Глава I. Позитивное мышление — основа коммуникативной культуры
§1. Методологические предпосылки развития
позитивного мышления личности
В самом широком смысле слова позитивное мышление — это положительная оценка и отношение человека к миру, людям и к самому себе. Как показывают исследования геронтологов, у всех долгожителей мира выявлена одна общая черта: благожелательный характер. Специалисты утверждают, что нервные клетки формируются в первые три года жизни и сохраняются до ее конца, только удлиняясь, когда человек растет. Благодаря благожелательности и устойчивому хорошему настроению нервные клетки максимально сохраняются на протяжении всей долгой жизни. Кто бы ни писал сегодня об оздоровлении, все указывают на психосоматическую основу физического нездоровья1. Авторы едины в том, что внешние проявления недугов имеют прежде всего причину духовного порядка. Это относится в первую очередь к образу мыслей и поведению человека2.
Казалось бы, рецепт долгой и здоровой жизни прост: позитивные мысли и слова, позитивная установка на уровне подсознания и как результат — позитивные действия личности.
Что же мешает человеку положительно оценивать и относиться к событиям, явлениям, которые его сопровождают в жизни, к людям, которые его окружают, и к себе? Ответ мы находим уже в мифологии и библейских сказаниях: несчастья и невзгоды, которые существуют ровно столько, сколько существует человечество. Так, античные легенды повествуют о том, как Прометей подарил людям огонь, научил их искусствам и ремеслам, как они жили счастливо, не зная зла, тяжелого труда и губительных болезней. Разгневанный поступком Прометея, Зевс жестоко покарал героя и наказал людей. Он коварно подарил брату Прометея вместе с прекрасной женщиной Пандорой и тяжелый сосуд, наполненной человеческими пороками, несчастьями и горем. Любопытная Пандора тайно открыла сосуд, и земля наполнилась страданиями и бедами людей1.
Очень похож на первую историю и миф об Адаме и Еве. Разгневанный их непослушанием Господь Бог выслал их из сада Эдемского и предрек всему человечеству в лице Адама и Евы болезни, скорбь, тернии, труд «в поте лица», муки и страдания до самой смерти.
В чем истоки
человеческого
«позитива» и «непозитива»?
Осмысливая традицию русского богословия, Александр Мень писал: «Природа, какой мы ее видим сейчас, не является всецело соответствующей высшему предначертанию. Поэтому в ней буйствуют пожирание, борьба, смерть и распад. Именно среди такого двуликого, искаженного мира и оказался первозданный человек...»2. Преодолевая эти препятствия, одна часть людей ожесточается до злобности и агрессивности по отношению к миру и окружающим людям, другая ощущает себя жертвой и замыкается в обиде «на весь белый свет».
Эти превращения людей в злобных и обидчивых стары как мир. Русский философ В.Ф. Одоевский объясняет двойственность человека самой его природой: «В душе человека, как части Божества, нет зла и не было бы, если бы человек не был принужден черпать из природы средства для своей жизни. Иначе говоря, зависимость от природы, в каковую впал человек после грехопадения, есть источник его дальнейшей порчи»3. Наверное, поэтому люди мечтали о справедливом и гуманном обществе на протяжении всей своей истории.
Изучение многих философских, религиозных, мистических, мифологических учений Запада и Востока, а также материалов культурологии, этнографии, археологии, антропологии, психологии приводит к выводу, что во все времена в различных по характеру системах знаний о человеке основные идеи повторяются, хотя и в разной словесной оболочке. Так, основной проблемой является проблема осознания Человеком своего места в Мире, своей единоприродности с ним, своей причастности к Миру как бесконечному целому. При этом все философские изыскания концентрируются вокруг изначальной раздвоенности человека, поиска целостности, преодоления этой раздвоенности и достижения гармонии человека и мира. Примечательно, что каждый философ полагает, что именно он нашел скрытую пружину, главную силу преодоления раздвоенности мира и личности. Так, «Ницше провозглашал волю к власти, Фрейд подчеркивал роль сексуального инстинкта, Маркс возводил на пьедестал экономический инстинкт. Каждая теория становилась прокрустовым ложем, на котором эмпирические факты подгонялись под заданный образец»1.
Однако во все времена человечество стремилось к позитивному мышлению через возвышение личности. Именно этим объясняется появление религии, искусства, наук.
Материальная форма существования человека, зависимость от земного принижала его, способствовала его эгоизму, жадности, злобе. Духовная — возвышала. Потребность в возвышении находила отражение в поиске форм общественного сознания, в конструировании идей, идеалов, норм, ценностей, смыслов существования.
Лучшие из людей во все времена пытались придать духовный смысл материальному существованию человека, утвердить, что именно духовность отличает человека от животного2.
«Человек, — писал русский философ Н. Ф. Федоров, — и вершина эволюции (пока!), и вместе — существо кризисное, кричаще противоречивое невозможный для существования, живой, ходячий парадокс, он должен в конце концов или самоуничтожиться, или разрушиться в новое бессмертное, божественное качество»1.
Рассуждая о двойственности человека, будет уместно снова обратиться к Александру Меню, который писал: «Зло, с которым человек соприкасается теснее всего, живет в нем самом: воля к господству, к подавлению и насилию — с одной стороны, и слепая мятежность, ищущая самоутверждения и безграничного простора инстинктам, — с другой. Эти демоны дремлют на дне души, готовые в любой миг вырваться наружу»2. И какой же выход предлагает А. Мень? Он его мыслил в Библии, в ее положении о том, что только любовь способна победить Сатану.
Эту же идею раздвоенности М. Люшер3, автор оригинальной системы человековедения, выразил по-своему. Взяв за основу метод функциональной психологии, автор пишет о «расщеплении» личности на «полярные образы действий», когда на одной чаше весов — чрезмерное притязание («Идол — Я»), а на другой — парализующий страх («Страх — Я»). Эту симметричную зависимость между чрезмерным притязанием (+) и страхом (–) М. Люшер назвал функцией. В математике функция обозначает зависимость одной величины от другой: поднятие одной чаши весов зависит от опускания другой4. Следует отметить, что это симптоматично, ибо какие бы теории мы ни рассматривали, везде в основе лежит осмысление в человеке двух и более начал.
