Глава III. Надежда, позвавшая в дорогу

Струны души могут оборваться,

если натянуть их слишком туго.

Бальзак

Вспоминаю нашу с сыном первую дальнюю поездку в Киев. (Спасибо друзьям; сколько наших приездов ohj выдержали, терпеливо водили по различным институтам и кабинетам.)

Всегда, как бы ни было трудно, внешне я держалась да и мой сын не позволил бы мне расслабиться. Каждую минуту я готова была ему помогать, объяснять, быть актрисой с выразительнейшими мимикой и жестами. Hi каждый мог заметить, что было у меня внутри.

Моя книга — о том, что всегда оставалось за кадром. Зачем я это пишу? Зачем сдираю повязку с раны, длиною в жизнь, с зарубцевавшегося уже конца? Больно, но иначе не стоило бы браться за перо. Те родители, I которым я в первую очередь обращаюсь, поймут здесь каждую строчку. Они вспомнят и каждый свой неопытный шаг, и каждую поездку к специалистам. Между мной теперешней и той, делающей первые шаги,— огромно расстояние. За это время я успела многое понять, многому научиться. Только тем, кто прошел через испытания, станут близки и понятны строки Баратынского:

Поверь, мой милый друг, страданье нужно нам;

Не испытав его, нельзя понять и счастья.

А тогда... Консультации в киевском институте ничего нового нам не дали. Областные сурдологи были правы, отговаривая меня от поездки: «Поберегите свои нервы, время и деньги!» Только киевский психиатр оказался Колее «чутким» психологом (я бы хотела взять в двойные кавычки). Его ироничный голос много лет звучал у меня в ушах: «Мамочка! Да вам самой не ездить надо, а лечиться! И ребенок у вас психически ненормальный!» Где ему было понять, для чего я ехала? Выйдя из его «Кабинета, я потеряла сознание.

Да, мой сын вел себя не совсем хорошо, но ему еще не «было полутора лет; Накануне мы вышли из первого в его жизни самолета, который из-за нелетной погоды полдня продержали в другом городе.

Мой ребенок не был психически ненормальным. Он просто хотел спать, есть. Он не привык еще к хождению по кабинетам. Когда ему исполнится 12 лет, он сам станет для меня поддержкой. Но тот психиатр об этом не знал.

Я потеряла сознание не потому, что такая слабонервная. Столько к моей усталости всего прибавилось! Подимаясь в кабинет психиатра, мы втроем застряли в лифте между этажами. А когда лифт ломается, то гаснет свет. И в темноте нельзя ничего объяснить глухому малышу. Можете себе представить, под какой аккомпанемент мы провели 20 минут, пока не устранили поломку. К Нередко люди, попадая в экстремальные ситуации, говорят: «Я этого не выдержу!» И действительно, не выдерживают, заболевают, становятся неспособными сопротивляться и — жить. А человеческий организм обладает колоссальными возможностями, о которых мы даже не подозреваем.

Есть выражение: «Страшен не сам стресс, а то, как человек к нему относится». У вас стресс? Пережили — и забудьте. Не вспоминайте, не рассказывайте о нем, живите сегодняшним днем, сегодняшними впечатлениями. Ваша жизнь — сплошные стрессы? Ну и что? К этому тоже можно привыкнуть. Надо научиться о неприятностях забывать. Я не призываю бежать или отворачиваться от трудностей — нет, свой крест нужно донести. Но ежеминутно жалеть себя, сравнивая с другими, благополучными, растравлять душу, по десять раз на день пересказывая случившийся инцидент, накалять и без того повышенное напряжение — значит, самому себе копать могилу. А заодно и своим близким: ведь вы все в одной связке.

Так я думаю сейчас.

А тогда я тоже не всегда могла справляться со стрессами, которые вместе с криком ребенка и множеством житейских проблем придавливали, как каменная глыба, не давая возможности расправить плечи, вздохнуть свободно. Хроническая усталость и недосыпание породили заболевания, которые также становились хроническими...

И все же в Киев мы съездили не напрасно. Мы попали на прием к внимательному врачу-гомеопату. Целый час она обо всем расспрашивала, до мельчайших подробностей. И сказала: «Глухоту, я скорее всего, не вылечу, но все остальные неприятности постараюсь убрать». Ночь просидела над справочниками и по микродозам составила нам лекарство.

