Отечественная журналистика на стыке 19 – 20 веков. Публицистика Чехова, Горького.

Время промышленного подъема в России. Процесс капитализации всех сфер жизни общества. Количественный рост прессы. Возникают общенациональные газеты: «Россия», «Русское слово», «Курьер» с различными приложениями. Практикуются вечерние и дневные газеты, издательские концерны Суворина и Сытина. Широкое увлечение марксизмом, 2 публициста либерально-буржуазного толка: Струве и Туган-Барановский – легальный марксизм печатались в газетах «Новое слово» и «Жизнь», в них же печатались революционные марксисты (Ленин, Плеханов, Засулич). Революционеры не имели возможности открыть легальные издания в России и развивали журналистскую деятельность за рубежом (газета «Искра»). В начале 20 века старые направления (консерватизм, либерализм, демократизм) в прессе сохраняются, хотя возникают издания стоящие в стороне и декларирующие свою политическую независимость, например, «Биржевые ведомости». «Русское слово» - самая распространенное издание. В 1902 её редактор Влас Дорошевич, он поставил издание газеты на европейский лад, т.е. усилил информационную службу. Он не придавал ей партийного направления, называя её «газетой здравого смысла». «Право» - еженедельная газета, легальное отделение эмигрантского журнала «Освобождение», пропагандировались идеи буржуазного порядка, о расширении личных прав граждан. «Вестник знания» - научно-образовательный журнал. Радикальная революционная печать до 1905 формируется за границей. Газеты социал-демократов: «Вперед!», «Красное знамя», «Социал-демократ». Эсеры издают журнал «Вестник русской революции» и газету «Революционная Россия». Два события – революция 1905 г. и Царский манифест от 17 октября 1905, согласно ему учреждена Государственная дума, как первый законодательный орган в России. В манифесте были декларированы гражданские права населению России «на началах неприкосновенности личности, свободы слова, совести, собраний, союзов». Этот манифест предопределил развитие легальной многопартийной печати, т.к. провозгласил в самой общей форме свободу слова. 24 ноября 1905 специальным указом Правительства декларировалась отмена административного надзора за печатью, но устанавливалась судебная ответственность за преступления в печати (денежное взыскание, арест до 3 лет, ссылка). Главное управление по делам печати при МВД могло приостановить деятельность типографии или издания. Расстановка сил в отечественной журналистике: 1. Монархические издания: «Московские ведомости», «Земщина», «Слово», «Русское знамя», «Голос Москвы». 2. Кадетские издания: «Народная свобода», «Душа», «Товарищ», ежедневная литературная и политическая газета «РЕЧЬ» (с ней сотрудничал Набоков). 3. Социал-демократы (большевики) «Новая жизнь» (октябрь 1905) к первому номеру в приложении была напечатана программа РСДРП (б), тираж 8000 экземпляр. Печатались: Луначарский, Горький, Серафимович, Михайловский, с 9-го номера в редактировании принимал участие Ленин со статьёй «Партийная организация и партийная литература». 4. Эсеры: «Голос», «Дело народа». 4. Анархисты: «Анархия». 5. Социал-демократы (меньшевики): «Начало». Публицистика Чехова Первые работы печатает в сатирическо-публицистических журналах: Наиболее длительным и постоянным было сотрудничество Чехова в «Осколках», издававшихся известным в 80-е годы журнальным предпринимателем и литератором Н. А. Лейкиным. С 1883 по 1885 г. Чехов, помимо публикации отдельных мелочей и рассказов, вел в «Осколках» фельетонное обозрение «Осколки московской жизни» за подписями «Рувер» и «Улисс». В нем нашли отражение многие недостатки общественного быта Москвы и содержалась юмористическая хроника городских новостей. В фельетонах Чехова наряду с «сезонной» тематикой (дачные приключения — летом, новогодние происшествия — зимой и т.