2 Никонов в. Август. Десять лет спустя //труд.- 2001.- 18 авг.

престиж на международной арене. Изучение опыта деголлевской “перестройки”, занявшей без малого два десятилетия, если датировать ее начало первой неудавшейся попыткой вернуться к власти, чтобы во второй половине 40-х гг. реформировать государство, партийно-политическую структуру, социальные отношения, вероятно, действительно может принести пользу отечественным реформаторам.

На одной из недавних конференций известный российский политолог, упомянув опять-таки о том, что “у нашего президента есть шансы стать русским де Голлем”, в кулуарной дискуссии задал вопрос, уже не раз бывший предметом круглых столов, обсуждений среди специалистов по голлизму: “А как принимал решения де Голль?”. Если можно так сказать технические методы разработки и проведения государственной политики Франции в общем неплохо изучены, опубликованы свидетельства сотрудников президентского аппарата в Елисейском дворце'. Более интересен и сложен другой вопрос: что лежало в основе наиболее ответственных, и что самое важное не вполне очевидных, учитывая характер мировоззрения де Голля, его политических и государственных решений, столь воздействовавших на государственно-политическое развитие Франции и заметно повлиявших на климат международных отношений? Совершенно не претендуя на вариант какого-то завершенного ответа (и возможен ли он?) автор надеется в какой-то мере приблизиться к пониманию политического мышления одного из крупнейших государственных деятелей двадцатого столетия, что кажется небесполезным как в контексте изучениия новейшей истории Франции, политологии так и в сравнении деголлевского опыта “перестройки” с постсоветскими реформами в России.

Назовем лишь некоторые из них: Escrienne Jean de. Le General m'a dit.- P. 1973;

"L'Entourage" них: Escrienne Jean de. Le General et de Gaulle. Ouvrage collectifpresente par Gilbert Pilleul.- P.,1979; Flohic F. Souvenirs d'Outre.-Gaulle.- P., 1979.

10

ГОЛЛИЗМ, ИСПЫТАННЫЙ ВРЕМЕНЕМ (1940-2000 гг.)

11

1. ОСНОВНЫЕ ИТОГИ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ДЕ ГОЛЛЯ

Прежде чем перейти к теоретической интерпретации голлизма, напомним основные события и “вехи” голлистского движения от его возникновения до отставки де Голля в 1969 г.

В 1940 г. мало кому известный бригадный генерал с временным званием на посту заместителя военного министра де Голль стал единственным членом правительства, кто отверг капитуляцию и возглавил в Лондоне движение Свободная Франция. 18 июня он выступил по радио Би-Би-Си со знаменитым призывом к Сопротивлению. Вокруг него постепенно объединялись все патриотические силы Сопротивления от правых до коммунистов. Как писал один из руководителей Сопротивления, представитель старой французской аристократии Эмманюэль д'Астье де ля Вижери, “на целых четыре года в братстве Сопротивления исчезли и зависимость от денег и социальное угнетение”'.

В июле 1942 г. движение переименовывается в Сражающуюся Францию. В мае 1943 г. организации Сопротивления в оккупированной Франции образовали под руководством генерального делегата де Голля Жана Мулена Национальный Совет Сопротивления. Вскоре в Алжире был учрежден Французский Комитет Национального освобождения (ФКНО) вначале под совместным председательством де Голля и поддерживаемого американцами генерала Жиро, затем глава Сражающейся Франции стал его единственным председателем. 3 июня 1944г., за 3 дня до высадки союзников в Нормандии, ФКНО провозглашается Временным правительством Республики и де Голль становится его председателем.

20 января 1946 г. он покидает этот пост из-за разногласий с депутатами Учредительного собрания, в основном коммунистами и со-

1 Д' Астье Э. Семь раз по семь дней.— М., 1961.— С.227.

