Гипотезы исследования:

• Политическая власть в современной России переживает кризис легитимности.

• К основным условиям влияющих на легитимацию и эффективность государственной власти в Российской Федерации следует отнести: уровень компетентности властных структур, соответствие их действий законодательству; доступность, демократизм государственной власти, ее уровень ответственности перед экономическими, политическими, правовыми и духовными требованиям, идущим от народа, а также взаимовлияние власти и общества друг на друга, гуманность государственной власти; деятельность политических СМИ.

• К основным направлениям, обеспечивающих легитимацию государственной власти в Российской Федерации, в перспективе должны относиться: 1) формирование адекватной ценностям, интересам и потребностям общественной жизни населения правовой политики; 2) применение мер направленных на обеспечение национальной безопасности государства; 3) проведение комплекса властных организационно-правовых технологий, направленных на формирование демократического управления, выдвижение государственной властью концепции будущего развития государства и общества в России; 4) дальнейшее совершенствование процесса активного участия гражданского общества в политико-правовой жизни государства (формировании органов власти, участие в референдумах, создание общественных объединений и т.д.).

Задачи исследования:

1. Охарактеризовать легитимность государственной власти в современной России;

2. Рассмотреть специфику легитимации политической власти в современной России;

3. Выявить источники кризиса легитимности политической власти;

4. рассмотреть возможности преодоления кризиса легитимности власти.

Вид кейса - по образовательным целям: описательный и первооткрывательский (ground breaking case); по объему и структурированности информации: «лоскутное одеяло», по степени подлинности используемой информации: реальный.

Методы используемые в кейсе: ивент - анализ, анализ документов, дедукция, прогнозирование.

Действующие лица – В. В. Путин, Д. А. Медведев, В. С. Черномырдин, С. В. Кириенко.

Содержание.

Легитимность государственной власти в современной России.

В начале 90-х гг. перспектива «стать собственником», в кратчайшие сроки «повысить жизненный уровень», обрести «долгожданную свободу и справедливость» была настолько заманчивой, что выбранный путь шоковой терапии большинством населения воспринимался как неприятный, но необходимый шаг. Легитимность государственной власти и авторитет Президента Б Ельцина был настолько высок, что ему Верховный Совет Российской Федерации предоставил даже дополнительные полномочия на время проведения «болезненных» реформ. Согласно опросам общественного мнения осенью 1991 г. около половины россиян готовы были ради будущего процветания страны и изобилия потребительских товаров терпеть на начальном этапе преобразований и рост цен, и безработицу, и «временное» снижение уровня жизни. Лишь пятая часть опрошенных была настроена решительно против реформ правительства Е. Гайдара.

Однако по мере «размораживания» всех цен и стремительного их роста, проведения жесткой бюджетной и денежно-кредитной политики и сворачивания социальных программ, приватизации, «обвального» сокращения производства, роста безработицы, резкого падения жизненного уровня значительной части населения легитимность государственной власти падала, а в конце 1993 г. ее охватил системный кризис.

Кризис легитимности государственной власти в современной России вызван несколькими факторами. В историко-культурном аспекте нынешние реформаторы в определенной степени повторяют опыт «вестернизаторов» прошлого, используя такую модель модернизации, которая ориентируется на положительные примеры других стран, без выяснения того, какие ценностные ориентации, духовные интенции жизнедеятельности людей скрываются за их достижениями. К тему же реформы в России проводятся на основе нормативистского, программно-целевого подхода в управлении, слабо учитывающего социокультурные возможности управляемой системы и исходящего из иллюзии о том, что «власть всесильна».

Такая государственно-управленческая патология унаследована современной государственной властью в России от СССР, где она сформировалась на основе утвердившегося за годы советской власти тотального политического отчуждения человека. В связи с чем эволюция российского общества в постперестроечный период представляет собой «восьмерку» блужданий между реформацией и реставрацией. Очередные витки этой «восьмерки» представляют собой области наложения и доминирования циклов реформ, для которых характерно движение по пути демократии и законности, и контрреформ, связанных с восстановлением в той или иной форме начал авторитаризма и вседозволенности, мотивированной соображениями практической целесообразности.

Первый такой виток российское общество совершило в 1989— 1991 гг., когда под воздействием демократических сил оно начало двигаться по пути радикальной реформации, но уже в первой половине 1991 г. стало «соскальзывать» на орбиту социальной реставрации, завершившейся распадом СССР.

Второй виток реформации начался в 1992 г., когда легитимная государственная власть суверенной России, располагая максимальным доверием населения, пустила страну по пути «шоковой терапии», результаты которой в социально-психологическом плане противопоставили власть «демократов» народу, дискредитировав идею «демократии» в политическом менталитете россиян. Более того, «демократическая» государственная власть осенью 1993 г., расстреляв Белый дом под предлогом политически-целесообразной вседозволенности, сама подтолкнула эволюцию российского общества на орбиту реставрационного цикла.

