Несчастные случаи на производстве и «увечные дела»

Одной из наиболее сложных и противоречивых областей МЧП является область конфликтов законов в связи с несчастными случаями на производстве. Критерии выбора законодательства по «увечным делам» весьма разнообразны и связаны со следующими основными концепциями таких дел:

1) деликтного происхождения ответственности нанимателя, обосновывающей применение закона места совершения деликта;

2) договорного происхождения ответственности прав и обязанностей участников обязательства по возмещению вреда, предполагающей применение права, установленного в трудовом контракте;

3) кумуляции деликтной и договорной ответственности нанимателя, что предполагает наличие альтернативы между правом места совершения деликта и правом, которому подчиняется трудовой контракт. Обе коллизионные привязки признаются компетентными в равной степени;

4) приоритета закона места нахождения предприятия. Применение этой концепции на практике осложняется проблемой квалификации понятия «место нахождения предприятия».

В современной судебной практике и законодательстве западных стран (США, Франция, Великобритания) по «увечным делам» применяются «дифференцированные» коллизионные привязки (отыскание закона, свойственного данному отношению). Основной тенденцией современной судебной практики по рассмотрению «увечных» дел является отказ от «негибких» коллизионных привязок, применение теории индивидуальной локализации, и на ее основе поиск закона, свойственного данному контракту. Для этого используется теория «взвешивания» деликтного отношения. Чрезвычайно широко распространено использование концепции «место результата», т. е. применяется право страны, на территории которой произошел несчастный случай. Субсидиарные специальные коллизионные привязки – закон места регистрации транспортных средств и обычного места жительства потерпевшего.

При разрешении «увечных дел» широко применяются национальные и международные правовые презумпции (общего гражданства или общего домицилия работника и работодателя; закон учреждения, обслуживающего своих клиентов в массовом порядке; закон суда – кто выбрал суд, тот выбрал право). В некоторых государствах приняты законы о распространении действия национальных компенсационных актов на иностранных трудящихся в случае получения увечья на местном предприятии.

«Увечные дела» сопряжены с возмещением не только материального ущерба, но и морального вреда. В связи с этим возникает проблема: специфика, порядок и размеры возмещения морального вреда принципиально различны в законодательстве разных государств. Точно так же само определение понятия «моральный вред» (ущерб) очень сильно отличается в национальном законодательстве. В настоящее время практически общепризнанно, что моральный ущерб предполагает причинение физических и нравственных страданий, возмещается только при наличии вины. Возмещение морального вреда предусматривается в денежной или иной материальной форме и в размере, определенном судом независимо от подлежащего возмещению имущественного ущерба.

Рабочим-мигрантам вред, причиненный трудовым увечьем или профессиональным заболеванием, возмещается на основе международных соглашений, трудовых контрактов и национальных законов. В случае спора применяется закон страны трудоустройства и то национальное законодательство, которое распространялось на рабочего в момент причинения увечья или во время трудовой деятельности, вызвавшей профессиональное заболевание. Возможно установление применимого права на основе автономии воли сторон.

В случае получения производственных травм и профессиональных заболеваний работниками, находящимися в служебной заграничной командировке, применяется право страны, направившей потерпевшего в командировку. Возмещение ущерба производится предприятием, откомандировавшим работника. При причинении вреда таким лицам не на производстве и во внерабочее время действует общая концепция деликтных обязательств: применяется право страны места совершения деликта, возмещение ущерба производится лицом, непосредственно его причинившим.

Трудовые отношения составляют предмет МЧП в «широком смысле» часть правоотношений в области трудовой деятельности имеет граждан­ско-правовой характер (например, условия выплаты и определение размера заработной платы), часть - административно-право­вой характер (например, порядок образования и деятельности комиссии по трудовым спорам; порядок наложения дисциплинарных взысканий).

Для установления применимого права в области трудовых от­ношений используются следующие коллизионные привязки: закон места заключения трудового договора; закон места производственной деятельности; закон флага на морском транспорте; закон гражданства; закон места жительства; закон места нахождения работодателя; закон места работы; закон места регистрации транспортных средств; закон перевозчика и др.

Трудовая деятельность ино граждани­на - работа иностранного гражданина в РФ на основании трудового договора или гражданско-правового договора на выполнение ра­бот. Трудовая деятельность иностранцев допускается в РФ на осно­вании трудового договора иностранца с нашими предприятием и организацией в соответствии с положениями российского трудового законодательства. Законодательством установлены система лицензирования при­влечения иностранной рабочей силы и система выдачи разре­шений на работу иностранных граждан, въезжающих в Россию. Значительное число иностранных граждан привлекаются на работу в России на основе двусторонних межправительствен­ных соглашений, в значительной степени определяющих усло­вия труда граждан соответствующих стран в России.

