Глава 1. Функционирование аллюзии в газетном дискурсе

аллюзия газетный заголовок

В газете заголовок занимает самую сильную, акцентируемую позицию. Это то, на что читатель сразу обращает внимание. Являясь составной частью газеты, заголовок выполняет следующие языковые функции: информативную (передает информацию о тексте), прагматическую (оказывает воздействие на интеллект и эмоции адресата – получателя информации). В современном газетном заголовке прагматическая функция является важнейшей. Прагматическая направленность газетного заголовка мотирована его ролью посредника между читателем и автором текста.¹

Как самостоятельная речевая единица газетный заголовок может рассматриваться с точки зрения его выразительности и использования различных стилистических приемов.

В 90-е годы лексико-стилистические возможности заголовков стали практически неограниченными. Многие ученые (В.Г. Костомаров, М. Шостак, Г.Я. Солганик, Е.А. Земская), исследуя некоторые тенденции в современных газетных заголовках, среди прочих указывают на существенное увеличение иронии, языковой игры и влияния «речевой моды». В основу языковой игры кладутся различные лингвистические явления: с помощью омонимов и паронимов создаются каламбуры; обыгрываются имена и фамилии; вовлекаются аллюзии, цитаты, парадоксы; используются аллегория, смысловой контраст, эффект «обманутого ожидания», звуковая инструментовка – аллитерация, намеренное нарушение грамматических норм.

Выделяются четыре типа заголовков, предполагающих свои смысловые схемы понимания их читателями:

1) заголовки, для понимания результирующего смысла которых не требуется обращение читателя к тексту статьи (схема понимания «прямое понимание»);

2) заголовки, которые интерпретируются только после прочтения текста статьи (схема понимания «понимание с обращением к тексту статьи»);

3) заголовки, интерпретируемые сразу, но требующие повторной интерпретации после прочтения текста статьи - так называемые заголовки с ложной интерпретацией (схема понимания «понимание с повторной интерпретацией»);

4) заголовки, в которых фразы прецедентных текстов используются в прямом значении: в этих случаях прецедентные тексты лишаются своего подтекста, второго плана, поэтому такие заголовки выступают как заголовки с мнимопрецедентными текстами (схема понимания «прямое мнимопрецедентное понимание»).

С течением времени прослеживается тенденция лаконично, максимально ясно и точно формулировать заголовок. Наблюдается упрощение синтаксических конструкций, лежащих в его основе. Например, если в ХIХ - начале ХХ вв. употреблялись сложные синтаксические конструкции, распространенные предложения, то современный газетный заголовок характеризуется простыми, чаще всего нераспространенными предложениями. В основном используются именные словосочетания разного типа.²

Наше внимание в данном исследовании обращено к аллюзиям газетных заголовках.

В книге «Русский язык на газетной полосе» В.Г. Костомаров выделил основную черту языка газеты: стремление к стандартизованности и одновременно к экспрессивности. Широкие возможности для реализации этой тенденции представляют фигуры речи - отступления от нейтрального способа изложения с целью эмоционального и эстетического воздействия. Стандартизованность обеспечивается воспроизводимостью фигур: в их основе лежат определенные схемы, которые в речи могут наполняться каждый раз новыми словами. Эти схемы закреплены многовековой культурной деятельностью человечества и обеспечивают «классичность», отточенность формы. Экспрессия возникает либо в результате ментальных операций сближения-противопоставления, либо вследствие разрушения привычных речевых формул и стереотипов, либо благодаря умелым изменениям речевой тактики.

В газете встречаются практически все фигуры речи, однако значительно преобладают четыре группы: вопросы различных типов, повторы, создаваемые средствами разных языковых уровней, аппликации и структурно-графические выделения.³

Аллюзия в строгом смысле не является тропом или фигурой. Она представляет собой прием текстообразования, заключающийся в соотнесении создаваемого текста с каким-либо прецедентным фактом - литературным или историческим.

Прецедентный текст - это текст, являющийся элементом культурной памяти народа и регулярно используемый в других текстах.

Таким образом, аллюзия - это намек на известные обстоятельства или тексты. Содержащие аллюзию высказывания помимо буквального смысла имеют второй план, заставляющий слушателя обратиться к тем или иным воспоминаниям, ощущением, ассоциациям. Текст как бы приобретает второе измерение, «вставляется» в культуру, что и породило термин «вертикальный контекст».⁴

Итак, в данной работе мы обращаемся к газетно-публицистическому дискурсу. Дискурс - социально обусловленная организация системы речи, а также определённые принципы, в соответствии с которыми реальность классифицируется и репрезентируется (представляется) в те или иные периоды времени. Это сложное коммуникативное явление, включающее, кроме текста, ещё и экстралингвистические факторы (знания о мире, мнения, установки, цели адресата), необходимые для понимания текста.