С принятием Конституции Российской Федерации и выборами в Государственную Думу (декабрь 1993 г.) начался третий виток «блужданий между реформацией и реставрацией»: реформаторские «потуги» первой половины 1994 г. плавно завершились усилением авторитаристских тенденций политической вседозволенности, достигшей своего пика во время чеченского кризиса зимой 1994/1995 гг. В начале 1996 т. рейтинг Президента Российской Федерации, ассоциированный в сознании россиян с выбранным политическим и социально-экономическим курсом, достиг критически низкой отметки, что свидетельствовало о кризисе легитимности государственной власти в стране.

Выбор социальных приоритетов экономического развития, «заверения» в верности курсу демократических реформ, кадровые перестановки в верхних эшелонах государственной власти, осуществленные в ходе предвыборной президентской кампании 1996 г., и в значительной степени антикоммунистический настрой значительной части российского электората позволил реформаторам совместно с центристами-государственниками удержаться у власти, но будет ли это возвратом на реформационную орбиту или эволюция России будет продолжаться в реставрационном цикле — покажет время. По крайней мере, выздоровевший Президент и сформированный им новый состав Правительства В. Черномырдина, а с апреля 1998 г. обновленный состав правительства С. В. Кириенко, свидетельствуют о намерениях власти продолжать курс рыночных

Текущая ситуация.

Среди всех прочих кризисов наиболее масштабным и глубоким представляется кризис легитимности - легитимности действующей власти РФ. Практически любое объективное и непредвзятое социологическое исследование существующих сегодня в России общественных настроений подтвердит: всё меньшее количество людей воспринимают действующую власть во всей её совокупности институтов (президент, Госдума, правящая партия, местные парламенты и т.д.) как законную и легитимную, то есть, занимающую своё место по праву. Реальные рейтинги доверия практически всем властным институтам в стране на сегодняшний день не просто низкие, а катастрофически низкие. То, о чём говорили ещё не так давно всего лишь как о тенденции и не более, сегодня принимает вполне реальные очертания: пропасть между правящей верхушкой (к коей принадлежит абсолютное меньшинство) и всем остальным народом (который составляет абсолютное большинство) расширяется стремительно и такими темпами, которых, не было, пожалуй, с 90-х.

Долгое время на протяжении “нулевых” годов эта крайне неприятная для правящего режима статистика несколько скрашивалась аномально высоким рейтингом доверия президенту В.Путину (порядка 70-75%). Аномальным он выглядел потому, что при низком общественном доверии к институтам власти вообще, факт которого не отрицали и не отрицают даже представители официоза, столь высокий авторитет того, кто, собственно, характер этой власти и определяет, смотрелся совершенно противоестественно. Но сейчас у власти нет и такого рейтинга доверия, пусть даже и наполовину липового, и, несмотря на предвыборный год, никому действующего президента провозглашать “национальным лидером” в голову не приходит – просто не прозвучит. И цифры, обнародованные Левада-центром в августе прошлого года, в самый разгар пожаров в Подмосковье, выглядят в достаточной степени реалистично. Так, согласно этим данным доверие действующему президенту страны выражали лишь 38 % опрошенных (проводивший аналогичный опрос ВЦИОМ в тот же период обнародовал цифры в 39% доверяющих).

То есть, всего 38-39% граждан нашей страны доверяют руководителю государства. Из чего можно предположить, что в реальности степень общественного доверия президенту Медведеву ещё ниже, не говоря уже о степени доверия остальным государственным институтам.

В самом деле, сложно в нашей стране отыскать человека, который бы искренне и на полном серьёзе верил бы в то, что в Думе у нас сидят честные и принципиальные депутаты - избранники народа, в министерствах – порядочные и компетентные министры, в областных, краевых и республиканских администрациях – трудящиеся на благо своих регионов руководители и т.д. И с каждым годом степень неприятия, отчуждения народа от власти всё более усиливается. Отчуждение зачастую выливается в тотальный нигилизм, во всеобщее озлобление и ненависть.

Последние выборы в муниципальные образования и законодательные собрания субъектов федерации наглядно продемонстрировали рост недоверия к власти и всему, что с ней связано. В частности, к проводимым ею выборам. Так, средняя явка по стране в единый день голосования 13 марта 2011 года согласно анализу данных ЦИК составила порядка 45%. Абсолютно заоблачные цифры в 80% и 73% пришедших на выборы в Дагестане и на Чукотке всерьёз рассматривать не будем. Но даже то объявленное количество в 45-50% избирателей, явившихся 13 марта исполнить свой гражданский долг, зная практику ведения статистики отечественными избиркомами, следует разделить надвое (а в Дагестане и вовсе, как минимум, на четыре). Поэтому можно предположить, что реальная явка по стране составила где-то в районе 20-25%, считая и тех, кто являться на выборы обязан по долгу службы: то есть, с чиновниками, военными, правоохранителями, учителями и тому подобными “подневольными”. Таким образом, в самой процедуре избрания региональных парламентов приняла участие лишь 1/4 - 1/5 часть населения России. Неприятие правящей партии сейчас столь сильно, что даже при всех своих ухищрениях сотрудники избирательных комиссий вынуждены были зафиксировать повсеместное падение её популярности 15-20% по сравнению с думскими выборами 2007 г. Поэтому те проценты “Единой России”, которыми бравурно жонглируют дикторы на официозных каналах, есть лишь волеизъявление крайне ограниченной группы людей.