Так, в христианстве выдвигается идея единства трех начал, выраженная в образах Бога-Отца, Бога-Сына и Святого Духа. В эзотерической философии утверждается о наличии семи тел. Физическое тело — это материальный план существования человека, остальные «тела» — это более тонкие и невидимые планы существования человека. Например: биоэнергетический эфирный план, астральный, ментальный и др. При этом в основе эзотерической философии лежит идея целостного развития человека5.
Основой для современных суждений о наличии в человеке нескольких планов (тел) существования служат исследования трансперсональных психологов, и в частности доктора медицины С. Грофа. Более двадцати лет С. Гроф изучал необычные состояния сознания. Его исследования показали, как зародилась вера в реинкарнацию (переселение души). Трансперсональная психология накопила много фактов, которые заставляют усомниться в правильности традиционной позиции безоговорочного отрицания религиозного опыта1. Таким образом, идея многообразности, дуальности человеческой личности — одна из вечных тем в литературе о человеке.
А теперь снова обратимся к русской философии в лице ее яркого представителя Н. Ф. Федорова. Он пишет: «Мнения тех, которые (забывая о единстве человека и природы, забывая, что природа в человеке начинает сознавать себя, т. е. создает себе голову, чтобы управлять собою, внося целесообразность) видят в борьбе разумного существа с неразумною силою борьбу части с целым, очевидно не имеют смысла, ибо целое, от которого отнята часть, перестает быть целым»2.
Таким образом, вопрос, который проясняет для человека сущность его бытия, является вопросом о смысле всего сущего. Сам творческий процесс искания смысла жизни не только возводит человека к духовному, но и уже содержит его в себе. Так, Н. А. Бердяев писал в молодости: «…пусть я не знаю смысла жизни, но искание смысла уже дает смысл жизни, и я посвящу жизнь этому исканию смысла»3. Это обращение он определил как «поворот к духу и обращение к духовности»4.
Вопрошение о смысле жизни является «точкой» рождения духовного отношения к жизни. К этим «точкам» относятся основные философские понятия, такие, как Бытие, субстанция, гносеология, Благо; в религии — Бог и религиозные символы; в эстетике — Красота, Гармония, Прекрасное. Классическим примером высочайшей духовности человека, где естественно и органично переплетаются и философские понятия, и религия, и искусство, является «Исповедь» Л.Н. Толстого1.
Но это одна сторона существования человека, а другая — противоположная — втягивает человека в деятельность, которая не приносит ему духовной пользы, но отвлекает его силы. Это так называемая суета или суетная жизнь. «Движение лишает нас возможности созерцания, — писал Франц Кафка. — Наш кругозор сужается. Сами того не замечая, мы теряем голову, не теряя жизни»2. И еще одна цитата, которая также свидетельствует о единстве человеческого бытия. Эти слова принадлежат Н.К. Рериху: «Бросьте все, уезжайте в природу», — говорят человеку, потерявшему равновесие, физическое или нравственное; но от одного его телесного присутствия в природе толк получается еще очень малый, и хороший результат будет лишь тогда, если ему удастся слиться с природой духовно, впитать духовно красоты ее, только тогда природа даст просителю силы и здоровую спокойную энергию»3.
Итак, со всей очевидностью можно сказать, что история человечества — это в определенной степени история поиска решения проблемы раздвоенности человека, поиска гармонизации его бытия, преодоления исходной его конфликтности и порождаемых ею противоречий, всего того, что препятствует господству позитивного отношения к миру, людям и к себе.
Где границы
человеческого
в Кентавре?
Соотношение божественного и животного в человеке лучше всего представлено в мифологии образом Кентавра. Именно поэтому логическим продолжением проблемы раздвоенности личности является рассмотрение проблемы взаимообусловленности в человеке наследственности и среды. Другими словами, какое значение в позитивном отношении к миру, людям и к себе играет социальный и биологический аспект, насколько позитивное мышление может быть врожденным свойством личности, а насколько приобретенным.
Не разобравшись в «механизме» взаимодействия объективного и субъективного, социального и биологического в формировании позитивного мышления, мы никогда не определим суть педагогической направленности социальной общности людей; возможности общества в развитии и саморазвитии личности; границы воспитательного воздействия на человека; реальный процесс формирования коммуникативной культуры в обществе и технологию ее осуществления.
Только поняв основные методологические законы бытования человека в этом мире, мы можем подойти к проблеме создания благоприятных условий гармонизации самого человека, его отношений с другими людьми и окружающим его миром.
Обращение к проблеме взаимообусловленности наследственности и среды обитания вызвано еще и тем, что объективно рассмотреть роль среды в формировании позитивного мышления личности невозможно без определения степени наследования им своих сущностных качеств и свойств.
Сразу оговорюсь, автор здесь не оригинальна. На протяжении многих тысячелетий человек пытался раскрыть тайну своего «Я». К.Г. Юнг так сформулировал эти поиски истины: «Наши усилия нацелены на того сокровенного, еще не манифестированного целостного человека, который является вместе с тем человеком величайшим и будущим»1.
Несмотря на наличие большого научного материала по разрешению обозначенной проблемы2, автор не предполагала, что в научном плане она еще мало исследована, в определенной степени это можно объяснить сложностью развития науки, и в частности генетики, в нашей стране. Однако знакомство со специальной литературой показывает, что и в мировой научной литературе нет всеобъемлющей разработки этих вопросов. Более того, бросается в глаза противоречивость исследований по одним и тем же вопросам. Эта противоречивость определяется точкой зрения ученого, который соответственно своей позиции интерпретирует результаты прикладных исследований. Так, например, В.Н. Эфроимсон указывает, что развитие и деятельность головного мозга оказываются наиболее чувствительными к изменениям в биохимической среде. Например, содержание в крови мочевой кислоты влияет на интеллект. Это положение автор подкрепляет списком выдающихся личностей, страдающих подагрой1. Данное утверждение опровергает К.Б. Булаева, которая в своем диссертационном исследовании пишет, что последние близнецовые исследования не выявили зависимости между содержанием в крови мочевой кислоты и интеллектом2.
Не претендуя на абсолютную истину в этом вопросе и на ее всестороннее рассмотрение, попытаемся интересующие аспекты проблемы рассмотреть, используя помимо литературных источников свои собственные наблюдения. Не углубляясь в специальные вопросы частных наук, остановимся на тех аспектах, которые имеют значение как исходные методологические предпосылки для формирования позитивного мышления.
