6.3. Концепции истории
Первоначально слово история означало рассказ о каком-либо событии и вообще собрание сведений, узнанных фактов. Оно часто встречается в названиях старинных книг. Например: “История растений и животных”. Однако никакой истории в привычном нам смысле слова при этом не подразумевалось, а просто перечислялись известные явления. Флора и фауна в те времена казались неизменными от сотворения мира. Лишь к середине эпохи Просвещения, благодаря трудам когорты блистательных философов (Лейбница, Бюффона, Тюрго, Кондорсе, Гёте, Гердера, Канта и многих других) окончательно утвердился принцип историзма: необходимо не просто перечислить явления, но непременно показать их внутреннюю связь, их развертывание из единой сущности, причем развертывание постепенное, эволюционное (от простого - к сложному, от низшего - к высшему, от материального - к духовному), предполагающее определенные механизмы, законы, направление. И в науки о природе, и в науки об обществе незаметно проникла идея поступательного, направленного развития (см. Раздел 3). Этот методологический сдвиг имел, конечно, глубокие социально-исторические предпосылки: общество стало изменяться буквально на глазах, появились классы (буржуазия, пролетариат), которые требовали коренного переустройства феодального общества и нуждались, следовательно, в теоретическом обосновании такого переустройства, то есть в теории общественного развития. Философы-просветители, пытавшиеся установить объективные законы истории и при этом выражавшие интересы новых классов (одно другому не мешало) сначала просто доказывали, что феодализм не отвечает “человеческой сущности”, не отвечает “законам Разума”, а впоследствие, в лице Маркса и Энгельса (в западных источниках их причисляют к представителям позднего немецкого Просвещения), сумели открыть и настоящие, конкретные законы общественного развития - закон определяющей роли общественного бытия по отношению к общественному сознанию (см. Раздел 6.2), закон соответствия производственных отношений характеру и уровню развития производительных сил (см. Раздел 6.4) и множество других.
Сложилось несколько отчасти взаимодополняющих, отчасти альтернативных концепций истории.
Прежде всего, уместно упомянуть о трех моделях исторического процесса: маятниковой, циклической и линейной. Все три образа берут начало в древности. Маятниковая модель свойственна мифологическому сознанию (ночь - день; царство злых сил - царство добрых сил), хотя используется и в современных социологических, экономических теориях. Циклическая модель отражает более высокую ступень в эволюции мифологического сознания (представления о периодическом повторении золотого, серебряного, железного веков), а также находит выражение в теориях круговорота. Так, античные историки (Полибий) полагали, что общество движется по замкнутому кругу с постоянным возвращением к исходному состоянию. Даже некоторые философы ХХ века расчленяют историю на чередующиеся циклы движения человечества то от варварства к цивилизации, то от цивилизации к варварству. Линейная модель берет начало в мифологических учениях древних персов и евреев о движении мира к “концу”. Эта модель лежит в основе христианского провиденциализма и в основе теорий общественного прогресса, доминирующих в науке, начиная с эпохи Просвещения и по сию пору. Правда, сегодня историки предпочитают пользоваться образом раскручивающейся спирали, позволяющей совместить элементы линейного, прогрессивного развития с элементами повторения, круговорота.
Ситуация в социальной философии последних двух столетий ознаменовалась противостоянием (и взаимопроникновением) двух главных концепций истории. Первая концепция исходит из принципов единства мировой истории и социального прогресса. Эти принципы разделяют и технократы, и марксисты, и многие сторонники цивилизационного подхода. Вторая концепция отрицает реальность социального прогресса (в крайнем случае, соглашается лишь с возможностью прогресса научно-технического) и единство мировой истории. Таково, в частности, учение Шпенглера, акцентирующего не единство человеческой Цивилизации, а неповторимость, обособленность множества неповторимых культур (цивилизаций).
Слово цивилизация имеет множество исторически взаимосвязанных, отчасти взаимодополняющих, но отчасти и взаимоисключающих значений (к сожалению, здесь нет места для рассмотрения исключительно содержательной истории развития этого понятия).
1) Понятие родовое по отношению к понятию человечества, человеческого общества, объединяющее нас с теми, кто вообще не является людьми, но, возможно, является носителем разума (это значение встречается в слове “внеземные цивилизации”).
2) Планетарное сообщество в целом.
3) Некоторый конкретно-исторический, локальный, то есть локализованный в пространстве и во времени, тип общества (“Средневековая Европа”, “Античная Греция”).
4) Ступень общественного развития, наступившая вслед за варварством и дикостью и продолжающаяся по сей день. Вступление человечества (хотя не всех народов одновременно) в эру цивилизации ознаменовалось резким ускорением темпов общественного развития, появлением городов, возникновением письменности, освоением металлов и т.д.).
5) Общество, основанное на “разуме”, современное общество, берущее начало от западноевропейского общества XVIII века (прежде всего, имеются в виду Англия и Франция) и характеризующееся непрерывным прогрессом в сферах политики, науки, техники, искусства, правосознания, морали, религии, культуры, экономики, а также непрерывным вовлечением в единую мировую историю всё новых стран и народов, вестернизацией и глобализацией.
6) Другие значения (например. Шпенглер понимал под цивилизацией заключительную стадию жизни какой-либо культуры).
Любая цивилизация (идет ли речь о сложившийся сегодня планетарной общности или о локальных культурах) характеризуется определенным типом отношения к окружающей природе (присваивающая экономика или производящая, морская или речная, почитание природы или ее завоевание), определенным способом преодоления времени (как установливается преемственность поколений, каким образом человек примиряется с фактом смертности), определенным способом поддержания своей целостности (посредством религиозного единения, экономических связей, политического насилия), определенными формами семьи и брака, а также рядом других особенностей. Различают цивилизации догородские и городские, холодные (традиционные, направленные на бесконечное вопроизводство сложившихся форм жизни) и горячие (встающие на путь непрерывного изменения, прогресса)...
