3.1. План лекционного курса

Лекция 1: Борьба придворных группировок за власть. Регентство Софьи.

План:

1. Исторические предпосылки российской модернизации XVIII в.

2. Внутреннее положение России в конце XVII века. Царь Федор Алексеевич.

3. Борьба за власть. Софья Алексеевна Романова.

Литература:

1. Богданов А. П. Несостоявшийся император Федор Алексеевич. М.: Вече, 2009

2. Буганов В.И. Эволюция феодализма в России. — М., 1980.

3. Генезис капитализма в России. - М., 1963.

4. Каменский А.Б. Российская империя в XVIII веке: традиции и модернизация. – М., 1999

5. Милов Л.В. О Российском типе генезиса капитализма//Новая и новейшая история. - 1987. - № 2.

6. Павленко Н.И. Петр Великий. - М., 1990.

7. Скрынников Р.Г. Русь IX – XVII вв. – СПб, 1999.

8. Соловьев С.М. История России с древнейших времен.//С.М. Соловьев. Сочинения. Т. 13-17.- М., 1991

9. Павленко н.И. Петр Великий. - м., 1990. Исторические предпосылки российской модернизации XVIII в.

В России XVII века ее типично патриархальное, тра­диционное общество вступило в полосу острого кризиса.

Первым проявлением кризиса была уже Смута рубежа XVI— XVII веков — гражданская война, вызванная, наряду с другими причинами, и особенностями социального устройства страны, поскольку важное место в ней заняла борьба казачества с дво­рянством. В 1613 году земский собор возвел на русский престол Михаила Федоровича Романова. Нетрудно предположить, что бо­яре и вожди различных военных группировок полагали, что им будет легко управлять страной, прикрываясь фигурой семнадца­тилетнего и неамбициозного Михаила. На первый взгляд, так и случилось, и некоторые историки считали, что власть первого Романова была сильно ограничена Боярской думой и земскими соборами. Другие полагают, что «в новых условиях авторитарная власть была обречена на провал», поскольку «выросло самосоз­нание различных слоев населения» (3, С. 43). Самосознание, конечно, выросло, но гораздо важнее было другое: само стремление на­рода избрать себе царя свидетельствовало о потребности в твер­дой власти, которая справилась бы и со Смутой, и с ее послед­ствиями и которая в сознании русских людей этого времени могла быть только авторитарной. Да и справиться в условиях, когда в разных концах страны еще хозяйничали оппозиционные правительству казацкие отряды, часть страны была оккупирова­на шведами и поляками, а сама страна разорена, можно было лишь твердой рукой и при наличии достаточно прочной опоры. В 1617 году правительству Михаила удалось наконец подписать мир со Швецией, а в конце 1618 года перемирие с Польшей. Рос­сия потеряла побережье Балтики и часть исконно русских зе­мель, включая Смоленск, оставшихся в руках поляков. Зато из Польши вернулись русские пленные, среди которых был отец молодого царя Филарет. В июне 1619 года Филарет, еще при царе Борисе Годунове насильно постриженный в монашество, стал патриархом Московским. Одновременно он получил титул вели­кого государя и превратился формально в соправителя сына, на деле сосредоточив в своих руках всю государственную власть. Впервые в русской истории произошло слияние светской и ду­ховной власти в лице одного человека.

Основной смысл политики Филарета, продолженной и пос­ле его смерти в 1633 году, сводился к укреплению государства и царской власти. С 1622 года в течение десяти лет не созывались земские соборы, в титуле царя появилось слово «самодержец», возникли Аптекарский приказ, ведавший здоровьем государя и его семьи, и приказ Большого дворца, обеспечивавший финан­совую сторону жизни царского двора. В 1649 году уже при сыне Михаила, царе Алексее Михайловиче, принимается Соборное уложение — новый свод законов, окончательно закрепивший сложившийся политический и социальный строй Русского госу­дарства — систему управления и «государевой службы», помест­ную систему и крепостное право. Постоянно росло число при­казов, все меньшую роль играла Боярская дума. Но это была одна и, несомненно, самая сильная тенденция в развитии страны. На­ряду с ней существовала и другая.

После Смуты изменилось международное положение России. Если еще при Иване Грозном западное направление стало во внеш­ней политике основным, то теперь его приоритет определялся не­обходимостью борьбы за освобождение удерживаемых Польшей русских земель. При этом правительство хорошо сознавало, что основанная на дворянской коннице армия успешно противосто­ять полякам не сможет.

С конца 20-х годов началось формирова­ние так называемых «полков нового строя» — пехотных, драгун­ских и рейтарских, в которые был объявлен добровольный набор и во главе которых были поставлены иностранные офицеры. В 1658—1660 го­дах был осуществлен набор так называемых «даточных» людей — по одному человеку от 20—25 крестьянских или посадских дво­ров. По сути это было начало создания регулярной армии, в ко­торой преобладающее значение имела пехота. Одновременно это было и началом конца старой системы службы с основанной на ней городовой дворянской корпорацией. Реформы в армии (а наряду с этим предприни­мались и попытки строительства флота) носили, по существу, модернизационный характер, но были они, как доказали неуда­чи русской армии в войне за Смоленск 1632—1633 годов и в вой­нах с Польшей и Швецией 1654—1666 годов, явно недостаточны. Между тем в 70-е годы новым противником России на юге ока­зывается Турция, и хотя в ходе войны с ней 1677—1681 годов удалось предотвратить захват русских земель, это объяснялось не столько силой русской армии, сколько слабостью турецкой. Не принесли России успеха и военные экспедиции в Крым в 1687 и 1689 годах. Актуальной потребностью государства становилось создание полноценной и хорошо оснащенной регулярной армии. Но для этого требовалась радикальная реформа всего, что было связано с системой «государевой службы», организацией торгов­ли и производства, а следовательно, изменение социальной струк­туры общества. Все это было необходимо и для равного партнер­ства с другими европейскими державами, без которого успешная борьба с Турцией вообще была невозможна.

