Канонизация святого Кукуфина

Предварительные соображения¹

...Во всем древнем мире не найти ничего более достой­ного похвалы, как то, что великих людей, делавших добро другим людям, помещали после смерти на так называе­мом небе. Мудрецы не противились этим апофеозам: им было хорошо известно, что глупая чернь принимает воз­дух и облака за небо, что каждое светило, движущееся в пространстве, окружено своей атмосферой, что наша Земля — небо для Венеры и Марса, как Марс и Венера — небеса для нас, что Юпитер не собирает совет богов на вершине Олимпа в Фессалии, что божество не спускается на облаке, как в нашей опере. Они прекрасно знали, что ни тело Геракла, ни его маленькое невесомое подобие, ко­торое называли душой, ветром, дуновением, тенью, не же­нилось на Гебе² и не вкушало нектар вместе с нею. Но эти мудрецы считали правильным сооружать алтари за­щитнику угнетенных,— это как бы внушало властителям: «Поступайте как он, и вы станете такими, как он».

На древний мир наклеветали самым смешным и не­достойным образом. Наши пошлые книги постоянно твер­дят нам, что древние воздавали созданию те почести, ко­торые по праву принадлежат лишь создателю. Вы лжёте, летописи предрассудков, архивы заблуждений: от Орфея и Гомера до Вергилия, от Фалеса³ до Плиния не было ни одного поэта, ни одного философа, который признавал бы несколько верховных богов. Иегова финикийцев, признан­ный в Египте, а затем в Палестине, Зевс у греков, Юпи­тер у римлян постоянно, неизменно был единым богом, бо­гом-владыкой, богом-создателем, повелителем второстепенных богов и людей: «Divum sator atque hominum rex».

Приходится признать, что древние проявляли больше почтения к своим второстепенным богам, чем мы к сво­им. Не было случая, чтобы какая-нибудь императрица на­зывалась Юноной, Минервой, Латоной, Венерой, Ири­дой⁴, тогда как мы смело присваиваем имена Иоанна или Матфея. Шоме⁵ дерзко носит имя Авраама. Я знал импотента, которого звали Соломоном, то есть мужем 300 жен и 700 наложниц. Самый подлый мерзавец носит имя ка­кого-нибудь святого. Интересно бы знать, какое имя по­лучил при крещении Фрерон⁶.

Римляне, от Нумы до Феодосия, всегда применяли к богу титул величайшего и милосерднейшего, который они никогда не давали никакому другому существу. У них ря­дом с верховным божеством никогда не стояли другие, равные ему. Подобное богохульство было неведомо древ­нему миру.

Но ведь они поклонялись Марсу, Минерве, Юноне, Аполлону и т. д. Да, как божествам подчиненным. И, если можно это сказать без богохульства, так же, как католи­ки почитают святых. Второстепенные божества были в глазах язычников именно тем, чем являются у нас при­численные к лику святых. Греки и римляне поступали в своих заблуждениях так же, как поступаем мы, подчиня­ясь истине.

Вооруженный с головы до ног св. Георгий⁷ — это бог войны, подобно Марсу или Аресу у греков, с той лишь разницей, что этот Марс, столь устрашающе изображен­ный у Гомера, внушал еще больше почтения, чем св. Ге­оргий, слишком грубо воспетый авторами наших житий святых. Юнона была совсем иной, чем св. Клара⁸; Мер­курий, бог искусств, стоит св. Крепина, бога сапожников: Диана пользовалась большей славой, чем св. Губерт, хотя он и исцеляет от бешенства...

Одним словом, установлено, что все цивилизованные народы, поклоняясь единому богу, почитали и богов вто­ростепенных, полубогов. Исключение составляют только китайцы: одаренные высшей мудростью, они никогда не наделяли никого хотя бы малейшей эманацией божества.

Христиане поздно стали подражать Греции и Риму, помещая на небо полубогов, то есть святых. Вначале им внушали отвращение храмы, алтари, свечи, ладан, стиха­ри, ризы, святая вода язычников, но когда они стали хо­зяевами, то они переняли все эти полезные древние изо­бретения, все эти церемонии. Так истина освятила обря­ды, созданные духом лжи.

Полиевкт упрекает Полину за поклонение богам «бес­чувственным, немым, бессильным, изуродованным, богам из дерева, мрамора и золота». Но что бы сказала По­лина, если бы она через некоторое время увидела св. Роха, св. Панкрация, св. Фиакра из дерева, мрамора, металла?

В обоих случаях видимость одна и та же. Никогда св. Фиакр и св. Панкраций не считались у христиан созда­телями мира. И никогда язычникам не приходило в голову курить фимиам Меркурию или Латоне как верховным властителям небес, земли и грома. Меркурий и Латона повиновались Юпитеру; Меркурия и Латону молили о заступничестве перед Юпитером. И Лукиан, который одинаково высмеивает их всех, заставляет Меркурия пе­редавать Юпитеру, своему господину, прошения от лю­дей...