9 L е w I s, d. К. Counterpart theory and quantified modal logic.-— "Journal of Philosophy", Vol. 65, 1968, p. 113 ff.
10 Некоторые философы считают, что в английском языке определенные дескрипции неоднозначны и иногда изобретатель бифокальных оч- ков жестко обозначает человека, который действительно изобрел та- кие очки. Я не склонен относить это положение к английскому языку (в отличие от гипотетического языка), но доказательств этому я здесь приводить не буду.
Вместе с тем мне бы хотелось отметить, что вопреки мнениям некоторых философов эта неоднозначность, которая якобы существует в языке, вовсе не может заменить расселовское понятие области действия дескрипции. Возьмите предложение "Число планет могло бы быть необходимо четным". Очевидно, это предложение можно прочесть так, что оно будет выражать необходимую истину: если бы планет было восемь, число планет было бы необходимо четным. Однако если не уточнять область действия, то как референтное (жесткое), так и нежесткое прочтение дескрипции превращает это утверждение в ложное. (Поскольку число планет девять, жесткое прочтение даст ложное утверждение, что девять могло бы быть необходимо четным.)
"Жесткое" прочтение эквивалентно расселовскому первичному вхождению, нежесткое — самой узкой области действия,— некоторые, вслед за Доннеланом, возможно и неточно, назвали его «атрибутивным употреблением». Возможность промежуточных областей действия не учитывается. В данном случае прочтение 0{3 (число планет является четным) определяет область действия дескрипции □ (число планет является четным) как не являющуюся ни самой широкой, ни самой узкой из всех возможных.
111 Это определение представляет собой обычную формулировку понятия существенного признака, однако для самого признака существования должно быть сделано исключение: согласно приведенной дефиниции существование тривиально окажется существенным признаком. Су- ществование следует рассматривать как существенный для объекта признак, только если объект необходимо существует. Возможно, есть какие-то другие, очень специфические (recherché) признаки, свя- занные с существованием, применительно к которым данное определе- ние также вызывает подобное возражение. (Я признателен М. Слоуту за это замечание.)
112 Обе части этого предложения, к которым даются сноски (И и 12), являются эквивалентными определениями понятия существенного свойства, поскольку □((3*)(*==a)3Fa) эквивалентно □(*) (~Fjo ^>хФа). Однако вторая формулировка может показаться необыкно- венно соблазнительным аргументом в пользу теорий "идентификации объектов в разных возможных мирах". Она наводит на мысль, что мы берем "объект b в другом возможном мире" и устанавливаем, можно ли его отождествить с объектом а методом выяснения, не отсутствуют ли у него некоторые существенные свойства а. Поэтому я хочу под- черкнуть, что, хотя существенное свойство и является тривиальным свойством, без которого объект не может быть а, из этого ни в коем случае не следует, что существенные, чисто качественные признаки а в совокупности составляют достаточное условие для того, чтобы быть а, a также что любые чисто качественные условия достаточны для то- го, чтобы объект был а. Далее, даже если и могут существовать необ- ходимые и достаточные качественные условия для того, чтобы объект был Никсоном, это еще не будет достаточным основанием для того, чтобы требовать чисто качественного описания в контрфактических ситуациях. Мы можем задать вопрос, мог ли бы Никсон быть демо- кратом, и не вдаваясь в эти изощренные рассуждения.
13 Таким образом, я согласен с Куайном, что "Геспер есть Фосфор" констатирует результат эмпирического открытия, и согласен с Рут Маркус, что это предложение выражает необходимую истину. Но, с моей точки зрения, и Куайн и Маркус делают ошибку, отождествляя эпистемологические и метафизические вопросы.
*4 Заблуждения, о которых идет речь, в обоих случаях, особенно во втором* связаны с тем, что метафизический вопрос о необходимости тождества "Геспер есть Фосфор" смешивается с эпистемологическим вопросом об априорности знания. Ведь если Геспер идентифицируется по его положению на небосклоне вечером, а Фосфор — по его положению на небосклоне утром, астроном вполне может знать еще до эмпирических исследований, что Геспер есть Фосфор, если и только если одно и то же небесное тело занимает вечером положение х и утром положение у. Априорная материальная эквивалентность двух утверждений, однако, не подразумевает их строгой необходимой эквивалентности. Эти замечания также относятся к рассматриваемому ниже случаю с теплом и молекулярным движением. В какой-то мере подобные замечания относятся и к соотношению утверждений "Геспер есть Фосфор" и "Геспер и Фосфор обозначают одно и то же". К этому, конечно, присоединяется смешение того, что о контрфактической ситуации сказали бы мы, с тем, как ее могли бы описать люди в самой этой ситуации. Возможно, это смешение также связано со смешением априорного и необходимого.