Газетно-публицистический дискурс активно вбирает в себя постмодернистские тенденции, в частности, «цитатное письмо», с помощью которого строятся газетные заголовки большинства современных газет.

Одним из проявлений цитатного письма и является аллюзия, имеющая в газетно-публицистическом дискурсе двойственный характер функционирования:⁵

1. Аллюзия в своей основе имеет единый претекст - культурный контекст и литературную традицию - и предстаёт как интертекст (в широком понимании). В узком понимании аллюзия является специальным (прецедентным) текстом, представляющим собой трансформированную цитату, которая осуществляет отсылку к более и менее известному ранее тексту-первоисточнику (претексту).

В аспекте точности воспроизведения претекста, или текста-донора, аллюзия занимает среднюю позицию среди других основных прецедентных

текстов: цитат и реминисценций.

2. Аллюзия проявляет себя как стилистический приём риторического усиления речи, который занимает промежуточное место между тропами и фигурами и создаётся на основе прецедентных текстов, имеющих литературное и нелитературное происхождение.

Н.Ю. Новахачева при рассмотрении аллюзии как стилистического приема вводит следующие понятия:

1) денотат первого порядка, представляющий собой претекст, или текст-донор, на основе которого появилась аллюзия.

2) денотат второго порядка, под которым понимается прецедентный текст, участвующий в построении рассматриваемой аллюзии.

Элементы претекста в составе аллюзии называются маркерами или репрезентантами аллюзии.

В данном случае аллюзия выступает интертекстом (в широком понимании) по отношению к прецедентному тексту (а не к претексту), сам же текст-первоисточник в аллюзии как стилистическом приёме явно не прослеживается.

Появление в газетно-публицистическом дискурсе аллюзии как стилистического приёма можно изобразить в виде следующей схемы:

Д1 → Д2 → АС = АИ2,

где Д1 – претекст (денотат первого порядка), Д2 – прецедентный текст (денотат второго порядка), АС – аллюзия как стилистический приём, АИ2 – аллюзия как интертекстуальное явление в квадрате.⁶

Например, аллюзивный газетный заголовок «Буря вокруг стакана воды» (АиФ, 1998 №4) (статья о том, что в кранах течёт опасная для жизни вода) построен на основе прецедентного выражения «Буря в стакане воды», широко известного читателю. В структуре данного заголовка присутствуют маркеры, или репрезентанты, с помощью которых осуществляется отсылка именно к крылатому выражению, а не к претексту, поскольку текст-донор (высказывание Ш. Монтескье) известен не каждому массовому читателю.

В аллюзии всегда отражается общекультурный компонент, представляющий собой общность культур адресанта и адресата, каждый из которых представляет собой личность, сложившуюся в условиях той культурной парадигмы, которая функционирует в данном обществе (основные принципы развития культуры, свойственное ей представление о человеке и культуре; их соотношение). Общекультурный компонент имеет две стороны: содержательную и функциональную.

С содержательной стороны общекультурный компонент аллюзии представляет собой её экстралингвистическое значение, отражающее индивидуально-личностную культуру, профессиональное мастерство автора и культурный облик массового читателя.

Индивидуальная культура журналиста представляет основу его профессионального мастерства. Оно заключается в такой трансформации прецедентного текста, которая приводит к созданию информативных, интересных по содержанию, легко воспринимаемых и понимаемых массовой аудиторией литературных аллюзий.

Современный массовый читатель представляет собой:

- человека, усвоившего программу средней школы;

- пользователя персонального компьютера, а значит, часто знакомящегося с газетными публикациями в сети Интернет.

При создании аллюзий во время написания газетных статей автор должен опираться на уровень культуры того человека, для которого данная публикация предназначена. Таким образом, культурный облик читателя является основой общекультурного компонента аллюзии.

Общекультурный компонент аллюзии включает в себя:

- механизм применения автором профессионального мастерства при создании аллюзии;

- процесс восприятия аллюзии читателем, понимание её смысла сообразно своему культурном потенциалу при знакомстве с газетным заголовком. Указанные действия адресант и адресат осуществляют в рамках газетно-публицистического дискурса.