Мы лечились дома в течение полугода. Ох, как было трудно! Нас предупредили, что гомеопатическое лечение, при всей своей безобидности, при передозировке все же может доставить много неприятностей. И речь идет не о количестве пузырьков, а о количестве капель!

Мы старались все выполнять по правилам. На кухне висел плакат: «Не забудь дать лекарство!» Тут же, на полочке, стояли три пузырька, все с разными пипетками. Утром — 3 капли одного, в обед — 4 капли другого, вечером — 2 капли третьего. На следующей неделе — другие пузырьки и пипетки, другая дозировка. Через неделю — новый курс, и так далее. Ребенку нельзя было давать чай, кофе, шоколад, лимон. Запрещалось, чтобы в комнате присутствовал запах никотина и алкоголя.

Интервалы между приемом лекарства следовало строго соблюдать. У нас же — работа по сменам, житейские проблемы. Лечение превратилось в настоящее испытание! Но зато наградой стал результат: сын перестал падать, стал лучше спать, его уже не пугали тени по ночам, слегка улучшился аппетит, он стал спокойнее.

Каждая поездка (а их было множество), оставляя неизменным страшный диагноз, добавляла новое к нашему горькому опыту. Всякий раз мы привозили большой лист с назначениями: какие уколы сделать, какие таблетки принимать. Причем лекарства выписывались не для улучшения слуха (болезнь-то неизлечимая), а для улучшения общего состояния организма. Мы никогда не выполняли этих назначений. Почему? Постараюсь объяснить.

Каждая таблетка, каждый укол вызывали у моего сына такую бурю протеста и взрыв эмоций, что слышала вся больница. Процедуры выматывали и его, и меня. Может, это подействовало, может, сработала моя интуиция, но мы не делали ничего. Ребенок рос физически здоровым, зачем его мучить, давить на психику. Сама я росла, не зная таблеток, у нас в семье лечились народными средствами.

Только не подумайте, что я советую вам не выполнять назначения врачей. Здесь нельзя советовать. Пусть маме подскажут ее сердце и любовь к своему ребенку. Каждый ребенок индивидуален. И не врач, будь он самым талантливым, а только мама знает своего ребенка, видит каждый его шаг, чувствует каждый каприз и причину каприза. Я ни в коем случае не хочу обидеть врачей. Но мы заходим в кабинет на 10-15 минут. Разве можно за это время докопаться до причины?

Почему я решила об этом написать? Когда моему сыну исполнилось восемь лет, в одном большом городе врач в очередной раз написал целый лист назначений. Другой такой же врач, но уже в нашем городе, просмотрев лист, пришел в ужас: «Вы начали лечиться???» Оказалось, что рекомендованные препараты применяются при лечении тяжелого заболевания, симптомов которого у нас и в помине не было. «Если бы вы уже начали давать эти лекарства ребенку, его бы, наверное, нельзя было спасти!» А перед моим мысленным взором предстали все - листки со всевозможными назначениями. Сколько их уже было! А сколько еще будет!!

Наука не знает способов лечения глухоты. А кроме нее, что у нас имеется на сегодняшний день?

Нервозность? Раздражительность? Постараемся сами быть выдержаннее, создать максимально спокойную обстановку в доме. И со временем, когда ребенок научится нас понимать, нервозность пойдет на убыль.

Чрезмерная активность с вытекающими отсюда последствиями? Ну а кто сказал, что это надо лечить? Вытекающие последствия — шалости и хулиганство, конечно, трудно вынести, но не надевать же на ребенка смирительную рубашку? Сумейте направить неуемную энергию ребенка в полезное русло. И, поверьте, результат окажется лучше, чем у «не трудных» детей.

Сейчас я отвлекусь на один абзац, забегая на много лет вперед. Я работаю сурдопедагогом. Часто ко мне на занятия приезжает мама с глухим мальчиком — тем самым, познакомившись с которым, я решила поменять профессию. Ребенок умненький, но необычайно подвижный и своенравный — в общем, трудный. Измученная мама, глядя на моего сына, не раз признавалась: «Мне легче жить от мысли, что мой сын, может быть, когда-нибудь будет таким же, как ваш: умным, спокойным, воспитанным!» (Она, конечно, преувеличивает, но не специально. По сравнению с ее сыном мой сейчас, действительно, «спокойный и воспитанный».) Так сегодня говорят про моего ребенка, которого в свое время от «трудностей »-хотели лечить уколами и таблетками.