Ю. Д. Апресян, доктор филологических наук
Когда говорят о деградации языка, имеют в виду, конечно, не сам язык, а падение речевой культуры. Уровень речевой культуры общества определяется относительным весом различных типов владения языком.
I. Высокое искусство слова. Оно представлено в первоклассной художественной литературе. Здесь - неиссякаемый источник реального обогащения языка (ср. знаменитое высказывание Пушкина о стихах «Горя от ума»).
II. Хорошее ремесленное владение языком. Оно представлено в хорошей журналистике или профессионально выполненных, но зализанных переводах иностранной художественной литературы. Здесь - источник пополнения языка добротными штампами.
III. Интеллигентное владение языком - тот самый литературный язык, который Шахматов называл языком узкого круга образованных лиц. Здесь - необходимое для блага всякого языка консервативное начало.
IV. Полуобразованное владение языком, соединенное с плохим владением мыслью и логикой. Оно определяется, с одной стороны, родовой привязанностью к идеологическим штампам и просторечию, а с другой – [51] комплексом речевой неполноценности. Комплекс приводит к беспомощной имитации культурной речи. Этот тип владения языком, высмеянный еще Салтыковым-Щедриным, представляет собой самое разрушительное начало, поскольку состоит из химер - синтаксических, лексических, семантических и даже морфологических.
V. Городское просторечие, молодежные жаргоны, язык приблатненных слоев общества. В нем есть и деструктивное начало (особенно в американизированном молодежном сленге), и здоровые элементы, которые, пользуясь именно этими элементами, можно было бы назвать «крутой» образностью.
Бедственное состояние нашей нынешней речевой культуры («распад языка», сопровождающий распад экономики, экологии, нравственности) определяется несколькими факторами:
а) в результате семидесяти лет идеологического насилия над культурой было почти полностью элиминировано влияние на язык высокого искусства слова. Оставшиеся крохотные оазисы преемственной словесной культуры сейчас не в силах помешать всеобщему языковому одичанию;
б) кургузая гласность, так и не ставшая свободой слова, дала преимущество «образованщине» — неряшливому газетному репортажу, дремучим парламентариям, государственным «органчикам» всех рангов. Вынужденные в условиях гласности говорить спонтанно и абсолютно не способные говорить спонтанно из-за недостатка мыслей и слов, они плодят языковые химеры, которые через радио, телевидение и газеты врываются в каждый дом;
в) подавление естественного взаимодействия нашей культуры с мировой привело к тому, что оно приобрело уродливую форму копирования или калькирования, которое в сфере языка породило безобразный феномен американизированного молодежного сленга, тоже продукта «образованщины».
Таким образом, падение языковой культуры определяется перераспределением роли различных факторов, определяющих ее состояние в каждый текущий момент эволюции литературного языка. Хотя второй и третий факторы сохранили свою стабилизирующую роль, речевая культура в целом перестала получать конструктивные импульсы от высокого искусства слова и пала жертвой разрушительного натиска «образованщины».