Кодирование автором газетных заголовков в виде аллюзии происходит в результате выполнения трёх видов деятельности:

1) познавательная деятельность (выбираются прецедентные тексты, наиболее удачно отвечающие авторскому замыслу, являющиеся доступными для понимания читателем;

2) художественная деятельность (автор газетного заголовка прорабатывает всевозможные способы трансформации прецедентного текста с помощью различных языковых и стилистических средств);

3) ценностно-осмысляющей (автором планируется ход «распознания» смысла аллюзии читателем.

Вслед за С.И. Виноградовым в данной работе мы подразделим аллюзии по содержанию на исторические и литературные.

Исторические аллюзии строятся на упоминании исторического события или лица. Литературные аллюзии основаны на включении цитат из прецедентных текстов (часто в измененном виде), а также на упоминании названия, персонажа какого-либо литературного произведения или эпизода из него.

Встречаются и смешанные аллюзии, которые обладают признаками как исторической, так и литературной аллюзии.

В газетных заголовках используются следующие разновидности литературной аллюзии:⁷

1. Литературные цитаты-реминисценции, имена персонажей, названия произведений: «Человек - это звучит горько» (КП., 1995); «Все счастливые жители нашей деревни похожи друг на друга, а несчастные? Каждый «по-своему» (Известия, 1996).

2. Видоизмененные высказывания ученых, политиков, деятелей культуры: «Возникла почти революционная ситуация, когда низы не хотят жить по-старому, а верхи не могут управлять никак. Ни по-старому, ни по-новому» (КП., 1995).

3. Библеизмы (факты, имена, фразы из Ветхого и Нового. Завета): «Служба воздушного движения грубо нарушила наставления по производству полетов - своего рода «Отче наш» авиаторов» (Изв., 1996).

4. Цитаты, в том числе трансформированные, из популярных песен: «Любимый урка может спать спокойно» (КП., 1993); «Что ж в июне капитан может стать майором» (Изв., 1996).

5. Измененные названия теле- и видеофильмов, фразы из популярных фильмов и телепрограмм, рекламы: «Внимание: всем послам!» (МК., 1993); «Куриные окорочка все-таки полетят в Россию» (Изв., 1996).

6. Трансформированные крылатые выражения: «Теперь все будет просто: пришел, увидел, поменял» (МК., 1996); «Третья сила» умерла. Да здравствует «Третья сила»?» (МК., 1996).

7. Названия живописных полотен, скульптур и других произведений искусства: «Однако юные бойцы оппозиции отвергают насилие и уверяют, что не возьмут в руки оружие пролетариата» (Изв., 1996); «Перекуем Иванов на Абаев» (МК., 1996).

С.И. Виноградовым перечислены далеко не все разновидности литературной аллюзии, о чем говорит сам ученый в своей работе. Но и по приведенным примерам видно, что аллюзия строится из компонентов так называемой массовой культуры. Это вполне естественно, так как пресса ориентирована на массового адресата.

Как и вообще в прессе, в сфере создания и использования аллюзий в печати наряду с тенденцией к экспрессивности (которая является ведущей) действует и тенденция к стандартизованности. Создаются своего рода аллюзийные стереотипы, которые с небольшими видоизменениями (или вообще без них) тиражируются разными изданиями: «Любимый урка может спать спокойно» (КП., 1993) – «Любимый город может спать спокойно?» (Изв., 1996); «Сколь бы фантастически много денег ни было - Боливар не вынесет двоих» (КП., 1994) – «Боливар не вынесет двоих» (МК., 1995).

Все вышесказанное об аллюзиях еще раз подтверждает вывод В.Г.Костомарова о природе языка, прессы: «Явным отличием газетного языка служит то, что вследствие высокой и интенсивной воспроизводимости отдельных вырабатываемых средств языка он не претендует на их закрепление а, напротив, императивно тяготеет к их непрерывному обновлению».⁸

Аллюзия (наряду с таким приемом, как реминисценция) является средством создания межтекстовых связей. Аллюзия также может функционировать как средство «расширенного переноса свойств и качеств мифологических, библейских, литературных, исторических персонажей и событий на те, о которых идет речь в данном высказывании», в таком случае «аллюзия не восстанавливает хорошо известный образ, а извлекает из него дополнительную информацию».⁹

Смысл аллюзии включает в себя содержательную информацию (основную) и оценочную (дополнительную). Наделение аллюзии смыслом и его угадывание всегда обусловлены авторским и читательским видением рассматриваемой проблемы.

Успешным можно считать такой газетно-публицистический дискурс, в котором авторское и читательское видение проблемы совпадают, что характерно для эмоционально-оценочных аллюзий, в которых в полном объёме отражаются индивидуально-личностная культура и профессиональное мастерство адресанта и культура адресата.