Основные положения, касающиеся трудовой деятельности ино­странцев в РФ: 1)иностранные граждане, постоянно проживающие в РФ, могут работать в качестве рабочих и служащих на предприятиях, в уч­реждениях и организациях или заниматься иной трудовой дея­тельностью на основаниях и в порядке, установленных для граждан РФ; 2)временно пребывающие в РФ иностранные граждане могут заниматься трудовой деятельностью в РФ, если это совместимо с целями их пребывания в РФ; 3)иностранные граждане пользуются правами и несут обязанно­сти в трудовых отношениях, наравне с гражданами РФ.

В отношении условий труда, как и вообще во всех других об­ластях, не допускается никакой дискриминации иностранцев в зависимости от расы, национальности, пола, языка, религии или каких-либо иных оснований. Всякого рода ограничения, установленные национальным законом иностранца, не при­знаются в РФ.

На иностранцев распространяются общие положения трудово­го законодательства, касающиеся заключения и расторжения трудового договора, заработной платы, рабочего времени, вре­мени отдыха и т. д. Работающие на наших предприятиях и в учреждениях иностранцы подчиняются тем же правилам тру­дового распорядка, что и российские граждане.

Иностранный гражданин не имеет права: 1) находиться на государственной или муниципаль­ной службе; 2)замещать должности в составе экипажа судна, плавающего под Государственным флагом РФ, в соответствии с ограничениями, предусмотренными Кодексом торгового мореплава­ния РФ; 3)быть членом экипажа военного корабля РФ или другого эксплуатируемого в неком­мерческих целях судна, а также летательного аппарата государственной или экспериментальной авиации; 4)быть командиром воздушного судна граждан­ской авиации; 5)быть принятым на работу на объекты и в органи­зации, деятельность которых связана с обеспечени­ем безопасности РФ. Перечень таких объектов и организаций утверждается Прави­тельством РФ.

Из другого источника

Следует сразу оговориться: в трудовом праве вообще наличествуют как публично-правовые, так и частно-правовые элементы, что, будучи объективным обстоятельством, отмечается многими авторами. В плане же международного частного права речь идет о таких разновидностях трудовых отношений, которые бесспорно имеют цивилистический характер. В их числе стоят прежде всего отношения трудового найма, в целом повсюду подчиняющиеся принципам регулирования, свойственным частно-правовой сфере. Вместе с тем при рассмотрении трудовых отношений в МЧП в настоящем разделе будет уделено необходимое внимание и публично-правовым аспектам, поскольку в большинстве случаев именно их решение составляет важную предпосылку для возникновения трудовых отношений цивилистической природы.

Трудовая деятельность индивидуумов в международной сфере подчиняется ряду специфических правил. В современной жизни многие государства практикуют выдачу разрешений на въезд иностранным гражданам и лицам без гражданства на свою территорию в сочетании с предоставлением разрешения на работу (Австрия, Великобритания, Испания, Канада, США, Франция, ФРГ, Швейцария и др.). В других государствах получение разрешения на работу требуется не от физического лица, планирующего осуществлять трудовую деятельность, а от организации, которая заключает договор трудового найма с индивидуумом (Монголия).

Например, в силу Закона Монголии о правовом положении иностранных граждан от 24 декабря 1993 г., введенного в действие с 1 февраля 1994 г., «все организации и предприятия любой правовой формы, которые осуществляют деятельность на территории Монголии, обязаны заключать контракты трудового найма с иностранными специалистами и рабочими из зарубежных стран либо общественных организаций и получать разрешение центрального органа исполнительной власти, ответственного за трудовые отношения» (п. 5 ст. 11). Данная обязанность носит как бы двусторонний характер, поскольку тот же закон устанавливает, что иностранные граждане, имеющие статус постоянно проживающих в Монголии лиц, или иммигранты могут быть наняты на работу какой-либо местной или иностранной организацией только с разрешения центрального государственного административного органа, ответственного за трудовые отношения, либо уполномоченного им учреждения (п.1 ст.11).