Традиционная формулировка данной проблемы не охватывает всей методологии изучения основ поведенческих свойств человека, а именно необходимость анализа всего разнообразия фенотипа поведения и его структуры, после которого только возможно дальнейшее установление в этом разнообразии соотносительной доли наследственности и среды.
В определении основных используемых нами понятий мы исходим из того, что принято в науке понимать под этими терминами. Так, в биологическом энциклопедическом словаре под редакцией М.С. Гилярова (М.: Советская энциклопедия, 1986) на с. 395 наследственность определяется как свойство организма обеспечивать материальную и функциональную преемственность между поколениями. Наследственность реализуется в процессе наследования или воспроизведения в ряду поколений специфического характера обмена веществ и индивидуального развития в определенных условиях внешней среды. На с. 603 того же словаря среда обитания определяется как совокупность конкретных абиотических и биотических условий, в которых обитает данная особь.
Определение доли наследственности и среды в человеке — задача, которая для очень многих наук является одной из центральных. В различные исторические времена проблема человека ставилась и решалась по-разному. Данное обстоятельство было связано прежде всего с тем, что в ходе исторического развития с изменением социальных условий жизни постепенно изменялись и взгляды человека.
Исследование проблемы взаимообусловленности наследственности и среды стоит на пересечении таких наук, как психология, социология, биология, педагогика и др. Понятия «наследственность» и «среда» давно уже фигурируют вместе, выражая и противопоставление, и связь, а иногда и единство, целостность.
Эти нормы выражения показывают позицию, занимаемую тем или иным ученым или научным направлением. Данная проблема тесно связана с определением сущности человека, его потребностями и возможностями. Она находится в прямой связи с вопросом совершенствования и самосовершенствования человека.
«Жизнь человека как духовного существа, — писал русский философ П. Чаадаев, — обнимает собой два мира. Одной стороной человек принадлежит природе, но другой возвышается над ней. Высшее начало в человеке, по его мнению, формируется благодаря социальной среде, способность сливаться с другими людьми в любви и сострадании дана человеку нашей природой»1.
Существует множество взглядов в определении сущности целостного человека, в многообразии которых выделяются в основном два подхода — субстанциональный, который именуется как биологизаторский, и релятивистский, именуемый социологизаторским2.
При первом подходе человек трактуется как некая биологическая субстанция, как фиксированная и неизменная сумма определенных, раз и навсегда заданных потребностей и желаний. Его свойства запрограммированы в генах и уровень развития фатально предопределен. К биологизаторским концепциям принято относить теории исследователей, которые отдавали предпочтение врожденным свойствам. Так, например, Гегель, анализируя Декарта, предложил считать, что врожденные идеи имеют основу в сущности нашего духа.
Известные своими теориями просветители и ученые Д. Дидро, 3. Фрейд, К. Юнг, Э. Фромм указывали, что воспитание развивает то, что дала ребенку природа.
При социологизаторском подходе сущность человека представляется простой проекцией той социальной среды, в которой он существует. В таком подходе идея вечности и неизменности человеческой природы отвергалась, но недостаток его состоял в том, что он ставил человека в фатальную зависимость от общества, превращая его в слепую марионетку социальных сил. Свидетельство этого — ставшая нарицательной формула К. Маркса: «Сущность человека есть совокупность всех общественных отношений».
Среди ученых, разрабатывавших социологизаторские концепции, следует назвать Дж. Локка. Он стремился доказать, что душа ребенка — «чистая доска». Из этого вытекала высокая оценка роли воспитания в развитии человека. К. Гельвеций также указывал на ведущее значение влияния среды. «Все люди в равной мере, — говорил он, — способны к образованию и обладают природным равенством».
Сторонниками социологизаторского подхода являются прежде всего психологи-практики, которым пришлось заниматься адаптацией детеныша человека, долгое время прожившего в среде животных. К таким мы относим Джин-Марк-Гаспар Итард, который в рассказе «Дикий мальчишка из Эйвейрона» в 1801 году писал: «Появляясь на земном шаре физически слабым и не обладая врожденными идеями, будучи не в состоянии подчиниться основным законам своего существования, человек лишь в обществе может добиться того исключительного положения, к которому его предназначила сама природа. Не будь цивилизации, он оказался бы одним из самых ничтожных и неразумных животных... человек всегда только то, что из него делает общество. Следовательно, воспитанный своим родом, благодаря ему он знакомится со своими привычками и потребностями; и ни одна из его идей больше не принадлежит ему. Он пользуется одной из самых справедливых прерогатив своего рода — способностью развивать свои представления, подражая обществу и влияя на него»1.
Подводя итоги практической деятельности психологов по введению детеныша человека в общество после пребывания в среде животных, американский психолог Э. Стоунс пишет, что всякое научение проявляется в изменении поведения организма и представляет собой результат овладения новыми особенностями окружающей среды и сохранится до тех пор, пока окружающая среда сохранит свое измененное состояние1.
Выводы психологов действительно убедительны. Поэтому и среди обществоведов мы находим сторонников социологизаторского подхода.
Социальное, общественное является той реальностью, посредством которой человек возвышается над животным миром. «Общество, — писал К. Маркс, — производит человека как человека»2.
Социальная природа человека возникла на основе биологической эволюции. «Самый факт происхождения человека из животного царства, — отмечал Ф. Энгельс, — обусловливает собой то, что человек никогда не освободится полностью от свойств, присущих животному, следовательно, речь может идти только о том, имеются ли эти свойства в большей или меньшей степени»3.
Социологизаторские и биологизаторские концепции являются двумя крайностями в решении вопроса о соотношении биологического и социального. Концепция, признающая диалектическое единство врожденных и приобретенных факторов в сущности человека, получила название биосоциальной и явилась плодом попытки разрешения противоречия между биологическим и социальным в развитии человека. Так, сторонник биосоциальной концепции академик П.Н. Федосеев писал: «...в ходе общественной деятельности человек изменяет, но не уничтожает в себе природное, биологическое. Благодаря этому не исчезает, а исторически развивается взаимосвязь, преемственность между биологическим и социальным. Подлинно реальное единство, но не тождество того и другого, выявляется прежде всего в трудовой деятельности людей. Именно в деятельности, прежде все трудовой, выявляется психология человека и связь психического с биологическим и социальным»4.
