачивают и ослабляют гитлеровскую армию, это значит подготовить условия для разгрома фашистских дивизий на подступах к Сталинграду».

Подготовил обзор: Начальник 7-го отделения ПОАРМа-62

Батальонный комиссар А. Шелюбский [18]

Таким образом, в приведенном выше августовском обзоре 1942 года относительно оценки политико-морального состояния немецко-фашистских войск под Сталинградом достаточно четко прослеживаются следующие моменты:

а). Работниками политотдела 62-й армии были правильно выделены основные целевые аудитории среди войск противника (основные категории военнослужащих 6-й полевой армии Паулюса) для дифференцированного информационно-психологического воздействия на них, В частности, это были: этнические немцы, сербы, хорваты, поляки, румыны, чехи, итальянцы и военнослужащие других национальностей. Причем, среди этнических немцев также выделяются отдельные группы военнослужащих, отличающиеся друг от друга по уровню боевой выучки и наличию боевого опыта. К ним относятся, как немецкие солдаты, прошедшие победные боевые кампании в Европе в 1939-1940 гг., так и необстрелянная молодежь 1923-1925 годов рождения, пожилые резервисты, более старших призывных возрастов.

Особенно высоко оценивались фронтовиками немецкие солдаты, которые прошли боевое крещение не только в Западной Европе, но и в России. «О немце, как противнике, можно сказать, что это был сильнейший противник. Я думал над этим, кто бы еще был в состоянии таким противником оказаться? И не могу найти хотя бы ближайщего сравнения. Это была вымуштрованная, владевшая боевой техникой военная машина, которой, пожалуй, не было, - да, не пожалуй, а просто не было равной в мире…», - именно так оценивал немцев уже после войны полный кавалер ордена Славы К.Мамедов.

Союзники Германии по фашистскому блоку – венгры, румыны, итальянцы, с которыми пришлось столкнуться советским войскам, были, по общему мнению, довольно слабыми вояками.

б). Достаточно убедительно раскрыт широкий круг противоречий, имеющихся в солдатской среде: национальная рознь и расовая дискриминация со стороны этнических немцев по отношению к солдатам других национальностей; противоположное отношение солдат различных национальностей и возрастных групп к войне, к мирному советскому населению и пленным красноармейцам, к многочисленным фактам грабежей и мародерства, творимых нацистами на территории СССР. Таким образом, можно сделать следующий вывод, что глубоко укоренившиеся в сознании немцев предрассудки нацистской расовой теории влияли не только на их отношение к советским военнослужащим, но и подтачивали изнутри саму фашистскую коалицию.

в). Раскрыта система идеологической обработки, существующая в немецко-фашистской армии, достаточно полно показана роль немецких офицеров и унтер-офицерского состава в поддержании жесткой, палочной дисциплины среди солдат пехотных, танковых, инженерных и других подразделений противника, противостоящих частям 62-й армии.

г). Достаточно ясно и убедительно показаны принципы действия основного морального «движителя» вермахта, упорно толкающего 6-ю немецкую армию к Сталинграду, как-то: изощренная нацистская пропаганда, стремление нацистов безнаказанно награбить как можно больше в России, наличие у вражеских солдат чувства боязни нести ответственность за совершенные преступления против человечества.

д). Работниками 7-го отделения политотдела 62-й армии, впервые, с начала войны с фашистской Германией, делается попытка классифицировать немецкие дивизии и другие части 6-й полевой армии по степени их боеспособности и профессионализма солдат, по классово-национальному составу, уровню идеологической обработки солдат, по степени жестокости, присущей многим немецким частям в обращении с пленными красноармейцами и гражданским населением СССР.

е). В обзоре хорошо раскрыто содержание основных аргументов нацистской пропаганды, проводимой среди солдат вермахта в связи с боями под Сталинградом, наглядно показана их лживость.

ж). Четко прослеживается адекватность главных выводов, сделанных в обзоре по вопросам общей оперативно-стратегической обстановке, сложившейся не только под Сталинградом, но и на всем советско-германском фронте. В обзоре политотдела армии совершенно правдиво указан следующий факт: «число солдат противника, добровольно сдавшихся в советский плен в августе 1942 года в полосе обороны 62-й армии составило всего четыре человека». Это означает, что руководство политического отдела 62-й армии прекрасно осознавало в тот момент, что моральный дух немецкой армии еще достаточно высок, и аппарату спецпропаганды армии необходимо изыскивать новые формы работы среди войск противника, находить весомые аргументы для более эффективного воздействия на сознание и психику солдат противника.

Не случайно, что главные выводы (9 пунктов) из августовского обзора 1942 года были положены в основу содержания всей политической пропаганды, проводимой политорганами армий и дивизий Сталинградского фронта среди частей 6-й немецкой армии Паулюса в течение всей битвы на Волге. Многие документальные факты из августовского и других, более поздних информационных обзоров, подготовленных политотделом 62-й армии, также, нашли свое отражение в текстах армейских агитационных листовок и передачах устного вещания на войска противника.

Особо необходимо отметить, что моральное воздействие приказа народного комиссара обороны СССРот 28 июля № 227 на советские войска, сражавшиеся под Сталинградом оказалось поистине огромным. Командующий 64-й армией генерал-лейтенант М.С.Шумилов рассказывал: «Когда этот приказ был получен, он быстро был доведен до каждого бойца и командира и правильно понят войсками. В результате этого, части армии ни одного раза не оставили без приказа ни одного метра советской земли, и, 126-я дивизия во главе с командиром дивизии легла костьми на оборонительном рубеже, но без приказа не отошла». [19]

Большую значимость приказа № 227 в деле поднятия морального духа советских войск, повышения их стойкости был вынужден признать даже противник. Так в расположении 64-й армии был перехвачен приказ командира 48-го немецкого танкового корпуса, где говорилось, что «большевики разбиты и что приказ № 227 не сможет уже восстановить ни дисциплины, ни упорства войск». А через несколько недель на этом же участке фронта был захвачен новый немецкий приказ, подписанный тем же командиром корпуса. На этот раз в нем содержалось предупреждение господам офицерам, что «на подступах к Сталинграду им придется столкнуться с сильной и организованной обороной». [20]

Этопредупреждение, несомненно, было связано с возросшим отпором советских войск вражескому наступлению. Подобное обстоятельство отмечается и в послевоенной исторической литературе, посвященной периоду обороны Сталинграда. Так, бывший немецкий генерал Г.Дёрр отмечал в своих воспоминаниях, что приказ № 227 оказал существенное влияние на дальнейшее развитие вооруженной борьбы под Сталинградом: «Примерно с 10 августа на всех участках фронта было отмечено усиление сопротивление противника». [21]

Необходимо отметить, что содержание многих обзоров о политико-моральном состоянии немецко-фашистских войск, подготовленных сотрудниками политотдела 62-й армии, зачастую соответствует и, в целом не противоречит общим выводам о противнике, изложенным в ежемесячных докладах особого отдела НКВД Сталинградского фронта, направлявшихся в Управление особых отделов НКВД СССР.

ХХХ

К примеру, в докладной записке особого отдела НКВД Сталинградского фронта №16 от 31 октября 1942 года «О дисциплине и морально-политическом состоянии армий противника», направленной в Управление особых отделов НКВД СССР, общее состояние дисциплины среди германских солдат, находящихся под Сталинградом оценивается объективно: «в целом дисциплина германских солдат может быть названа весьма высокой».

В документе указывается, что «основную роль в поддержании порядка в войсках играет страх перед офицерами, строгие наказания за малейшие проступки. Однако в то же время война, особенно война на востоке, заметно расшатала дисциплину в германской армии и сделала отдельные нарушения дисциплины весьма частыми». В докладной записке раскрываются всевозможные штрафные санкции, применяемые к немецким солдатам. Отмечено, что «в качестве главного наказания за всевозможные проступки в германской армии широко применяется посылка в штрафные роты. Эти роты ставятся на самые опасные участки фронта и среди солдат иронически называются «Химмельфартскомандо» - т. е. «команды по поездке на небо». По докладам зафронтового агента особого отдела НКВД Сталинградского фронта «Астрова» стало известно, что «в Мариупольской тюрьме имеется целый корпус, где содержатся немецкие солдаты, арестованные за различные преступления на срок от 3-х месяцев до 10 лет, часть из них подверглась по приговору суда расстрелу. Нашим зафронтовым агентом, также отмечено прохождение с Ростовского направления через станцию Ханженково целого железнодорожного эшелона с закованными в кандалы итальянскими солдатами».

«Морально-политическое состояние немецких войск оценивается достаточно высоко, т.к. летние успехи германской армии на юге СССР вновь подогрели упавший в результате затяжной кампании на Востоке дух германских солдат. Однако упорное сопротивление, встреченное немецко-фашистскими войсками под Сталинградом и на Кавказе, колоссальные потери людей и техники, приближение пугающей солдат новой русской зимы - все это вновь приводит к упадку настроений в немецкой армии. Случаи отказа от выполнения приказаний, факты антивоенных высказываний, имевшие место и раньше, по мере дальнейшей затяжки войны учащаются».

В данном случае, общие выводы из оценки состояния морального духа немецких войск, сделанные работниками политотдела 62-й армии и особого отдела НКВД Сталинградского фронта практически совпадают, несмотря на разницу почти в два месяца, по времени их написания.

Вместе с тем, в обзоре отмечается, что «разлагающее влияние на германскую армию оказывает установившаяся в ней система грабежей, мародерства и издевательств над местным населением, которая по существу повсеместно поощряется командованием. Так в приказе по 16-й мотодивизии от 22 июля 1942 года отмечено следующее: «Продовольствие изыскивать на местах. Со снабжением в настоящее время считаться не приходится».

«Характерными являются показания старшего радиста 40-го отдельного полка связи Гана, считающего грабеж населения «правом воина», «законом войны» и называющего из состава полка «особых специалистов» по части грабежа населения, - ефрейтора Иоганнеса Гейдона, старшего радиста Франца Майера, ефрейтора Альфреда Урбана и других»;

«Грабеж мирного населения поощряется командованием немецких частей. Случаи наказания виновных неизвестны, а в ряде изданных распоряжений по существу узаконивается грабеж и вводится лишь в известные рамки. Командир «боевой группы Эйзермана» 10 августа с.г. издал приказ «О поддержании дисциплины», в котором он однако мародерством считает «изъятие у населения лишь других вещей, кроме продуктов питания», узаконивая, таким образом, грабеж продовольствия. В приказе отдела 1с 16-й мотодивизии от 8 августа с.г. также говорится лишь об известном ограничении грабежа, заботясь о завоевании доверия населения: «Несмотря на все приказы, имеются еще к сожалению случаи, когда солдаты врываются в дома, мародерствуют и грабят. Некоторые командиры частей, как видно забыли, что во главе «заготовительных команд» должен стоять офицер или унтер-офицер»;

«Военнопленные, опасаясь возмездия в плену, вообще чрезвычайно неохотно рассказывают о своих преступных делах, однако все же не могут отрицать фактов насилия солдат над мирным населением: «Ефрейтор 2-й роты 675-го саперного батальона Тракслер был свидетелем расстрела СС-овцами евреев в районе Ровно и Дубно. На замечание одного из солдат о том, что это ужасное зрелище, унтер-офицер той же части Граф ответил: «Евреи – это свиньи, и уничтожать их –проявление культуры». Тот же унтер-офицер Граф и фельдфебель Фройшель в июле 1941 года в районе Умани арестовали местную девушку-учительницу, якобы как «шпионку», - в действительности же с целью учинить над ней гнусное насилие».

В отдельном разделе докладной записки особого отдела НКВД СТФ, озаглавленном, «Морально-политическое состояние немецкой армии» отмечается, что «летние успехи германской армии на юге Советского Союза несомненно, вновь подогрели упавший в результате затяжной кампании на Востоке дух германских солдат. Однако, упорное сопротивление, встреченное немецко-фашистской армией под Сталинградом и на Кавказе, колоссальные потери людей и техники, приближение пугающей солдат новой зимы, - все это вновь приводит к упадку настроений немецких солдат. Случаи отказа от выполнения приказаний, антивоенных высказываний, имевших место и раньше, по мере затяжки войны - учащаются. Недовольство солдат вызывает также произвол офицеров. Так, командир скотобойной роты 94-й пехотной дивизии, - старший ветеринар Тлих заставляет солдат работать по 18-20 часов в сутки, сам же за счет положенных солдатам продуктов устраивает пьянки с женщинами. Так как он находится в хороших отношениях с начальством, то всякие жалобы обречены на провал».

Достаточно точно работниками особого отдела Сталинградского фронта была раскрыта система взаимоотношений, сложившихся между военнослужащими-немцами и солдатами других национальностей, которые прямо называются в официальных документах германской армии «вспомогательным народом».