В Российской Федерации наряду с разрешениями на привлечение иностранной рабочей силы, выдаваемыми юридическим лицам, предусматривается выдача непосредственно иностранным гражданам подтверждений на право трудовой деятельности, осуществляемая органами Федеральной миграционной службы России. Действующими нормативными актами в этой области выступают прежде всего закон РСФСР «О занятости населения в РСФСР» от 19 апреля 1991 г., указы Президента РФ «О привлечении и использовании в Российской Федерации иностранной рабочей силы» от 16 декабря 1993 г. № 2146 и «О дополнительных мерах по упорядочению привлечения и использования в Российской Федерации иностранной рабочей силы» от 29 апреля 1994 г. № 847. В основу государственной политики в области привлечения иностранной рабочей силы для целей ее использования в России положено, как свидетельствуют приведенные документы, обеспечение приоритетного права граждан РФ на занятие вакантных рабочих мест. Эти правила распространяются и на иностранных юридических лиц, реализующих на территории РФ заключенные ими контракты, за исключением тех из них, которые командируют в Российскую Федерацию своих работников для проведения монтажа (демонтажа) поставляемого ими оборудования.

Привлечение иностранных граждан из числа высококвалифицированных специалистов на основе подтверждения на право трудовой деятельности осуществляется без оформления разрешения в случаях их найма работодателями для работы на предприятиях с иностранными инвестициями, действующих, например, на территории Москвы, на должности руководителей предприятий, их заместителей, руководителей подразделений (в том числе обособленных предприятий) (п. 17 распоряжения мэра от 24 мая 1994 г. № 243-РМ «О Положении о привлечении и использовании в г. Москве иностранной рабочей силы» с изменениями от 24 декабря 1996 г. и от 22 января 1997 г., введенными в Положение о порядке привлечения и использования в г. Москве иностранной рабочей силы, утвержденное постановлением Правительства Москвы от 16 июля 1996 г. № 587).* Указанный порядок применяется также в отношении некоторых других категорий иностранных граждан, желающих осуществлять трудовую деятельность на территории РФ и г. Москвы в частности. К ним относятся лица, официально признанные беженцами на территории Москвы, индивидуумы, получившие убежище на территории РФ со статусом временного проживания в г. Москве, а также постоянно проживающие на территории РФ физические лица—граждане других государств, работники дипломатических, консульских представительств и международных организаций, пользующихся дипломатическим статусом, которые находятся на территории Москвы, деятели науки и культуры, работающие на территории Москвы в учреждениях, созданных в соответствии с российскими межгосударственными соглашениями, корреспонденты и журналисты, аккредитованные в РФ, лица, на которых распространен иной порядок трудоустройства в соответствии с межгосударственными и межправительственными договорами РФ с зарубежными странами, и др. (см. п. 19 упомянутого Положения). При этом необходимо обратить внимание на особенности правового режима в вопросах трудоустройства с учетом межгосударственных договоров, заключенных между Россией и Республикой Беларусь. В рамках двустороннего сотрудничества этих стран порядок привлечения работников изменен в связи с созданием особого интеграционного объединения двух государств, основанного на Договоре об образовании Сообщества между Российской Федерацией и Республикой Беларусь от 2 апреля 1996 г., в ст.8 которого установлена обязанность двух государств по обеспечению равных прав граждан договаривающихся сторон при получении образования, трудоустройстве, оплате труда, предоставлением других социальных гарантий. В соответствии с п.1 Решения Высшего Совета Сообщества Беларуси и России от 22 июня 1996 г. № 4 действующей на основе национального законодательства порядок регулирования привлечения и использования иностранной рабочей силы в отношении граждан Российской Федерации и Республики Беларусь не применяется.**

* Пункт 4 последнего из указанных актов, а также п.8 Положения, утвержденного Указом Президента РФ № 2176, устанавливающего общий режим, предусматривают, что выдача разрешений на привлечение рабочей силы из государств СНГ с января 1996 г. на основании приказа Федеральной миграционной службы России от 2 ноября 1995 г. № 146 осуществляется территориальными миграционными службами сроком, как правило, до одного года с возможным продлением действия разрешения не более чем на один год.

** Сравним приведенные положения с регулированием, содержащимся в ст. 3 многостороннего Соглашения о трудовой миграции и социальной защите трудящихся—мигрантов стран СНГ от 15 апреля 1994 г., которое определяет, что «порядок привлечения работников, квалифицированные, возрастные и иные требования к ним устанавливаются Стороной трудоустройства, исходя из действующего на ее территории законодательства, если иное не предусмотрено двусторонними соглашениями».

Однако следует подчеркнуть, что в целом подобного рода требования, будь то общие или специальные, составляют содержание материально-правовых предписаний, имеющих публично-правовой аспект. Следовательно, применительно к ним и регулируемым ими отношениям не может вставать проблема выбора правопорядка, ибо публично-правовые отношения всегда подчиняются территориальному закону. Вместе с тем представляется, что ошибочно было бы исключать такие нормы из круга рассмотрения в рамках международного частного права, поскольку они составляют основу для установления правового режима, статуса иностранцев, в том числе иностранных трудящихся, в конкретном государстве (см. гл.14).