По мнению другого представителя биосоциальной концепции Б.Ф. Ломова, проблема соотношения биологического и социального является одной из ключевых в психологии1.
Социальное — это ценности, нормы и т. п., действующие в определенном обществе.
В биологическом следует выделить врожденные стремления, способности, возможности и т.д. Главное то, что оба они существуют в виде объективных реальностей и имеют силу воздействия. Психическое является отражением биологического и социального. С другой стороны, оно, отражая и интерпретируя их, создает целостное состояние человека, им и определяет позитивное или негативное мышление, характер поведения на любом уровне активности.
Однако абстрактного человека, жизнь которого определяется только биологическими или только социальными особенностями, нет. Со дня его появления на свет родные и близкие пытаются прежде всего узнать, на кого из родителей он похож, каковы его цвет волос, глаз, овал лица, форма ногтей и т.д. Это происходит потому, что физические данные видимы, их легко установить и они даются человеку практически в неизменном виде на всю жизнь. Но есть у новорожденного и психические особенности, которые даны ему природой так же, как и физические, но они не так легко распознаются2. Даже самой внимательной матери нужно длительное время, чтобы она хоть часть из этих особенностей увидела в своем ребенке. Психические особенности (темперамент, способности, память, тип мышления и др.) развиваются сложнее, чем физические. Обратимся к конкретным исследованиям в этой области. В биологическом нас интересует лишь генетическое, ибо первое понятие по содержанию шире, чем второе.
Науку, изучающую генетические основы индивидуально-психических различий, называют психогенетикой или генетикой поведения человека. Ни одно из этих названий не получило еще единодушного признания среди специалистов1.
В определении поведения чаще всего подчеркивается взаимодействие человека со средой, опосредованное его внешней (двигательной) и внутренней (психической) активностью2.
В отечественной литературе при обсуждении генетических предпосылок развития психики человека традиционно используют понятия «биологическое» и «социальное»3.
Важной проблемой генетики человека является определение соотносительной роли наследственности и среды в проявлении свойств разных конституционных уровней. Важная роль в особенностях мышления принадлежит его высшей нервной деятельности. Высшая нервная деятельность выполняет роль связующего звена между биологической природой человека и его психическими свойствами. В связи с этим надо отметить исключительно важную роль учения И.П. Павлова о высшей нервной деятельности, в котором он вслед за И.М. Сеченовым обосновал значение динамики нервных процессов для индивидуального поведения человека. Громадная заслуга И.П. Павлова в том, что он сумел «уловить в хаосе индивидуальных вариаций поведения и рефлекторного реагирования... влияния немногих определяющих факторов, а затем и выделить эти факторы как основные детерминанты поведенческой индивидуальности»4.
Значительный вклад в развитие учения И.П. Павлова о высшей нервной деятельности применительно к человеку внесли Б.М. Теплов и В.Д. Небылицын с учениками. Они рассматривают свойства нервной системы в качестве нейрофизиологической основы разнообразных психологических проявлений с их индивидуальными вариациями1.
Известно, что любое свойство нервной системы: сила, лабильность, подвижность и др. — имеет два крайних полюса: силу-слабость, подвижность-инертность, уравновешенность-неуравновешенность.
В свое время было принято считать, что слабость, инертность и неуравновешенность — патологические, неполноценные качества нервной системы2. Б.М. Теплов выдвинул гипотезу об адаптивной ценности разных свойств нервной системы, указав, что «каждое свойство нервной системы есть диалектическое единство противоположных с точки зрения жизненной ценности проявлений»3. Справедливость этой гипотезы была подтверждена в последующих исследованиях.
Так, В.Д. Небылицын установил обратную зависимость между силой нервной системы и абсолютной сенсорной чувствительностью4. По причине этой связи слабые имеют преимущество перед сильными благодаря высокой чувствительности к раздражителям минимальной интенсивности. Показано также, что слабые лучше сильных справляются с монотонной, однообразной работой, с физической работой статического характера5.
Б.М. Теплов и В.Д. Небылицын показали, что свойства нервной системы детерминируют динамические стороны психики человека, в связи с чем при изучении влияния генотипа на психические состояния и процессы первостепенное значение приобретает генетический анализ свойств нервной системы. По их определению, свойства нервной системы — это природные, врожденные особенности нервной системы, влияющие на формирование индивидуальных особенностей норм поведения и некоторых индивидуальных различий способностей и характера у человека1.
Интересны исследования генетиков поведения о функциональной асимметрии мозга, проблеме доминирующей руки. Исследователи в данной области отмечают, что «любые различия в познавательных способностях лево- и праворуких очень невелики и не имеют большого практического значения»2.
Однако на фенотипическое проявление леворукости существенное влияние оказывает и жизненный опыт как следствие предубежденности против леворукости, удивительно однотипно проявляющееся в разных этнических культурах3.
По данным Д.Н. Крылова, Т.П. Кулакова и др., жестко генетически детерминированы морфологические признаки (длина и масса тела, окружность головы и груди). В исследованиях коллектива сотрудников Института гигиены детей и подростков АМН СССР выявлено, что для всех групп признаков — морфологических, электроэнцефалографических и нейродинамических — характерно увеличение с возрастом вклада средовых факторов в их изменчивость4.
По мнению сотрудников института, наибольшие показатели наследуемости приходятся на возрастные периоды 7-9 и 16-18 лет, наименьшие — 4-6 лет, 10-12 и 19-21 год5.
И.В. Равич-Щербо показала, наоборот, усиление с возрастом генетических влияний на ряд показателей личности (нейродинамических и электро-энцефалографических)1.
Многоуровневый комплексный подход к изучению генетики поведения человека успешно разрабатывался немецким ученым Ф. Фогелем и его сотрудниками (1978–1983 гг.). В обосновании своего подхода Ф. Фогель указывал, что исследователь при проведении генетического анализа функциональной деятельности мозга встречается с невероятными трудностями, связанными с динамичным развитием поведения человека и многосложностью прямой и обратной функциональной связи организма со средой2. По утверждению Ф. Фогеля и А. Мотульского, генетика поведения человека является самой слаборазработанной областью современной генетики человека. Д.К. Беляев, отмечая определенный прогресс генетики человека в настоящее время и изученность многих анатомо-физиологических и биохимических признаков, а также психопатологий, констатирует, что «несравненно хуже изучены генетические основы поведения и высшей нервной деятельности человека в норме»3.
