49

Русский Гуманитарный Интернет Университет

Библиотека

Учебной и научной литературы

WWW.I-U.RU

Иванова В. В.

Общие вопросы самосознания личности

Самосознание как предмет философского познания

Проблема самосознания относится к прерогативе не только психологии. С античных времен по настоящее время она представляет собой интерес и для философов. Конечно, сфера интересов философского и психологического (и социологического) познания различны. Однако, именно философия дала толчок и до настоящего времени в определенном смысле определяет направления поиска для представителей эмпирической науки. Она «задает» координаты и является некоторой «рефлексией», «самосознанием» исследований о самосознании – собственно, тем, чем и «положено» быть философии.

Соответственно, при оценке логического содержания излагаемых ниже концепций постоянно придется иметь в виду, что они часто заданы применением традиционных философских дихотомий внешнего и внутреннего, временного и вневременного, объективного и субъективного и т. п. Так, как полагает М.А. Гарнцев¹, использование пространственных метафор было весьма широким и в классической западноевропейской гносеологии, а значит, и в теориях самосознания, разработанных в ее рамках; отсутствие же четкого критерия, позволявшего однозначно отличить, к примеру, внутреннее от внешнего, отнюдь не ставило под сомнение эвристическую полезность употреблявшихся здесь и там пространственных метафор. Проводя для примера параллели в психологических исследованиях, можно отметить разделение самосознания на «Я – для себя» и «Я – для других», идентификация личностная и идентификация социальная и т.д.

Однако, обращение к философскому видению проблемы служит здесь не только для проведения некоторых аналогий и формулирования подходов и направлений исследования. Прежде всего мы используем терминологию и систему понятий, сложившуюся в философии, для более точного определения собственного предмета исследований.

Тезаурус исследования

Прежде всего, вопрос о самопознании и самосознании в философии традиционно относился к гносеологическим проблемам, но самопознанию как процессу самосознания отводилось привилегированное положение в иерархии познавательных деятельностей². Вопрос ставился главным образом с точки зрения возможности познания человеком самого себя: может ли субъект познания быть одновременно объектом, что в большей степени определяет познание – субъект или объект, и что происходит при их одновременном совмещении.

Яркий пример ‑ подход философа Э.В. Ильенкова, который специально подчеркивал несовпадение реальной личности и её самосознания. Последнее он считает лишь атрибутом личности и обвиняет именно его в «грехах» необъективности. Согласно Э.В. Ильенкову, это несовпадение обнаруживается, когда одна личность сталкивается с оценкой её другой личностью. Соответственно утверждается абсолютная недостоверность самосознания субъекта. По этой причине самосознание сводится только к самоощущениям, самопредставлениям¹. Следует допустить, что у отдельных субъектов самосознание остается на уровне самопредставлений, что определяется их реальным бытием, но трудно согласиться с абсолютным агностицизмом.

Соответственно, существуют и «гносеологические» определения самосознания. Так, существует целый спектр значений понятия «рефлексия». Чаще всего в философской литературе под рефлексией понимают обращение познания на самое себя, мышление о мышлении. Правда, встречаются и иные толкования этого феномена, как правило крайне расширительные. В частности, рефлексия может трактоваться как самопознание вообще, т. е. «осмысление своих собственных действий и их законов», как осознание собственного «я», и даже в значении, фактически отождествляющем рефлексию с познанием, мышлением. С точки зрения Г.А Антипова², рефлексия — это специфическое явление в сфере духовного освоения человеком мира, отнюдь не совпадающее с познанием человеком самого себя. Такое познание может быть и не рефлексивным. По предлагаемому определению, рефлексия не замыкается исключительно в границах внутреннего опыта и является синонимом самонаблюдения, интроспекции, хотя в исходном пункте дело обстоит именно таким образом. Рефлектируя, мы также воспринимаем действительность, но не саму по себе, а так, как она дана относительно нашего сознания, представлена в формах мышления.

Очень сходное к приведенному (по содержанию понятия) определение самосознания дает М.А Гарнцев: «... самосознание личности, будучи ее динамическим отношением к ее собственному миру, включает в себя в качестве одного из важнейших компонентов формирование и осознание ею комплекса ее отношений к пространству и времени, признаваемым формами существования внешнего, а с некоторыми оговорками и внутреннего мира, восприятие и осмысление человеком пространства и времени как взаимообусловленных реальностей и категорий выступали па протяжении веков существенным фактором мировоззренческого самоопределения личности.»³

Е.К Быстрицкий⁴ (также ссылающийся на рефлективную традицию в философии) вместе с Г.А. Антиповым говорит о том, что нельзя редуцировать человеческое самосознание к само знанию. Самосознание определяется как смысловое единство мира, внутреннего и внешнего, оно универсально детерминируется миропониманием, которое складывается вне зависимости от имеющихся знаний об окружающей действительности и о себе.

Своеобразное обоснование оппозиции внешнее – внутреннее предлагает М.С Каган¹, ссылаясь на кибернетику сложных функциональных систем. Им необходимы два источника информации — о том, что происходит вовне системы, в среде, с которой система связана своей деятельностью, и о том, что происходит внутри нее самой; для получения этих двух родов информации всякой системе такого класса необходимы, метафорически говоря, «сознание» и «самосознание».

Конечно, психологический подход также принимает во внимание возможность познания, но акцент переносится в другую плоскость. Априори принимая тезис о несовершенстве, субъективности человеческого самосознания, исследователь пытается выяснить, насколько точно самосознания, в частности, соотношение Я – реальное и Я – представляемое, Я – представляемое и Я – глазами других и т.д. Чем вызываются искажения, когда вообще актуализируется самосознание как процесс – эти и другие вопросы являются предметом многочисленных эмпирических исследований.

Приведенных определений достаточно, чтобы наглядно показать философское понимание проблемы самосознания. Общее, как видится, в том, что самосознание в приближенной формулировке определяется как единство отношения к себе и миру. Однако, некоторые определения уже вносят своеобразный «акцент». Так, М.А. Гарнцев определяет составные структуры самосознания ‑–пространство и время, как системообразующие. Е.К. Быстрицкий непосредственно переходит к собственно психологическим механизмам, определяющим самосознание личности. Этот вопрос пока оставим без комментариев; как главные (системообразующие) феномены самосознания определяют и мораль (нравственность), и притязание на признание, половую идентификацию и другие, явно не рядоположенные личностные образования. Так же крайне спорным остается вопрос о психологических механизмах. И здесь вполне правомерно перейти к психологическим и социально–психологическим теориям самосознания, поскольку именно эмпирические работы проводят проверку гипотетических построений.