п.) можно найти отклики на театральную и литературную жизнь России, критику судебных и железнодорожных непорядков, разоблачение жульнических махинаций страховых обществ. Писать фельетоны было трудно из-за однообразия повседневной жизни Москвы и ограниченности программы «Осколков». Лейкин прямо требовал от Чехова занимать читателей «глупостями» и говорить обо всем шутливо. Юмористическая же форма далеко не всегда соответствовала подлинному настроению Чехова. Сравнительно много места в «Осколках московской жизни» отведено характеристике газетно-журнальной жизни Москвы; это новая тема, внесенная Чеховым в фельетонное обозрение. Ее трактовка свидетельствует о демократической ориентации автора в общественных вопросах. Чехов зло высмеивает газетоманию, издевается над дельцами и авантюристами, выступающими в роли редакторов. Резко отрицательные оценки даются реакционным газетам Каткова, Мещерского, Пастухова, Окрейца. Наблюдения Чехова-журналиста дали ему материал для художественных произведений на эту же тему. Нравственный уровень большинства поденщиков буржуазной прессы был крайне низок. В их среде царили пошлость, беспринципность, зависть к успеху ближнего, и об этом написал Чехов в рассказах «Сон репортера», «Тряпка», «Тсс», «Мой домострой». Рассказ «Два газетчика», опубликованный в 1885 г. в «Осколках», примечателен тем, что фигуры журналистов и названия газет напоминают образы Салтыкова-Щедрина: Рыбкин, сотрудник газеты «Начихать вам на головы!», и Шлепкин, сотрудник газеты «Иуда-предатель», — люди, утратившие всякое представление о долге и чести, очень похожи на щедринские типы. Устами жалкого, опустившегося журналиста в рассказе «Корреспондент» Чехов выносит суровый приговор русской буржуазной печати, предавшей забвению идеалы 40-60-х гг. В «Осколках» была напечатана статья Чехова о «мальчиках» из лавок, этих «маленьких каторжниках», которых нещадно бьют и эксплуатируют хозяева, их жены и приказчики; там же появились знаменитый рассказ «Смерть чиновника» и сатирические зарисовки, которые позднее послужили материалом для лучших произведений писателя, обличавших нравы царской России. Политически остро характеризует Чехов в 1883 г. в сатирической зарисовке «Записка» общее положение дел в России, используя для этого названия столичных газет и журналов. Вместе с тем в фельетонах и рассказах Чехова обильно представлены вариации на такие обязательные для юмористических журналов сюжеты, как ловля женихов, обжорство на масленице, злые тещи, дачные приключения и т.п. Лейкин очень скоро оценил сотрудничество Чехова и дорожил им. Но писатель не разделял взглядов своего редактора на роль сатирической печати в обществе. Чехов был недоволен своим положением газетчика-юмориста, сотрудника мелкотравчатой, развлекательной и нередко пошловатой прессы. Чехов уже в это время понял, что не останется надолго в кругу легковесной юмористиче­ской журналистики. 3 момента книги «Остров Сахалин»: 1. Глубина и точность научного исследования. 2. Публицистичность. 3. Художественность. В 1892 г. Чехов по приглашению Короленко входит в редакцию журнала «Русская мысль». Двумя годами ранее в жизни Чехова произошло важное событие — поездка на остров Сахалин, результатом которой явилась его известная книга. К этой поездке побудило писателя: 1) чувство моральной ответственности за те беззакония, которые творились на Руси, стремление помочь людям, забытым обществом. 2) Чехов желал изучить свою родину, познать жизнь народа. Именно это заставило его выбрать трудный в условиях того времени маршрут, путешествие по которому граничило с подвигом. Чехов искренне возмутился, когда Суворин назвал предполагаемую поездку неинтересной. «...Из книг, которые я прочел и читаю, видно, что мы сгноили в тюрьмах миллионы людей, сгноили зря, без рассуждения, варварски; мы гоняли людей по холоду в кандалах десятки тысяч верст, заражали сифилисом, развращали, размножали преступников и все это сваливали на тюремных красноносых смотрителей... виноваты не смотрители, а все мы, но нам до этого нет дела, это не интересно». Поездке предшествовало основательное изучение писателем материалов, относящихся к истории острова, его географии и климату, жизни и быту ссыльнокаторжных. Чехов широко ознакомился с научной литературой вопроса. Очерки, составившие впоследствии книгу «Остров Сахалин», печатались в журнале «Русская мысль» как путевые заметки на протяжении 1893 и первой половины 1894 г. По пути на Сахалин Чехов, проезжал через Ярославль, Н. Новгород, Пермь, Тюмень и далее в Сибири — через Томск, Ачинск, Красноярск, Иркутск, Благовещенск, Николаевск. В этой