При экспериментальном исследовании проблемы чаще всего пользуются методами близнецов (контрастные группы, контрольные близнецы, близнецовые пары, разлученные близнецы). С помощью этих методов изучается сходство-различие между близнецами по таким параметрам, как моторика, интеллект, реакции, навыки, эмоции, интересы, выбор профессии и т. п. Определенная конкордантность (схожесть) монозиготных (однояйцовых) близнецов по тем или иным свойствам считается проявлением генетического контроля, а уровень дискордантности (несхожести) — социального.
Посредством таких экспериментов устанавливается роль генетических и средовых факторов в целенаправленном поведении человека. Большая распространенность близнецовых исследований у генетиков объясняется простотой и эффективностью его осуществления. Действительно, близнецы — это генетическая модель, созданная самой природой. Наибольший акцент в близнецовых исследованиях делается на изучение генетических основ интеллекта. Начало этим работам положил Ф. Гальтон в своей классической работе «Наследование таланта и характера», где показал, что выдающиеся по таланту и интеллекту люди имеют во много раз больше родственников в группе выдающихся людей, чем можно было бы ожидать при случайном распределении этих способностей. В соответствии с этим выводом Ф. Гальтон выдвигает идею о возможности измерения интеллекта, оценки его наследуемости1.
Роль наследственности и среды в развитии тех или иных психических функций и свойств в близнецовых исследованиях устанавливается путем сопоставления близнецовых пар. В отношении подвижности нервной системы было показано сохранение высокого внутрипарного сходства близнецов, живущих раздельно 10-30 лет2, что свидетельствует об устойчивости данного нейродинамического свойства к воздействиям факторов среды. Однако в других исследованиях указывается на снижение роли генотипа, существенное возрастание роли среды в изменчивости содержательных характеристик личности.
Так, показано, что разлученные в детстве, сохраняя довольно высокое сходство в мимической экспрессии, интонации, походке и т.п., оказываются мало похожими в интересах, социальных воззрениях, в способах интерперсонального взаимодействия, умении владеть собой в стрессовых ситуациях3.
Влияние генотипа и среды на развитие различных психологических свойств человека хорошо прослеживается в близнецовых парах. Однако нет еще методик, позволяющих отделить влияние специфических условий среды от генетических эффектов.
Взаимодействие между генотипом и средой может в значительной мере смещать значение коэффициента наследуемости. Влияние данного фактора позволяет учесть наблюдения над приемными детьми и детьми, воспитавшимися в детских домах1. К. Лоуренс, а также М. Скодак и Х. Скилз показали, что с возрастом увеличивается корреляция детей не с приемными родителями, а с биологическими. Этот вывод подтверждается и в более поздних исследованиях. Так, в рамках программы «Техасский проект исследования приемных детей» изучалась весьма представительная выборка испытуемых (около 2000 человек), на которой подтверждено влияние генотипа на развитие интеллекта2.
Используя близнецовый метод, автор тоже сделала попытку изучения двух близнецовых пар. Первая из них — это мужчины, 1915 года рождения, Алексей и Александр Р. В этой паре Алексей — старший брат. Помимо сходства, братья до 1932 года жили вместе в родительской семье. Первый раз, и как оказалось — на всю последующую жизнь, их разлучили в 16 лет. Таким образом, среда, в которой шло дальнейшее формирование личности, была изменена. С этого времени братья шли разными дорогами. Младший (Александр) был призван в ряды Вооруженных Сил, там учился в вечерней школе, затем в военном училище, стал офицером и в последующем строил свою жизнь как кадровый военный. Уволясь в запас, Александр еще долгие годы трудился в сфере гражданского производства на инженерно-технической должности. Старший (Алексей) был вначале освобожден от призыва в Вооруженные Силы по состоянию здоровья, но затем добровольцем ушел на фронт Великой Отечественной войны, а уволившись в запас, после Победы продолжал заниматься народнохозяйственной деятельностью, являясь опытным экономистом-бухгалтером. Жизнедеятельность обоих братьев проходила в разных географических средах; старшего — на Севере, младшего — на юге России. У обоих были полные и благополучные семьи. У старшего было два сына, у младшего — три сына. Оба проявляли социальную активность во всех сферах деятельности и характеризовались близкими как люди оптимистического склада и живого, непосредственного общения. Любили шутки, розыгрыши, играли на народных музыкальных инструментах. Оба брата имели тяготение к литературе: пробовали писать стихи, на протяжении всей жизни вели дневники.
Таким образом, с 1932 года вплоть до конца жизни братья жили по-разному. Но на 76 году жизни сначала у старшего, а затем у младшего случился первый инсульт. Затем кризисы здоровья вплоть до последних дней и часов с небольшими отклонениями фиксировались синхронно. Несмотря на разное физическое состояние (младший чувствовал себя на протяжении всей жизни более бодро, не жаловался на болезни и на недомогания, старший же был болезненным), уходили они из жизни практически одинаково. Во всяком случае, от одной и той же болезни, хотя и жили долгое время врозь, в различных средах обитания, в различном быту, в различных географических условиях. Заметим, что во время войны оба были ранены и контужены. Врачебный диагноз кончины их обоих одинаков: обширный инсульт — следствие острого склероза (с интервалом в 6 месяцев). Отметим что их пятеро сыновей в определенной степени унаследовали как профессиональные склонности, так и оптимистичный, общительный характер. Младший сын Алексея и два сына Александра были кадровые военные; средний сын Александра — экономист, как и его дядя, а старший сын Алексея — инженер-технолог. Не претендуя ни на какие обобщения, отметим факт наследования у описываемых братьев болезни и в определенной степени интеллектуальных способностей. Подчеркнем, что один из сыновей Александра унаследовал склонности к литературе. Он автор многих поэтических сборников и книг по теории культуры и эстетике.