«Отношения в германской армии и в армиях её союзников с каждым днем обостряются. Наблюдается грызня не только между немцами и представителями других национальностей, но даже между солдатами-немцами из разных областей Германии».

«Всякий «истинный ариец» считает себя естественным господином этих народов и презирает румын, поляков, венгров и итальянцев. Отношения немцев к своим союзникам - издевательское. Немцы в случае совместного дислоцирования получают лучшие дома, как правило – лучше питаются.

В июле с.г. солдат 2-го артполка 4-й пехотной дивизии Ион Яков был избит первым встречным немцем за то, что ехал со всоей повозкой по левой стороне дороги. Один из военнопленных рассказал, что летом с.г. немцы, пришедшие купаться, выгнали из реки даже не успевших смыть с себя мыло румынских солдат. При размещении в населенных пунктах, немцы останавливаются в лучших избах по 2-3 солдата, а румын загоняют до роты в один двор.

Даже простой немецкий солдат считает себя вправе сделать замечание офицеру венгерской или румынской армии. В итальянских, румынских, венгерских войсках дисциплина и морально-политическое состояние значительно ниже, чем в германской армии. В середине августа с.г. 5 полк 4-й румынской пехотной дивизии получил приказ перейти ив наступление. Командир полка категорически отказался выполнить приказ, ссылаясь на нехватку людей. Полк был снят с позиций и отведен на некоторое время в тыл.

Среди румынских солдат особенно процветает дезертирство. Так, в Кеченерах (Калмыцкая АССР), где местного гарнизона нет, часто появляются румынские солдаты. Судя по тому, что они прячутся при появлении немцев, можно полагать, что они являются дезертирами. Один из дезертиров 5 полка 4-й румынской пехотной дивизии был пойман и получил 25 ударов палкой. Только из одной роты 5-го пехотного полка 4-й румынской пехотной дивизии в августе дезертировало 7 солдат.

Из 4-го пехотного полка румынской армии дезертировал в июле 1942 года санитар, не найденный до сих пор. В начале августа 1942 года, когда наши войска повели наступление на Острогожск, то на этом участке фронта разбежались две венгерские дивизии. Венгерский комендант Острогожска был снят, а в город для усиления обороны прибыл немецкий полк. По приказанию немецкого командования было расстреляно перед строем 20 венгров. Остальных тут же предупредили, что при повторении подобных случаев они также будут расстреляны.

Дисциплина в румынской армии в буквальном смысле палочная: за малейшие провинности солдат жестоко избивают все начальники – начиная от малых и кончая большими. Наказание провинившихся солдат 25-30 ударами палок - обычное явление в румынской армии. Майор 2-го артполка 4-й румынской пехотной дивизии Настуреску так избил своего подчиненного- солдата Белаера, что его без сознания пришлось отправить в госпиталь.

Среди румынских солдат особенно широко распространены антивоенные настроения. Военнопленный солдат 5-го егерского полка 1-й румынской дивизии Морин Диакон заявил: «Солдаты потихоньку ругают Гитлера и Антонеску. Офицеры нам обещают, что после войны мы получим много земли в Трансильвании и на Украине, но мы думаем сейчас не о войне, а том, как бы покушать».

Однако «союзнички» не отстают от немцев в грабежах и издевательствах над населением. Особенно много жалоб на произвол румынских солдат поступает из сел, расположенных юго-западнее Сталинграда. В селе Ново-Николаевка на Днепре венгерский офицер, не стесняясь присутствием посторонних и ребенка, изнасиловал молодую женщину. В селах юго-западнее Сталинграда население особенно жалуется на произвол румын, буквально не дающих прохода ни одной женщине.

В тоже время, налицо открытая ненависть румынских и венгерских солдат к немцам: «При первом серьезном ударе Красной Армии мы все бросим и разбежимся. Пусть воюют Гитлер и Антонеску».

Детально и очень точно в докладной записке особого отдела Сталинградского фронта показаны взаимоотношения между этническими немцами-уроженцами различных земель Германии, между обычными солдатами-резервистами и солдатами, являющимися убежденными нацистами. Подобного рода национальные, психологические и идеологические различия между ними, также, нашли свое отражение при подготовке текстов агитационных листовок, предназначенных для немецких солдат.

«Между настроениями солдат из различных областей Германии существует определенная разница. Наиболее недовольны войной жители Западной Германии (Рейнская и Рурская области, Вестфалия), которые испытывают двойной страх - за свою собственную жизнь и за жизнь своих семей, подвергающихся английским бомбардировкам, это заставляет их еще более желать скорого окончания войны. Уроженцы Восточной Пруссии считают себя «истинными германцами», стоящими выше всех других, они постоянно насмехаются над солдатами из западных земель. Последние не остаются в долгу, называя пруссаков «упрямыми ослами». И те, и другие смеются над вестфальцами.

О настроениях солдат из числа жителей более «спокойных» областей Германии солдат 16-й мотодивизии Шмитс показал: «Что касается жителей Тюрингии, Баварии, Силезии, то эти люди не чувствовали на своей шкуре ужасов войны – они видят в ней только веселое времяпрепровождение. Большинство молодых силезийцев – в отрядах СС. Это грубые солдаты, которые не стесняются грабить и воровать.

Наблюдаются также плохие взаимоотношения между кадровыми солдатами и вновь призванными резервистами старшего возраста. Первые - привыкли к войне, считают себя «героями», перед которыми все должны преклоняться. Те из них, которые еще не отрезвели под ударами Красной Армии, насквозь пропитаны гитлеровской пропагандой. Пожилые резервисты в войне не заинтересованы, они думают больше об оставшихся на родине семьях, чаще ругают войну и гитлеровскую политику. Офицеры и фашистски настроенная молодежь придираются к ним, заставляют их выполнять самые тяжелые и неприятные работы. Широкое распространение в германской армии получили «товарищеские кражи», поэтому в штрафных книгах можно видеть множество наказаний за подобные кражи».

Вывод: Приведенные факты свидетельствуют о моральном разложении и признаках упадка дисциплины гитлеровской армии и ее союзников.

Подготовил: начальник особого отдела НКВД СТФ /Селивановский/. [22]

В ежемесячных аналитических обзорах, подготовленных особыми отделами Юго-Восточного и Сталинградского фронтов (за период с сентября по декабрь 1942 года) «О морально-политическом состоянии ближайшего тыла немецко-фашистской армии», на основе различных агентурных материалов, показаний военнопленных, многочисленных трофейных документов, из рассказов лиц, прибывших в расположение войск Красной армии с оккупированной фашистами территории, работниками 7-го отделения политотдела 62-й армии был поднят целый пласт направлений политической пропаганды, проводимойсреди войск противника.

Это, прежде всего, были следующие направления:

состояние дисциплины в немецкой армии и в армиях её союзников;

перспективы дальнейшего продолжения войны на Восточном фронте;

вторая зима на Восточном фронте для немецких солдат и офицеров;

положение красноармейцев в немецком плену и, напротив, немцев, попавших в советский плен.

Указанные обзоры позволили советскому военному командованию, политорганам Юго-Восточного, Сталинградского и Донского фронтов своевременно корректировать содержание политической пропаганды среди войск противника, подбирать новые убедительные аргументы и документальные факты для повышения ее эффективности на фронте. Таким образом, исходя из имеющихся различных документальных материалов, в качестве основных тем (информационных поводов) политической пропаганды, проводимой среди немецко-фашистских войск осенью-зимой 1942 года политорганами советских фронтов, действовавших в районе Сталинграда, были выбраны следующие темы:

дезертирство в немецкой армии и в армиях союзников Германии;

рост антивоенных настроений на Восточном фронте и в тылу немецко-фашистской армии;

падение дисциплины в немецкой армии и в армиях союзников Германии, показ основных тенденций морального разложения войск и падения дисциплины в немецкой армии;

немецко-фашистская армия – армия мародеров и грабителей;

общие перспективы войны и пагубность дальнейшего ведения Германией войны на два фронта: против СССР и стран антигитлеровской коалиции;

рост обострения противоречий внутри немецкой армии и армий её союзников;

вторая военная зима в России принесет неминуемую гибель немецко-фашистской армии;

советский плен - единственный путь спасения для итальянцев, испанцев, румын и немцев, окруженных в районе Сталинграда;

обращения немецких военнопленных к своим бывшим сослуживцам, находящимся под Сталинградом;

Россию победить невозможно! (исторический экскурс войн, которые вели европейские государства против России);

содержание ультиматума, предъявленного советским военным командованием командующему 6-й немецкой полевой армии, окруженной в районе Сталинграда.

Для создания текстов агитационных листовок и макетов программ устного вещания на переднем крае противника политорганами армий и дивизий, входивших в состав Сталинградского фронта широко использовались документальные свидетельства и факты, почерпнутые из многочисленных трофейных документов, протоколов допросов пленных и перебежчиков, политодонесений и докладных записок из дивизий и армейских разведорганов. Ниже прилагаются некоторые выдержки из таких документов:

О дезертирстве в армиях союзников и росте антивоенных настроений в тылу немецко-фашистской армии

Исходя из анализа информации, поступившей из многих источников установлено, что «среди немецких и итальянских солдат на Сталинградском фронте отмечаются антивоенные настроения и дезертирство. Дезертиры немецкой армии в тылу противника встречаются довольно часто. Немец-дезертир в беседе с источником говорил: «Воевать я все равно не буду, мои два брата убиты, сестра погибла при бомбардировке, мать пишет, чтобы я сохранил свою жизнь. Я два раза пытался бежать к русским, но боясь, что меня могут убить свои, возвращался. Наши солдаты воевать не хотят, многие из них по 5-6 лет не были дома. Если русские пойдут вперед, то немецкие солдаты подымут руки»;

«Наиболее острые антивоенные настроения имеют место среди итальянских солдат, которые в беседах с местными жителями жалуются, что они по 6-7 лет не были дома, что сроки, на которые их посылали воевать в Россию, давно прошли. Один итальянский ефрейтор разрешил хозяевам квартиры, где он остановился, пользоваться сохранившимся у них приемником и слушать Москву. Слушая сам московские передачи, он высказывал такие мысли: «Гитлер очень много врет. Советы говорят правду. Что касается нас, то мы воевать не хотели. Кроме того мы убедились теперь, что русский народ хороший. Мы должны были в августе уехать в Италию, но по приказу Муссолини нас оставили до 1-го ноября. солдаты идти на фронт не хотят. В тылу противника источник видел, как немцы гнали в свой тыл группу итальянцев, закованных в кандалы и связанных веревками. Как выяснилось, это были солдаты, отказавшиеся идти на фронт»;

«Аналогичные настроения и в румынской армии. Солдаты-румыны, участвовавшие в уборке урожая вместе с колхозниками хутора Евстратовского Клетского района, заявили колхозникам: «Торопитесь убирать хлеб пока тепло, а то мы вас скоро будем эвакуировать в Ростовскую область, - сюда придут русские. Из разговоров с солдатами румынской, итальянской и австрийской национальностей, видно, что немцы не доверяют им. Боевые порядки на линии фронта строят таким образом, чтобы наблюдать за своими «союзниками». Немецкие автоматчики всегда стоят за спиной румын и итальянцев, чтобы предупредить их, что отступление невозможно. Некоторые солдаты говорят, что «на русском фронте либо русская, либо немецкая пуля найдет твой конец».

Оккупанты боятся предстоящей зимы и в связи с этим испытывают животный страх. Сталинградские жители слышали, например, от отдельных немцев заявление, что «скоро наступит зима и русские вновь будут вновь наступать».

«Отношение к немцам со стороны местного населения враждебное. Даже отдельные, ранее доброжелательно настроенные к немцам жители хуторов и станиц, теперь не верят им и открыто высказывают свое враждебное отношение к оккупантам. Жительница поселка конного завода №1 в Дубовском районе, Ростовской области, Анна Михайловна Гажина, антисоветски настроенная в прошлом, заявила в беседе с источником, что «Советская власть в тысячу раз была лучше, чем эти ироды, немцы». Ноябрь 1942 г.». [22.1]*

Высказывания немецких солдат и офицеров о перспективах войны

«Колоссальные потери немцев под Сталинградом, все возрастающее сопротивление Красной Армии на всех фронтах, наступательные действия наших войск вновь отрезвили солдат армии противника после их опьянения летними победами. Преобладают пессимистические взгляды относительно сроков завершения войны и ее перспектив».

В этом смысле, характерны следующие заявления немецких солдат и офицеров румынской армии, взятых в плен под Сталинградом в сентябре 1942 года:

Солдат 40-го полка связи Ганн, из служащих, 22-х лет: «По-моему - и это также мнение других солдат, - эта война бесконечная, так как никто не хочет уступать. Мы представляли себе сначала, что немецкие войска займут, скажем, Украину, после чего Москва подпишет кабальный договор и дело закончится, но большевики оказались упорными людьми, и мы вынуждены углубляться все дальше по территории России, что очень опасно и во всяком случае бесперспективно. солдаты и офицеры признают провал плана наступления на Сталинград.