Радикальные реформы диктовались и еще одним важным об­стоятельством. На протяжении XVII столетия значительно увели­чилась территория государства: к завоеванным еще при Иване Грозном Сибири и Поволжью в середине века прибавилась Укра­ина. Это важное приобретение, наряду с массовым национальным движением на самой Украине, также было результатом не столько силы России, сколько слабости Польши. И хотя украинцы были тоже православными, их политическое прошлое и традиции силь­но отличались от русских. С одной стороны, здесь был силен ка­зацкий элемент, с другой — некоторые города управлялись на принципах магдебургского права. На Украине не было крепостничества, а украинская шляхта была в значительной мере поло­низирована. В состав России Украина вошла на правах автономии, сохраняя все особенности своего политического и администра­тивного устройства, включая выборного гетмана. Но и при этом уже вскоре здесь начались массовые антирусские выступления. Все это создавало для русского правительства совершенно новые про­блемы, с которыми раньше ему сталкиваться не приходилось. Управлять огромной страной по-прежнему, при помощи старо­го аппарата, а главное, при помощи старых методов, станови­лось невозможно. Без радикальной реформы возникала опас­ность потерять приобретенные с таким трудом территории, на которые, конечно же, было немало охотников. Не осуществить реформу значило подвергнуть опасности целостность страны, ее национальную безопасность.

Немаловажную роль играла и все более усиливавшаяся эконо­мическая отсталость России. В течение столетий в сельскохозяй­ственном производстве не происходило практически никаких из­менений, а крепостное право и фактически такая же крепостная зависимость городского населения не давали возможности разви­ваться торговле и промышленности. Чем больше усиливалась эко­номическая отсталость России, тем более вероятным становилось, что она может разделить судьбу все более слабевшей и пережи­вавшей, по сути, аналогичный кризис Османской империи. Что же это был за кризис?

Из всего сказанного можно заключить, что это был кризис тра­диционализма, т. е. ситуация, при которой традиционно сложив­шиеся институты социальной и политической организации обще­ства со специфической системой повинностей разных социаль­ных групп в отношении друг друга и государства исчерпали свой потенциал, оказались неспособными обеспечить переход страны на новую стадию развития и требовали коренной структурной ре­организации.

Кризис традиционализма остро проявлялся и в духовной сфе­ре. Исследователи все чаще говорят о XVII веке как о переломном для русской культуры, как о времени трансформации всей ее сис­темы, когда возникает противостояние культуры светской и церков­ной. Существенную роль в этих процессах сыграло присоедине­ние Украины, после которого значительно усилилось влияние польской культуры, выразившееся в переводе польских книг- распространении привозимых из Польши предметов роскоши, польского платья и др. Сильно было и влияние деятелей украинс­кой православной церкви, большинство из которых получили об­разование в знаменитой Киево-Могилянской академии, где препо­давание было в значительной мере латинизировано. Некоторые из выпускников академии становились воспитателями детей москов­ской знати. В самой этой среде все более укоренялись элементы ев­ропейской образованности, появлялись люди, умевшие читать и писать, причем не только по-русски, но и на других языках, обла­давшие знаниями из области естественных наук.

Новые явления в русской жизни, и в частности, связанные с иноземным влиянием, воспринимались властями отнюдь не одно­значно. Так, к концу царствования Алексея Михайловича последо­вал ряд указов, запрещавших носить европейское платье, брить бороду, курить табак, коротко стричь волосы. Однако при сыне Алексея Федоре, вступившем на престол в 1676 году, многие из этих явлений стали возвращаться. В 1682 году Федор осуществил важнейшую реформу, связанную с отменой местничества. Это был непосредственный отклик на потребность реорганизации всей системы службы, на процессы, происходившие в Государевом дво­ре и служилом городе. Созданный в это время проект новой ро­дословной книги русского дворянства демонстрировал стремле­ние к выделению и юридическому оформлению сословия дворян.

Реформы царя Федора были продолжены после его смерти правительством его сестры царевны Софьи. Уже сам факт появ­ления женщины во главе Русского государства был также несом­ненно проявлением кризиса традиционализма. Софья и ее пер­вый министр и фаворит князь В.В. Голицын, как отмечает новей­ший исследователь, «совершенствовали законодательство, боро­лись с произволом местных властей, способствовали развитию промышленности и торговли.... объединяли, обогащали и укреп­ляли дворянство», стремились к созданию регулярной армии.

Однако по существу все реформы, осуществленные на протя­жении столетия первыми Романовыми, от царя Михаила до его внучки царевны Софьи, носили весьма умеренный характер.

Таким образом, внутренний кризис Русского государства XVII века мог быть разрешен лишь путем опять же радикальных преобразований, которые становились жизненной необходимостью и которые только и могли превра­тить воспроизводящее общество в общество меняющееся (3, С. 44-46).