Монетаризм.
Однако последовательное применение кейнсианской доктрины сопровождал ряд негативных явлений в экономике, уже начиная с послевоенного периода. Государственное регулирование требовало повышенных расходов средств бюджета, что вело к постоянному дефициту, росту государственного долга, инфляции. Хозяйственная жизнь постепенно бюрократизовалась, всеобщее увлечение методами регулирования вело к снижению экономических стимулов развития и замедляло темпы экономического роста.
Разразившийся в середине 70-ых годов прошлого века очередной экономический кризис сопровождался неуправляемой, галопирующей инфляцией, остановить которую, казалось, было невозможно. Взоры политиков обратились к тем экономистам, которые уделяли особое внимание денежному фактору в экономике. И вот тут самое время нам «вернуться» в Чикагский университет.
В частности, чикагский профессор Милтон Фридмен (род. в 1912 г.), опираясь на свою теорию денег, предложил суровую, но, как выяснилось, реалистичную программу преодоления инфляции. Подчеркнем еще раз: если у Кейнса наиболее острой проблемой, поставленной в центр анализа, была безработица, обеспечение занятости и экономического роста, то, примерно, с середины 70-ых годов ситуация изменилась. Теперь на первый план выдвинулась задача регулирования инфляции.
В 1956 году в Чикаго вышел коллективный труд «Изучение количественной теории денег», который ознаменовал начало эпохи монетаризма в науке. Книга вышла под редакцией проф. Чикагского университета, лауреата Нобелевской премии по экономике за 1976 год М. Фридмена, который с тех пор считается главным идеологом нового направления. Эту новую эпоху стали характеризовать, как «монетаристскую контрреволюцию». В данном случае имеется в виду восстание против «кейнсианской революции».
Дело в том, что в моделях традиционного кейнсианства деньги выполняют чисто пассивную роль.
Девиз новой школы: «Деньги имеют значение». Критикуя Кейнса, Фридмен в целом ряде своих работ, в том числе по «монетарной» истории США, показал, что все крупные изменения хозяйственной жизни связаны, прежде всего, с денежными импульсами, эмиссией денег. «Хозяйство пляшет под дудку доллара, повторяет его танец», – так образно сформулировал главный вывод своих исследований Фридмен. «Монетаризм» оказал огромное влияние на экономическую теорию. «Монетаристская» теория – это «денежная» теория (monetary – англ., или лат. – moneta).
Но это не просто о деньгах. Влияние на состояние и изменение рынка, на уровень цен оказывает не что иное, как объем денежной массы. Поэтому перед нами – новейшая количественная теория денег, сформулированная в свое время шотландским философом Дэвидом Юмом (1711-1776) и получившая поддержку, в частности, со стороны Д. Рикардо. Согласно этой теории, денежная масса, находящаяся в обращении оказывает непосредственное влияние на уровень цен. Это означает, что деньги выполняют функцию управления спросом, а через нее – и хозяйственными процессами, в частности, оказывают значительное влияние на объем производства и занятость.
М.Фридмен бескомпромиссно отстаивает идею об исключительном значении устойчивости денег для нормального функционирования экономики. Отклонение от этого правила означает распад всех механизмов, с помощью которых части рыночной экономики образуют единое целое, – убеждал он. Так было найдено теоретическое объяснение инфляционной волны 70-х - начала 80-х годов, охватившей все мировое хозяйство.
Применительно к экономической политике это означает, что регулирующие воздействия осуществляются не через ставку процента, налоги или расходы государства, а через объем денежной массы, контроль государства над эмиссией денег. Вместо фискальной политики предлагается активная кредитно-денежная политика, установление высокого кредитно-банковского процента для борьбы с инфляцией, достижение сбалансированности госбюджета. Понятно, что такие взгляды идут вразрез теории Кейнса. Главное, что удалось монетаризму, состоит в том, что научный мир вновь повернулся лицом к рыночной экономике, поверил в запас ее прочности. Ведь система способна к “самолечению”, только этому процессу не надо мешать. А экономическую политику следует ограничить мерами косвенного, индикативного воздействия, расчисткой русла реки с тем, чтобы сделать поток более полноводным.
Чтобы полнее представить концепцию монетаристов, необходимо еще раз выделить ее исходные положения.