15 Если в случае со столом кто-нибудь возразит, что в конце концов могло бы выясниться, что он сделан из льда, и поэтому он мог бы быть сделан из льда, я бы ответил, что на самом деле он имеет в виду, что какой-то стол и мог бы выглядеть, в точности как этот, и мог бы стоять на месте этого стола, и все-таки быть сделанным из льда. Короче, я мог бы быть в той же самой эпистемологической ситуации по отношению к такому столу, который сделан из льда, в какой в дей- ствительности я нахожусь по отношению к этому столу. В основном тексте я доказываю, что так же можно ответить на возражение, что Геспер мог бы оказаться не Фосфором, а чем-то другим, а Цицерон — не Туллием, а другим человеком. Ведь это не этот стол, а его эписте- мический "дубликат" был бы сделан из льда, разными являлись бы не Геспер — Фосфор — Венера, а два отдельных дубликата в тех двух ролях, в которых обычно появляется Венера (ролях Утренней и Вечерней звезды). Именно поэтому из льда мог бы быть сделан какой-то другой, а не этот стол. Утверждения о модальных призна- ках этого стола никогда не распространяются на дубликаты. Однако если кто-то смешивает эпистемологические и метафизические пробле- мы, то он может прийти к теории дубликатов, которую отстаивают Льюис и другие.
16 А разве ситуация, которую я только что описал, не является контр- фактической? По крайней мере она вполне может быть таковой, если вторжения подобных марсиан никогда в действительности не произой- дет. Строго говоря, различие я здесь провожу для того, чтобы срав- нить, как мы говорили бы в такой, возможно контрфактической, си- туации, если бы она имела место, и как мы говорим о контрфактиче- ской ситуации, зная, что она не имеет места, то есть для того, чтобы сравнить язык, которым мы бы пользовались в такой ситуации, и язык, которым мы действительно пользуемся для ее описания. (Возьмите описание: "Предположим, что все бы мы говорили по- немецки". Это описание дано на английском языке.) Первый случай можно ясно себе представить, если вообразить, что контрфактиче- ская ситуация является действительной.
17 Наиболее популярные из известных сейчас теорий тождества, совер- шенно очевидно, не удовлетворяют этому простому требованию. Ведь в соответствии с этими теориями психическое состояние является со- стоянием мозга, а состояние мозга обращается в психическое потому, что выполняет "каузальную роль", то есть потому, что имеет тенден- цию вызывать определенное поведение (так же как намерения вызы- вают действия, или боль — особое болевое поведение) и вызываться определенными стимулами (боль, например,— булавочными укола- ми). Если отношения между состоянием мозга и его причинами и следствиями рассматривать как случайные, тогда пребывание в та- ком-то психическом состоянии является случайным признаком состоя- ния мозга. Обозначим боль через X. Сторонник такой теории тожде- ства считает: (1) что X есть состояние мозга, (2) что тот факт, что X есть боль, следует анализировать (в общих чертах) как то, что X вы- зывается определенными стимулами и вызывает определенное пове- дение. Упомянутый в (2) факт, разумеется, считается случайным: состояние мозга X вполне могло бы существовать и без тенденции вызывать определенное поведение при отсутствии других условий. Таким образом, (1) и (2) утверждают, что определенная боль X могла
бы существовать и при этом не быть болью. Абсурдность такого утверждения для меня очевидна. Представьте себе любую боль: разве возможно, чтобы она сама могла бы существовать и при этом не быть болью?
Если Х=К, тогда X и У разделяют все признаки, включая модальные признаки. Если X — это боль, а К — соответствующее состояние мозга, тогда быть болью является существенным признаком X, а быть состоянием мозга является существенным признаком К. Если отношение соответствия — это и в самом деле тождество, тогда для У должно быть необходимо, чтобы оно соответствовало боли, а для X необходимо, чтобы оно соответствовало состоянию мозга, причем именно данному состоянию мозга К. Оба утверждения представляются ложными; кажется вполне возможным, что X мог бы существовать и без соответствующего состояния мозга или что состояние мозга могло бы существовать, но не ощущаться как боль. Вопреки своей же собственной практике сторонники теории тождества не вправе принять эти интуитивные доводы, они обязаны их отрицать или найти им приемлемое для себя объяснение. А это — далеко не простая задача.
Table 'hapwru_lady.categories_colibri' doesn't exist