12

циалистами, во взглядах на устройство будущей Четвертой Республики. В 1947 г. он создает массовую партию Объединение Французского народа (РПФ) с целью вернуться к власти путем парламентских выборов с тем, чтобы устранить губительный с его точки зрения “режим партий” и создать новое государственное устройство с сильной президентской властью. Этот замысел потерпел неудачу'. Деголлевские соратники продолжали отстаивать идеи и программу РПФ в Национальном собрании, Совете Республики (так по Конституции 1946г. называлась верхняя палата), но ряды голлистких парламентариев таяли, а голлизм как национально-политическое движение по существу затухал. Те годы вошли в его историю как период, образно названный голлистами “переходом через пустыню”2. Но в условиях острого колониального кризиса, когда в мае 1958 г. в Алжире вспыхнул мятеж так называемого Комитета общественного спасения во главе с генералом Массю, потребовавший твердой власти в Париже ради сохранения “французского” Алжира, большинство депутатов Национального собрания вручили генералу де Голлю чрезвычайные полномочия3. Обращаясь за поддержкой своей политики к французскому народу на референдумах де Голль смог в конце концов найти трудное, но стратегически единственно правильное решение: он признал право алжирского народа на самоопределение. Алжир вслед за другими французскими колониальными владениями в Африке обрел независимость. Президент де Голль проявил в эти годы, как и в годы Сопротивления личное мужество. Многим французским политикам разных направлений было слишком трудно осознать, что сама история приводила требования национальной независимости колоний в соответствие с интересами Франции. В алжирской политике президент даже сталкивался с непониманием и саботажем в собственном окружении. В “Мемуарах надежды” он написал о том, сколь мучительно ему самому далась политика признания независимости колоний: “Для человека моего возраста и моего воспитания было весьма жестоко становиться творцом подобных перемен”4.

1Наумова Н.Н. Голлизм в оппозиции. М., 1991.

2См. Noel L. La traversee du desert. P., 1973

3 Арзаканян М.Ц. Де Голль и голлисты на пути к власти. М., 1990. Особо отметим обширную библиографию работ о де Голле и голлизме, сопровождающую эту работу.

4 Gaulle Ch. de. Memoires d'Espoir. T. 1. Le Renouveau, 1958-1962.—P., 1970.-P.49.

13

Голлизм, испытанный временем ^ Gaullisme a I'epreuve du temps

Осуществив деколонизацию и почти одновременно реформировав государственную систему Франции, в которой отныне главенствующая роль отводилась президенту, де Голль основные усилия направлял в сферу международной деятельности, укрепляя независимый внешнеполитический курс и возвращая французской внешней политике и дипломатии утраченные блеск и влияние.

На посту президента генерал де Голль пользовался в мировом сообществе большим авторитетом как государственный деятель, обладавший редким политическим реализмом, особым даром видения и во многом предвидения событий в планетарно-историческом масштабе. В 60-е годы, когда раскол Европы и мира на военно-политические блоки казался большинству современников непреодолимым в силу идеологической непримиримости между Западом и Востоком, де Голль, и это можно сказать без всякого преувеличения, предугадывал “эволюцию России”, именем которой он почти всегда называл СССР.

Международная политика была той сферой деятельности, где в наивысшей мере раскрылся талант де Голля — государственного деятеля. Но, сохраняя удивительные для человека его возраста трудоспособность и энергию (президенту шел восьмой десяток), он лично руководил и другими приоритетными направлениями — развитием новейших отраслей промышленности, наращиванием ядерных сил в качестве гаранта национальной безопасности.

