5. Группы особых интересов и распределительные коалиции
В современной экономике распределение доходов во многом детерминируется взаимодействием групп с особыми интересами. Эта неувязка получила отражение в бессчетной экономической и социологической литературе, посвященной теории групп и коллективным взаимодействиям. Более известными посреди экономистов стали работы М. Олсона[4] [4]. В собственных работах он продолжает традицию исследования результатов коллективного взаимодействия при достижении общих целей при производстве коллективных (групповых) благ. В неоклассической экономике мэйнстрима эта неувязка фактически не рассматривалась, её анализ содержится отчасти в трудах экономистов - представителей неоинституционализма, к примеру, Дж. Коммонса, а также социологов Г. Зиммеля, М. Вебера.
Проблеме эффективности распределения ресурсов и доходов посвящены также работы представителей неолиберализма, которые видели в растущем влиянии групп интересов на создание и распределение публичного продукта одно из проявлений интервенционистской политики страны в интересах этих групп. В частности, последние труды Хайека посвящены не столько социалистическому экономическому планированию, которое к тому времени уже вышло из моды, сколько вырождению демократии в борьбу за прибыли меж конкурирующими группами. Заместо того чтоб установить основополагающие правила, по которым обязаны жить люди, и предоставить определенные общие виды деятельности, современное правительство стало рассматриваться как кормушка, около которой соперничающие группы толкаются в борьбе за место[5] [5].
Согласно моделям МакГираОлсона и Финди-Уилсона, правительство рассматривается как дискриминирующий монополист, который обеспечивает создание порядка, назначая разные цены различным группам населения в зависимости от переговорной силы. Для того, чтоб подобные модели правильно отражали современную компанию экономико-политических систем, нужно учесть рвение групп с особыми интересами получать возможность извлекать прибыль, эксплуатируя сравнительные достоинства страны в осуществлении насилия[6] [6].
Под группами особых интересов традиционно соображают совокупность агентов, которые характеризуются совпадением экономических интересов и на которых действуют избирательные стимулы для производства совместного коллективного блага. Группы с особыми интересами могут создавать структуры для лоббирования политических и экономических решений и нормативных актов, создавать олигархические и монополистические структуры, а также участвовать в перераспределении.
Группы с особыми интересами замедляют экономический рост, снижая скорость перераспределения ресурсов меж сферами деятельности либо отраслями в ответ на появление новейших технологий либо условий. Один из очевидных способов, которым они добиваются этого, — лоббирование помощи для выхода из затруднительного положения компаний, потерпевших фиаско, что приводит к отсрочкам и затрудняет перемещение ресурсов в те сферы деятельности, где они имели бы огромную продуктивность.
остальные методы замедления скорости перераспределения ресурсов, может быть, не столь очевидны. Пусть, к примеру, по какой-то причине существенно возрос спрос на труд в отрасли либо по профессии, в которой он контролируется единым профсоюзом либо профессиональной ассоциацией. Картелированная организация способна из-за сдвига спроса потребовать более высокой оплаты, а новая, более высокая монопольная стоимость понизит количество труда, используемого в переживающем подъем секторе, снижая тем самым рост и эффективность экономики.
Для того, чтоб группа со особыми интересами включилась в создание какого-или коллективного блага, нужно наличие избирательных стимулов. Избирательные стимулы – это стимулы, которые используются к индивидам избирательно в зависимости от того, вносят они вклад в обеспечение коллективным благом либо нет[7] [7].
Социальные избирательные стимулы могут быть сильными и слабыми, но доступны они лишь в определенных ситуациях. Традиционно они малоприменимы для огромных групп, за исключением тех случаев, когда огромные группы могут быть союзом малых групп, способных к социальному взаимодействию. Нужно отметить, что информация и расчеты издержек и выгод предоставления коллективного блага частенько сами являются коллективным благом.
Даже в тех вариантах, когда вклад довольно большой для того чтоб выявить рациональность расчетов издержек и выгод, есть происшествия, при которых коллективные деяния могут случаться и без избирательных стимулов. Что это за происшествия, станет ясно сходу же как лишь мы представим ситуации, когда имеется только несколько индивидуумов либо компаний, получающих выгоду от коллективного деяния. Предположим, что в отрасли всего две компании одинаковой величины и что есть барьеры для вхождения в эту ветвь. Это все еще та ситуация, когда от более высокой цены на продукцию данной отрасли выиграют обе компании и когда покровительствующие данной отрасли законы помогают им обеим. Тогда более высокие цены и покровительствующее законодательство - коллективное благо для данной олигополии, хотя это коллективное благо лишь для группы из двух членов. Разумеется, что каждый из олигополистов оказался в ситуации, когда он, если ограничит выпуск либо будет лоббировать покровительствующее законодательство для отрасли, получит только приблизительно половину выигрыша от этих действий. Но соотношение издержки-выгоды от всех действий в общих интересах может быть столь благоприятным, что. Даже если компания несет вес издержки собственных действий и получает лишь половину выигрыша от них, ей все равно может быть выгодно действовать в общих интересах. Таковым образом, если группа, которая выиграла бы от коллективного деяния, довольно мала и соотношение издержки-выгоды для этого коллективного деяния довольно благоприятно для группы, преднамеренное действие в коллективных интересах вполне может быть даже в отсутствие избирательных стимулов.
Если в группе лишь несколько членов, вполне также может быть. Что они будут вести переговоры друг с другом и согласятся на коллективные деяния. И тогда деяния каждого члена группы будут заметно влиять на интересы и подходящие деяния остальных. Следовательно, все заинтересованы действовать стратегически, т.Е. Методами, которые воспринимали бы во внимание действие личных решений-выборов на выборы остальных.
Следовательно, малые группы частенько могут вовлекаться в коллективные деяния без избирательных стимулов. В малых группах определенного типа («привилегированных» группах) практически предполагается, что некое коллективное благо будет предоставлено. Тем не менее, даже в более благоприятных обстоятельствах коллективные деяния проблематичны и исход в каждом конкретном случае непредсказуем. Хотя некие моменты тут сложны и остаются неопределенными, существо взаимосвязи меж размерами группы, которая выиграла бы от коллективного деяния, и масштабом коллективных действий максимально обычное. Это можно проиллюстрировать на примере обеспечения производства рационального количества коллективного блага для малой группы[8] [8].