Регулированию отношений цивилистического характера, возникающих в сфере осуществления иностранцами трудовой деятельности, в значительной степени свойственны средства, являющиеся общепринятыми в МЧП: автономия воли сторон, выбор права на основе соответствующих существу отношения привязок, сформулированных в национальном праве отдельных государств, а также применение унифицированных международным договором коллизионных и материальных норм.

Регулирование трудовых отношений, выходящих за пределы одной юрисдикции, в разных странах строится с использованием различных концепций. В одних государствах (странах Европейского союза, а также Австрии, Швейцарии, Венгрии) превалирует цивилистический подход, в других — некоторое его ограничение с учетом публично-правовых элементов, присутствующих в трудовых отношениях (Франция, Бельгия, Италия, ФРГ). Основными коллизионными принципами в трудовых отношениях выступают закон места выполнения работы (lex loci laboris) и личный закон нанимателя (его разновидность: закон страны учреждения или организации, направивших работника за границу, — lex loci delegationis). Принцип расширения сферы действия закона, избранного сторонами в силу их соглашения (lex voluntatis), т.е. безусловного применения его и в трудовых отношениях, что стало распространенной практикой в сегодняшних условиях, признается, однако, далеко не всеми государствами. Так, в Великобритании, Венгрии, Канаде, ФРГ* и т.д. автономия воли сторон в принципе не ограничивается.

* Как следует из ст. 30 Вводного закона к ГГУ, стороны вправе избрать применимое к договорным отношениям право. При этом «выбор права в трудовых договорах и трудовых отношениях не должен приводить к лишению работника защиты, предоставляемой ему императивными нормами права, которое подлежало бы применению согласно абз.2 при отсутствии выбора права».

В то же время законодательство и судебная практика ряда стран исходят из того, что основной формулой прикрепления является закон страны, где выполняется работа (lex loci laboris), и следовательно, выбор права сторонами может быть практически исключен (Франция, Бельгия, ФРГ, Италия). Например, венгерский Закон о международном частном праве устанавливает применение к трудовым правоотношениям закона страны выполнения работы, если законодательством не предусмотрено иного. В случае множественности мест, в которых выполняется работа, будет применяться закон работодателя (lex personalis) физического лица-нанимателя работника или lex societatis юридического лица. Аналогичным образом данный принцип закреплен в Римской конвенции о праве, применимом к договорным обязательствам (1980 г.). Для трудовых договоров в ней сделано специальное изъятие из принципа автономии воли сторон при выборе применимого права. Заметим попутно, что в таком виде эта категория содержалась и в проекте конвенции Европейских сообществ о единообразном регулировании коллизий законов в области трудовых отношений, процесс оформления которой не получил завершения.

В рамках общего принципа прикрепления трудовых отношений к личному закону нанимателя, если служебные обязанности исполняются в нескольких государствах, в венгерском Законе выделены частные случаи определения применимого права. Так, отношения трудового найма венгерских граждан, являющихся работниками венгерских предприятий и учреждений, работающих за границей по контрактам или в рамках осуществления служебных функций, требующих длительного пребывания за рубежом, подчиняются венгерскому праву. Трудовые отношения членов экипажей морских и воздушных судов регулируются правом того государства, под чьим флагом либо иным отличительным знаком функционирует судно. Указанные коллизионные правила, установленные законом, распространяются также на действительность трудовых договоров с точки зрения формы, содержания, прекращения и последствий недействительности (ст. 52—53).

Закон Польши предусматривает возможность для сторон самим избрать применимое к трудовому договору право. Однако ст.32 Закона исключает неограниченную свободу выбора: «Стороны могут подчинить трудовые правоотношения выбранному ими закону, если он находится во взаимосвязи с этими правоотношениями».

В соответствии с § 16 чешского Закона о международном частном праве и процессе 1963 г. отношения, вытекающие из трудового договора, регулируются правом места выполнения работы, если стороны не договорились об ином. В то же время, в условиях, когда работник выполняет работу на основании трудового соглашения с организацией, находящейся в другом государстве, решающим является право места нахождения организации, если речь не идет о лице, которое живет в государстве, где выполнялись работы. Из этого вытекает, что в подобных случаях применяется закон места выполнения работы, а не закон страны местонахождения предприятия или организации. В рассматриваемом акте специфицированы коллизионные привязки применительно к случаям выполнения трудовых обязанностей, если они связаны с работой на транспорте. Так, трудовые отношения работников транспортных организаций регулируются в железнодорожном и автодорожном транспорте правом места нахождения организации, в речном и воздушном транспорте — правом места регистрации, а в морском— правом государства, под флагом котором плавает судно (п. 2 § 12).