Правда ему не удалось достичь существенных успехов в социальной области. Более того, майско-июньские события 1968 г., когда вслед за студенческими волнениями забастовали девять миллионов рабочих и служащих, в конечном счете привели к отставке президента в апреле 1969 г. в результате его первого поражения на референдуме, который проводился по поводу региональной реформы и реорганизации Сената в духе проектов “участия”'. Так неожиданно

_______________________________________________________________

' Конкретно предполагалось придать каждому из 22 регионов статус наиболее крупной административной единицы, объединяющей несколько департаментов, во главе с избираемым региональным советом, передать регионам от государства часть компетенции по управлению в социально-экономической сфере, по обустройству территории, транспорта и т.д. Соответственно изменялось налоговое законодательство. Осуществленная после де Голля региональная реформа во многом воплотила в жизнь проект 1969 г. Напротив, проект реорганизации Сената, предполагавший изменение порядка выборов в него и представительство социально-профессиональных категорий, а также некоторое снижение статуса (по проекту 1969 г. премьер-министр, а не председатель Сената должен был временно замещать президента Республики в случаях, предусмотренных Конституцией) так и не был осуществлен. Подробно см.: De Gaulle et les regions //Espoir. Revue de la Fondation et de 1'Institut Charles de Gaulle.— № 127.— 2001.— Juin.

14

завершилась политическая и государственная деятельность генерала де Голля.

В решающей степени всю политическую судьбу основателя Пятой республики и возникновение голлизма как политического движения предопределило “революционное” поведение, необычные для высшего офицера мятежные действия в чрезвычайных, катастрофических для Франции военных обстоятельствах. Основанная де Голлем в Лондоне организация Свободная Франция стала ядром политического движения миллионов французов, что особенно важно, весьма различных идейных убеждений, ориентации. Такое слияние стало возможно только потому, что деголлевское движение являлось патриотическим, национальным по происхождению, к которому примешивались разочарования, презрение, ненависть к эгоистам-политиканам, доведшим Францию до катастрофы 1940 года. Высказывая мнение, почему вокруг Ш. де Голля объединились миллионы французов, его соратник известный писатель А.Мальро справедливо подчеркивал, что “голлизм совершенно не является идеологией. Он возник из глубокого чувства”'. Прежде чем в 1947 г. была создана партия “Объединение французского народа” уже возникло организационно не оформленное, но мощное продеголлевское течение, сложившееся из массовых настроений населения и выражавшееся в “инстинктивном” доверии к де Голлю. Конечно, в момент Освобождения к де Голлю присоединялись и те, кто еще вчера предпочел бы не иметь с ним дело... Но все же главным, определяющим для возникновения голлизма был другой фактор. Ценным для понимания природы массовых продеголлевских настроений является мнение А.Мальро, который до войны был активным левым деятелем, антифашистом, даже увлекался и марксизмом, но в ходе Сопротивления перешел к де Голлю и стал одним из его ближайших соратников (compagnon). Он сказал так: “Я думаю, что в начале голлизм для голлистских масс был ощущением, что мотивы генерала не были теми, что у политиков. Это все и решило”2. Убежденность в том, что де Голль вошел в политику ради интересов Отечества во время Освобождения охватила разные социальные слои: многие люди были готовы немедленно встать под его знамена. Без учета стихийно-голлистского течения возможно ли объяснить лавинообразный приток лю-

' L'Ame d'un fondateur d'ordre. Entretien de Roger Stephane avec Andre Malraux. In: Charles de Gaulle.-P., 1973.-P.108. 2 Ibidem.

15

Голлизм, испытанный временем Gaullisme a I'epreuve du temps

дей в РПФ, по численности быстро ставшей второй после коммунистов партией во Франции?

Таким образом, центральным связующим звеном нового движения, основанием его образования являлась не идеология, а объединение вокруг личности и поддержка лидера. Это течение по мере формирования организационной структуры голлизма не умещалось в партийных рамках. Как ясно видно из статистических данных по итогам голосования на выборах и референдумах при де Голле существовало как бы два течения: тех, кто голосовал за президента и собственно избирателей голлистской партии. Первое течение было намного шире партийного, оно частью расходилось по своим ориентирам с правящей партией, ставшей оплотом существующей социально-экономической системы. Среди сторонников президента находилось немало левых избирателей, что, например, показал патриарх французской политологии Ф.Гогель в своем известном исследовании президентских выборов 1965 г.' Массовые настроения в пользу де Голля среди рабочих, служащих, средних слоев характеризовались убеждениями, что “голлизм народен”, а французская элита настроена “антиголлистски”.