Раньше было объявлено, что Сталинград будет взят к 1-му сентября. Это уже не первый срок, который мы слышим. Солдаты, приходящие с фронта, заявляют. что бои под Сталинградом необычайно тяжелые, русские имеют сильные танковые части, под Сталинградом воюют особо обученные русские войска - специальные школы офицеров. Хотя в этом году германское командование было осторожнее, оно все же недооценило русских сил, так как кругом говорили, что вот-вот война заканчивается. Теперь приходится разочаровываться, - и это не в первый раз. 1-го сентября во время очередной ежемесячной беседы с нами командир взвода лейтенант Обертюр сказал нам о том, что предстоит зима на территории России, так как, дойдя до Волги, мы очевидно дальше не пойдем. Он высказал своё предположение, что наши войска двинутся вдоль Волги на север, с тем, чтобы расширить фронт около Сталинграда».

Отказавшись от надежды на окончание войны в этом году, немецкие солдаты видят перед собой перспективу второй зимы в русских условиях.

Из показаний военнопленного Шмидтса:

«Говорят, что немецкая армия дойдет до Волги, здесь построит оборонительную линию, создаст гарнизоны в основных населенных пунктах и будет зимовать». По вопросу о людских ресурсах Германии Шмидтс заявил следующее: «Известно, что зимой германская армия понесла большие потери. Правда, по газетным сведениям, потери были не очень большие, но в народе говорят, что эти сведения сильно преуменьшены. Во всяком случае в этом году в армию призваны все мужчины от 1895 по 1924 год рождения, причем солдаты 1923 года рождения, спешно подготовленные, уже находятся на фронте. Лица рождения от 1895 по 1900 год используются на тыловых работах…».

Высказывания румынских офицеров выявляют их боязнь перед наступающей второй русской зимой. Из показаний военнопленного офицера Редойу, командира взвода 5 пехотного полка 4-й пехотной дивизии 6-го румынского корпуса: «Недавно я разговаривал с командиром дивизиона майором Моздрасом. Он говорил о том, что зима будет губительной для нас, если мы не сможем закончить войны до ее (зимы) начала. Особенно плохо в районе, где мы стоим, ибо здесь нет ни лесов, ни населенных пунктов».

Тот же офицер Рейдоу, высказался о перспективах войны под Сталинградом следующим образом: «Три дня назад к нам приехал один немецкий обер-лейтенант. Он приехал достать в нашей части села поросенка. он заявил. что война в этом году очевидно не закончится, что под Сталинградом дело обстоит не так хорошо, как предполагали: город очень укреплен, много ДОТов, через каждые 50 метров стоят орудия». Из докладной записки ОО НКВД Юго-Восточного фронта. 24 сентября 1942 года». [22.2]*

В ходе проводимых допросов военнопленных и перебежчиков, уже в сентябре 1942 года, среди многих солдат начали выявляться признаки недовольства войной на Восточном фронте, открытые высказывания ими серьезных сомнений в скорую победу под Сталинградом, обещанную Гитлером.

Так, рядовой 10-й роты 208 пехотного полка 79-й пехотной дивизии, по-национальности поляк, Альфред Шмайдох, прибывший на фронт в район Серафимовичи из запасного полка 15 августа 1942 года показал: «11 сентября 1942 года, находясь на передовой линии, я у командира роты попросился в санчасть перевязать горло. Из санчасти я прямо направился в сторонц русских. У высоты 220, северо-западней Калмыковской, я встретил русских бойцов, отдал оружие – карабин и добровольно сдался в плен. Немцы, как бы презирают поляков и не доверяют им. То, что поляки сейчас направлены на передовую – вызвано необходимостью, так как у немцев не хватает солдат. Настроение у солдат подавленное. Все устали от войны. Воюют без энтузиазма, а только в силу получаемых приказов, за нарушение которых – немедленный расстрел»;

Рядовой 261 пехотного полка 113-й пехотной дивизии Евгений Раух, 1925 г.р., рассказал, что «разговоров о том, что мы дойдем до Волги – у нас не вели даже офицеры. Солдат не информируют, каково положение на других участках фронта и под Сталинградом. В разговорах между собой солдаты высказывают резкое недовольство войной и не верят в победу Германии. Питание в последнее время резко ухудшилось, что вызывает открытое недовольство солдат. Всем солдатам надоело воевать, обещаниям командования они перестали верить. Как нам говорил командир нашей роты, продвигаться вперед мы, по-видимому, не будем. Придется закрепиться на достигнутых рубежах и держать оборону. Относительно общих планов командования говорили, что единственной задачей здесь до зимы является взятие Сталинграда. Общее мнение таково, что мы не успели выполнить всех поставленных задач, что весьма неблагоприятно может сказаться на дальнейшем ходе войны. В Германии сейчас положение стало значительно хуже, чем было несколько месяцев назад. Настроение гражданского населения – подавленное. Когда начиналось летнее германское наступление, то все ожидали, что может быть оно приведет к тому, что война окончится осенью. Сейчас всем ясно, что предстоит еще одна военная зима. Для Германии это почти гибель. Скверно обстоит дело с продуктами. Например, в нашем городе еще в августе не выдавали сахара за июнь и июль. Хлеб очень скверного качества и норма сейчас оставляет 250 гр. в день. Усилившаяся активность английской авиации нервирует жителей. Мужского населения почти не видно, имеются только старики и дети, а также полицейские и гестаповцы, которые не мобилизованы в армию»;

Его однополчанин, Арнольд Гросс, взятый в плен 16 сентября 1942 года на Клетском направлении показал, что «находясь во Франции, мы отнюдь не считали себя победителями этой страны. Население нас ненавидело и относилось крайне враждебно. Германским солдатам отказывали даже в стакане воды, когда они просили пить. Французское население открыто приветствует налеты английской авиации. Все французы говорят, что англичане высадятся на побережье и прогонят немцев. Надеются на помощь Америки. Мне приходилось бывать в городах Саарбрюккене и Мангейме после сильных налетов на них англичан. Мангейм оставляет страшное впечатление. Здесь под Сталинградом германские войска находятся в степи. Удобных зимних позиций построить не удастся, т.к. нет леса, а раз нет леса, то нет и топлива, придется мерзнуть. По вопросам дальнейших перспектив войны и открытия второго фронта в Европе: офицеры ведут усиленную пропаганду, уговаривая солдат, что второй фронт открыт не будет»;

Взятый в плен, также, на Клетском направлении рядовой Франц Хаммель из 113-й пехотной дивизии утверждал, что «по всем данным, наступление на данном участке фронта не предполагается. На правом берегу Дона уже начато строительство зимних позиций. В тылу разрушаются деревни и лес подвозится к передовой линии. Население повсюду нас встречало крайне недружелюбно. Проходя через деревни мы отбирали у крестьян молоко, яйца и птиц. Правда, это запрещено, но офицеры смотрели сквозь пальцы, да и сами посылали своих денщиков делать то же самое. В одной из деревень, названия которой я не помню, мы остановились на ночь. Один солдат – Эрих Мюллер пошел ночевать в хату, а на утро его нашли во дворе заколотом вилами. Отряд полевой жандармерии вел следствие и, несмотря на то, что зачинщиков не нашли, несколько жителей села было расстреляно». [22.3]*

29 августа 1942 года во время боев на подступах к Сталинграду на участке обороны 57-й армии Сталинградского фронта были захвачены несколько десятков писем для немецких солдат, поступившие из Германии. Эти письма также стали предметом пристального изучения работников 7-го отделения политического отдела 62-й армии, так как в них содержалась конкретная информация о социально-экономическом положении немецкого населения, о настроениях, преобладающих среди членов семей, родных и близких солдат, находящихся на советско-германском фронте. При подготовке информационных пропагандистских материалов, основанных на содержании трофейных писем, записных книжек и дневников немецких солдат, особое внимание армейскими спецпропагандистами было уделено раскрытию характера захватнической психологии, присущей немцам, находящимся не только на фронте, но и в глубоком тылу. Социальные настроения и высказывания, которые стали характерными для многих немцев, находящихся в тылу, наглядно характеризуют общее положение дел, сложившееся в Германии к осени 1942 года. Изголодавшиеся в рейхе немки завидовали своим мужьям, грабящим плодородные советские земли, в своих письмах подталкивали их к новым грабежам:

«Из твоего письма я увидела, что тебе теперь хорошо: идешь и берешь литр молока или еще что-нибудь, - этого мы себе здесь не можем позволить. От всего сердца желаем Вам и дальше такой жизни». (Из письма Элизабет Шванцер из Бреслау, Линдерштрассе-52-П, унтер–офицеру Фрицу Деллаху, полевая почта 31672);

«Скажи нам, есть ли там каракуль и другие меха. Я бы так хотела сделать для детей белые меховые пальто, а если меха не так хороши, то их можно применить вместо одеял. Пожалуйста, поищи там что-нибудь подходящее..» (Из письма Кинцлер Рид оберфельдфебелю Гансу Кинцлеру, полевая почта 31672);

«Достань мне подарок из России, - все равно, что бы это ни было..» (Из письма И.Гельмут из Герцфельда, Хауптштрассе, 45 старшему солдату Гарри Грассе, полевая почта 31672);

«Вчера обедал в городе. Мне подали единственный ломтик мяса за сто марок» (Из письма Дитриха, проживающего в Бреслау-10, Вольфгангу Дитриху, полевая почта 31672);

«Папа опять вернулся из Риги, так как его учреждение закрыли. Теперь он стремится добровольно ехать на Восток, т.к. он говорит, что там больше продуктов, еды, чем на родине» (Из письма Эльфриды Кайзер, проживающей в Лейпциге, Цангауфштрассе, 72, солдату Гюнтеру Кайзеру, полевая почта 31672);

Во многих письмах из Германии прослеживается страх перед войной на Восточном фронте: «В России жестокие бои. Того, что русские будут так упорно защищаться, вначале никто не предвидел» (Из письма старшего фельдфебеля Пауля Бранта из Лейтомышль унтер-офицеру Штенгле);

«Ты уже был в бою. Только не ходи никуда добровольцем – я этим испортил себе всю жизнь. Пишу тебе с трудом, так как у меня на правой руке нет пальцев» (Из письма Фандера из Бейтхен солдату Герхарду Паулюсу, полевая почта 31672).

«С рабочей силой туго, даже в сельском хозяйстве. Карл Вейнгеймер тоже убит на фронте- кто теперь будет следующим?» (Из письма Бертольд из Хехлингена ефрейтору Фрицу Лауэре, полевая почта 31672). Из докладной записки особого отдела НКВД Юго-Восточного фронта «О настроениях в германском тылу» за 2 сентября 1942 года». [22.4]*

Таким образом, можно сделать следуюший вывод: исходя из всего массива разнообразной информации относительно настроений в немецко-фашистской армии, полученной из различных источников, командование, политорганы и особые отделы НКВД советских войсковых объединений, сдерживающих яростный напор гитлеровцев под Сталинградом, уже в начале сентября 1942 года располагали многочисленными документальными свидетельствами о том, что процесс морального разложения и постепенного снижения боевого духа немецких войск начал приобретать необратимый характер. Это в равной мере относится и к немецкому населению, находившемуся в тылу.

ХХХ

В докладной записке Управления НКВД по Сталинградской области «О положении в гор. Сталинграде в период его частичной оккупации и после изгнания оккупантов» №93 от 1 апреля 1943 года, направленной в НКВД СССР, детально раскрыта истинная картина зверств и бесчинств, творимых немецкими солдатами и их союзниками по отношению к гражданскому населению гор. Сталинграда в период его временной оккупации, а также к пленным красноармейцам, содержавшимся в концлагерях:

«После упорных и тяжелых боев, понеся колоссальные потери в живой силе и технике, немецко-фашистские войска в период сентября-октября 1942 года заняли Тракторозаводский, Баррикадный, Ворошиловский, Ерманский, Дзержинский и большую часть Октябрьского района гор. Сталинграда. Южный район города - Кировский постоянно оставался в руках командования советских войск.

С первых же дней оккупантами был установлен жесточайший карательный режим. На захваченной территории города немцы застали более 200 тыс. жителей, которые большей частью были выселены в гор. Калач, на станции Чир и Гумрак. Значительное число трудоспособного населения было отправлено в Германию, на Украину и в Донбасс, на восстановительные работы в промышленности. В Сталинграде немцы оставили только часть жителей (12-15 тыс. чел.), необходимую для обслуживания воинских частей и проведения оборонительных и других работ. Находясь в окружении и употребив в пищу всех лошадей, немцы в последние дни подвозили боеприпасы к линии фронта, запрягая в подводы по 4-5 человек - пленных красноармейцев.