Указанная коллизионная формула прикрепления — закон флага (lex banderae) — в принципе для данного рода отношений является основополагающей. Помимо вышеприведенных актов общего характера, относящихся к области МЧП, подобное правило присутствует и в отдельных нормативных актах, посвященных специальному регулированию. В частности, в финском Законе о моряках 1978 г. в порядке установления односторонней коллизионной нормы предусматривается, что он применяется ко всем работам, выполняемым на борту финского судна. Однако, если финское судно или его часть зафрахтованы иностранным нанимателем, Министерство социальных вопросов и здравоохранения Финляндии может в целом или частично освободить его от соблюдения положений этого акта. Правительством Финляндии может быть также предписано применение его положений и в случаях трудовых отношений, осуществляемых на борту иностранного судна, если в них участвуют финские наниматель и работник.

Поскольку Закон Швейцарии 1987 г. исходит из применения двух важнейших принципов международного частного права: автономии воли сторон и прикрепления к праву, с которым отношение наиболее тесно связано (п. 1 ст. 116 и п. 1 ст. 117), его правила, устанавливающие, что договор подчиняется выбранному сторонами праву, распространяют свое действие на рассматриваемые отношения. Однако законодатель предполагает в выборе сторон и возможность ошибок. В такой ситуации договор подчиняется праву страны, с которым он связан наиболее тесным образом. В результате в договорах поручения, трудового найма и иных, им аналогичных, предполагается, что имеется тесная связь со страной, в которой осуществляется услуга (работа).

В национально-правовых предписаниях ранее советского, а ныне российского частного права коллизионные нормы, подлежащие применению к отношениям, возникающим в связи с трудовой деятельностью в международной сфере, отсутствовали. Поскольку в российской правовой системе трудовое право занимает отдельное место в качестве самостоятельной правовой отрасли, закономерно, что в источниках гражданского права трудовые отношения не были объектом регулирования, вследствие чего коллизионные нормы, посвященные трудовым отношениям, скажем, в Основах ГЗ 1961 г. или 1991 г., ГК РСФСР 1964 г. отсутствовали. Не было их и в КЗоТ РСФСР. Нет и в проекте третьей части ГК РФ. Любопытно, что в юридической литературе, посвященной предстоящей реформе трудового права России, при формулировании главных задач, стоящих перед наукой и практикой в области трудового права, среди 14 «болевых точек» необходимость разработки, формулирования и закрепления коллизионных норм в основном источнике трудового права РФ не обозначена.* Следовательно, коллизионно-правовое регулирование трудовых отношений международного характера с помощью национально-правовых средств в Российской Федерации составляет вопрос не очерченного еще будущего. Соответственно и проект Трудового кодекса Российской Федерации, внесенный в Государственную думу Правительством РФ.,** не содержит коллизионных норм, относящихся к регулируемой области. Однако в нем содержатся общие положения о применении законов и иных нормативных правовых актов о труде к иностранным гражданам, лицам без гражданства, а также к регулированию трудовых отношений в организациях, принадлежащих (полностью или частично) иностранным юридическим или физическим лицам (ст. 15). В частности, указывается, что законы и иные нормативные правовые акты о труде, действующие в Российской Федерации, распространяются на иностранных граждан и лиц без гражданства, работающих в организациях, расположенных на территории Российской Федерации, кроме случаев, установленных федеральным законом или международным договором Российской Федерации. На работников организаций, расположенных на территории Российской Федерации, учредителями или собственниками которых (полностью или частично) являются иностранные юридические или физические лица, согласно проекту, распространяются законы и иные нормативные правовые акты Российской Федерации о труде, за исключением случаев, установленных федеральными законами или международными договорами Российской Федерации.

* См., напр.: Куренной A.M. Трудовое право России: что впереди?// Законодательство. 1998. № 4. С. 62-65.

** См.: Российская газета. 1999. 28 апр.

Единственной областью российского права, в которой трудовые отношения подверглись коллизионно-правовой регламентации, в настоящее время выступает торговое мореплавание. В частности, КТМ РФ 1999 г. устанавливает специальные коллизионные нормы применительно к взаимоотношениям (в т.ч. и трудовым) между судовладельцем и членами экипажа: «Отношения между судовладельцем и членами экипажа судна регулируются законом государства флага судна, если иное не предусмотрено договором между судовладельцем и членами экипажа судна, являющимися иностранными гражданами. Выбор сторонами трудового договора права, подлежащего применению, к отношениям между судовладельцем и членами экипажа судна, не должен приводить к ухудшению условий труда членов экипажа судна по сравнению с нормами права того государства, которыми должны регулироваться данные отношения при отсутствии соглашения сторон по подлежащему применению праву» (ст. 416). В данном случае присутствуют, как минимум, две новеллы: во-первых, возможность выбора права сторонами трудового договора (т.е. закрепляется принцип автономии воли Сторон) и, во-вторых, ограничение применения избранного правопорядка, основанное исключительно на соблюдении интересов-работника (работников).

