Художественное ремесло и архитектура

По сравнению с эпохой царей V век до н. э. был ознамено­ван снижением уровня ремесел, возвращением к примитивным формам. Только столетие спустя наступил перелом, о чем свиде­тельствует хотя бы прелестный бронзовый «ларец Фикорони» (из бывшей коллекции Ф. Фикорони) работы мастера Новия Плавция, как о том гласит надпись на ларце, со сценами, представляющими поход аргонавтов, изготовленный в Риме около 350 г. до н. э. В ту пору римляне уже не были просто учениками этрусков, а освоили собственные художественные приемы. Это относится и к керамике, в которой в начале III в. до н. э., несмотря на сильные влияния, шедшие из Кампании и Апулии, проявились уже черты оригиналь­ного римского стиля.

В архитектуре же Рим в течение всей той эпохи оставался под влиянием этрусков. Здесь строили деревянные храмы, украшенные терракотовой декоративной скульптурой, прекрасным примером ко­торой могут служить голова с фронтона храма Аполлона Фалерского или статуя, найденная неподалеку от Палатина. Из храмов, воздвигнутых тогда в городе, стоит упомянуть святилище Сатурна (497 г. до н. э.) и «темплум Конкордиэ» — храм Согласия, соору­женный диктатором Марком Фурием Камиллом в 366 г. до н. э. в знак примирения плебеев и патрициев. Римские писатели вспоми­нают, что храмы были украшены стенными росписями. Стиль их должен был быть близок к стилю фресок гробниц в Капуе IV в. до н. э. — эти фрески представляют кампанских всадников и бои гладиаторов. Сюда же можно отнести и фрески, найденные в гробнице на Эсквилине и изображающие различные эпизоды войн римлян с самнитами.

Частные жилища были в ту пору еще очень скромными, про­должая своими формами традиции древнеиталийского сельского дома с атрием. В атрии (от слова «атер» — черный) разводили очаг и потому это помещение было обычно черным от дыма. Свет, как уже говорилось, поступал лишь через отверстие в крыше, крытой соломой. Позднее очаг из атрия убрали, а на его месте стали делать каменный бассейн для сбора воды, стекавшей с кры­ши через отверстие. Так из самой темной комнаты в доме атрий превратился в самую светлую и парадную. К атрию примыкал «таблинум» — деревянная, с дощатым полом терраса, служившая первоначально спальней.

Народные песни, начало прозы

Местное литературное творчество началось в Риме, несомненно, еще в эпоху царей. Это были прежде всего культовые, обрядовые песни, например, та, которую распевали члены братства салиев. Мы знаем, что в 1 в. н. э., во времена римского оратора Марка Фабия Квинтилиана, слов этой песни не понимали даже жрецы. Наряду с ритуальными песнями салиев и «арвальских братьев» су­ществовали также народные песни, звучавшие на празднике урожа­ев, или же весьма вольные и колкие «фесценнинские песенки» — свадебные песни, пришедшие из города Фесценния в Этрурии. Поэт Вергилий упоминает о песнях, которые римляне пели при сборе ви­нограда. «Законы XII таблиц» запрещают петь магические песни, способные причинить ущерб урожаю соседа. Таков был этот древ­нейший, почти не известный нам песенный фольклор, связанный с земледельческим характером старого римского общества. Политические обычаи Рима вызвали к жизни, например, триумфальные песни. Ими сопровождался торжественный въезд триумфатора на Капитолий, а содержание их нередко было нас­мешливо-язвительным — дабы отвести от победоносного полко­водца «зависть богов». Импровизированные и записанные триум­фальные песни (о них впервые сообщает историк Тит Ливии, опи­сывая триумф Луция Квинкция Цинцинната в 456 г. до н. э.) были плодами местного художественного творчества, как и песни герои­ческие, песни о доблестных деяниях предков, распевавшиеся маль­чиками на пирах под звуки флейты, о чем вспоминает Цицерон. Песни эти написаны были древнейшим «сатурнийским стихом», самый ранний образец которого сохранился в надписи на гробнице консула Луция Корнелия Сципиона (середина III в. до н. э.). Ког­да в те же годы Тит Ливии Андроник из Тарента, старейший римский драматург и поэт, переводил на латинский язык «Одис­сею» Гомера, он избрал наиболее подходящий для героического эпоса древний «сатурнийский стих», примкнув тем самым к мест­ной римской поэтической традиции. Возникновение прозы требовало создания письменности, ко­торую римляне восприняли от греков через посредство этрусков. Поначалу письменность распространена была мало. Древ­нейшими памятниками римской прозы, к сожалению, полностью утраченными, были записки должностных лиц, называвшиеся «ком­ментарии». Вели их не только жрецы из коллегии понти­фиков, составляющие сборники молитвенных формул и календари с выделением дней благоприятных и неблагоприятных для прове­дения народных собраний, но и цензоры. «Комментарии цензории», по свидетельству Дионисия Галикарнасского, тщательно храни­лись в доме цензора и переходили по наследству к его сыну, кото­рый в случае избрания его цензором имел уже под рукой собран­ный отцом богатый материал, содержащий ценные указания для любого, занимавшего эту должность. Составлялись также списки должностных лиц на полотняных свитках, хранившихся в храме Юноны Монеты, — своего рода древнеримская летопись, те «либри линтеи», «полотняные книги», о которых упоминает Тит Ливии. Все эти документы столь же мало, строго говоря, относятся к литературе, как и древнейший из сохранившихся памятников рим­ской прозы — «Законы XII таблиц», несмотря на то что молодежь в римских школах должна была выучивать текст законов на память. Однако интересны не только содержание, но и форма «Законов XII таблиц», еще не совершенные и робкие попытки выработать оригинальный стиль, что видно в конструкции периодов, использо­вании характерного для позднейшей латыни порядка слов.

Первым собственно литературным произведением стал римский календарь, опубликованный в 304 г. до н. э. курульным эдилом Гнеем Флавием по инициативе тогдашнего цензора Аппия Клавдия Слепого. Политический смысл этого акта состоял в том, что у жре­цов-понтификов были вырваны их профессиональные тайны, их монополия на составление календаря, чем те пользовались в полити­ческих целях. Отныне всякий гражданин мог сам узнать из календа­ря, когда и каким образом надлежит заниматься, в частности, судебными делами: в какие дни подавать иск, когда проводить су­дебный процесс и т. д. Увы, календарь Флавия тоже не дошел до нашего времени. Однако еще большее сожаление вызывает утрата первой опубликованной политической речи, произнесенной цензо­ром Аппием Клавдием в 280 г. до н. э. в римском сенате против заключения мира с царем Пирром и хорошо известной в Риме еще 200 лет спустя, во времена Цицерона. Но и помимо этого Аппий Клавдий навсегда останется на первых страницах римской литературы благодаря выпущенному им сборнику «Сен­тенции», где «сатурнийским стихом» изложены различные нравст­венные поучения престарелого цензора, одно из которых стало до­стоянием всех народов: «Каждый — кузнец своего счастья».