Приведем для примера еще одну близнецовую пару: Алла и Людмила А., 1969 года рождения. Эти сестры не похожи друг на друга. Обе до выхода старшей сестры замуж проживали вместе с родителями и до окончания 8-ми классов учились вместе. Что интересного было в этой паре? На родительских собраниях в 1-м классе учительница демонстрировала учебные тетради Аллы как лучшей ученицы. Тетради отличались аккуратностью, опрятностью, а в дальнейшем и грамотностью. На этих же собраниях учительница демонстрировала и тетради нерадивых учеников: тех, кто писал грязно, делал много исправлений и помарок. Среди таких учеников была Людмила — младшая из сестер. Если бы девочки были из разных семей, то напрашивался бы обычный в таких случаях вывод о том, что в одной семье ребенку уделяют внимание, с ним занимаются, а в другой — он предоставлен сам себе. Именно ради этой цели — привлечь внимание родителей к занятиям с детьми — учительница и использовала метод демонстрации тетрадей. Но ведь перед нами были близнецовые дети из одной семьи, где в равной мере уделяли внимание и одному, и другому ребенку. Об этом свидетельствовали беседы с родителями, которые уверяли в том, что Людмиле как более «трудному» ребенку они уделяли больше внимания. При этом Алла отличалась общительностью и доброжелательностью; Людмила была замкнута, застенчива, а порой и угрюма.
Далее судьба этих девочек сложилась следующим образом. Все годы учебы Алла успевала на «отлично», Людмила — на «удовлетворительно». После 8-го класса Людмилу родители определили в профессионально-техническое училище по специальности повар. А Алла, закончив 10 классов с медалью, успешно поступила в университет по специальности «прикладная математика». Успешно окончив университет, она поступает на работу в один из НИИ, где вскоре возглавляет компьютерный центр.
Первой Алла определилась и в личной жизни: вышла замуж и ушла из родительской семьи. Людмила же после окончания училища работает в системе общественного питания, не проявив и здесь никаких особых способностей. Продолжает жить с родителями. Сестры, конечно, еще относительно молоды, им чуть более 30 лет. Рано делать какие-то выводы. Однако с уверенностью можно сказать, что среда не сумела в данном случае уравновесить интеллектуальные возможности и характер детей, данные им природой.
В наших примерах умышленно использовался близнецовый метод первой пары — однояйцеклеточных и второй — двуяйцеклеточных, чтобы усилить наблюдение за тем, как наследственность и среда взаимодействуют.
Из приведенного анализа можно сделать вывод о том, что генетические программы «позитивного» или «отрицательного» отношения весьма сильны и устойчивы. Они влияют на практику использования тех условий, возможностей, которые получает в жизни человек. Но в этом процессе есть и другая сторона — объективные факторы воздействия на личность.
Как
влияет среда на развитие позитивного
мышления?
Условно эту среду можно разделить на три круга: большой, средний и малый.
Большой круг среды составляют географические и климатические условия, которые заданы природой, существуют в момент рождения человека и независимо от него. Эти условия являются относительно стабильными, поскольку не меняются на протяжении длительного времени.
Второй круг среды, условно нами названный средним, составляют социальные и национальные особенности. Они также объективны по отношению к отдельно взятому человеку, поскольку он не может загадывать или выбирать для рождения национальность и политическую систему государства. Но на эти условия могут оказывать влияние близкие к рожденному человеку люди.
Относительная свобода выезда и въезда из одной страны в другую, межнациональные браки, которые нередки между людьми, проживающими в многонациональной стране и в условиях расширяющихся международных контактов, — все это приводит к изменению социальных и национальных особенностей.
Третий круг среды — малый — составляют родные человека: мать, отец, братья, сестры, дедушки и бабушки. Это то окружение человека, которое принято называть семьей.
Для наглядности попытаемся выразить среду формирования человека графически:
человек
— «большой» круг среды обитания человека
- — - «средний» круг
«малый» круг
Семья определяется не только количеством ее членов, но и семейными отношениями, принятыми в ней. Они характеризуются уровнем воспитанности и духовного развития членов семьи, культурой их общения, укладом жизни с традициями и обычаями.
Малый круг среды охватывает семейно-бытовые условия жизни человека. Эта среда находится как под воздействием внутренних сил, т. е. поступков и действий со стороны членов семьи, так и под воздействием внешней среды, в которой существует семья. Все это взаимопроникает и взаимовлияет друг на друга и образует совершенно неповторимый мир каждой семьи. Трудно переоценить значение семьи в формировании позитивного мышления. Психологи отмечают, что если ребенка в семье унижают и подавляют, то дети с сильной нервной системой озлобляются и переносят такую же линию поведения на других вне дома, самоутверждаясь и компенсируя ущемленное самолюбие в семье. Дети же со слабой нервной системой становятся обидчивыми. Во всех и каждом вне дома они видят тех, кто хотел бы их обидеть. И только благоприятный микроклимат в семье способствует формированию психически устойчивой личности.
Но отсутствие благоприятных условий развития человека отнюдь не означает, что человек не развивается как физически, так и духовно.
В этом плане примечателен пример из жизни известного украинского поэта Т.Г. Шевченко. Сирота и крепостной, он рано обнаружил способности к рисованию. Его яркая одаренность побудила многих выдающихся людей, не связанных с ним никакими родственными отношениями, бороться за его освобождение.
В дальнейшем, помимо рисования, в нем обнаружился поэтический дар, который особенно проявился в годы ссылки поэта, когда ему было запрещено царским правительством писать и рисовать. Более неблагоприятные условия трудно себе представить, но несмотря на это природные задатки достигли своего совершенства. Т.Г. Шевченко для украинского народа так же значителен, как для русского — А.С. Пушкин.
Соотношение врожденных качеств и среды не так просто, как может показаться на первый взгляд. Иногда человек может достичь духовного и физического совершенства не благодаря, а вопреки окружающей среде1.
Способен
ли
человек
победить
в
себе агрессивные
инстинкты?
Попытаемся дать краткую характеристику этим теориям. При этом оговоримся, что любая попытка дать им определение носит условный характер и поэтому формальна. Она не исчерпывает многообразие и оригинальность подходов авторов к обозначенной проблеме, но, с другой стороны, попытка систематизировать какое-либо явление, а в данном случае речь идет о научных школах, занимающихся проблемой личности, позволяет определить ориентиры в океане научных идей и исканий.
Таким образом, теории личности можно развести, выделив пять параметров.
В зависимости от способов объяснения поведения все теории делятся на психологические, социодинамические, психодинамические. В зависимости от способов получения данных о личности:
экспериментальные, неэкспериментальные.
В зависимости от угла зрения автора теории на личность:
— структурные, динамические.