Фактически мы вплотную подошли к ситуации, когда правящие круги, использующие институт выборов лишь для собственной легитимизации себя в глазах мирового сообщества как законных руководителей России, по сути, не представляют никого, кроме самих себя. В глазах всё большего числа людей правящая верхушка превращается в шайку самозванцев, которых на деле никто не выбирал и никакого права на распоряжение страной от лица народа не делегировал.

Падение доверия к власти и всему, что с ней связано, принимает угрожающие масштабы. В России народ тотально не доверяет всему и всем: правительству, депутатам, чиновникам, полиции, армии, судам, системе образования и здравоохранения, налоговым службам и т.п.

Отсюда напрашивается и другой вывод. Чем слабее выражено признание легитимности власти, тем сильнее власть вынуждена опираться на инструменты насилия и подавления. В конечном итоге при массовой потере легитимности в глазах соотечественников лишь грубая сила может обеспечить власти режим сохранения. Всё это мы уже наблюдаем в полной мере. Подавление любых ростков русского оппозиционного движения путём фабрикации дел по 282-й статье приняло массовый, повальный характер именно в последние два-три года, когда уровень доверия к власти и, соответственно, степень её легитимности в глазах граждан РФ упали до угрожающей для неё (власти) отметки.

В условиях, при котором процесс разрушения сделается необратимым, власть может перейти в руки лишь тех сил, которые, образно выражаясь, находятся сегодня в катакомбах, тех, кто никак и никоим образом не связан с правящей верхушкой и, следовательно, не замаран. Но возможно это будет, по всей видимости, лишь через полную утрату государственной дееспособности, а может быть, даже и суверенитета, и через большую кровь.

За кризис легитимности, к которому нас закономерно привела политика, проводимая правящими кругами внутри страны, в будущем придётся платить очень дорогую цену.

Источники легитимности.

В настоящее время в политической науке принято более конкретно подходить к понятию легитимности, фиксируя значительно более широкий круг ее источников и форм. Так, в качестве основных источников легитимности, как правило, рассматриваются три субъекта: население, правительство и внешнеполитические структуры.

Население. Легитимность, которая означает поддержку власти со стороны широких слоев населения, является самой заветной целью всех политических режимов. Именно она в первую очередь обеспечивает стабильность и устойчивость власти. Положительное отношение населения к политике властей и признание им правомочности правящей элиты формируются по любым проблемам, оказывающимся в фокусе общественного мнения. Одобрение и поддержка населением властей связаны с разнообразными политическими и гражданскими традициями, механизмами распространения идеологий, процессами формирования авторитета разделяемых «верхами» и «низами» ценностей, определенной организацией государства и общества. Это заставляет относиться к легитимности как к политико-культурной характеристике властных отношений.

Население, как уже отмечалось, может поддерживать правителей и тогда, когда они плохо управляют государством. В силу этого такая легитимность может формироваться даже в условиях снижения эффективности правления. Поэтому при такой форме легитимности во главу угла ставится не зависящая от формально-правовых установлений реальная расположенность и комплиментарность граждан к существующему режиму.

Правительство. В то же время легитимность может инициироваться и формироваться не населением, а самим государством (правительством) и пoлитическими структурами (проправительственными партиями), побуждающими  массовое сознание воспроизводить положительные оценки деятельности правящего режима. Такая легитимность базируется уже на праве граждан выполнять свои обязанности по поддержанию определенного порядка и отношений с государством. Она непосредственно зависит от способности властей, элитарных структур создавать и поддерживать убеждения людей в справедливости и оптимальности сложившихся политических институтов и проводимой ими линии поведения.                                                                                          

Для формирования такой легитимности громадное значение приобретают институциональные и коммуникативные ресурсы государства. Правда, подобные формы легитимности нередко оборачиваются излишней юридизацией, позволяющей в конечном счете считать любое институционально и законодательно оформленное правление узаконенным правом властей на применение принуждения. Таким образом легитимность по сути отождествляется с легальностью, законностью, юридической обоснованностью государственной власти и закрепленностью ее существования в обществе.

Внешние факторы. Легитимность может формироваться и внешними политическими центрами — дружественными государствами, международными организациями. Такая разновидность политической поддержки часто используется при выборах руководителей государства, в условиях международных конфликтов.

Категория легитимности применима и для характеристики самих политиков, различных институтов, норм и отдельных органов государства.

Т.е. и внутри государства различные политические субъекты могут обладать разным характером и иметь разный уровень поддержки общественным или международным мнением. Например, институт президента в Югославии пользовался широкой поддержкой внутри страны, но решительно осуждался на международной арене, где многие страны признают Милошевича военным преступником. Или наоборот, отдельные политики или партии на родине могут подвергаться остракизму, а за рубежом пользоваться поддержкой как представители демократического движения. Так, население может поддерживать парламент и протестовать против деятельности правительства, а может поддерживать президента и негативно относиться к деятельности представительных органов. Таким образом, легитимность может обладать различной интенсивностью, давая возможность устанавливать иерархические связи между отдельными политиками и органами власти.