В том же что касается некоторых частно-правовых аспектов, наиболее часто встречающихся в реальной жизни при осуществлении трудовых отношений, затрагивающих два или более право-порядков, то чаще всего они бывают связаны с причинением вреда, возникшего в порядке выполнения трудовых обязанностей. Если подобные действия имели место на территории Российской Федерации и рассматриваются российским судебным учреждением, то суд будет исходить из общей коллизионной нормы ст. 167 Основ гражданского законодательства 1991 г. о применении права страны, на территории которой был причинен вред или имело место действие, послужившее основанием для предъявления требования о возмещении вреда. При установлении факта необходимости применения российского права суд будет исходить из действующих в области трудовых отношений общих норм материального права и обратится к Правилам возмещения работодателями вреда, причиненного работникам увечьем, профессиональным заболеванием либо иным повреждением здоровья, связанным с исполнением ими трудовых обязанностей, утвержденных Постановлением Верховного Совета Российской Федерации от 24 декабря 1992 г. (в редакции Федерального закона от 24 ноября 1995 г.), согласно которым отношения по возмещению вреда, причиненного работникам увечьем, профессиональным заболеванием либо иным повреждением здоровья, связанным с исполнением ими трудовых обязанностей, регулируются ГК РФ и данными Правилами (аналогичная норма содержалась в ст. 19 Основ законодательства Российской Федерации об охране труда в редакции от 6 августа 1993 г.). В тех случаях, когда договорами (соглашениями) между Российской Федерацией и другими странами предусматриваются иные правовые предписания, чем те, которые содержатся в ГК РФ и Правилах, будут применяться правовые предписания, предусмотренные такими договорами (соглашениями).*

* Подобного рода специальные международные соглашения, как многостороннего, так и двустороннего характера, заключены Российской Федерацией с Украиной, Беларусью, Молдовой, Арменией, Кыргызстаном. Подробнее о содержащемся в них регулировании см. в § 3 настоящей главы, а применительно к правовым вопросам возмещения работникам вреда, причиненного увечьем, или профессиональным заболеванием и т.п., — в главе 24.

Исходя из общего подхода, зафиксированного в действующих разделах ГК РФ и предлагаемого в проекте его третьей части касательно предельного использования автономии воли сторон в договорных гражданско-правовых отношениях, можно было бы вывести презумпцию, что подобное допустимо и в контрактах трудового найма (трудовых договорах) ввиду непротиворечия их природы цивилистическому характеру отношений. Однако легального подтверждения данному обстоятельству в действующем ныне внутреннем праве России пока, к сожалению, не существует.

Тем не менее тенденция к закреплению такого рода регулирования проявляется в иных источниках права — международных договорах Российской Федерации, заключаемых ею с зарубежными государствами. В частности, в Договоре о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским и уголовным делам между РФ и Польшей от 16 сентября 1996 г. (не вступил в силу) — кстати, в документ подобного вида впервые включен раздел, посвященный трудовым отношениям, — expressis verbis записано: «Стороны трудового договора могут сами выбрать законодательство, регулирующее их трудовые отношения». Однако если стороны по каким-либо причинам этого не сделали, то будет действовать следующая договорная норма: «...возникновение, изменение, прекращение (расторжение) трудового договора и вытекающие из него претензии регулируются законодательством Договаривающейся Стороны, на территории которой выполняется, выполнялась или должна была выполняться работа» (ст. 44). В то же время в соглашении предусматривается возможность и другого решения коллизионного вопроса. В частности, выполнение работы на территории одного договаривающегося государства на основании трудового договора с предприятием, находящимся на территории другой договаривающейся стороны, все аспекты отношений, возникающих или вытекающих из такого трудового договора, регулируются законодательством последней, т.е. обеспечивается привязка к закону местонахождения юридического лица—работодателя. В ряде случаев к трудовому договору может применяться закон флага судна, места нахождения административного центра (головной конторы) предприятия (к примеру транспортного предприятия), закон страны учреждения юридического лица или государства, где оно имеет обычное местопребывание своих органов либо преимущественное осуществление производственной либо торговой деятельности. Например, австрийский Закон о международном частном праве 1978 г. указывает, что если работник выполняет работу более чем в одной стране или когда не имеется обычного места выполнения работы (наиболее типичными случаями подобного рода выступают ситуации, когда выполняемая работа обусловлена функционированием транспорта), действует закон того государства, в котором наниматель имеет обычное местонахождение или в котором он преимущественно осуществляет свою деятельность.