С захватом части гор. Сталинграда, были организованы три городские комендатуры чисто военного типа, подчиненных непосредственно военному командованию: «Сталинград-Центр», «Сталинград-Центр-Юг» и «Сталинград-Север». Эти комендатуры охраняли установленный режим, проводили облавы, обыски по задержанию партизан, советско-партийного актива, военнослужащих Красной Армии, осуществляли массовые расстрелы военнопленных и населения».

ХХХ

«С момента проникновения в город, немецко-фашистские войска занялись разбоем и массовым ограблением населения. Это подтверждается свидетельскими показаниями, агентурными материалами и показаниями пленных сотрудников комендатуры «Штандарт офицер» гор. Сталинграда. Заместитель военного коменданта майор Шпейтель показал: «Немецкие войска в гор. Сталинграде проводили грабежи и насилия над советским населением, отбирали у местных жителей теплые вещи, хлеб и продукты, изымали мебель, посуду и ценности». По признанию лейтенанта Аутергофа - военнопленного переводчика при немецком коменданте города, в Сталинграде размеры проводимых немцами грабежей превзошли всё, что ранее имело место в других оккупированных ими городах и населенных пунктах Советского Союза. Военный комендант города генерал-майор Леннинг заявил сотрудникам комендатуры, что Сталинград официально предназначен открытому грабежу из-за его удивительного сопротивления.

Особенно широкие размеры приняли грабежи в городе и у местного населения после окружения немецких войск под Сталинградом. Для грабежей населения направлялись специальные команды, имевшие официальные разрешения от командиров воинских частей. Особую активность и жестокость в грабежах проявляли также находившиеся в городе «украинские добровольческие» полицейские отряды, немецкие ставленники-старосты, пособники немцев из числа уголовных элементов. Награбленные у населения вещи и ценности немцы отправляли посылками своим родственникам в Германию. В тыл немецкой армии и в Германию было вывезено большое количество цветных металлов, часть черного металла, смазочные масла и жиры, кожи, около 20 тыс. тонн хлеба. Из 36 тыс. общественных и частных зданий были совершенно разрушены 35 тысяч, которые оказались непригодными к восстановлению. После очистки части города, занятой ранее немцами, из гражданского населения уцелело всего 7655 человек, доведенных до полного истощения в результате ограбления их немцами, систематического недоедания и болезней. При очистке города от немецко-фашистских ставленников, агентуры германской разведки, предателей и активных пособников врага, было задержано 502 человека».

Докладную записку подготовил:

Начальник УНКВД по Сталинградской области /Воронин/ [23]

Данные о зверствах немецких солдат в Сталинграде были также использованы сотрудниками 7-го отделения политотдела 62-й армии при подготовке пропагандистских материалов, предназначенных не только для солдат и офицеров противника, но и для информирования советских солдат и офицеров о злодеяниях фашистов на советской земле. К примеру, ими были использованы вновь выявленные факты издевательств фашистов над красноармейцами, попавшими в плен в районе Сталинграда. Из 1100 красноармейцев, содержавшихся в одном из концлагерей в городской черте Сталинграда, в живых на 2-е февраля 1943 года осталось всего 100 человек, остальные были расстреляны по приговору лагерной администрации или умерли от истощения и инфекционных заболеваний.

В утреннем сообщении Совинформбюро за 30 ноября 1942 года, освещавшем ход боев в районе Сталинграда сообщалось о бесчинствах немецко-фашистских захватчиков в отношении мирных жителей и их имущества в населенном пункте Ягодный Сталинградской области: «Немецко-фашистские разбойники разорили колхозников населенного пункта и угнали жителей на каторжные работы в Германию. Из 144 домов и других построек, – 135 разрушено и уничтожено гитлеровцами. Немецкие бандиты перерезали весь скот и уничтожили фруктовые сады. Гитлеровцы причинили колхозу и колхозникам убытки на несколько миллионов рублей». [24]*

В оперативной сводке за 3 декабря 1942 года вновь приводятся многочисленные факты издевательств и глумлений нацистов над мирным населением Чернышевского района Сталинградской области: «Советские войска, наступающие северо-западнее Сталинграда, захватили немецкий концентрационный лагерь, в котором находились мирные советские граждане. Освобожденные из фашистской неволи Александр Вяксичев, Михаил Митречев и Василий Львов рассказывают: «Мы пробыли в лагере два месяца. Немцы измывались над нами, кормили падалью, часто по нескольку дней не давали ни крошки хлеба. Голодных и раздетых немцы гоняли на работу. Больных и выбившихся из сил они расстреливали. Гитлеровцы ограбили население Чернышевского района, забрали все продовольствие, коров, свиней, овец и кур. Бандиты глумились над женщинами и девушками». [25]*

В оперативной сводке Совинформбюро за 21 декабря 1942 года, озаглавленной: «Чудовищное преступление гитлеровцев в хуторе Вертячем» был опубликован акт осмотра немецкого лагеря для советских военнопленных, находившегося в хуторе Вертячем Сталинградской области. В акте, подписанном представителями частей Красной армии и местными жителями было указано, что на территории бывшего немецкого концлагеря «под соломой в бараке, а также в других местах лагеря было обнаружено 87 трупов красноармейцев и командиров. Более десяти трупов были настолько изуродованы, что потеряли человеческий вид. У многих замученных немцами бойцов распороты животы, выколоты глаза, отрезаны уши и носы. За несколько дней до начала наступления советских войск немцы совершенно перестали кормить всех пленных и обрекли их на голодную смерть. Из 89 советских военнопленных, находившихся в лагере на хуторе Вертячем, умерло от голода, замучено и расстреляно 87 человек. Гитлеровцы нагло попирают международные договоры о содержании военнопленных, в частности, Гаагскую конвенцию 1907 года, подписанную Германией. Созданная советским правительством Чрезвычайная Государственная Комиссия по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков ведет точный учет всех преступлений, совершенных гитлеровцами на советской земле. 30 ноября 1942 года. Хутор Вертячий». [26]*

Одной из главных целей, регулярно публикуемых в сводках Совинформбюро многочисленных материалов и документальных свидетельств о злодеяниях оккупантов на советской территории, являлось стремление командиров и политорганов сформировать у воинов Красной армии чувство ненависти к немецко-фашистским оккупантам. Во время Великой Отечественной войны формирование чувства ненависти к противнику являлось одним из основных элементов в психологической подготовке воинов Красной Армии, одним из показателей их морально-психологической готовности к ведению решительных наступательных боев на советской территории, освобождаемой от оккупантов. Не секрет, что к началу контрнаступления Красной армии под Сталинградом многие стрелковые соединения были пополнены необстрелянным личным составом, прибывшим из запасных частей, расположенных на Урале, в Сибири и Средней Азии. Поэтому, постижение ими «науки ненависти» проводилось и путем регулярного прослушивания красноармейцами сводок Совинформбюро, громких читок информационных материалов о зверствах немцев и их союзников на оккупированных советских территориях.

Регулярные публикации сводок Советского информбюро, содержащих подробную информацию о злодеяниях нацистов на территории Советского Союза, являлись, в свою очередь в годы Великой Отечественной войны неотъемлемой частью государственной общеполитической пропаганды, рассчитанной на широкие слои мировой общественности, одновременно нацеленной на дальнейшее сплочение всех демократических, антифашистских сил не только в Европе, но и в рамках стран, входящих в «Большую антигитлеровскую коалицию». Проведенный сравнительный анализ содержания сводок Совинформбюро, опубликованных в советской печати за период с 22 июня по 31 декабря 1942 года показал, что около 20% всех информационных материалов, содержащихся в сводках Совинформбюро, составляли сообщения, связанные с разоблачениями преступных деяний нацистов, совершенных ими на оккупированных территориях стран Европы и Советского Союза. Таким образом, можно сделать следующий вывод: сотрудники аппарата спецпропаганды политуправлений Сталинградского, Донского и Юго-Западных фронтов (в том числе и сотрудники 7-го отделения политотдела 62-й армии) в своей практической деятельности не замыкались только на вопросах проведения политической пропаганды среди немецко-фашистских войск. Политорганы этих фронтов, одновременно осуществляли свою практическую деятельность по разложению немецко-фашистских войск в тесном контакте с государственными органами, проводившими пропагандистское вещание на международную общественность (Совинформбюро, НКСГ, радиостанции, осуществляющие радиовещание на зарубежную аудиторию, газеты и журналы на иностранных языках для военнопленных, содержащихся в советских лагерях и т.д.). Материалы о злодеяниях немецко-фашистских войск в районе Сталинграда в течение 1942-1943 гг. регулярно поступали из политорганов Сталинградского и других фронтов в Главное политуправление и Генеральный штаб Красной армии, редакцию Совинформбюро и другие органы советской внешнеполитической пропаганды для их последующей публикации в средствах массовой информации.

В 1942 году Сталинград стал для мировой международной общественности не только ареной ожесточенного военного и идеологического противостояния Советского Союза и фашистской Германии, но и свидетельством беспримерного мужества воинов Красной Армии и гражданского населения города ценой неимоверных усилий и огромных человеческих жертв, отстоявших волжскую твердыню. Это признавали даже те, кто никогда не относился к СССР с чувством огромной симпатии. 28 октября 1942 года английская газета «Дейли телеграф» опубликовала статью «Сталинград – триумф моральной стойкости», где, в частности, говорилось: «В Сталинграде действует нечто большее, чем материальные условия, нечто превосходящее простую механику войны». Благоприятный для Советского Союза исход обороны Сталинграда в решающей степени был обеспечен идейностью и мужеством его защитников, возросшей мощью Красной Армии, за которой стояла вся наша страна и её героический народ.

3. Анализ настроений среди солдат-поляков в частях немецко-фашистских войск, противостоящих 62-й армии

На основе имеющихся материалов политических опросов военнопленных-поляков, в 7-м отделении политотдела 62-й армии была подготовлена докладная записка, охватывающая обширный период боевых действий с сентября 1942 года по февраль 1943 года. В политотделе 62-й армии, одной из важнейших функций, возложенных на старшего инструктора отделения по спецпропаганде Ямпольского М.И., являлась обязанность специального отслеживания и анализа политико-морального состояния и социальных настроений среди военнослужащих-поляков, находящихся в составе частей немецко-фашистской армии. Докладная записка, содержащая подробный анализ настроений среди военнопленных-поляков была подготовлена старшим политруком Ямпольским М.И. в феврале 1943 года. Докладная записка предназначалась для Военного совета и работников политуправления Сталинградского фронта. В последующем, основные выводы из указанной докладной записки были представлены в Политуправление Красной армии и получили широкое распространение в пропагандистской работе с польскими солдатами на других фронтах.

ХХХ

«Колоссальные потери гитлеровцев на советско-германском фронте и нехватка людских ресурсов в Германии вынудили Гитлера прибегнуть к мобилизации граждан в немецко-фашистскую армию из оккупированных стран. Польша явилась одной из первых стран, где гитлеровцы стали проводить мобилизацию в германскую армию. В составе немецких войск, противостоящих 62-й армии, имеется немало военнослужащих других национальностей, мобилизованных в гитлеровскую армию.

ХХХ

1). Гитлеровская мобилизация и отношение к ней поляков

«Захватив Польшу, гитлеровцы не только заставили работать поляков на нужды германской военной машины, но часть из них набрали в армию, при этом были мобилизованы и военнослужащие бывшей польской армии. Большинство поляков не хочет служить в армии палачей польского народа. Мобилизация поляков в Польше носит насильственный, принудительный характер. Аресты и тюрьмы, угрозы и преследования, репрессии и отправка в концлагеря неповинующихся - таковы основные формы и методы, при помощи которых гитлеровцы принуждают поляков идти в немецко-фашистскую армию.

Перебежчик, солдат 11-й роты 572 пехотного полка 302-й пехотной дивизии Райнольд Григорецкий заявил на допросе: «Поляков и чехов насильно мобилизовали в армию. За отказ отправляли в концлагеря». Солдат Ричард Рачек, по состоянию здоровья не призывался в польскую армию, после оккупации Польши его отправили в концлагерь для военнопленных, а через полгода забрали в немецкую армию. Под Сталинградом он перебежал в расположение советских войск». Перебежчик 12-й роты 518 пехотного полка 294-й пехотной дивизии Тадеуш Матеевский рассказал: «Я вступил «добровольцем» в немецкую армию только из-за того, чтобы из концлагеря освободили моего отца, обвинявшегося в «революционной» деятельности. От отца я получил наказ - при первой возможности перейти на сторону русских. Такая возможность представилась мне в деревне Крылово, когда командир взвода послал меня растопить печь».

