Дальше возможно уже другой билет!

Императрица Елизавета Петровна внесла весомый вклад во внешнюю политику России и в ее борьбу с сопредельными срединными пространствами вдоль всех западных и южных границ империи. Практическое воплощение внешнеполитической программы елизаветинского периода взял на себя А.П. Бестужев-Рюмин, назвавший внешнеполитическую концепцию России «системой Петра 1».

Накануне Семилетней войны (1756-1763), военные действия которой велись не только в Европе, но и в Америке, Индии, на морях и океанах, была оформлена новая система международных союзов. В 1757 г. к антипрусской коалиции, куда входили Австрия, Саксония, Польша, присоединились еще Швеция и Россия. Семилетняя война стала первым глобальным конфликтом, определив новую геополитическую конфигурацию международной системы. В результате этой войны произошла дальнейшая эрозия Вестфальской системы, утверждение в европейских делах главенства Англии и России.

 Екатерина II активизировала общественно-политические процессы в России во второй половине XVIII в., утвердив за Санкт-Петербургом статус столицы Российской империи, таким образом, закрепив приоритеты российской внешней политики за северо-западным направлением.

Политика Екатерины II необходимо рассматривать в контексте истории международных отношений, определяющим фактором которых в данный исторический период была международная система, сложившаяся после заключения Вестфальского мира. С последствиями Вестфальского конгресса были связаны динамичные, а порой и трагические события в Восточной и Центральной Европе, обусловленные острым соперничеством великих держав за сферы влияния на «восточной периферии» вестфальского пространства. Именно с этого времени стратегия и тактика российской дипломатии начинают определяться не только географическим положением, возраставшей экономической и военной мощью, политическим влиянием страны, но и востребованностью в рамках сложившейся в Европе после заключения Вестфальского мира системы международных отношений.

Приоритетными направлениями политики Екатерины II были взаимоотношения российского срединного пространства со шведским, польским, прусским, австрийским и османским срединными пространствами. Точно так же как и у Петра I у Екатерины II

не было экспансионистских планов накануне разделов Речи Посполитой, безусловно, ее больше бы устроило косвенное доминирование России в Польше, сохранение ее в качестве «срединной державы» (буфера) между Россией и двумя германскими государствами. Главной задачей России в польских делах являлось обеспечение защиты и контроль западного фланга, где в качестве вероятных противников выступала не Польша, а Пруссия и Австрия. Практически речь шла о незначительной ректификации российско-польской границы с выводом ее на рубеж рек Западная Двина-Днестр-Буг. Однако в сложной внутренней и международной ситуации 60-х годов Екатерина II в тесном взаимодействии с Пруссией обеспечивает избрание С. Понятовского королем Польши и пытается тем самым разрешить весь комплекс проблем, исторически накопившихся в российско-польских отношениях.

Не существовало заранее разработанного сценария развития обстановки во второй половине XVIII века («теория заговора»), хотя общая тенденция передела сфер влияния в Центральной и Восточной Европе существовала. Екатерина II не выступала инициатором разделов Речи Посполитой, но, когда они становились неизбежными, принимала на себя активную роль в их осуществлении.

Важнейшими внешнеполитическими доктринами екатерининской эпохи были «северная система» (Н.И. Панин), «греческий проект» (Г.А. Потемкин) и некоторые другие. Различия в приоритетах во внешней политике, разделявших Н. Панина и Г.Потемкина, отражали новый этап в формировании кодекса геополитического развития России. Курс Панина на сближение с Северной и Центральной Европой, а также со Скандинавией имел традиционную со времен Петра I аргументацию, заключающуюся в необходимости для России интегрироваться в европейские процессы, поддерживая в европейском геополитическом и культурологическом споре по оси Север—Юг группу северных стран. Тогда как Потемкин выражал также восходившую к петровскому времени тенденцию по превращению России в средиземноморскую державу, усиливая группу южных европейских государств.

Присоединение Крыма (1783) привело к укреплению геополитического положения России, прежде всего в южном сегменте ее границы, позволило Российской империи отказаться от роли государства-саттелита, и впервые со времен Петра Великого выступить в роли блокового центра. Русский геополитический прорыв на юг начался с захвата Крыма, осуществленного Екатериной II. Тем самым удалось рассечь геополитическую границу между русским и османо-турецким срединными пространствами надвое: образовался Балканский театр военных действий — основной, и кавказский — второстепенный. Используя оба эти фронта, Россия получила возможность оказывать на Османскую империю беспрецедентное военно-политическое давление.

Успешная внешняя политика Екатерины II гармонично сочеталась с ее результативной внутренней политикой. Характерной чертой русской политической жизни в екатерининскую эпоху было чередование периодов внутренних реформ с периодами активной внешней политики. Реформы в России были слишком пугающими и опасными для их инициаторов, тогда как сфера внешней политики была более непринужденным и надежным полем деятельности для энергичных сторонников просвещенного абсолютизма.

Освоение Сибири при Петре I и Екатерине II было вызвано не научно-исследовательскими целями, а имело явную геополитическую подоплеку. Петр I и Екатерина II рассматривали Сибирь в качестве трамплина для торговли с Восточной Азией и Тихоокеанским регионом. Таким образом, Сибирь должна была стать стратегической

базой в Северной части Тихоокеанского побережья, которая позволяла бы оказывать давление на Китай и Японию. Присоединение к российскому государству и колонизация восточной и западной Сибири, а также Дальнего Востока и части Центральной Азии открывали перед Россией широкие возможности превращения из региональной державы в мировую.

VIII. Внешнеполитический курс Павла I усилил российско-английские противоречия, открыв путь для сближения России с Францией, в результате которого рождалась новая геополитическая концепция — «Объединенная Европа + Великобритания».

Следует заметить, что именно во второй половине XVIII в. в полной мере сказались все последствия того глубокого сдвига в российской действительности, который имел место в результате реформ Петра I. Не в ЗО-е, не в 40-е годы, а именно во второй половине столетия Россия в полной мере испытала силу того толчка, который был задан блестящим началом этого столетия