В зависимости от возрастного диапазона личности различают теории, рассматривающие:
— дошкольный и школьный периоды жизни, всю жизнь от рождения до последних дней. В зависимости от понятий, в которых описывается личность:
— черты, качества и свойства, формы поведения.
Психоаналитическую теорию личности, разработанную З. Фрейдом, можно отнести к типу психодинамических, неэкспериментальных, структурно-динамических, охватывающих всю жизнь человека и использующих для описания его как личности внутренние психологические свойства индивида, в первую очередь его потребности и мотивы.
Самосознание человека 3. Фрейд сравнивал с вершиной айсберга. Он считал, что лишь незначительная часть того, что на самом деле происходит в душе человека и характеризует его как личность, адекватно им осознается. Только небольшую часть своих поступков человек в состоянии правильно понять и объяснить. Основная же часть его опыта и личности находится вне сферы сознания, и только специальные процедуры, разработанные в психоанализе, позволяют проникнуть в нее.
Состояние неудовлетворенности собой, тревожности и беспокойства, которые часто возникают у человека, являются, по Фрейду, субъективным, эмоционально окрашенным отражением в сознании человека борьбы «Оно» и «Сверх-Я», неразрешимых или неразрешенных противоречий между тем, что побуждает поведение на самом деле, и тем, что им должно было бы руководить.
Стремясь избавиться от этих неприятных эмоциональных состояний, человек с помощью «Я» вырабатывает у себя так называемые защитные механизмы. Вот некоторые из них:
1. Отрицание. Когда реальная действительность для человека непонятна, он «закрывает на нее глаза», прибегает к отрицанию ее существования или старается снизить серьезность возникшей для его «Сверх-Я» угрозы.
2. Подавление. В отличие от отрицания, которое большей частью относится к информации, поступающей извне, подавление относится к блокированию со стороны «Я» внутренних импульсов и угроз, идущих от «Сверх-Я». В этом случае неприятные признания самому себе и соответствующие переживания как бы вытесняются из сферы сознания, не влияют на реальное поведение.
3. Рациональное развитие. Это способ разумного оправдания любых поступков и действий, противоречащих нравственным нормам и вызывающих беспокойство. Обращение к рационализации характерно тем, что оправдание поступку находится обычно уже после того, как он совершен. Наиболее типичные приемы: а) оправдание своей неспособности что-либо сделать нежеланием это сделать; б) оправдание нежелательного действия «объективными» сложившимися обстоятельствами.
4. Формирование реакции. Иногда люди могут скрывать от самих себя мотив собственного поведения за счет его подавления через особо выраженный и сознательно поддерживаемый мотив противоположного типа. К примеру, бессознательная неприязнь к ребенку может выражаться в нарочитом внимании к нему.
5. Проекция. Все люди имеют нежелательные свойства и черты личности, которые они неохотно признают, а чаще совсем не признают. Механизм проекции проявляет свое действие в том, что собственные отрицательные качества человек бессознательно приписывает другому лицу, причем, как правило, в преувеличенном виде.
6. Интеллектуализация. Это своеобразная попытка уйти из эмоционально угрожающей ситуации путем ее как бы отстраненного обсуждения в абстрактных, интеллектуализированных терминах.
7. Замещение. Оно выражается в частичном, косвенном удовлетворении неприемлемого мотива каким-либо нравственно допустимым способом.
Если эти и другие защитные механизмы не срабатывают, то неудовлетворенные импульсы, исходящие из «Оно», дают о себе знать в закодированной, символической форме, например, в сновидениях, описках, обмолвках, шутках, странностях поведения человека, вплоть до появления патологических отклонений.
Психоаналитическая теория понимает развитие человека как адаптацию его биологической природы к жизни в обществе, выработку у него защитных механизмов и согласованных со «Сверх-Я» способов удовлетворения потребностей.
В последние десятилетия усиливается тенденция к интегрированному, целостному рассмотрению личности с позиций разных теорий и подходов, и здесь намечается также интегрированная концепция развития, принимающая во внимание согласованное, системное формирование и взаимозависимое преобразование всех тех сторон личности, акцент на которые делался в русле различных подходов и теорий. Одной из таких концепций стала теория М. Эриксона, в которой более чем в других оказалась выраженной данная тенденция.
Эриксон в своих взглядах на развитие придерживался так называемого эпигенетического принципа: генетической предопределенности стадий, которые в своем личном развитии обязательно проходит человек от рождения до конца своих дней. Наиболее существенный вклад Эриксона в теорию личностного развития состоит в выделении и описании восьми жизненных психологических кризисов, неизбежно наступающих у каждого человека. Например:
— кризис доверия — недоверия (в течение первого года жизни);
— автономия в противоположность сомнению и стыду (возраст около 2-3 лет);
— появление инициативности в противовес чувству вины (возраст 3-6 лет);
— трудолюбие в противоположность комплексу неполноценности (возраст 7-12 лет);
— личностное самоопределение в противовес индивидуальной серости и конформизму (возраст 12-18 лет);
— интимность и общительность в противовес личностной психологической изолированности (около 20 лет);
— забота о воспитании нового поколения в противоположность «погружению в себя» (возраст 30-60 лет);
— удовлетворенность прожитой жизнью в противовес отчаянию (около 60 лет).
Становление личности в концепции Эриксона1 понимается как смена этапов, на каждом из которых происходят качественное преобразование внутреннего мира человека и радикальное изменение его отношений с окружающими людьми. В результате этого он как личность приобретает нечто новое, характерное именно для данного этапа развития и сохраняющееся у него в течение всей жизни и, таким образом, обретает свой «позитив» мышления.
В основании почти всех современных теорий личности лежит предположение о том, что личность как социально-психологический феномен представляет собой жизненно устойчивое в своих основных проявлениях образование. Устойчивость личности характеризует последовательность ее действий и предназначенность ее поведения, придает ее поступкам закономерный характер. Если бы в каких-то существенных для общения с людьми проявлениях личность не была уступчивой, то людям трудно было бы взаимодействовать друг с другом, добиваться взаимопонимания: ведь каждый раз они вынуждены были бы заново приспосабливаться к человеку и были бы не в состоянии предсказывать его поведение. Тем не менее во многих исследованиях было обнаружено, что поведение человека довольно вариативно2.