Отсутствие разработанной системы норм в области коллизионно-правового регулирования трудовых отношений международного характера на национально-правовом уровне свойственно значительному числу государств. В подобных условиях восполнение пробелов может осуществляться как с помощью положений международных договоров, так и посредством выработки соответствующих решений в процессе правоприменительной деятельности национальных юрисдикционных органов (судов). Так, в Финляндии среди многочисленных актов, регламентирующих труд (Закон о договорах трудового найма 1970 г., Закон о трудовых судах 1974 г., Закон о контроле за соблюдением правил охраны труда 1973 г., Закон о коллективном договоре 1946 г., Закон о сотрудничестве на предприятии 1978 г. и др.), единичны те, которые содержали бы коллизионные нормы. В частности, в Законе о страховании по болезни 1963 г. (с позднейшими изменениями) имеется положение п. 3 § 1 о том, что финские граждане, которые работают по найму за границей по договорам, заключенным с финскими обществами, зарегистрированными в Финляндии, для целей применения данного закона считаются проживающими в Финляндии. Как видим, в данном случае сфера действия правового акта (условия его применения) определена с помощью односторонней коллизионной нормы.

В таких обстоятельствах практика финских государственных органов (Министерства социальных вопросов и здравоохранения, центрального Института пенсионного обеспечения и Совета по труду и др.) становится главенствующей в определении возможностей распространения норм «внутренних» национальных актов на отношения международного характера по защите труда и интересов работников. В рамках деятельности судебных органов, по свидетельству финских авторов, к вопросам трудового права международного характера в большей мере обращается Трудовой суд, а не Верховный суд Финляндии. Будучи единственной специализированной судебной инстанцией, имеющей дело с применением коллективных договоров, этот орган не раз сталкивался с проблемами международного частного права в трудовых отношениях в аспекте коллективных договоров. При этом при решении возникающих коллизий между финским законодательством о коллективных договорах (или самим коллективным договором) и иностранным правом было признано целесообразным руководствоваться общими принципами выбора применимого права, свойственными обязательственным отношениям, с использованием метода индивидуализации, однако рекомендовался и «гибкий» подход. В этом плане заслуживающими внимания представляются два решения Трудового суда Финляндии, вынесенные в 1979 и 1980 гг. (ТТ № 169 и ТТ № 135). В них наряду с прочим было подчеркнуто следующее: «Вопрос о том, в какой мере финский суд должен отвергнуть применение положений финского коллективного договора в силу соображения, что они расходятся с иностранным законодательством, может целиком или частично зависеть от того, право какого государства будет применяться для регулирования конкретного договорно-правового отношения (отношения трудового найма)».

Как уже указывалось, регулированию трудовых отношений, рассматриваемых в рамках международного частного права, свойственно действие многих характерных его институтов — свободы договора, автономии воли сторон, национального режима, режима наибольшего благоприятствования, взаимности и т.д. Сходным с другими областями МЧП образом в разрешении частноправовых трудовых отношений, осуществляемых в международной сфере, важную роль играет оговорка о публичном порядке (в более широком аспекте см. об этом в главе 12). Примерами использования тезиса о публичном порядке является практика Трудового суда Финляндии, в чьей деятельности имели место дела, связанные с коллективными договорами, в которых возникали коллизии между финским законодательством о коллективных договорах (или самим коллективным договором) и иностранным правом. В данной связи необходимо подчеркнуть чрезвычайно весомую роль, которую ифают коллективные договоры в трудовом праве западных стран в целом.