Первый тезис – признание устойчивости рыночного хозяйства.
Второй тезис – приоритетность денежных факторов.
Третий тезис – регулирование должно ориентироваться не на текущие, а на долгосрочные задачи.
Четвертый тезис – необходимость изучения мотивов поведения людей.
Одним из популярных в прошлом веке направлений экономической мысли являлся институционализм. «Институциональная американская теория» в узком смысле обозначает течение американской экономической мысли, доминировавшее в США, по крайней мере, до начала 40-х годов прошлого века. Связано оно с именами Веблена, Митчелла и Коммонса.
Торстен Веблен. Попробуем из XX века вернуться в самый конец XIX. В 1899 году в США вышла книга под названием «Теория праздного класса». Ее написал сын иммигрантов-крестьян из Норвегии Торстен (Торстейн) Веблен (1857-1929), доктор философии из Йельского университета. Впоследствии он выпустил еще несколько книг, развивая свою концепцию.
Веблен разнес в пух и прах основы обычной экономической науки за то, что она не описывает человека как личность, находящуюся в определенной общественной среде. Тем более она не учитывает историческое развитие самой этой общественной среды. Мы не станем подробно описывать взгляды Веблена, поскольку экономическую науку необычного типа ему создать не довелось. Но ему довелось стать основателем одного из течений в современной экономической науке – институционализма.
Уэсли Митчелл. Это мыслитель иного типа. Он не был расположен к методологическим атакам на предпосылки ортодоксальной экономической теории и избегал междисциплинарного подхода. Его «институционализм» состоял в сборе статистических данных, которые впоследствии должны были дать почву для объясняющих гипотез.
Джон Коммонс единственный из всех институционалистов написал книгу под названием “Институциональная экономическая теория” (рассматриваемое течение и получило свое имя от названия этой книги, вышедшей в 1924 году в Нью-Йорке, однако основателем институциально-социологического направления все же следует считать Веблена).
На первый взгляд эти трое представителей институционализма имеют мало общего. Веблен применил свой неподражаемый социологический анализ к исследованию жизненной философии бизнесмена; Митчелл посвятил почти всю свою жизнь сбору статистического материала, а Коммонс проанализировал правовые основы функционирования экономической системы. Неудивительно, что некоторые исследователи отрицали существование “институциальной экономической теории” как самостоятельного течения. Были ли у них общие принципы?
Пытаясь определить суть “институционализма”, мы обнаруживаем у этих авторов три относящиеся к области методологии черты:
1. неудовлетворенность высоким уровнем абстракции, присущим неоклассике, и в особенности статическим характером ортодоксальной теории цены;
2. стремление к интеграции экономической теории с другими общественными науками, или “вера в преимущества междисциплинарного подхода”;
3. недовольство недостаточной эмпиричностью классической и неоклассической теорий, призыв к детальным количественным исследованиям.
И тем не менее, единственной самой важной характеристикой институционализма является идея: индивид социально и институционально зависим. Доказательством здесь служит и то обстоятельство, что все институционалисты, включая Веблена и Гэлбрейта, рассматривали человека как индивида, формирующегося под воздействием культурных и институциональных условий.
Представители этого течения исходят из того, чтобы объективно оценивать реальность, а она далека от совершенства: люди, как правило, нерациональны; экономика сама по себе также далека от совершенства. Объектом анализа, в противовес теории неоклассиков, должен быть не “экономический человек” (особенно первое направление моделирования человека и полная рациональность экономического поведения), а всесторонне развитая личность в реальных социально-политических условиях с учетом всех социально-психологических факторов. А следовательно (изменение методологии!) при исследованиях необходим междисциплинарный подход (на стыке истории, социологии, психологии, политологии и т.д.). И именно игнорирование роли социальных, политических, социально-психологических факторов в функционировании экономического механизма оценивается институционалистами как глубокий недостаток неоклассических концепций. К этому следует добавить и требование усилить “контроль общества над бизнесом” (так называлась опубликованная в 1926 г. книга Дж. М. Кларка – последователя теории институционализма), иначе говоря, благожелательное отношение к государственному вмешательству в экономику
Конечно, сфера интересов экономистов рассматриваемого направления не ограничивается критикой неоклассических теорий рынка. Институционалисты дают свои оценки практически всем экономическим явлениям. Характерен предмет их исследования – экономические институты (от лат. institutum –установление, учреждение), их происхождение, эволюция, роль в определении экономического поведения индивидов и социальных групп, а также политики государства. Термин “институт”, давший название всему направлению, трактуется неидентично и в целом очень широко – это и организации (корпорация, профсоюз), и распространенные обычаи, признанные нормы поведения социальных групп, утвердившиеся стереотипы мышления и массового общественного сознания.
