Билет №1 Мир варваров. Особенности и система ценностей.

Варвар - это человек, всеми узами своего существования теснейшим образом связанный с окружающей природой. Эта связь существует буквально во всех сферах его жизнедеятельности - будь то труд или война, что, естественно, фиксировалось культурной традицией.

Долгое время исследователи полагали, что звериное обличье германских воинов было обычным тактическим приемом, рассчитанным на то, чтобы взять врага на испуг. Но, судя по источникам, германский воин, надев на себя шкуру зверя, как бы на самом деле становился им, отождествлял себя с ним. Саги постоянно напоминают, что в человеке под спудом скрывается вторая природа, своего рода внутренняя душа, не поддающаяся контролю. Характерен феномен появления воинов - берсерков или ульфхедхиннов - одевавшихся в медвежью или волчью шкуру, не признававших иных доспехов, и во время боя впадавших в состояние исступления, как бы превращаясь в зверей по свирепости и бесстрашию.

Религиозное почитание коня сочеталось с религиозным почитанием оружия. Подобный параллелизм - постоянное явление: в условиях бесконечных военных столкновений судьба человека зависела от обладания мощным оружием. В "Алеманнской правде" говорится: "Оскорбление коня - это то же самое, что оскорбление всадника"

Особую роль, конечно же, играл меч. Германцы переняли от кельтов искусство ковки стали, похожей на дамасскую. Чаще всего меч героя - божественного происхождения, его покрывают магические руны. Меч, которым Беовульф убивает чудовищную мать Гренделя, выкован великанами - и мог уйти в небытие только под влиянием другой чародейской силы - его клинок растворился в ядовитой крови поверженной нечисти. В руках героя осталась лишь драгоценная рукоятка.

Меч может иметь собственную волю, то есть самовыражаться как личность - поражать противника и исцелять друга. Дюрандаль Роланда, Жуаез Карла Великого, Эскалибур легендарного Артура - мечи имеют имена. Жуаез Карла не желает ломаться в роковой день Ронсевальского побоища. Роланд гибнет и оплакивает судьбу Дюрандаль, не желая оставлять клинок врагам - заключает меч в прощальное объятие и обещает верность за гробом. Меч вытесняет из его сознания даже невесту Альду. Эскалибур может принадлежать лишь одному человеку - королю Артуру. Только Артур сумел вытащить этот волшебный клинок из камня, и после смерти короля меч бросают в озеро, вернее, в таинственную руку, поднявшуюся из вод и исчезнувшую в них вместе с Эскалибуром.

Культурная традиция варварского мира пронизана корпоративными родовыми ценностями. Принадлежность к роду определяет сущность самого человека - в сагах обнаруживается обязательное перечисление предков. Причем считается, что качества их передаются по наследству.

Более того, сам мертвый человек воскресает в родне. Род существует извечно и неуничтожим, и месть за погибшего родственника осуществляется не ради него лично, а во имя групповой жизненной силы - поэтому возможно в качестве виры за убийство принять убийцу в ряды коллектива, рода.

Связь с родом и теми, кто к нему принадлежит, настолько сильна, что даже вероломство, даже смерть одного из братьев не в силах расторгнуть их союз.

Последствием этого стала и некоторая переоценка ценностей - престиж военной добычи, почетность ратного дела стали усиливаться. Все чаще в культурных текстах мы сталкиваемся с темой добычи сокровища и раздоров, порожденных им.

Богатство, в разных его обличиях – дорогое оружие, кольца, хорошие кони – один из постоянных мотивов, определяющих поведение варвара и его систему ценностей. Богатство – это знак силы, могущества, удачи. Его сакральный характер особенно рельефно высвечивается в тех “захороненных” сокровищах и кладах, которые археологи до сих пор находят на дне озер, торфяных болот и тому подобных мест. Нередко способ, которым были запрятаны подобные клады, исключает возможность воспользоваться ими в будущем даже для самого хозяина. Яркий тому пример в литературной традиции – клад Нибелунгов, схороненный владыками бургундов на дне Рейна.

Варварское сознание фиксирует в культурных текстах причины родовой вражды, которая, как правило, оборачивается трагедией, и источник борьбы - нередко золото.

В культурных текстах эпохи Великого переселения народов все отчетливее звучит мотив ценности "избыточного" мужества.

Это неслучайно. В эпоху повышенной воинской активности социум не мог не воспитывать воинов, готовых пожертвовать всем во имя его сохранения. К тому же сама природа человека той эпохи мотивировала его самоутверждение прежде всего в виде демонстрации физической силы и стойкости духа, от которых зависела жизнь и судьба человека. Поэтому закономерна высокая оценка в культурном сознании эпохи таких понятий как мужество и посмертная слава.

Особо отличившихся в битве воинов хоронили с особыми почестями. На месте погребения возводился курган. В случае с мореходными народами - викингами - возник обычай отправлять тело погибшего, вместе с оружием и добычей, на ладье в море. Считалось, что доблестно сражавшиеся воины, погибшие на поле брани, после смерти продолжают пировать в чертогах Одина.

Иная смерть ждет бесславных воинов. Как сообщает Тацит, варвары предателей и перебежчиков вешают на деревьях, а трусов и дезертиров топят в грязи и в болоте, заваливая сверху хворостом, чтобы таким образом скрыть от мира позорнейшее для германца качество - трусость. Человек, не сдержавший слово, нарушивший клятву, подвергался в лучшем случае "всеобщему презрению".

В "Песни о Нибелунгах", имеющей множество мотивов варварского происхождения, одному из героев - Вербелю - принесшему ложную клятву (он заверял, что бургундских конунгов у гуннского правителя ждет почетный прием, а на самом деле они попали в смертельную ловушку), отсекают руку.

Женщины

В систему означенных смысловых понятий органично вписывается и отношение варваров к женщинам, любви, браку. С одной стороны, чувственная сторона любви не могла не доминировать в мироощущении варвара. Самому сильному воину доставалась не только лучшая часть "неживой" добычи, но и "живой". С другой стороны, чувственный аспект отношения к женщине был тесно взаимосвязан со знаковым. Обладание самой красивой, а тем более, знатной женщиной, поднимало престиж воина в его собственных глазах и, главным образом, в глазах окружающих.

Тацит сообщает, что германцы до такой степени ценят своих женщин, что крепче бывают связаны своими обязательствами те племена, которые вынуждены в числе заложников отдавать также и знатных женщин. Вообще источником борьбы, причиной вражды культурные тексты эпохи нередко называют богатство и женщин.

Личность

Неудивительно, что человек той эпохи почти не имел оснований увидеть черты переменчивости в своем характере и в окружающих. Ни в эпосе, ни в сагах, ни в одном из культурных остатков варварской эпохи мы не обнаружим следов представлений об эволюции человеческого характера. Скорее культурное сознание оперирует понятием человеческого типа, играющего отведенную ему роль, выполняющего то, что предначертано судьбой или детерминировано обстоятельствами. О личности, строго говоря, нет и речи - ярким примером может стать Кримхильда из "Песни о Нибелунгах".

Судьба

Согласно представлениям древних германцев, существует сила, превосходящая как человеческие силы, так и мощь богов. Это судьба, предначертанная для каждого, судьба, которая слепа, и которой противостоять невозможно. Однако для германцев характерно было двойственное отношение к судьбе. Узнать свою судьбу наперед возможно. Часто рассказывается о прорицании или ином знаке, который выявляет будущее человека. В “Старшей Эдде” повествуется, как сам глава богов-асов, Один, узнает у вёльвы свою судьбу и судьбу мира.