Эти черты голлистского феномена2, имеющие определенное сходство с бонапартизмом, на что обращают внимание многие французские авторы, отражают природу голлистской власти: режим не был ни “прямой диктатурой финансового капитала”, ни крупной буржуазии вообще, как утверждалось ранее в марксистской историографии. Режим воплощал одну из форм такого типа власти, которую весьма условно можно назвать национальной “этакратией”, т.е. особой фракции властвующей элиты, людей на государственной службе, объективно представляющих интересы экономически господствующего класса, но ради общенациональных целей проводящих политику, не исключающую частичных противоречий с интересами экономической олигархии. Совершенно естественно, что в такие фракции входят не только представители крупного капитала, но и средней, мелкой буржуазии, средних слоев, интеллигенции, государственной администрации, военных. Олицетворяя свою деятельность со служением интересам нации и государства, голлистская этакратия обладала автономией по отношению ко всему правящему клас-

' Goguel F. Combien у a t-il d'electeurs de gauche parmi ceux qui ont vote le 5 decembre 1965 pour le general de Gaulle // Revue francaise de science politique.— 1967.— № 1.— Pp.65-69. 2 Chariot J. Le Phenomene gaulllste.— P., Le Seuil, 1970.

16

Голлизм, испытанный временем ^ Gaullisme a I'epreuve du temps

су. Именно потому значительная часть французской буржуазии, вынужденная, скрепя сердце (contre coeur), поддерживать де Голля ради обеспечения стабильности, ради того, чтобы остановить ФКП, никогда не считала его своим президентом.

В первой половине 60-х годов голлистское движение уверенно доминировало в стране, но само оно становилось неоднородным. Более того, крайние его элементы сталкивались друг с другом. Личность президента, его авторитет, положение арбитра, не поддающееся обычной мерке, его умение удерживать на общей национальной платформе людей, по существу, весьма разных взглядов, позволили существовать голлизму в виде единого целого. Субъективный фактор — личность основателя движения была незаменимым слагаемым голлистского феномена.

Насколько исторически обусловливалось его существование? Кажется бесполезным задавать такой вопрос: сложился бы “голлизм” без появления на исторической арене такой экстраординарной личности как де Голль? Тем не менее, рассматривая историю голлизма, нельзя не отметить совершенно определенное сочетание нескольких слагаемых этого феномена, без любого из которых трудно воображается его существование. Так, очевидно, что действия даже такой исключительной личности как де Голль приобрели свое значение только благодаря необычным исторический условиям, которые можно определить понятием “кризисная эпоха”. В течение сравнительно короткого периода времени (40-50-е гг.) Франция пережила столько потрясений (разгром 1940 г., потеря Индокитая, крушение империи в Африке и, больнее всего — потеря Алжира, военно-политическая зависимость от США), что у по существу, воспринималось многими французами как “крушение Франции”. Де Голль стал тем национальный лидером, во главе с которым страна преодолевала эпоху потрясений и национальных кризисов и, пережив оккупацию и режим Виши, затем после войны потеряв почти все колонии, восстановила и укрепила престиж великой державы.

Но по мере преодоления “кризисной эпохи” и, как это ни парадоксально, по мере внешнеполитических успехов Пятой Республики национально-политическая база голлизма распадалась. Ведь в социальной, идейно-политической области в нем никогда не было естественного единства, в особенности между правыми и левым социально-реформистским флангом, не говоря уже о других груп-

17

пировках, влившихся в голлистское русло (радикал-социалисты и католики, часть традиционных правых, а с другой стороны — часть социалистов). В сущности голлизму было суждено на национальной основе политически постепенно превращаться из широкого движения в правую партию, поскольку социально-экономические функции голлистской национальной “этакратии”, несмотря на ее конфликты с частнопредпринимательскими кругами, состояли в том, что голлисты руководили процессом развития капиталистической рыночной системы, регулируемой дирижизмом “сильного государства”.