«Кроме методов открытого и грубого принуждения гитлеровцы применяют и систему экономического давления на поляков. Если в польской семье нет никого на фронте, то такая семья не получает и половины тех продуктов, которые получают на карточки немцы, живущие в Польше. Поляки ненавидят своих поработителей-немцев и стараются использовать любые возможности, чтобы уклониться от гитлеровской мобилизации (не являются на вызовы, скрываются и уходят в подполье, и т.д.). Однако сопротивление поляков еще не приняло характера широкой, массовой и активной борьбы против мобилизации в гитлеровскую армию. Большинство поляков, спасаясь от расправы, становятся солдатами немецкой армии, Часть из них, идя в армию, заранее решает сдаться в плен Красной Армии в случае отправки их на Восточный фронт, и этим путем избавиться от войны, гитлеровского ига и фельдфебелей».

ХХХ

2).Положение поляков в немецко-фашистской армии

По данным допросов военнопленных, в немецкую армию мобилизовано значительное количество поляков: в 302 пехотном полку насчитывается свыше 800 поляков. В частях немецких войск практически не имеется подразделений, состоящих исключительно из поляков. Гитлеровцы боятся создавать такие подразделения. Поляки распределены среди немецких солдат, но таким образом, что немцы составляют большинство личного состава подразделений. Однако, во многих подразделениях бывает довольно высокий процент поляков (в 1-й роте 570 пехотного полка в начале осени насчитывалось до половины поляков). Первоначально поляки использовались главным образом на подсобных работах: шоферами, в обозах, на хозяйственных работах, подносчиками патронов и т.п. В настоящее время они действуют в качестве стрелков, пулеметчиков, артиллеристов. Официально поляки считаются равноправными с немцами. Гитлеровцы издали по этому поводу ряд директив и приказов, но на деле, это чистейшая фикция.

Военнопленный солдат 1-го батальона 527 пехотного полка 297-й пехотной дивизии Стефан Гонски заявил: «Так называемое равноправие поляков состоит лишь в том, что они наравне с немцами должны сложить свои головы за интересы гитлеровской армии. Во всем остальном, поляки считаются второсортным пушечным мясом. Питание поляки получают меньше, чем немцы, худшего качества. На кухне унтер-офицер выдает нам пищу в последнюю очередь, то что остается. Нам строжайше запрещено разговаривать на польском языке».

Перебежчик, солдат 336 артполка Генрих Реден отмечал следующее: «На каждом шагу немцы нас унижают и издеваются над нами. В польской армии, я имел чин подпоручика, но здесь немцы сделали меня рядовым солдатом. Кроме моей основной работы шофером, меня заставляют выполнять самую черную работу - работать на кухне, чистить лошадей».

Перебежчик, солдат 1-го батальона 579 пехотного полка 305 пехотной дивизии Теодор Соколовский рассказал на допросе: «Обращение с поляками в германской армии скверное. Меня командир взвода бил за то, что я не знаю немецкого языка и не понимал его приказаний. Отношения между поляками и немцами натянутые. Нередко дело доходит до резких столкновений, при которых пускается в ход даже оружие. Чтобы навести порядок во взаимоотношениях между «равноправными», гитлеровцы расстреливают поляков».

«Солдат 10-й роты 525 пехотного полка 398 пехотной дивизии Белес Ветнас (немец) сообщил следующее: «В августе 1942-го, в нашей роте произошло столкновение солдат с поляками. Немцы сушили на лугу белье, а поляки его воровали, потому что у них белье совершенно истлело и они его выбросили. Солдат Кох предупредил нас, что поляки берут белье. Солдаты прибежали на луг, дело дошло до перестрелки, в результате которой было убито пятеро немецких солдат. На следующий день было расстреляно трое поляков».

«В подразделениях с относительно большим количеством поляков, гитлеровцы, опасаясь перехода поляков на сторону Красной Армии и выстрела в затылок, порой пытаются заискивать перед ними. Перебежчик - солдат 572 пехотного полка 302 пехотной дивизии Клименс Витке отмечает: «Многие поляки выдают себя за немцев, говорят только на немецком языке. Бить поляков официально запрещено. Наш командир взвода, по званию - оберфельдфебель, поляков не любит, но когда остается один с поляками, ведет себя как лиса, обращается ласково и даже заискивает, ведь поляков много». Солдат этого же полка Юзеф Еленский отмечает: «Когда мы еще находились во Франции, ефрейтор Гельсбрант говорил, что все поляки глупые. На русском фронте отношение к нам стало лучше, однако немцы не любят когда мы разговариваем на польском языке. Этот факт показывает, что к полякам, перебрасываемым на советско-германский фронт, немцы вынуждены менять свое отношение. Причина этого совершенно ясна: гитлеровцы не доверяют полякам, опасаются измены и рассчитывают при помощи хорошего обращения приручить их. Но это не дает гитлеровцам желаемых результатов. Большинство поляков настроены резко против немцев, рассматривают Германию как злейшего врага польского народа».

Из показаний немца, ефрейтора 2-го маршевого батальона особого назначения Вальтера Моргаузена установлено: «Когда немцам придется при отступлении возвращаться в Германию через Польшу, то ни один из немцев живым домой не вернется. Поляки обозлены против действий немецких войск. Так говорят поляки, имеющиеся в нашем батальоне».

ХХХ

3. Настроения среди поляков и их отношение к плену

«Настроения и отношение поляков к плену определяется, прежде всего, тем, что они находятся в армии, захватившей и разорившей Польшу. Поляки, сдавшиеся в плен Красной Армии, объясняют это следующими причинами: своим желанием вступить в армию Сикорского, плохим обращением с поляками в гитлеровской армии, стремлением помочь Красной Армии в борьбе против фашистской Германии, ненавистью к немцам, стремлением посредством плена спасти свою жизнь и избавиться от войны. Поляки стремятся, несмотря на известные трудности сдаваться в плен не только одиночками, но и небольшими группами».

В этой связи представляют интерес показания перебежчика - ефрейтора 11-й роты 572 пехотного полка 302-й пехотной дивизии Фридерика Сивеца: «Поляки не желают воевать, они сговариваются между собой о переходе на сторону Красной Армии. В нашей роте я и 5 моих товарищей заранее сговорились о переходе на сторону красных. Мы спрятались в одном из селений у местных жителей и условились, что после ухода последних немецких частей по сигналу (резкий свист), соберемся вместе и пойдем навстречу частям Красной Армии, что мы и сделали. 13 февраля, по заданию советского генерал-лейтенанта и подполковника (фамилий их я не знаю), я дважды переходил линию фронта. В первый раз я привел с собой восемь польских солдат. Во второй раз, я был задержан немецким патрулем и направлен в обоз сопровождать сани с продуктами для роты. 17 февраля, находясь недалеко от линии фронта, я решил выполнить задание командиров Красной Армии. Убив немца, я привез сани, в которых находилось много табака, сигарет, меду и других продуктов в расположении частей Красной Армии. То, что я сделал - это долг каждого польского патриота».

«Зная о настроениях среди поляков, гитлеровское командование установило для них особый режим: поляки находятся под постоянным контролем, который за последнее время усилился. Перебежчик, солдат 6-й роты 575 пехотного полка 302-й пехотной дивизии Антон Михайлик по этому поводу отмечал: «Я хотел перебежать раньше, но за поляками очень следят, нельзя никуда отлучиться». Имеются факты отправки поляков с фронта в тыл и в Германию. Немецкий военнопленный 11-й роты 571 пехотного полка 302-й пехотной дивизии Герхард Грюнфель показал: «Перед Рождеством 17 поляков из нашей роты отправили в Германию. Командир роты сказал, что в России с ними вместе воевать нельзя, они чего доброго перебегут к русским».

ХХХ

«Среди поляков гитлеровцы ведут усиленную антисоветскую, антирусскую пропаганду. Они запугивают поляков всяческими лживыми измышлениями о советском плене. Особенно сильно действуют на поляков измышления гитлеровцев о том, что в Советском Союзе расстреливают всех подряд пленных в немецкой форме. Часть поляков поддалась этой пропаганде, они верят офицерам, боятся своих фельдфебелей и сдачи в плен. Перебежчик, солдат 173-го запасного батальона Франциск Гайзер показал: «Поляки все сдались бы в плен, если бы не верили немецким офицерам, которые говорят, что русские убивают пленных».

«Несмотря на то, что в массе своей поляки были настроены антинемецки, гитлеровцам с помощью дисциплины, системы контроля, репрессий и пропаганды удается удерживать в германской армии большинство мобилизованных поляков. Они занимают выжидательную позицию, ждут того момента, когда немецкие войска потерпят поражение и окажутся поближе к Польше. Из показаний солдата 7-й роты 571 пехотного полка 302-й пехотной дивизии Эдварда Ганита: «Поляки живут одной мыслью - как бы уйти из немецкой армии, где их на каждом шагу унижают. Многие поляки решили, что покинут немцев, когда мы откатимся на Украину, поближе к польской границе. Сбросив немецкую форму, нам легче будет укрыться у местного населения». Имеется также немало таких поляков, которые поддались гитлеровской пропаганде, даже верят в возможность победы Гитлера. Это относится к полякам, находящимся в тыловых частях, на хозяйственных работах, в обозе и т.п. Солдат 2-й роты 573 пехотного полка 302-й пехотной дивизии Борислав Вельчак заявил: «В обозе мне было неплохо, так воевать можно». Среди солдат польской национальности имеется также определенная часть националистов, которые и немцев ненавидят и антисоветски настроены. Последнее обстоятельство определяет их отношение к Красной Армии и советскому плену. Они обозлены на Советский Союз, твердо ориентируются на Англию, тайно собираются отомстить немцам, если создастся соответствующая обстановка, а пока, активно воюют против Советского Союза. В этом отношении, интересны показания денщика командира 44 немецкой пехотной дивизии, рядового Василия Янковича (отец - австриец, мать - славянка): «Поляки из нашей дивизии говорят, что хотят сражаться против русских, так как русские отняли у них землю. Когда же поляки попадают в плен, то они заявляют, конечно, совсем другое. Поляки ненавидят и немцев и русских».

«Таким образом, не следует считать, что все поляки, находящиеся в германской армии одинаково настроены по отношению к советскому плену и Советскому Союзу. Тем более, что среди поляков есть явно прогитлеровские элементы. Это, конечно, не исключает того общего вывода, что большинство поляков является неустойчивыми кадрами гитлеровской армии. Однако, гитлеровцам удается удерживать в армии известное количество мобилизованных поляков и использовать их не только на подсобных работах, но и качестве бойцов. Все это требует усиление работы против этой части солдат гитлеровской армии».

Подготовил: Ст. инструктор 7-го отделения ПОАРМа-62

Старший политрук М.И.Ямпольский

Письменное указание начальника политотдела 62-й армии бригадного комиссара И.В. Васильева, сделанное им собственноручно на полях докладной записки: «Листовки на польском языке необходимо забрасывать не только на передний край, но и в глубину расположения войск противника». [27]

Некоторые выводы, в частности, о наличии среди некоторых пленных солдат польской национальности антирусских настроений, были использованы в 1943-1944 гг. при организации политической работы с поляками, находившимися в составе Армии Крайовой, а также при отборе призывников из числа поляков во время формирования соединений и частей Войска Польского для продолжения борьбы с немецко-фашистскими захватчиками на территории Польши.

4. Настроения немецких офицеров и солдат в связи борьбой за Сталинград.

Офицерами 7-го отделения политотдела 62-й армии регулярно изучались письма и дневники убитых или пленных немецких солдат и офицеров. По результатам их изучения и переработки, в политотдел армии ежемесячно направлялись обзоры с анализом преобладающих настроений среди войск противника. Выводы из обзоров регулярно докладывались Военному совету армии и в политуправление Сталинградского фронта. Многие факты, приведенные в письмах использовались при подготовки текстов оперативных листовок и передач устного вещания на конкретных участках обороны советских войск, с указанием конкретных фамилий немецких солдат и офицеров, номеров вражеских дивизий и полков. Из этих обзоров явно видно, как по мере нарастания ожесточения уличных боев в Сталинграде, по мере усиления степени сопротивления войск Красной армии на Сталинградском фронте, постепенно изменялись в худшую сторону морально-психологическое состояние и настроения немецких солдат и офицеров.

Обзор писем за сентябрь1942 года

ХХХ

«Приближение немецко-фашистских войск к Сталинграду, подняло дух офицеров и солдат. Это находит свое отражение особенно в письмах первой половины сентября. Немцами в своих письмах выражаются надежды и высказываются пожелания скорее взять город. Так, 3 сентября, солдат Герхард (фамилия не установлена) из 1-й роты 194 пехотного полка 71-й пехотной дивизии написал своей невесте Мари Отто: «Мы находимся сейчас у Сталинграда и хотим взять этот большой город». Четыре дня спустя, он же пишет в письме своим родным в Гайдехов: «Мы находимся теперь в 8 километрах от Сталинграда и я надеюсь, что в следующее воскресенье мы будем там». Солдат Макс Ваворинг, из той же роты, 7 сентября писал своим родителям: «Мы находимся у Сталинграда и надеемся скоро его взять, видимо к следующему воскресенью».