Институционалисты видят свою задачу в изучении взаимодействия экономических и неэкономических факторов в социально-экономическом развитии.
Институционализм долго оставался в основном американским явлением. После второй мировой войны чистый институционализм пошел на спад. Изменилось его место в экономической науке Из отдельного течения, каким он хотел быть, институционализм превратился в элемент экономической теории, с одной стороны, или в метод общего анализа процессов и сдвигов в реальной экономической системе, с другой.
Ко второму случаю можно отнести современный неоинституционализм. Несколько слов о нем.
Уже с 50-60-х годов ХХ в. внутри неоклассического течения формируются новые научные направления, представители которых (Рональд Коуз, Оливер Уильямсон, Джеймс Бьюкенен и др.) работают в пограничных областях, на стыке экономической теории и других общественных наук (социологии, политологии, криминологии и др.). Эти научные направления называют “новым институционализмом” или неоинституционализмом, встречается также название ”новая политическая экономия”. Согласно авторитетной экономической энциклопедии “The New Palgrawe: A Dictionary of Economics”, в состав “новой политической экономии” включают шесть основных направлений неоинституциональных исследований:
1. теорию общественного выбора;
2. теорию прав собственности;
3. теорию права и преступности;
4. политическую экономию регулирования;
5. новую институциональную экономику;
6. новую экономическую историю.
В этом перечне можно выделить четыре области неоинституционального анализа, пограничные между “экономиксом” и другими общественными науками:
а) экономико-политологические исследования (теория общественного выбора, политическая экономия регулирования);
б) экономико-правовые иследования (теория прав собственности, права и преступности);
в) экономико-социологические исследования (новая институциональная экономика)
г) экономико-исторические исследования (новая экономическая история).
“Новый” институционализм во многих отношениях отличается от “старого”, как зеркальное отражение от оригинала. “Старые” институционалисты стремились изучать экономику методами других общественных наук (прежде всего социологии); по мнению же неоинституционалистов, именно чисто экономический подход способен объяснить проблемы других наук об обществе. За подобный экономический детерминизм неоинституционалистов полушутя обвиняют в “экономическом империализме”.
Главным методологическим приемом неоинституционалистов выступает обычный для неоклассиков рациональный индивидуализм: единственным субъектом всех сфер человеческой жизни признается самостоятельный индивид, который принимает решения, сравнивая возможные выгоды и издержки, стремясь максимизировать свое благосостояние. В результате такого подхода институты (фирма, семья, правительство, правовые нормы и др.) предстают как результат взаимодействия самостоятельных индивидов, стремящихся наиболее эффективным образом организовать обмен деятельностью с другими людьми.
Неоинституционалисты продолжают считать рыночную организацию наилучшей, подчеркивая, что современные проблемы порождаются не “провалами” рынка, а скорее недостаточным использованием его богатых потенциальных возможностей.
Если “старые” институционалисты остались аутсайдерами мирового сообщества ученых-экономистов, то “новые” институционалисты смогли стать его фаворитами. В списке нобелевских лауреатов по экономике восемь относятся в той или иной степени именно к неоинституциональному направлению.
Современная экономическая теория, являясь наследницей богатейшего знания, не отбрасывает ничего из того, что внесли в нее экономисты прошлых веков. Она продолжает их идеи, дополняя или уточняя научный анализ. Западная экономическая наука должна существенно приблизиться к познанию законов общественного развития, места человеческой личности в цивилизации XXI века, определить, наконец, пути обеспечения устойчивого эффективного экономического роста и социальной справедливости.
Как видно из всего вышесказанного, экономическая наука сегодня – это пышный букет различных направлений. С известной долей условности их можно объединить в две группы. Одна проявляет заметный крен в сторону экономической деятельности государства. Другая делает акцентт на индивидуальную экономическую свободу.