Таким образом, в реальности голлистская национальная политика, патриотизм соединялись с зашитой существующего социально-экономического строя и попытками реформировать его. Однако реформизм Пятой республики обусловливался соотношением социально-политических сил, расчетом остановить продвижение левых партий, отвлечь от них избирателей-трудящихся. В этом состояла ограниченность реформизма голлистской партии, поскольку трансформировавшись в правую и правящую политическую силу, она стала неизбежно полюсом притяжения новых консервативных сил, тормозивших реформистские тенденции. Партийная машина превращала проекты “участия” в средство пропаганды и не более. В социальной области голлизм постепенно превращался в “партию порядка”. Активная пропаганда левого, социально-реформистского крыла (Р,Капитан, Л.Валлон, А.Амон, Ж.Дебю-Бридель и др.) выявляла этот процесс, ибо левоголлистокое течение отторгалось уже сформировавшимся партийным организмом. Кризис голлизма в социальной области неминуемо углублялся. Война, Сопротивление, Индокитай, Алжир — время трагедий, драм и героики уходило в прошлое. Тогда как наступало время “общества потребления”; оно формировало новые потребности у миллионов людей, новую систему ценностей и стиль жизни. Несомненный рост уровня жизни рядовых французов в 60-е годы отставал от роста массовых потребностей, подогревая социально-политическое недовольство и подготавливая почву для Мая 1968 г. Монополия власти “Государства — ЮДР” фокусировала на голлистской партии вообще любые проявления недовольства во французском обществе в разных социальных слоях.

Как это ни парадоксально, развивались неблагоприятные для голлизма процессы и во внешнеполитической сфере. Курс на укрепление национальной независимости Франции соответствовал интере-

18

сам французского народа. Но в системе международных отношений внутри западного мира, где после второй мировой войны, особенно в Европе, необратимо развивались интеграционные процессы, политика национальной независимости в абсолютном ее значении сталкивалась с реальными ограничениями. Французский правящий класс поддерживал политику независимости в определенной мере, в пределах его экономических выгод. С углублением интеграционного процесса отдельные грани между “национальным” и “иностранным” объективно стирались.

Известный американский социолог и специалист по международным отношениям С.Гофман пишет: “Подлинная трагедия генерала де Голля (и Франции) не заключается ли в том, что в то время как равновесие, порожденное ядерной угрозой, восстановило определенную свободу действий среднего государства на традиционной дипломатико-стратегической арене, эволюция индустриального общества с одной стороны и это самое равновесие - с другой, выдвинули на первый план в международных отношениях новые сферы: технологическую, экономическую, валютную, в которых независимость малого и среднего государства-нации серьезно подорвана?”'.

Идея национального “величия” увязывалась в представлениях де Голля со способностью Франции не только не допустить “марксистской революции”, но и противопоставить Америке собственную модель общества. С идеальной точки зрения, в голлистском тезисе “третьего пути” была несомненная логика. Согласно ей Франция, находящаяся внутри мировой капиталистической системы, сможет прочно гарантировать в будущем свою независимость лишь при условии, если государство преобразует социальное устройство на основах “участия” и, опираясь на народную поддержку, будет в состояния воспрепятствовать любой зависимости страны, угроза которой ощущалась голлистами в связи с развитием интеграционного процесса, взаимозависимости французской и мировой экономики. Тезис “третьего пути” символизировал эпохальную “сверхзадачу” Франции, которая, по словам де Голля, не будет Францией как только перестанет быть великой. “Сверхзадача”, исходившая из национальной природы голлистского мировоззрения, была невыполнимой, и это в душе, наверное, осознавали многие голлисты. Лишь левые голлисты и такие неистово преданные соратники де Голля как “рыцарь

1 Hoffmann S. Suria France. - Р., 1976. - Р.207. 19

19

голлизма” М.Дебре, Ж.Шабан-Дельмас энергично отстаивали идеи “третьего пути”. Но верило ли в них большинство голлистов и воспринимало ли оно их всерьез?