ХХХ

Но наряду с бодрыми настроениями, во многих письмах этого периода находят отражение и неожиданные трудности, с которыми немцам пришлось столкнуться под Сталинградом. Упорное сопротивление Красной армии, нарастающая гигантская битва на подступах к Сталинграду, тяжелые потери немцев - все эти обстоятельства сильно омрачают розовые надежды немцев-фронтовиков. Тот же солдат Герхард, уже так завершает свое последнее письмо домой: «И днем и ночью идет стрельба, действует авиация. От этого можно сойти с ума. По ночам донимают русские летчики, а днем, - всегда свыше 30 бомбардировщиков с нашей стороны. К тому же гром орудий. Как мне выжить?».

Каких усилий стоило немцам приближение к Сталинграду, видно из письма солдата Курта Хюттера (п.п. 13133с) некой Урсуле Ринеккер в Бернбург, от 14 сентября, когда немцы впервые ворвались на окраины города: «Мы были в ужасных боях и сейчас почти вторглись в Сталинград. Да, бои очень тяжелые, мы понесли огромные потери. Это письмо пишу в своем окопе, пока жив-здоров. Мы опять продвигаемся очень медленно».

По мере развертывания уличных боев в Сталинграде, спесь и уверенность немецких солдат и офицеров в себе начинает постепенно падать. Прежняя бодрость в письмах уступает место растерянности. К концу сентября уже почти исчезает уверенность в том, что «здесь скоро все будет закончено», все реже сообщается о том, что «мы снова продвигаемся вперед». Главное место в письмах немецких солдат начинает занимать тема трудностей и ужасов, испытываемых ими в ходе боев за Сталинград. Эту войну немецкие солдаты сравнивают с адом.

23 сентября 1942 года ефрейтор Алуа Байер (п.п. 16592) пишет своим родителям в Австрию: «То обстоятельство, что брат ранен, конечно, меня огорчило, хотя ведь он может теперь очень долго пробыть в тылу. Офицерам это не трудно сделать. Мы почти месяц сражались за продвижение к Сталинграду. Что это такое, не может себе представить ни один человек. Вечером мы заняли позиции севернее Сталинграда. Жестокие уличные бои. Здесь сущий ад. Ночью непрерывная бомбежка. Пища готовится только ночью, да и то под бомбежкой и под огнем сталинской машины («Катюша»). Русские летчики бомбят нас по ночам, днем артобстрел и огонь сталинской машины. Ад не прекращается ни днем, ни ночью».

Обзор писем за октябрь 1942 года

Накал битвы в октябре, принимавшей с каждым днем все более ожесточенный характер при одновременном топтании фашистов на одном месте, не мог не сказаться на дальнейшем упадке настроений немецких солдат и офицеров. Эти изменения в настроениях немцев, от ура-патриотических фраз до состояния полного отчаяния, можно проследить по переписке матерого фашиста, лейтенанта Германа Хеннеса, командира взвода 6-й роты 573 пехотного полка 305-й пехотной дивизии, убитого в Сталинграде 17 октября 1942 года и по многочисленным письмам других солдат. На поле боя были найдены четыре неотправленных письма лейтенанта Ханнеса родителям в Германию (гор. Нойкирхен) и его дневник.

В письме от 13 октября, когда 305-я пехотная дивизия вступила в бой в Сталинграде, Хеннес пишет: «С раннего утра мы штурмуем Сталинград. Фюрер сказал, что Сталинград должен пасть. Мы говорим - он падет. Многие товарищи за это заплатили своей жизнью, мы все готовы к этому. За вас, чтобы на родине могли мирно жить и чтобы Германия вечно процветала. Если я погибну, примите это за мое завещание. Прощайте!».

В письме от 16 октября общий тон уже совершенно иной, он меняется на пессимистический: «Вот уже середина октября, а мы медлим с устройством зимних квартир. Правда, до сих пор погода прекрасная, даже шинели не нужны. Но по ночам невыносимо холодно. Постоянно идут тяжелейшие бои. Мы в отчаянии от всего этого. Последний привет от Германа». В своих дневниках он так описывает октябрьские бои в городе: « Мы штурмуем Сталинград. Русские свирепствуют всегда.. Слава богу, что у нас есть штурмовые орудия, иначе мы бы ни шагу не сделали вперед. Ночь была ужасная, непрерывно в воздухе русские летчики. В одном дзоте мы захватили 6 пленных. Несчастная банда. Это последние остатки, которые может собрать Сталин. Впереди течет Волга. Наша рота была под таким огнем, какого я в жизни никогда не видел. Русские обстреливают нас артиллерийским огнем из минометов. Если кто- либо живым выберется из этого ада, это большое счастье. Потери велики». (Далее следует список из 7-ми убитых и 6-ти раненых солдат взвода).

Записи в дневнике солдата 12-й роты 578 пехотного полка 305-й пехотной дивизии Рольфа Баумгартена с 11 сентября по 24 октября 1942 года наглядно свидетельствуют о положении немцев в Сталинграде: «Сталинград. Постоянно действует «сталинская машина». Холодные ночи без шинелей и без одеял. Плохая погода мешает ведению боя, наша противотанковая пушка и дзот засечены русскими, нужно беречься. Мы в новом дзоте, и в наш дзот- новое попадание. С танка обстреливают нашу пулеметную точку. Мы вынуждены много раз убегать».

В своем неотправленном письме от 24 октября 1942 года рядовой Филипп Даузель написал родителям в Германию: «Мы попали в настоящий чертов котел. Уже пять дней здесь форменный ад. Такой огонь артиллерии с обеих сторон, что хочется заткнуть уши. С каждым днем, с каждым часом становится все хуже. Я хотел бы знать, как долго мы должны здесь пробыть. Не печальтесь обо мне. Вы, наверное уже слышали по радио о боях в Сталинграде? Русские хотят удержаться, но это им не удастся».

ХХХ

Выдержка из донесения политотдела 62-й армии: «Вера в победу, надежда на взятие Сталинграда еще не выбита из голов немецких солдат и офицеров. Однако, огромные потери, понесенные немцами в Сталинграде, при фактическом топтании на месте, холодные ночи и отсутствие теплого обмундирования, постоянные ночные бомбежки немецких позиций, значительно понизили политико-моральное состояние многих частей противника. К таким частям, на основании приведенных выше документов и материалов, имеющихся в распоряжении 7-го отделения политотдела 62-й армии, следует отнести в первую очередь 295, 305 пехотные и 100-ю егерскую дивизию противника».

ХХХ

«Понижение политико-морального состояния вражеских войск создает благоприятные условия для их разложения. Задача заключается в том, чтобы наряду с крепкими ударами наших частей по противнику, усилить работу по его разложению, руководствуясь последней директивой начальника политуправления Сталинградского фронта, бригадного комиссара тов. Доронина, в которой предлагается: «Усилить работу среди всех противостоящих частей войск противника, сосредотачивая агитационную работу на отдельных наиболее слабых и неустойчивых частях и подразделениях противника. Работа должна вестись настойчиво и упорно во все возрастающих размерах. В результате этой работы, необходимо добиться одиночного и группового перехода солдат противника на нашу сторону».

Подготовил: Начальник 7-го отделения ПОАРМа-62

Батальонный комиссар А.П.Шелюбский [28]

В плане изучения состояния морального духа немецких войск, весьма важна и оценка, данная действиям советских солдат со стороны немцев. В частности, в своих воспоминаниях о встрече с немецкими солдатами и офицерами, находящимися в полевом госпитале бывший первый адъютант штаба 6-й полевой армии полковник В.Адам отмечал следующее: «Один из них сказал о силе встреченного ими отпора,- «В сущности, здесь нет настоящих позиций. Они дерутся за каждую развалину, за каждый камень. Нас повсюду подстерегает смерть. Здесь ничего нельзя добиться бешеной атакой напролом, скорее сложишь голову. Мы должны научиться вести штыковой бой»;

«Его сосед по койке, унтер-офицер с Железным крестом 1-й степени, заметил, - «Да, мы этому должны учиться у русских: они мастера уличного боя, умеют использовать каждую груду камней. Каждый выступ на стене, каждый подвал. Этого от них я не ожидал!»;

«В разговор вмешался пожилой солдат,- «Я могу только подтвердить то, что они оба сказали. Ведь просто смешно становится, когда солдатские газеты пишут, будто русский совсем потерял силы, не способен к сопротивлению. Надо бы господам редакторам погостить у нас денек-другой, тогда бы они перестали пороть чушь»;

«До сих пор мы все посмеивались над русскими, но теперь это в прошлом. В Сталинграде многие из нас разучились смеяться. Самое худшее- это уличные бои»;

«Наша рота понесла такие потери, каких я за всю войну не видел ни в одной из моих частей. Когда меня ранили, нас было еще двадцать один человек. Но и они были утомлены и измотаны. Так что мы и на один шаг вряд ли продвинемся. В конце концов, вообще никто не останется в живых». [29]

Внезапное контрнаступление советских войск под Сталинградом, начавшееся 19 ноября 1942 года застигло большую часть немцев врасплох, оно вызвало во многих немецких воинских частях и штабах резкий всплеск панических настроений, причем, не только среди солдат и унтер-офицеров, но и среди офицерского состава немецкой армии. Этим фактом тот час же воспользоваться сотрудники аппарата спецпропаганды политуправлений Сталинградского и Донского фронтов: в течение нескольких дней типографиями политуправлений указанных фронтов массовыми тиражами были выпущены агитационные листовки: «Немецкие солдаты! Вы окружены!», «Немецкие солдаты и офицеры 44, 376 и 384-й пд!», «Немецким офицерам и солдатам, окруженным в районе Сталинграда». В заключительной части текстов этих листовок содержалось категорическое требование о сдаче в советский плен: «Хотите жить - сдавайтесь в плен, причем без промедления. Каждый, кто будет продолжать сопротивляться, будет уничтожен подобно тому, как уничтожают бешеную собаку!». [30] В утреннем сообщении Совинформбюро за 1 декабря 1942 года были дословно приведены показания пленного унтер-фицера Зигфрида Шауфельда, радиста штаба 376-й пехотной дивизии: «Наступление русских в районе Сталинграда явилось полной неожиданностью. В этом нет ничего удивительного. Три месяца со дня на день мы все ждали падения Сталинграда. В ноябре был получен новый приказ Гитлера, в котором он потребовал, во что бы то ни стало, захватить Сталинград и обеспечить войскам зимние квартиры. Мы надеялись, что нам после этого предоставят длительный отдых. Когда я принял первые радиограммы о том, что русские прорвали наши укрепления, этому сообщению в штабе не поверили. Мне приказали запросить части, оборонявшие передний край. Но было уже поздно - на наши позывные никто не отвечал. Позднее мы приняли от соседних дивизий несколько панических радиограмм. Ночью передовые отряды русских настигли нас, захватили радиостанции, а меня взяли в плен». [31]*

Существенное влияние на политико-моральное состояние немецких войск в целом и психологическое состояние солдат оказывали письма, получаемые ими от родных и близких из Германии. С каждым последующим месяцем боев под Сталинградом, тональность писем и сообщений из Германии менялась в худшую сторону. Некоторые выдержки из писем родных к немецким солдатам и офицерам немецких частей, окруженных в Сталинграде, помогают раскрыть динамику изменения психических состояний: от пессимизма и общей подавленности, - к паническому состоянию и чувству обреченности.

5. Выдержки из трофейных документов, поступивших в 7-е отделение политотдела 62 армии в октябре 1942 - январе 1943 г.

Из писем обер-лейтенанту Вальтеру Ленцу (п.п 23876А) на Восточный фронт от матери за 14, 15 и 25 ноября 1942 года. «Мы очень тяжело переживаем известие о том, что когда ты вернулся в роту, она была полностью уничтожена».

«Если бы ты не был в это время в лазарете, ты бы, вероятно тоже погиб. Все цветущие наши юноши и мужчины, которые сейчас на фронте, тоже были маленькими детьми и теперь они ежедневно сотнями погибают. Невольно задумаешься - зачем столько смертей?»

«Мне становится холодно при мысли, что ты лежишь на мерзлой земле. Для вас не найдется ни крова, ни теплого убежища, все тяжелее становится борьба и все больше число наших врагов. Когда кончится эта ужасная война?»

«Мы слышали, что вы находитесь на самом важном участке Восточного фронта. Война, в разрушенном городе. Но и нам несмотря ни на что, придется терпеть эту зиму, стиснув зубы. Ты спрашиваешь, говорят ли у нас в Германии о мире с Россией: разговоров об этом здесь было много. Это было бы конечно прекрасно, но мира придется еще долго ждать».

Из письма ефрейтору Рихарду Шаффту (п.п. 12346 Д) от жены за 28 октября 1942 года: «Ах, милый муж! не можешь ли ты мне привезти пару маленьких русских лошадей, они ведь не дороги. Альфред так часто просит об этом, и еще тележку, тогда он поедет в Россию к своему папе. Но если бы он только знал, что там у вас творится, он бы наверное никогда не захотел туда».