поездке, предпринятой на свой страх и риск, Чехов показал лучшие качества журналиста. Он был настойчив в достижении поставленной цели, проявил смелость, большую внутреннюю собранность, наблюдательность, строгость в отборе фактов. Письма Чехова с дороги — яркие образцы дорожных корреспонденции, очерков как по стилю и языку, так и по содержанию. Писатель столкнулся с диким произволом и хамством царских чиновников, кулаков и жандармов, с запущенностью сибирского тракта — единственной магистрали, связывающей огромную территорию Сибири с Центральной Россией, убедился в экономической отсталости богатейшего края. «Многое я видел и многое пережил, и все чрезвычайно интересно и ново для меня, не как для литератора, а просто как для человека», — писал он с дороги. Но Чехов видел и оценил героизм труда сибиряков, их высокие моральные качества. В путевых очерках «По Сибири» и в письмах он не раз восклицал: «Какие хорошие люди!» «Боже мой, как богата Россия хорошими людьми!» Чехов любовался могучими сибирскими реками, суровой тайгой — богатой природой сибирского края. Все виденное вселяло в него гордость за свою родину, уверенность в лучшем будущем народа. «Какая полная, умная и смелая жизнь осветит со временем эти берега!»— писал Чехов о Енисее. Поездка не только обогатила нашу литературу очерками о Сахалине, она расширила кругозор самого Чехова. «Какой кислятиой я был бы теперь, если бы сидел дома. До поездки «Крейцерова соната» была для меня событием, а теперь она мне смешна и кажется бестолковой», — заметил Чехов в одном из писем. Он увидел действительные страдания народа, и перед ним чувства изображенные Толстым, померкли. Работая над очерками о Сахалине, готовя их к печати, Чехов вновь обращается к исследованиям и книгам об этом крае. Ему хотелось составить наиболее точное, научное и художественное описание острова. Книга о Сахалине сочетала в себе глубину и точность научного исследования с высокой художественностью. Она явилась сильным разоблачительным документом, хотя повествование в ней ведется внешне бесстрастно, без обличительных монологов и восклицательных знаков. Чехова не соблазнила занимательность биографий отдельных каторжников (Сонька-золотая ручка и др.), как это случилось с журналистом В. М. Дорошевичем, посетившим Сахалин после Чехова. В своих очерках писатель рассказывает о тяжелых условиях жизни и труда каторжных и вольнонаемных, о тупости чиновников, об их наглости и произволе. Администрация не знала даже, какое количество людей обитает на острове, и Чехов проделал огромную работу, в одиночку проведя перепись населения Сахалина! Угольные разработки находились в руках паразитической акционерной компании «Сахалин», которая, пользуясь даровым трудом каторжников и правительственной дотацией, ничего не делала для развития промысла. Не удивительно, что местное русское население постоянно голодает, не имеет сносных жилищ, хотя кругом полно леса и камня. Свободные поселенцы отдаются в услужение частному лицу — чиновнику, надзирателю. «Это не каторга, а крепостничество», — констатировал Чехов. Сахалин — царство произвола. Таким его увидел и описал Чехов. Но не такова ли обстановка и в других уголках самодержавной России? Вся страна напоминает огромную тюрьму, отданную во власть царских администраторов... Этой мыслью очерки «Остров Сахалин» перекликаются с рассказом Чехова «Палата № 6». Книга Чехова о Сахалине произвела глубокое впечатление на читателей. Она будила общественное сознание, вызывала ненависть к самодержавному строю. Обращение к Николаю 2 «О стеснении печати в России». Начало публицистической деятельности Горького. В 90-е годы с развитием провинциальной журналистики все больше крупных авторитетов и начинающих писателей сотрудничают в провинциальной печати. Так произошло и с A.M. Горьким. Весной 1894 г. по рекомендации Короленко он переезжает из Нижнего Новгорода в Самару и становится сотрудником «Самарской газеты». Он выступает как обозреватель провинциальной прессы, ведет городской фельетон «Между прочим», печатает отдельные статьи, рассказы и художественные произведения («Старуха Изергиль», «Песнь о Соколе»). Пользуясь либеральным характером газеты, Горький остро критикует недостатки самарской жизни: приниженное положение женщин, отсутствие высоких идеалов у местной интеллигенции, эксплуатацию детского труда, грязь в городе, некультурность городского обывателя, при этом постоянно выступая защитником беднейших слоев населения. Печать он рассматривает как «арену борьбы за правду и добро». Так называлась и одна из его статей. В 1896 г. журналист возвращается в Нижний Новгород в качестве корреспондента газеты «Одесские новости» на открывшейся в городе Всероссийской выставке промышленности и художеств. Одновременно пишет статьи и очерки для газеты «Нижегородский листок». М. Горький оказался одним из немногих русских журналистов, кто скептически отнесся к замыслу и экспозиции выставки. Такие выставки проводились приблизительно раз в 10 лет начиная с 1872 г. Выставка 1896 г. должна была по замыслу правительства показать особые успехи, достижения русского капитализма за последние годы. Но Горький увидел за размахом, экспонатами выставки многие недостатки, несовершенства русской жизни конца XIX в. Машины, представленные в павильонах, не облегчают труд рабочих: не машина служит человеку, а человек служит машине. На выставке не были замаскированы факты эксплуатации рабочих, бросались в глаза засилье в промышленности иностранных предпринимателей-капиталистов, ложный патриотизм устроителей, которые хотели некоторые образцы кустарных производств выставить в качестве национальных достижений (велосипед, пианино, сделанные вручную кустарями-одиночками). Не принесла журналисту полного удовлетворения и культурная программа выставки. Горький высоко оценил выступления Малого театра, чешского дирижера Главача, русской сказительницы Ирины Федосовой, некоторые картины художников-реалистов (Маковского, Репина), но весьма критически отнесся к представителям «нового искусства» — импрессионистам, в частности к картинам Врубеля, выставленным в особом павильоне. Изобразительное искусство, по мнению журналиста, как и печать, должно непосредственно служить правде и добру, быть понятно простому человеку, воспитывать оптимизм, а не повергать его в уныние и недоумение. Негативно оценивал в эти годы писатель и русских поэтов-Декадентов: Мережковского, Гиппиус и др. Не мог пройти журналист и мимо того, что купцы, богатые предприниматели, съехавшиеся со всей России на выставку, превратили ее в арену пьяного кафешантанного разгула. «Разгром» — так назвал Горький свой заключительный очерк о закрытии выставки, подчеркнув ее практическую бесполезность. Такая негативная оценка была, конечно, односторонней, но Горький стремился оценить выставку и развитие России с точки зрения рядового человека, человека труда. Не вполне справедливы были и некоторые упреки публициста в адрес «нового искусства», живописи и литературы. Острота очерков и корреспонденции Горького была такова, что городским газетам было запрещено печатать его статьи во время посещения Нижнего Новгорода царем. Следует отметить некоторую разницу подхода к теме выставки между очерками и корреспонденциями Горького в «Нижегородском листке» и в «Одесских новостях». Нижегородцы были более полно информированы о выставке и выставочном быте, поэтому их интересовали не описания торжества, а оценка и комментарии публициста. И наоборот, одесский читатель хотел узнать о всех достопримечательностях выставки, о том, как и чем живет Нижний Новгород. Горький учитывал это в своей корреспондентской работе, никогда, однако, не поступаясь ради занимательности серьезными заключениями. Он умел на страницах «Одесских новостей» контрастом настроений, пейзажем, иносказанием, репликами собеседников подчеркнуть недостатки существующего общественного строя. Статьи, очерки и корреспонденции Горького о Всероссийской выставке 1896 г. помогли русскому читателю уяснить показной характер «этой универсальной лавочки», прикрывавшей антинародную суть политики царского правительства. Они сыграли немалую роль и в творческом росте самого писателя. Выставка дала Горькому новый материал для резкой критики упадочной буржуазной культуры, искусства и литературы. В ряде статей и очерков писатель раскрыл реакционную сущность натурализма и декадентства — течений в искусстве, порожденных эпохой капитализма, перерастающего в империализм.