Обратимся в этой связи к упомянутым выше решениям Трудового суда Финляндии ТТ № 169 1979 г. и ТТ № 135 1980 г. Начиная с 1972 г., в сфере гражданского строительства в Финляндии стали применяться коллективные договоры, заключаемые в общегосударственном масштабе, между Финской федерацией строительства и Федерацией строительных рабочих. В них содержалась статья, согласно которой финское трудовое право, законодательство о социальном обеспечении и сам коллективный договор будут применяться на строительных площадках, расположенных за границей так же, как и в Финляндии. Кроме того, имелись региональные коллективные договоры, которыми охватывались трудовые отношения финских работников, реализуемые на строительных площадках, например в Ливии, на Ближнем Востоке, в Северной Африке, Ираке, СССР и т.д. В них также содержались аналогичные положения, однако в том, что касается африканских и арабских стран, применение финских коллективных договоров подчинялось действию «местных условий и специальных требований, вытекающих из них». В указанных делах фигурировало условие коллективного договора, принятого в области гражданского строительства в национальном масштабе, о том, что в случае нахождения строительной площадки за рубежом, работникам должны выплачиваться, помимо заработной платы, надбавки на покрытие расходов, вызванных специфическими условиями работы и пребывания за границей. Постольку поскольку соответствующие нормы, действующие в Финляндии, перекрываются, сумма надбавок должна согласовываться в индивидуальном случае с Федерацией строительных рабочих. Финское общество осуществляло наем финских граждан для работы за рубежом (в Саудовской Аравии) в условиях явного превышения режима рабочего времени, установленного в финском Законе о рабочем времени 1946 г. и положениями коллективного договора о рабочем времени, не согласовав размера надбавок. Более того, Финская федерация гражданского строительства, членом которой было данное общество, отказалась воздействовать на него с целью урегулирования вопроса о надбавках. В результате Федерация строительных рабочих обратилась в Трудовой суд с требованием о вынесении в отношении юридического лица декларативного решения, а также присуждения ему и Федерации гражданского строительства штрафа за умышленное нарушение условий коллективного договора. Ответчики оспаривали возможность применения коллективного договора к отношениям, осуществляемым в Саудовской Аравии по мотивам противоречия института коллективного договора императивным нормам права Саудовской Аравии, которые предписывают регулирование трудовых отношений исключительно средствами индивидуального контракта. В свою очередь истец отвергал данную аргументацию как нарушение финского «публичного порядка».

В связи с этим обращают на себя внимание новые тенденции в выработке современных решений для регулирования международных частно-правовых трудовых отношений западных стран. Закрепленные в ст. 7 Римской конвенции о праве, применимом к договорным отношениям, нормы 1980 г. заставляют считаться не только с положениями императивного характера отечественного, но и иностранного правопорядка. В силу этого квалификации финского суда в вышеприведенном примере не могли не учитывать императивные предписания права Саудовской Аравии.

В реальной жизни практика заключения трудовых контрактов и нормативного регулирования при закреплении правил выбора применимого права весьма часто исходит из сочетания правил общей коллизионной нормы, относящейся к выбору «права договора» как такового (регулирующего договор в целом), и положений по специальному выбору права (регулирующего, например, режим работы в стране ее выполнения, государственные праздники и ежегодные отпуска). Общим правилом становится положение о том, что режим рабочего времени подчиняется нормам права, действующего в стране объекта, но, скажем, оплата сверхурочных производится по нормативам, зафиксированным в праве страны, организация которой направила работника за границу. Подобный подход обусловлен все более возрастающим объемом операций по экспорту труда и капитала, связанных с сооружением крупных заграничных объектов. По мнению специалистов-юристов, занимающихся данной областью МЧП (например, финского автора Тимо Эско), прежняя презумпция привязки к месту выполнения работы сохраняет свои позиции в рамках либеральной теории «центра тяжести», которая рассматривается, однако, как общее правило, допускающее исключения в пользу специальных привязок (например к праву страны общего гражданства или местонахождения). Американская доктрина «учета интереса» в некотором смысле получает резонанс также и в регулировании трудовых отношений.

В международных отношениях, связанных с трудовой деятельностью, немаловажное значение имеет также решение вопросов подсудности споров. Скажем, швейцарский Закон о международном частном праве в отношении исков из трудового соглашения устанавливает, что компетентными являются швейцарские суды по месту жительства ответчика или по месту, в котором работник осуществляет работу. В отношении исков работника компетентными являются швейцарские суды по месту его жительства или обычного пребывания (ст. 115). В финском праве компетенция местных судов в части разбирательства дел, возникающих в связи с выполнением трудовой деятельности международного характера, не имеет ясно и четко выраженной основы. О том, что в принципе финский суд может рассматривать любое подобное дело, даже если нет никакой прямой связи с финским правопорядком, высказывается доктрина. Достаточным в этом смысле фактором считается фактическая связь между ответчиком и финскими органами управления юстицией. С другой стороны, большую значимость имеют вопросы эффективности судебного решения: любое вынесенное решение предполагается быть действительным в иностранном государстве соответствующей заинтересованной стороны либо в государстве, где находится спорный объект. Изъятие спора из-под юрисдикции финских судов в общем допускается, и в течение многих лет здесь не известны исключения в области установления компетентного суда применительно к спорам между нанимателем и работником на основе правовых критериев места обычного жительства ответчика, места выполнения работы или места заключения контракта. Однако поиск ответов на данные вопросы осуществляется в этой стране путем обращения к теориям «радиации», «территориальности» («частно-правового ядра»), зародившимся и практикуемым в Германии, а также разработок возможных вариантов будущего регулирования, базирующихся на новых приемах и средствах.