Во всяком случае, в последние годы президентства де Голля все отчетливее укреплялась прагматически и консервативно настроенная группировка в партии, лидером которой был премьер-министр Ж. Помпиду. Так складывался еще в пору президентства де Голля более реалистический “послеголлизм”. Помпиду не скрывал от своего ближайшего окружения, что, по его мнению, “...Генерал со своим “участием” витает в облаках”', и что “идеи “участия” означают не что иное как “советизацию”2.

Левые голлисты со своей стороны доказывали, что “голлизм отвергает капитализм”. Этих горячих сторонников “участия” было немного, но морального авторитета им прибавляло то, что наиболее известные из них (Р.Капитан, Л.Валлон, Ж. Дебю-Бридель) играли видную роль в окружении генерала еще в годы Сопротивления и Освобождения, гол-листы стояли у истоков политического движения в послевоенной Франции. Р.Капитан в июне 1946 г. создал “Голлистский союз” — первую партийную группировку, предшествовавшую РПФ. Ссылаясь на высказывания Ш. де Голля, Р.Капитан в феврале 1968 г. писал в открытом письме главному редактору голлистской газеты “Насьон” Ж.Монтале:

“Принципы капитализма, с моей точки зрения, несовместимы с принципами, основываясь на которых голлизм предполагает создать новый экономический и социальный порядок. Если голлизм действительно смешается с капитализмом, будь то, как вы пишете, в силу “природы вещей”, тогда он перестанет быть голлизмом. И в таком случае я не вижу, каким образом он смог бы сохранить перед собой будущее”.3 Левые голлисты уверяли, что они адекватно выражают идеи де Голля, действия которого скованы “денежными силами”, контролировавшими голлистскую партию. Сам де Голль, проиграв в апреле 1969 г. референдум, назвал одного своего постоянного противника: “Я оказался перед лицом подлинного врага, который был у меня всегда, этот враг не левые и не правые, это — денежные силы”4. После отставки, работая над вторым томом “Мемуаров надежды” де Голль буквально накануне своей кон-

1 Lacouture J. De Gaulle. V. 3. Le Souverain. — P., 1986.— Р.724.

2 Godfrain J. La Participation: idee centrale de la pensee gaullienne //Espoir. Revue de la Fondation et de 1'Institut Charles de Gaulle.- № 125.- 2000.- Decembre.- P. 17.33 Capitant R. Reponse ouverte a Jacques de 3Montalais// La Nation. - 1968. — 16-17 fevrier.

4 Malraux.— Цит. по: L'Homme de 1'Histoire. Entretien de Jaqueline Baudrier avec Andre De Gaulle.-P., 1973.-P.111.

20

Голлизм, испытанный временем "^ Gaullisme a I'epreuve du temps

чины сказал, что собирается придать своему произведению “характер обвинения против французских правящих классов”'.

То есть основатель голлизма исповедовал другую, национальную систему ценностей, которая не только не совпадала, но сильно расходилась и даже во многом противоречила меркантилистскому духу капитализма.

Но де Голль и не боролся с капитализмом так, как утверждают некоторые левые голлисты. Да, действительно, еще в довоенные годы он писал, что “экономический, политический, моральный кризис постепенно выдвигает на первый план вопрос об общественной организации”2. В годы Свободной Франции и Сопротивления де Голль говорит об экономическом и социальном режиме будущей Франции, где “никакие монополии и никакие коалиции интересов не могут давить на государство и где свободные объединения трудящихся и служащих были бы органично ассоциированными с интересами дел на предприятии”3. После Освобождения он все чаще обращался к теме несправедливости социального положения трудящихся и, наконец, пришел к выводу, что “капитализм не может больше развиваться сам собой” и предлагал осуществить проект “Ассоциация труда и капитала”4.