Письмо на фронт сыну от отца из Кельна, 29 ноября 1942 года: «Вот вы опять ведете тяжелые бои в Сталинграде. Просто удивительно, что большевики все еще бросают в бой людской материал. Хорошо, что наш восточный противник скоро сильно истощится и не будет способен к большим операциям. Бои в Средиземном море представляются мне не такими грандиозными, как бои на Востоке. Деятельность наших подводных лодок и большие расстояния помогут тому, что средиземноморский противник не сможет оперировать боеприпасами и прочими материалами так, как русские».

Из письма солдату Карлу Вильмайеру (п.п. 19944а) от жены Анны из Мангейма, 25 ноября 1942 года: «Слушаете ли вы радио, или получаете сведения только из газет? Дорогой мой, скажи, почему ты думал, что война с Россией окончится 16 ноября? Здесь у нас в тылу вообще не услышать слово «мир». Большинство говорит, что война только разгорается, и с Россией ни в этом, ни в следующем году конца не будет. Не думал ли ты, как давно мы боремся уже за Сталинград и все еще его не взяли. Русские тоже скоро не сдадутся: у них больше людей, чем у нас, а также они лучше привыкли переносить холода».

Из письма унтер-офицеру Герхарду Хунду (п.п. 02561д) из Нордкамфена, 17 ноября 1942 года: «9 ноября у нас была воздушная тревога, они сбросили много бомб. Сгорело много частных зданий, большая фугаска попала в электростанцию, одно здание разрушено целиком, а многие другие повреждены. Фриц Моргнер спросил у меня вчера о том, что ты пишешь о положении в Сталинграде и о том в наших ли руках город? Я ответила, что ты мне писал, что русские не возьмут Сталинград в свои руки. Но это очень плохо, что немецкие солдаты потеряли веру в победу». [32]

Работники особых отделов Сталинградского фронта также систематически отслеживали настроения среди войск противника и в ближайшем тылу, детально изучали захваченные документы, почтовую корреспонденцию, проводили допросы военнопленных по вопросам, относительно морального духа немецких войск и настроений, преобладающих в солдатской среде.

Родители в письме своему сыну Гельмуту, находящемуся в районе Сталинграда, написали следующее: «Мы купили себе карту России: Сталино там очень далеко внизу. Если вы хотите оттуда попасть в Москву, то это далековато. Лучше оставьте это и возвращайтесь домой. Эта война никогда не покажется легкой, все несчастья обрушились на нас и уже не веришь, что в мире когда-нибудь будет хорошо». [33]

Военнопленный Ганн из 40 полка связи, 22-х лет, из семьи служащих, показал на допросе следующее относительно перспектив войны: «Эта война бесконечная, так как никто не хочет уступать.».

Военнопленный офицер румынской армии Редойу (5-й пехотный полк 4-й пехотной дивизии),на допросе рассказал о перспективах войны, обрисованных ему во время разговора с одним немецким офицером, состоявшимся в сентябре 1942 года: «Война в этом году очевидно не закончится. Под Сталинградом дело обстоит не так хорошо, как предполагали. Сталинград, наверное будет вторым Севастополем… ». [34]

Военнопленный Альфред Шмайдох из 97-й пехотной дивизии, уроженец Катовице, сдавшийся в плен 11 сентября 1942 года показал: «Я не хотел служить в немецкой армии и воевать против русских потому, что немцы оккупировали Польшу и поработили польский народ. Русские воюют за освобождение Польши и раскрепощение Европы. В нашей роте имеется, примерно 10 поляков, которые тоже хотят перейти на строну русских и сделают это. То, что поляки сейчас направлены на передовую - вызвано только необходимостью, т.к. у немцев не хватает солдат. Настроения у солдат подавленное, все устали от войны, воюют без энтузиазма, а только в силу получаемых приказов, за нарушение которых - немедленный расстрел. Последнее время в частях резко ухудшилось питание, что вызывает сильное недовольство солдат. Офицеры уговаривают, утверждая, что это явление временное, но на войне надо быть готовым к любым лишениям. О скором окончании войны и победе сейчас уже никто не говорит».

Военнопленный Евгений Раух из 113-й пехотной ддвизии, 1925 г.р., пробывший на фронте всего 10 дней дал следующие показания: «Я был мобилизован на так называемый трудовой фронт, но на самом деле нас направили в качестве пополнения в германские части, находящиеся в России. Мы больше не продвигаемся вперед и ясно, что придется зимовать в степи. В разговорах между собой солдаты высказывают резкое недовольство войной и не верят в победу Германии. Настроения солдат германской армии, главным образом, меняются в зависимости от питания. Последнее, в настоящее время резко ухудшилось, что вызывает открытое недовольство солдат. Всем солдатам надоело воевать, обещаниям командования солдаты перестали верить. О взятии Сталинграда говорилось еще в августе, а бои продолжаются до сих пор и, по-видимому, германским войскам так и не удастся взять его. За месяц боев, т.е. до середины августа, наша дивизия понесла значительные потери. В настоящее время пехотные роты насчитывают по 35-40 человек. Нового пополнения не ожидается. Офицеры ведут усиленную пропаганду. уговаривая солдат, что второй фронт открыт не будет. Солдатам было официально объявлено офицерами, что на данном участке фронта их заменят румынами. Якобы, 113-я пехотная дивизия будет снята с фронта и направлена в Германию на переформирование, в силу понесенных ею огромных потерь и более тщательного обучения вновь поступившего пополнения 23 и 24-х годов рождения. Относительно того, сколько времени еще продлится война, есть официальный приказ - не заниматься обсуждением данного вопроса, а активнее вести боевые действия. Относительно общих планов командования, говорили, что единственной задачей здесь до зимы является взятие Сталинграда. Сейчас всем ясно, что предстоит еще одна военная зима. Для Германии это почти гибель».

Из показаний военнопленного Шмидтса о дальнейших перспективах войны: « Хотя в этом году германское командование было осторожнее, оно все же недооценивало русских сил, так как кругом говорили, что вот-вот война заканчивается. Теперь снова приходится разочаровываться - и это не в первый раз. Отказавшись от надежды на окончание войны в этом году, солдаты видят перед собой перспективу второй зимы в русских условиях».[35]

Рядовой Вольдемар Заммер, взятый в плен 3 ноября 1942 года на южной окраине Сталинграда отмечал: «Мы с товарищами как-то подсчитали, что если германская армия будет продолжать наступать такими темпами, как в эти два лета, то для полной оккупации Советского Союза потребуется 14 лет. А так как большевики очень упорные люди, то никто не надеется, что они сдадутся раньше. В правдивости кое-каких официальных германских сообщений приходится сомневаться. Например, в июне 1942 года было опубликовано, что с начала войны с СССР и до весны, германская армия потеряла 265 тыс. солдат, из них 83 тыс. за зиму. Я считаю, что эти данные преуменьшены. Бесконечные объявления об убитых, ежедневно помещаемые в газетах, заставляют думать, что и в других семьях такое же положение. Я видел всего три советских листовки и все они касались наших потерь. Что ж, когда в листовке написано, что германская армия имеет огромные потери, что дорога на Сталинград превратилась в дорогу смерти, что в ротах осталось по несколько десятков солдат - каждый читающий вспоминает о своей части и думает - «Да, это правда!». Я слушал под Сталинградом радиопередачи с помощью громкоговорителей из ваших окопов. В них говорилось об обращении с пленными, я убедился, что это тоже правда. Я часто думал о том, что если бы утверждение нашего командира, что русские всех пленных расстреливают, было правдой - то и немецкие части не брали бы пленных, а стреляли бы всех. И таким образом я сделал вывод, что и немецким солдатам в плену сохраняется жизнь».[36]

ХХХ

В очень многих письмах из Германии четко прослеживается влияние нацистской пропаганды на мирное население, дезинформация об истинном положении окруженной армии Паулюса в Сталинграде, стремление представить русских диким народом, а бомбардировки немецких городов авиацией союзников - варварскими способами ведения войны. Вести из Германии, особенно сообщения о воздушных налетах англичан и скудном продовольственном пайке гражданского населения также оказывали негативное влияние на моральный дух солдат.

Солдату Фридриху Дувондаку (п.п.26528 е) в письме от родных, район Оснабрюк, за 1.12.1942 года: «6 и 7 октября здесь были «Томми». Совсем сгорел Носсельхаген у Остерберга, сильно повреждена Остштрассе. Знал ли ты Альберта Бодо? (он вместе с тобой закончил школу), он убит. Ему было только 19 лет, также погиб 19-летний сын Германа, убит Иоахим Мегер».

Солдату Карлу Хенэнну (п.п. 26528к) от родных из Дюльссена, 7 декабря 1942 года : «Нового у нас ничего нет. Почти все мобилизованы, даже 43-45-ти летние. Остались старики и девчонки. Уже 11 человек убиты из нашего местечка, будем надеяться, что эта цифра не возрастет. Отец сидит и чинит ботинки, он только что сказал: «Будьте прокляты все виновники войны. Когда же Сталинград, наконец будет взят?». Сегодня сообщают, что русские опять прорвались, также идут ожесточенные бои на центральном участке фронта. Война продолжается слишком уж долго».[37]

Выдержки из писем немецким солдатам от их родных и близких наглядно показывают результаты идеологической обработки нацистами гражданского населения Германии в отношении русского народа:

Письмо № 1, ефрейтору Вилли Лещински (п.п. 37750) от жены Эллы, 27.11.42 г.: «О, я уже миллион раз неистово прокляла эту войну, а ей и конца не видно».

Письмо № 2, старшему фельдфебелю Отто Лютеху (п.п. 14725с) от родных 14.01.43 г.: «Я совсем потеряла покой, когда узнала, что Сталинград полностью окружен русскими и к тому же, что ты на передовой. Напиши мне, пожалуйста, правда ли это?»

Письмо № 3, ефрейтору Игнацу Доксбоку (п.п. 19766) от невесты из Гайнфельда, 17.01.43 г.: «Я очень тоскую без тебя. Мне иногда хотелось бы быть рядом с той, чтобы застрелить нескольких русских и избавить тебя от опасности».

Письмо № 4, старшему ефрейтору Францу Доке (п.п. 10521е) из Вены от жены, 1.01.43 г.: «Сегодня по радио сообщили, что русские прорвались у Сталинграда, и что вы частично находитесь в опасности окружения. До сих пор по радио, это не сообщалось. До сих пор не могу себе представить, что русские не давали вам покоя даже на Рождество. Это ведь не люди, а животные. Но все же не надо терять мужества, поверь еще наступит мир и вы здоровыми вернетесь на Родину. Будем надеяться, что ты еще получишь наши посылки. Очень досадно, если эти посылки попадут в руки к русским. Люди говорят, что русские зенитки сбивают много почтовых самолетов».

Письмо № 5, старшему обер-лейтенанту Францу Дойдельту (п.п. 16099) от жены из Зигхорста, 11.01.43 г.: «Печально, что ты попал в эту мышеловку, я так беспокоюсь за тебя. Это продолжается слишком уж долго. В отношении вкусного лошадиного сердца я тебе не завидую, но ничего не поделаешь. Раз ничего другого нет. Да, год за годом проходит, война все не кончается. У нас везде тоже горе, нищета, особенно за последнее время стало много убитых».

Письмо № 6, старшему ефрейтору Рудольфу Капль. (п.п. 11316), Вестфалия, 15.01.1943 г.: «Коротко напишу тебе о налетах англичан. К сожалению, они все усиливаются. Каждый вечер с пунктуальной точностью в 19 часов или несколько позже, начинает завывать сирена и зенитки открывают свой концерт. Часто тревога начинается на рассвете, в 6 утра. Говорят о 500-х убитых. Начинается переселение жителей из кварталов, где нет укрытий в общественные убежища».

Письмо № 7, старшему ефрейтору Йозифу Янзеру (п.п. 15488е) от брата из Саарской области, 18.12.42 г.: «Будем надеяться, что немецкие опорные пункты, которым зимой так сильно угрожают русские, продержатся до весны. Не дай Бог, если дело окончится плохо. Ты сам хорошо знаешь, какие дикие звериные орды обрушатся на нашу прекрасную родину. Мы получили твои 3 посылки. Одна с карандашами и конфетами, затем шоколад и третью с папиросами, за что тебя особенно благодарит отец. Посылка с табаком и русскими деньгами еще не пришла. Если можешь, организуй для отца пару русских сапог. Возможно, ты достанешь русского чая. Карл уже три раза присылал нам кофе: так делает не только Карл, присылают многие и гораздо больше, чем чай и кофе. Присылают всевозможные вещи, даже белье». [38]

6. Групповые настроения военнослужащих и политико-моральное состояние немецко-фашистских войск в период контрнаступления Красной армии

Политическим отделом 62-й армии, как в период оборонительных боев в Сталинграде, так и с началом общего контрнаступления советских войск постоянно изучалось политико-моральное состояние и групповые настроения противостоящих немецких войск. В основу оценки групповых настроений немецких войск были положены результаты политических опросов военнопленных солдат и офицеров, другие данные, полученные из личных бесед и анонимных опросов, проведенных офицерами 7-го отделения с захваченными пленными и перебежчиками. В целом, наблюдается резкое снижение морального духа немецкой армии, рост упаднических настроений среди солдат и офицеров.

