2.2 Образование

В той же статье Тихоновой приведены результаты исследования связи профессионального статуса и образования. В нем сказано, что представители различных слоев различаются между собой также уровнем своего образования и квалификации. 87,6% в группе очень богатых имеют высшее образование, в том числе 5,6% из них - доктора и кандидаты наук. Все остальные - с незаконченным высшим образованием. Высшее образование имеет также основная масса просто богатых (77,9%), среди которых 4,4% кандидаты и доктора наук. В этом слое уже встречаются и люди со средним специальным образованием. Наконец, в пограничном слое общее среднее образование имеют 11,8%, среднее специальное - 15,7%, незаконченное высшее - 7,8%, высшее — 64,7%, в том числе 3,9% — с ученой кандидатской и докторской степенью. Тенденция более высокого образовательного и квалификационного уровня, характеризующая более богатые слои, подтвердилась и при анализе навыков этих людей. Так, только 12,4% очень богатых людей не умеют работать на компьютере при 23,5% в пограничном слое, 50,5% очень богатых людей готовы к использованию в работе иностранного языка при 21,6% в пограничном слое и т.д.

Более трети очень богатых людей (и только каждый десятый в пограничном слое) за последние три года изучали иностранные языки на курсах или самостоятельно, треть получила второе высшее образование при 11,1% в пограничном слое и т.д[10]. Просто богатые занимали во всех этих случаях промежуточное положение.

В статье Бессуднова «Социально-профессиональный статус в современной России» (используемые в этой работе данные, были собраны в ходе российской части международного сравнительного опроса – ISSP. ISSP проводится в России с 1992 г. ежегодно «Левада-центром» (до 2003 г. – ВЦИОМ) по национально репрезентативной выборке, включающей около 2 тыс. респондентов ежегодно. Профессиональная принадлежность респондентов кодируется в соответствии с детальной международной классификацией профессий – ISCO88 (International Standard Classification of Occupations – 1988), разработанной Всемирной организацией труда [ILO 1990]) связь образования и социально-профессионального статуса обозначена следующим образом. Он утверждает, что связь статуса и образования сильнее, чем связи статуса и дохода и приводит диаграмму рассеивания профессиональных групп по статусу и образованию[3].

Статус и образование в профессиональных группах (r = 0,93)

Примечание: Образование определено как доля индивидов с образованием выше полного среднего (высшее, высшее незаконченное, профессионально-техническое).

Коэффициент корреляции между статусом и образованием составляет 0,93 на групповом уровне (образование измерено как доля респондентов с образованием выше полного среднего) и 0,55 на индивидуальном уровне (образование измерено как количество лет, проведенных в учебных заведениях всех уровней).

По всей видимости, именно уровень образования, присущий профессиональным группам, является определяющим для их социального статуса. Тем не менее на диаграмме заметны некоторые отклонения от этого правила. Положение менеджеров высшего и низшего уровней, чиновников, а также работников силовых ведомств относительно других групп на шкале образования ниже, чем на шкале статуса. На шкале образования три верхние позиции занимают группы, ядро которых составляют традиционные «интеллигентные» профессии: учителя и преподаватели вузов, врачи, инженеры.

В. Анурин в своей статье « Профессиональная стратификация и закон перемены труда» приводит данные широкомасштабного социологического исследования “Социальная стратификация российского общества”, проведенного Институтом общественного проектирования в ноябре 2004 года по репрезентативной выборке. Он пишет, что существует довольно устойчивая связь между уровнем образования и личным доходом. И вряд ли вызовет удивление, что самый высокий уровень личного дохода наблюдается в группе работников с высшим образованием. В то же время доходы в образовательной группе наивысшего уровня – среди обладателей докторских и кандидатских ученых степеней – несколько уступают даже доходам выпускников ПТУ. Здесь и проявляется межпрофессиональная стратификация. Дело в том, что большинство респондентов с учеными степенями сосредоточены в отрасли “наука и научное обслуживание”, где их удельный вес составляет, кстати, не столь уж и большую величину – 8,9% (в образовании – 1,5%, в других отраслях – в лучшем случае доли процента, а чаще всего вообще отсутствует). Между тем в сегодняшней России наука не принадлежит к наиболее преуспевающим отраслям, занимая, по данным настоящего опроса, 14-е место по уровню доходов и 6-е по оценке престижности. Однако и в самой научной отрасли средний личный доход остепененных специалистов находится примерно на том же уровне, что и доходы специалистов с высшим и средним специальным образованием. Во всех остальных отраслях (за исключением финансово-кредитной и образовательной) доходы специалистов с учеными степенями находятся примерно на том уровне, который отображен на гистограмме[1].

Из приведенных выше исследований следует, что профессиональный статус прямо пропорционален уровню образования (за некоторым исключением). Работники с высоким образованием занимают более высокие должности, чем работники с низким.