Наибольшей стабильностью обладают динамические особенности, связанные с врожденными анатомо-физиологическими задатками, свойствами нервной системы. К ним относятся темперамент, эмоциональная реактивность, экстраверсия — интроверсия и некоторые другие. Реальное поведение личности, как устойчивое, так и изменчивое, существенно зависит от постоянства социальных ситуаций, в которых мы наблюдаем за человеком.
В специальных исследованиях, проведенных на одних и тех же людях в течение длительного времени с целью установить степень изменчивости или постоянства их личности, показано, что более половины личностных качеств, обладая которыми, ребенок поступает в школу, сохраняются в течение всего периода обучения вплоть до окончания школы. Это свидетельствует о двух вещах. Во-первых, о том, что многие личностные особенности человека, будучи сформированными в дошкольном возрасте, в дальнейшем сохраняют свое постоянство. Во-вторых, о том, что обучение в школе мало сказывается на развитии собственно личностных свойств ребенка.
Оказалось, в частности, что наибольшую устойчивость от детства к взрослости, т.е. малую степень изменчивости, в подростковом и раннем юношеском возрасте обнаруживают стремление к успехам, настойчивость, уровень притязаний, интеллектуальные интересы. У девушек, кроме того, — эстетические вкусы и общительность. Определенной устойчивостью в юношеском возрасте, при условии их сформированности в более ранние годы, обладают способности, ответственность, сила воли, дружелюбие и открытость.
Зачастую не меньшую ценность и жизненную значимость, чем постоянство поведения человека, имеет, напротив, его изменчивость, адаптивность. Она свидетельствует о другой ценной особенности человека — его умении приспосабливаться к изменяющимся условиям жизни, менять себя как личность, если в этом есть необходимость. Такого рода качество представляется весьма ценным для личности в тех случаях, когда в обществе происходят радикальные изменения, требующие от каждого человека значительной модификации своих взглядов, установок, ценностных ориентаций и т.п. Поэтому изменчивость при определенных обстоятельствах необходимо рассматривать как положительное личностное свойство человека. Если человек сегодня иной, чем вчера, значит он развивается1.
Можно говорить о закономерной двойственной природе социальной адаптивности (поведенческой) человека: о генетической (передача социальной информации через геноинформационный код от поколения к поколению) адаптивности и воспитанной адаптивности как результате процесса целенаправленного систематического воздействия на личность со стороны общественных систем (институтов) и социальных условий. Причем можно отметить закономерный характер этой адаптивности, где в конце концов генетика все же ставит свою последнюю точку, хотя на этапе активной возрастной жизни социальная реактивность человека может и преобладать.
Вероятно, можно говорить о сходных родовых типах способностей, проявляющихся от поколения к поколению или через поколение — выборочно. Можно говорить и об определенной шкале творческих возможностей представителей рода, фамилии, наследственной линии. Вместе с тем нельзя не видеть и определенную роль среды, которая может «воспламенять» или «гасить» имеющиеся потенции родовой линии. Причем, уровень среды определяет и уровень развития природных задатков и способностей человека. Конечно, здесь могут быть и случайные обстоятельства, которые принципиально меняют родовую линию, то поднимая ее на неожиданные высоты (рождение гения в семье), то сбрасывая вниз (разрушение личности). Для этого должен существовать коэффициент поправки, связанный с изменением генофонда в системе «мать-отец». Все это делает необходимым специальное, более глубокое исследование проблемы, нежели это сделано в данной работе. Но и отрицать очевидные факты, проявившиеся на большом отрезке времени, нельзя. Биосоциальными экспериментами эту проблему не понять и не решить. Только реальная жизнь с живыми судьбами людей может пролить больший свет на эту проблему.
Вместе с тем исходя из пульсирующей сущности жизненной адаптивности человека можно сделать вывод, что он в бытовой практике то как бы уходит (погружается) в свое природное существование, то четко фиксируется как общественный феномен. Данная пульсация может становиться неразличимой, интеграционной, едва обозначающей полярности. И в этом проявляется функционирование закона взаимообусловленности наследственности и среды. Все это свидетельствует о системной сложности и многоуровневости реального процесса формирования позитивного мышления человека. С другой стороны, это заставляет организаторов общественно-адаптационного процесса глубже вникать в социальные характеристики субъектов воздействия, ибо в противном случае коэффициент полезного действия резко снижается. Не случайно академик Н.М. Амосов указывает на относительность воспитательного воздействия социальных институтов на человека (25%)1.
И, наконец, закон пульсирующей жизненной адаптивности человека выдвигает актуальность утверждения, что человек в большей мере есть результат самого себя, продукт самовоспитания. Исходя из этого человек в значительной степени сам определяет параметры жизни — как хорошие, так и плохие — с помощью своего восприятия и мышления. Концентрируясь на мысли, человек способен вызывать созвучные им чувства и выстраивать свою жизнь соответственно имеющимся у него мыслям, чувствам и убеждениям1. Все мироздание в самом человеке. Он источник добра и зла. В этом и состоит истина: стремясь изменить мир — изменяешь себя.
Никакие другие факторы — среда, наследственность, — утверждают авторы книги «Основы самосовершенствования», — не могут служить оправданием неспособности личности самоопределяться в жизни, ее человеческой несостоятельности2. Никакая всеобщая мораль не укажет человеку, что надо делать: есть множество ситуаций, где невозможно определить, что нравственно, что безнравственно, что хорошо, что плохо. «Человек создает себя сам, — утверждал Ж.П. Сартр. — Он не сотворен изначально, он творил себя...»3.
Проведенный анализ позволяет сделать вывод, соприкасающийся с практикой общения.
Двойственность человека, данная ему природой, определила функционирование его по двум программам: одной — врожденной, другой — адаптированной (или регулирующей) по отношению к социальным условиям, однако, в конечном счете, он оказывается продуктом самого себя.
И еще один вывод: человеку изначально присуща потребность в позитивном на всех уровнях. Например, на физическом уровне это выражается в избегании человеком дискомфорта, боли; на интеллектуальном (духовном) — потребностью в самореализации, в утверждении себя; на психологическом уровне — в потребности душевного катарсиса, радости, удовольствий (гедонизм); на деятельностном — это проявляется в нацеленности на успех, на счастье и т.д.
Исходя из этого можно сделать вывод, что только сам человек может преодолеть внутренний негатив и развить все лучшее, что есть в нем как от природы, так и приобретенное благодаря окружающей среде.