67 Бр*м 4- 3. Жвэць животных. Цит. По: Фаусск в. Д. Указ. Соч.

* Тю* же. ст т.

* Tait 288

жения токующего тетерева, по аналогии с движениями сердитого индюка, с большею справедливостью следует отнести к движениям угрозы; в таком случае и яркая окраска самца» и его красные брови, так резко бросающиеся в глаза, относятся к категории цветных пятен, связанных с движениями угрозы 70.

Того же мнения держится автор и по отношению к токованию глухарей и вообще всех пернатых. По Брему, «токующий глухарь, подобно косачу, поднимает и распускает хвост, оттопыривает крылья, опускает шею, под­нимает и даже закидывает голову и медленно передвигается но ветви, от ствола к ее концу, чтобы, окончивши свою песню, боком вернуться назад» 71 По Мензбиру, у глухарей в период токования «развиваются особые жиро­вые наросты, отчего шея значительно раздувается против своего обыкно­венного размера и между перьями даже просвечивают голые места»72. «Я вижу во всем этом,— говорит Фаусек,— движения, звуки, придатки и цвета угрозы. Половые отличия у самцов Tetrao cupido и Т. urophasianus, о которых говорит Дарвин, несомненно, также связаны с дракой и служат для целей угрозы» 3.

Но, спрашивается, если цель этих своеобразных движений и демонстра­ции яркой окраски у птиц в брачный период есть угроза другим самцам, то какой смысл производить эти движения и демонстрировать яркую окраску в то время, когда ни о каких других самцах нет и помину? Явление это между тем легко наблюдать на наших домашних птицах, особенно на индюках. Всякий, видавший эту птицу, вспоминает без труда, как до­машний индюк, не имея никаких соперников на дворе, пыхтя и издавая своеобразные звуки, обхаживает своих индюшек с широко распущенными крыльями, царапающими по земле, с растопыренным хвостом и раскрас­невшимися головными украшениями. С точки зрения теории угрозы вся эта церемония делается «на всякий случай», как бы в качестве символиче­ской угрозы возможному или предполагаемому врагу. Но это объяснение граничит с произвольностью.

С другой стороны, и дарвиновская теория прельщения, основанная на желании нравиться самкам-индюшкам, для которых индюк является своего рода повелителем и хозяином и которых он сам себе выбирает, как мы уже говорили, не выдерживает строгой критики. Мне кажется, что, как дарви­новская теория прельщения, так и позднейшая теория отпугивания своих соперников яркой окраской и большим развитием кожных придатков страдают одним существенным недостатком. Обе они приписывают живот­ным определенное субъективное состояние, которое ничуть не доказано. В первом случае речь идет о приписываемой животным способности прель­щаться яркими цветами, во втором случае — о приписываемой животным инстинктивной способности страшиться ярких цветов и увеличенных о раз­мере, хотя в действительности и невинных, кожных придатков. Разница между этими теориями, однако та, что первая предполагаемая способ­ность — прельщаться яркими цветами — находит по крайней мере некото­рую аналогию в человеке, тогда как вторая способность — пугаться ярких, хотя и невинных «украшений» — не имеет даже и аналогии в жизни чело­века.

На наш взгляд, если так называемые украшения птиц и других живот­ных являются вторичными половыми признаками, то и мобилизация всех этих половых признаков, которую мы наблюдаем у обладателей этих укра-

70 Там же.

71 Там же.

Т2 Там же. С. 113-114. 73 Там же. С. 114.

10 В. М Бехт«ре* 289

шенин, а равно и покраснение кожных придатков, которые мы наблюдаем в период спаривания, должны быть связаны с брачными отношениями. Иначе говоря, имеются все основания полагать, что мобилизация этих так называемых украшений, или вторичных половых признаков, происходящая в брачный период вместе с издаванием своеобразных звуков, полезна их обладателям кик демонстрация их брачного возбуждения для сообщения этого возбуждения и самкам. Таким образом, полезность этих вторичных половых признаков заключается ничуть не в их красоте, которая будто бы может прельщать самок, и не в том, что они являются орудиями угрозы в боях самцов из-за самок и при боевых столкновениях с другими животны­ми, а в том, что определенными изменениями цвета и движением этих кож­ных придатков поддерживается и демонстрируется эротическое состояние самца, которое и сообщается самкам. Если у таких животных, как млеко­питающие, в развитии их брачного возбуждения играет большую роль обоняние, а иногда и язык как орган одновременно и вкуса и осязания, то у пернатых ни тот, ни другой орган не приспособлены и не играют никакой роли в развитии и поддержке брачного возбуждения; взамен этого здесь выступают зрение и голоса, которые, впрочем, играют некоторую роль в брачных отношениях и у млекопитающих (например, ржание у лошади, так называемые кошачьи концерты и проч.).

С этой точки зрения становится понятным так называемое токование птиц, представляющее своего рода брачную церемонию или прелюдию бра­ка, которая нужна как для развития и поддержки брачного возбуждения у самцов, так и для возбуждения его у самок, а следовательно, и для про­должения рода и сохранения вида. Прочтите все описания токования, и вы убедитесь, что все дело здесь заключается в брачном возбуждении, которое сообщается и самкам, прилетающим к токующим самцам. На токах обыкно­венно происходят и драки между самцами, но и эти драки должны быть рассматриваемы как явления сопутствующие, а не главные. Между тем некоторыми авторами совершенно ошибочно драки признаются за основ­ное явление в токовании и рассматриваются как цель его, а между тем не может не казаться странною даже мысль о том, что известные породы птиц токуют для того, чтобы вызывать своих соперников на драку. Если, таким образом, ухаживание самцов за самками имеет своей прямой целью разви­тие брачного возбуждения у самца, то и демонстрация их вторичных поло­вых признаков самкам при этом ухаживании имеет целью возбудить самку. Половое возбуждение вообще не развивается как deus ex machina хотя бы и в период спаривания, а требует для своего развития известной подготовки к брачным отношениям, которую мы и обнаруживаем у всех вообще живот­ных высшего типа, начиная от человека, создавшего целый культ любви, до наиболее низших представителей позвоночных, пресмыкающихся и рыб.

Однако есть основание думать» что и причины развития вторичных половых признаков в виде яркой окраски и удлинения некоторых кожных придатков вовсе не заключаются ни в прельщающем их действии на самок, ни в отпугивающем их действии на самцов того же вида, а в иных более глубоких жизненных проявлениях, связанных с половой деятельностью.

Уже Wallace74 признал причиной появления «украшений» у самцов птиц и других животных избыток жизненной энергии, присущей более сам­цам, нежели самкам, в особенности в эпоху размножения, и приводящей к усиленному развитию кожных придатков и их окраски. При этом Wallace оспаривает влияние цветных украшений на выбор самками самцов, но он указывает на тот факт, что наилучше оперенные и более окрашенные самцы являются в то же время и наиболее сильными, а потому и побеждающими во