Обзор политико-морального состояния немецко-фашистских войск за период с 15 ноября по 31 декабря 1942 года.

Обзор был утвержден 6 января 1943 года начальником политотдела армии бригадным комиссаром Васильевым В.И. Основные выводы из этого обзора были рассмотрены на заседании Военного совета 62-й армии в январе 1943 года. Материалы обзора были рассмотрены также в политуправлении Сталинградского фронта. Основные выводы из указанного обзора, после их утверждения на заседании Военного совета фронта были направлены в Главное политическое управление РККА:

ХХХ

«С середины ноября 1942 года перед фронтом 62-й армии постоянно находилось не менее семи немецких пехотных дивизий (71, 79, 94, 100, 295, 305 и 309-я), 14 тд, до 7 саперных батальонов, несколько артдивизионов РГК и ряд специальных частей (группа метательных аппаратов, огнеметные подразделения). Немецкое командование вело активные наступательные операции, стремясь любой ценой полностью овладеть городом».

«В период с 17- по 19 ноября с.г. немцы предприняли попытку частями 94 пд и 16 тд захватить район поселков Рынок и Спартановка, наши войска отбили это наступление. 19 ноября войска Юго-Западного, Донского и Сталинградского фронтов перешли в наступление и нанесли врагу мощный удар. 23 ноября сомкнулось кольцо советских войск вокруг сильной вражеской группировки в районе Сталинграда. С этого времени на участке нашей армии немцы перешли к обороне. С переходом к обороне значительно изменился состав группировки немецких войск, противостоящей нашей армии. На другие участки были переброшены 16 тд, 2 полка 71-й пд, 2 полка 389-й пд, а взамен их, немцы бросили против наших частей остатки разгромленных румынских дивизий (400-500 штыков) и отдельные подразделения 24 тд, Не доверяя румынам, немцы распределили их отдельными группами по подразделениям 79 и 305-й пд, 100 легкой пехотной дивизии».

ХХХ

«Контрнаступление советских войск и последующее окружение немецких войск в районе Сталинграда стало для немецкого командования, а также для немецких офицеров и солдат полной неожиданностью. В первые дни окружения (22-24 ноября) среди немецкого командования была заметна растерянность. В ряде частей начались приготовления к отходу от Сталинграда».

«В записной книжке унтер-офицера 9-й роты 226 пп 79 пд Иозефа Шаффштейна (п.п. 27547) в записях за период с 22 по 25 ноября 1942 г. отмечено: «Русские пытаются нас окружить - об этом они сказала по радио. Положение становится критическим. Мы окружены, готовимся к отступлению, все подготовлено к уничтожению. Справа и слева идут тяжелые бои. Что будет дальше?». Военнопленный солдат 2-й роты 194 сб 94 пд Франц Фродель показал на допросе: «Вечером 24 ноября, командир 2-роты лейтенант Манес отдал приказ о сдаче одеял и других вещей, обременяющих солдат при отступлении. Утром солдаты сдали вещи, а через час лейтенант отменил свой приказ. Унтер-офицеры объяснили нам, что получен приказ фюрера удерживать занимаемые позиции до последнего дыхания». (Протокол допроса №59 от 27.11.42г.).

«Приказ фюрера о том, чтобы «держаться до последнего дыхания» был доведен до немецких войск в течение 25-27 ноября. Одновременно немецкое командование приняло ряд мер против сдачи солдат в плен и по обеспечению устойчивости подразделений в трудных условиях окружения. Основная масса немецких солдат узнала об окружении войск Паулюса под Сталинградом из советских листовок и через нашу устную пропаганду (ЗВС, ОГУ и рупоры)».

«Военнопленный солдат 4-й пулеметной роты 576 пп 305 пд Конрад Лассан, показал на допросе, что офицеры их части получили приказание находиться в районе обороны в блиндажах вместе с солдатами и стрелять в своих солдат, если они будут пытаться переходить к русским. Каждый солдат также имеет право застрелить того, кто был в плену у русских и потом возвратился в расположение своей части». (Протокол допроса №72 от 16.12.42г.).

ХХХ

«Факт окружения немецких войск был также подтвержден резким ухудшением их питания: солдаты стали получать хлеба по 100-200 грамм на человека, жиденький суп из конины, иногда 20-40 грамм масла, сыра или колбасы. Вопросы питания все больше волнуют немецких солдат, они голодают и голод, чем дальше, тем сильнее сказывается. О кризисном положении с продовольствием свидетельствуют показания военнопленных и перебежчиков из 79-й пд, 305-й пд, а также письма солдат на родину. Солдаты немецких частей, находящихся в городе не у Волги испытывают большой недостаток в воде, ее выдача жестко нормируется. На день солдату выдают флягу воды, поэтому солдаты и офицеры не умываются, очень грязные и сильно завшивели. Офицер Румплер ( п.п. 14449 в) в письмах своей жене в Вайсенбах, датированных 15 и 18 декабря 1942 года пишет: «Я не мылся и не брился с тех пор, как нахожусь здесь. Ты не можешь себе представить, сколько у нас вшей. Число вшей, найденных в моей рубашке - 150 штук. Я их сегодня сосчитал и так каждый день. К Рождеству мне хочется только хлеба, но нам его не дают, так как мы все еще в окружении…».

«Питание и боеприпасы в Сталинград доставляются на транспортных самолетах. Пленные показывают, что самолеты доставляют главным образом боеприпасы, патронов для стрелкового оружия у немцев хватает. Ощущается большой недостаток в снарядах и минах, вследствие чего - пушки и минометы стреляют сравнительно редко. За период с 21 декабря по 31 декабря 1942 г. немцы выпустили по нашим боевым порядкам всего около 2-х тысяч мин и снарядов».

ХХХ

«В течение всего периода окружения немцы ведут против наших частей упорные оборонительные бои. Немцы несут большие потери. Только за последнюю декаду декабря они потеряли в городе убитыми и ранеными около 3500 человек. Чтобы несколько восполнить эти потери, командование расформировывает тыловые подразделения и личный состав направляет в линейные роты. В последнее время на передовую позицию в пехоту было направлено много артиллеристов из 179, 305-го ап и других артполков. Оставшимся в полках артиллеристам выдали карабины и обучают их пехотному делу».

Некоторые данные о потерях немцев. (приводятся из трофейных документов, обработанных в 7-м отделении политотдела 62-й армии).

Выдержки из записной книжки командира 1-го батальона 226 пп 79 пд обер-лейтенанта Альфреда Кемпера: «16 июля- 226 полк. Мешков. Позиции на Дону. Ежедневные потери в батальоне составляют до 10-12 человек убитыми; 29 октября- Гумрак. Виден Сталинград. Потери батальона за октябрь: убитых-54. раненых-163, пропало без вести- 11человек; 30 октября: 0-7-86. Потери в полку за период с 31.10 - 7.12: раненых- 287, убитых-113, пропали без вести-85; 21 ноября - кольцо окружения замкнуто.

Потери за ноябрь 1942 г. в 1-м батальоне 226 пехотного полка:

Личный состав	Убито	Ранено	Пропало без вести
Офицеров	1	1	-
Унтер-офицеров	4	18	-
Солдат	34	151	20

10 декабря 1942-го - Бифштекс из лошади - превосходный».

(На этом записи обрываются).

ХХХ

«В тяжелом положении находятся раненые, медикаментов у немцев не хватает, на транспортных самолетах вывозят в тыл преимущественно раненых офицеров. Из-за недостатка медикаментов участились случаи отказов в помощи больным и раненым, особенно легкораненым. Число раненых и больных значительно увеличилось в связи с голодом и холодом, а их в госпитали не берут, оставляют в строю. Обер-ефрейтор 2-го велоэскадрона 100 лпд Макс Андерснер, перебежавший на нашу сторону 31 декабря, рассказал, что в течение 2-х дней, ему раненному, не оказывалась никакой медицинской помощи, санитары отказывались ему помочь. Кроме этого, в течение длительного времени он ничего не ел.» (Протокол допроса №93 от 31.12.42г.). [39]

Выдержки из дневника ефрейтора мотоэскадрона 100 лпд Марсена Людвига (п.п. 18212). Перевод с немецкого языка сделан 15 января 1943 года в 7-м отделении политотдела 62-й армии. Дневник обнаружен среди трофейных документов, доставленных 14 января 1943 г. красноармейцами 92 отд. стрелковой бригады.

21.11.-1.12.42 г. «21 ноября - окружены. Питание исключительно из конского мяса, без всяких жиров. Строевые занятия, 300 гр. хлеба».

2.12.-31.12.42 г. «Очень плохое питание: у меня отняли 200 гр. хлеба. Мало пищи. Пища из гнилой картошки. Сильно страдаю из-за тонких сапог. Очень плохое обращение офицеров. Кольцо сжимается, с начала окружения нет почты. Питание все хуже: в течении 24 часов ели 1 раз, один хлеб на 8 человек и по 50 гр. колбасы. Питание все хуже: Впервые в жизни съел кошку. Помогли себе пристреленными лошадьми, немного легче продержаться. Тяжелый огневой налет русских».

1.1.-3.1.42 «Новый год. Русские не дают покоя. Очень плохое настроение. О получении почты не может быть и речи. Питание очень плохое, один хлеб на 15 человек». (на этом записи обрываются). [40]

Выдержки из дневника неизвестного офицера 79-й пехотной дивизии (предположительно офицера колонны обеспечения). Записи сделаны за период с 21 октября 1942 года по 15 января 1943 года. Перевод с немецкого сделан в 7-м отделении политотдела 62-й армии:

21 октября

В Лучинской перешли через Дон, опять проклятый песок… Солдаты удивленно смотрели как я- офицер, тяжело ступая шел впереди колонны. В Песковатке застали часть нашей разбитой колонны.

22 октября

С утра некоторые на подвозке боеприпасов в Сталинграде, остальные окапываются, безобразие, что о нас никто не заботится. Ежедневно налетают 1500-2000 самолетов и превращают остатки города в развалины. Но Сталинград все еще не взят. Русские непрерывно переходят в контратаки.

23 октября

Сталинград все еще не взят. Его будут называть Верденом этой войны. Борьба за Сталинград продолжается дольше, чем вся война с Францией.

24 октября

На обратном пути (25 км) все время вокруг нас рвались русские бомбы, когда ехали туда, попали под артобстрел. За 5 дней впервые побрился и помылся.

25 октября

На улице, которую мы занимаем, все еще лежат мертвые русские, расплющенные машинами. Перед нами горящий Сталинград. Темные облака дыма стелятся на протяжении 30 км по горизонту. Непрерывные бои за этот город. Сейчас мы уже имеем убитыми вдвое больше, чем в Севастополе. Русские не дают взять трупы немецких солдат, эти попытки многим из нас строили жизни. Перебежчики говорят, что они будут бороться до последнего солдата.

28 октября

Иногда я думаю, что та же участь постигнет и моих детей, что и многих русских, валяющихся на улицах и расплющенных машинами. И чувствую тогда, что лучше не жениться, и во всяком случае не иметь детей.

2 ноября

На днях 15 человек уходят в качестве стрелков в пехоту. Дивизия наступает в Сталинграде, они достигли намеченной цели, но вынуждены отойти из-за сильного артобстрела русских с флангов. Очень большие потери.

3 ноября

Помылся и старался избавиться от вшей. Каждую ночь воздушные налеты. Наша дивизия имеет снова очень большие потери.

5 ноября

Сегодня я приказал застрелить лошадь и разделить ее между беженцами из Сталинграда. Очень скучаю по моей Лизелотте, если я не вернусь что будет делать Лизалотта? Я должен к ней вернуться, хотя мне кажется, что на это нет надежды. Колонна все уменьшается.

6 ноября

Ночью сильный воздушный налет. Сказали, что в бой за Сталинград вводятся саперы-штурмовики и эсэсовцы. Конечно, позже будут говорить, что СС завоевали Сталинград. Это скверно, потому, что многие пехотные дивизии кровью заплатили за Сталинград. Нужно еще захватить полосу шириной и длиной около 1 км. Из всей колонны, которая осенью 1939 года была в Висбадене, осталось лишь 75 человек, а из них 11 прежнего состава. Сегодня от нас удрал молодой русский. Его расстреляют, если Инкер его найдет.