Достоинством цивилизационного подхода (по крайней мере, в современных его версиях) считается общая гуманистическая, экологическая, пацифистская направленность, стремление глубоко понять и принять каждое уникальное общество, каждый неповторимый способ окультуривания природы (или, как выражался Н. Элиас, способ дистанцирования от природы). Цивилизационному подходу присущи следующие недостатки: расплывчатость основного понятия (“цивилизация”), трудности при выработке критериев социального прогресса и при указании направления исторического развития, а также отсутствие мировоззренческого и методологического единства среди самих представителей данного подхода.
В тесном взаимодействии с цивилизационным подходом складывался подход формационный, связанный, главным образом, с именами Маркса и Энгельса, но на самом деле, берущий истоки в учениях их многочисленных предшественников, в частности, Тюрго и Сен-Симона. Общественно-экономическая формация - это определенный тип общества, складывающийся на основе некоторого способа производства (см. Раздел 6.4). Одна формация поступательно сменяет другую, и в основе этой смены лежит смена способа производства. Формация не уйдет в историю раньше, чем разовьются все производительные силы, которым она дает простор.
Обычно упоминаются пять формаций: первобытнообщинная рабовладельческая, феодальная, капиталистическая, коммунистическая. Согласно терминологии Фурье (которого, правда, не любят причислять к представителям формационного подхода), общество проходит периоды “райской первобытности”, дикости, варварства, цивилизации и приближается (в силу неотвратимых законов природы) к высшему строю - к Гармонии. Маркс различал также азиатский и античный способы производства (задача подведения обоих способов под понятие “рабовладение” оказалась неосуществимой). Предложены разнообразные версии формационного подхода. Так, некоторые считают, что существовала единая докапиталистическая формация, ступенями которой являются рабовладение и феодализм. Другие полагают, что из первобытнообщинной формации человечество выбирается тремя альтернативными путями (рабовладение, азиатский способ производства или феодализм), однако в дальнейшем любое общество приходит к капитализму. Встречаются и другие модели.
В структуре общественно-экономической формации выделяются базис (совокупность производственных отношений), а также складывающиеся на его основе надстройка (идеи, идеологические отношения, социальные институты), социальная структура и некоторые другие элементы. Социальными институтами (от лат. институтум - обычай, образ действия, устройство, установление) называются любые формы организации общественной (экономической, политической, нравственной и т.д.) жизни: государство, церковь, наука, суд, совокупность самих норм права, совокупность моральных норм, семья и брак, профессиональные союзы, гражданское общество (совокупность общественных организаций), система образования, система здравоохранения...
Если с точки зрения цивилизационного подхода, принципиальное решение проблем современного общества (преодоление социального антагонизма) требует коренного пересмотра системы культурных, религиозных, нравственных ценностей, то с точки зрения подхода формационного, решение проблем современного общества требует изменения характера производственных отношений, то есть изменения формы собственности.
Достоинством формационного подхода считается то, что он позволяет, с одной стороны, системно представить разнообразные общественные явления, выстроить целостную модель общества на основе присущих ему производственных отношений; а, с другой стороны, позволяет установить направление исторического процесса в целом. Формационному подходу присущи следующие недостатки: определенные трудности при объяснении многообразия мировой истории (хотя сторонники данного подхода признают влияние природно-географических и культурных факторов на развитие общества, а также исключительно важную роль фактора взаимовлияния между странами и народами), неполное соответствие историческим фактам, а также связь со скомпрометировавшей себя политической идеологией.
Наряду с формационным и цивилизационным подходами распространение получил подход технологический. Технологический детерминизм - концепция, трактующая всю историю человечества как прямой результат технического прогресса; методологический принцип, в соответствии с которым любые изменения в обществе (в экономике, в социальных отношениях) объясняются изменениями в сфере производственных технологий. Принцип находит выражение в теориях индустриального и постиндустриального обществ.
Недостатки данного подхода очевидны. Он не учитывает необходимости целенаправленных, резких изменений в сфере производственных отношений. Действительно, не все в равной мере могут пользоваться достижениями научно-технического прогресса. В ситуации, когда не искоренен социальный антагонизм, жизнь становится предметом торга. Научные открытия и технические изобретения создают предпосылки для появления новых каналов эксплуатации, легко обращаются во вред человеку (хрестоматийный пример – убийство с целью добыть органы для трансплантации). Здравоохранение трансформируется в прибыльную индустрию, в одну из корпораций, стоящих на страже прежде всего собственных интересов, в институт власти, способный навязывать обществу определенную идеологию, определенное отношение к жизни и смерти. Да и сама смертность, несмотря на позитивные исторические процессы, остается принципиальным условием доминирования одних над другими, условием функционирования любой социальной системы. На фоне материальных и духовных завоеваний цивилизации такие явления, как войны, преступность, экологические кризисы, неграмотность, неравный доступ к средствам поддержания жизни выглядят особенно драматично.
Необходимо заметить, что и утверждение о важной роли научно-технического прогресса в грядущей истории человечества, и утверждение о необходимости коренных социальных преобразований, и требование поставить во главу угла интересы человека, и, наконец, принципы экологического мышления совместимы практически с любой из главных социально-философских теорий современности, с любой концепцией истории. Вместе с тем, и цивилизационная, и формационная, и технологическая (а в далеком прошлом даже христианско-провиденциалистская) концепции истории используются в качестве оправдания имперской, гегемонистской политики государств, претендующих на роль сверхдержав. Это и понятно.