Де Голль вдохновлялся идеалами французских социалистов XIX века, христианско-гуманистическими идеалами. Несомненно, идея “третьего пути” обусловливалась в его сознании как гуманистическим желанием преодолеть несправедливость “старого” капитализма, так и неприятием коммунистической, тоталитарной системы, сложившейся в СССР при Сталине. Но обладая огромной властью, так ли на самом деле добивался де Голль осуществления “участия”, с той ли политической волей, что и защищая французские интересы в мире? Истина, видимо, состоит в том, что он имел общую идею социальных преобразований, более крупных, нежели обычные реформистские мероприятия, но все же его энергия, сила, интересы поглощались “любимой” сферой — внешнеполитической. Даже дирижизм — государственное вмешательство в экономику, составившее экономическую доктрину голлизма периода Пятой республики, подчинялся одной высшей цели: модернизировать французскую экономику, в особенности защитив ее национальный характер в важнейших, наукоемких отраслях промышленности.

3 HiiT.no:LaGorce.P.-M.de. De Gaulle.—P. 13 24.

4 Gaulle Ch. de. Lettres, Notes et Garnets. 1919 - Suin 1940.-P., 1980.-P.393.

5 Gaulle Ch. de. Discourset messages. V.I. Pendant la guerre. 1940-1946.—P., 1970.-P.280.

6 Gaulle Ch. de. Observations sur une brochure. In: Gaulle Ch. de. L'Herne.— P.350.

21

Голлизм, испытанный временем '^ Gaullisme a I'epreuve du temps

Есть основания и для другой точки зрения. Необходимо признать, что прежде всего де Голль последовательно решал или пытался решить наиболее приоритетные задачи в той или иной конкретной обстановке: освобождение Франции, в послевоенный период — попытка с помощью РПФ вернуться к власти и сформировать новую государственную систему, в основном осуществление этой задачи в 1958 г., решение Алжирской проблемы и проведение деколонизации, утверждение национальной независимости и укрепление ее фундамента развитием новейших отраслей промышленности и созданием национальных ядерных сил.

Социальное реформирование, осуществление “участия” все время оттеснялось на второй, третий план.

В последний год жизни, преодолев потрясение Мая 1968 г., де Голль на пороге восьмидесятилетия решился повести последнее “сражение за Францию” на социальном направлении своей политики, наконец-то, реализовать свои планы “ассоциации” и “участия”. Именно на этом направлении, сколь бы различны ни бьши мотивы антидеголлевской оппозиции на референдуме в апреле 1969 г., он и проиграл.

Некоторые консервативно настроенные голлисты критиковали де Голля за его решение проводить апрельский референдум 1969 г. и даже называли его “политическим самоубийством”, доказывая, что в нем не было никакой необходимости после парламентских выборов в 1968 г., обеспечивших правящей партии невиданное большинство в Национальном собрании в результате негативной реакции избирателей на “красный май”. Но многие верные соратники — ветераны движения — думали иначе. Как написал в своих воспоминаниях министр информации в правительстве Кувде Мюрвиля, “голлист первого часа” Ив Гена “этот референдум по замыслу Генерала должен был стать трамплином к новому старту в осуществлении его планов”'.

В ходе опроса “Голлизм глазами голлистов”, проведенного автором этих строк среди депутатов и сенаторов РПР на парламентских днях партии в Бур-сэн-Морисе (Савойя) 27 сентября 1979 г., на вопрос об отношении к решению президента де Голля уйти в отставку 37 депутатов и сенаторов ответили, что считают его “необходимым для развития голлизма”, 22 — “политической ошибкой”2.

' GuenaY.Le Temps des certitudes. 1940-1969.—Р., 1982.—Р.316

2 Le gaullisme vu par les gaullistes eux-memes. Une enquete de caractere universitaire ргерагёе par G.Novikov en accord avec L'lnstitut Charles de Gaulle (p., 1979).

22