- •Анакреонт
- •Аполлоний родосский аргонавтика
- •Аристотель Поэтика
- •Война мышей и лягушек (батрахомиомахия)
- •Гомер илиада
- •Гомер одиссея
- •Гораций
- •Гимн Меркурию
- •К республике
- •Петроний сатирикон
- •Плавт амфитрион
- •Плавт клад
- •Плавт хвастливый воин
- •Луций анней сенека о блаженной жизни
- •Феогнид
- •Феокрит (буколики и идиллическая поэзия)
- •Филиппики против марка антония.
- •Цицерон первая речь против катилины
- •Эпикур из письма к менекею
- •Из «ватиканского собрания изречений»
- •Эсхил орестейя агамемнон
- •Эсхил орестейя хоэфоры (плакальщицы)
- •Эсхил орестейя эвмениды
Гораций
Памятник
Создал памятник я, бронзы литой прочней,
Царственных пирамид выше поднявшийся.
Ни снедающий дождь, ни Аквилон лихой
Не разрушит его, не сокрушит и ряд
Нескончаемых лет, время бегущее.
Нет, не весь я умру, лучшая часть меня
Избежит похорон. Буду я вновь и вновь
Восхваляем, доколь по Капитолию
Жрец верховный ведет деву безмолвную.
Назван буду везде - там, где неистовый
Авфид ропщет, где Давн, скудный водой, царем
Был у грубых селян.
Встав из ничтожества,
Первым я приобщил песню Эолии
К италийским стихам. Славой заслуженной,
Мельпомена, гордись и, благосклонная,
Ныне лаврами Дельф мне увенчай главу.
(перевод С. Шервинского)
К Меценату.
Славный внук, Меценат, праотцев царственных,
О, отрада моя, честь и прибежище!
Есть такие, кому высшее счастие -
Пыль арены взметать в беге увертливом
Раскаленных колес: пальма победная
Их возносит к богам, мира властителям.
Есть другие, кому любо избранником
Быть квиритов толпы, пылкой и ветренной.
Этот счастлив, когда с поля ливийского
Он собрал урожай в житницы бережно;
А того, кто привык заступом вскапывать
Лишь отцовский надел, - даже богатствами
Всех пергамских царей в море не выманишь
Кораблем рассекать волны коварные.
А купца, если он, бури неистовой
Устрашася, начнет пылко расхваливать
Мир родимых полей, - вновь за починкою
Видим мы корабля в страхе пред бедностью.
Есть иные, кому с чашей вина сам-друг
Любо день коротать, лежа под деревом
Земляничным, в тени ласковой зелени,
Илиу родника вод заповедных.
Многих лагерь манит,- зык перемешанный
И рогов, и трубы, и ненавистная
Матерям всем война. Зимнего холода
Не боясь, о жене нежной не думая,
Всё охотник в лесу,- лань ли почуяла
Свора верных собак, сети ль кабан прорвал.
Но меня только плющ, мудрых отличие,
К вышним близит, меня роща прохладная,
Где ведут хоровод нимфы с сатирами,
Ставит выше толпы, - только б Евтерпа мне
В руки флейту дала и Полигимния
Мне наладить пришла лиру лесбийскую.
Если ж ты сопричтешь к лирным певцам меня,
Я до звезд вознесу гордую голову.
(перевод А. Семенова-Тян-Шанского)
Гимн Меркурию
Вещий внук Атланта, Меркурий! Мудро
Ты смягчил людей первобытных нравы
Тем, что дал им речь и назначил меру
Грубой их силе.
Вестник всех богов, я тебя прославлю
В песне. Ты творец криворогой лиры,
Мастер в шутку все своровать и спрятать,
Что бы не вздумал.
Ты угнал и скрыл Аполлона стадо,
И сердитый Феб, с малышом ругаясь,
Вдруг среди угроз рассмеялся: видит,
Нет и колчана.
Ты Приама вел незаметно ночью:
Выкуп ценный нес он за тело сына,
В стан врагов идя меж огней дозорных
Мимо Атридов.
В край блаженный ты беспорочных души
Вводишь; ты жезлом золотым смиряешь
Сонм бесплотный - мил и богам небесным,
Мил и подземным.
(перевод Н. Гинцбурга)
К республике
О корабль, вот опять в море несет тебя
Бурный вал. Удержись! Якорь брось в гавани!
Неужель ты не видишь,
Что твой борт потерял уже
Весла, - бурей твоя мачта надломлена,-
Снасти жутко трещат, - скрепы все сорваны,
И едва уже днище
Может выдержать грозную
Силу волн? Паруса - в клочья растерзаны;
Нет богов на корме, в бедах прибежища;
И борта расписные
Из соснового дерева,
Что в понтийских лесах, славное, срублено,
Не помогут пловцу, как ни гордишься ты.
Берегись! Ведь ты будешь
Только ветра игралищем.
О недавний предмет помысла горького,
Пробудивший теперь чувства сыновние,
Не пускайся ты в море,
Что шумит меж Цикладами!
(перевод А. Семенова-Тян-Шанского)
КАТУЛЛ
Будем, Лесбия, жить, любя друг друга!
Пусть ворчат старики, - что нам их ропот?
За него не дадим монетки медной!
Пусть восходят и вновь заходят звезды, -
Помни: только лишь день погаснет краткий,
Бесконечную ночь нам спать придется.
Дай же тысячу сто мне поцелуев,
Снова тысячу дай и снова сотню,
И до тысячи вновь и снова до ста,
А когда мы дойдем до многих тысяч,
Перепутаем счет, чтоб мы не знали,
Чтобы сглазить не мог нас злой завистник,
Зная, сколько мы с тобой целовались.
(Перевод С. Шервинского)
Спросишь, Лесбия, сколько поцелуев
Милых губ твоих страсть мою насытят?
Ты зыбучий сочти песок ливийский
В напоенной отравами Кирене,
Где оракул полуденный Аммона
И где Батта старинного могила.
В небе звезды сочти, что смотрят ночью
На людские потайные объятия.
Столько раз ненасытными губами
Поцелуй бесноватого Катулла,
Чтобы глаз не расчислил любопытный
И язык не рассплетничал лукавый.
(Перевод Адр. Пиотровского)
Хлам негодный, Волюзия анналы!
Вы сгорите, обет моей подружки
Выполняя. Утехам и Венере
Обещала она, когда вернусь я
И метать перестану злые ямбы,
Худший вздор из дряннейшего поэта
Подарить хромоногому Гефесту
И спалить на безжалостных поленьях.
И решила негодная девчонка,
Что обет ее мил и остроумен!
Ты, рожденная морем темно-синим,
Ты, царица Идалия и Урий,
Ты, Анкону хранящая и Голги,
Амафунт, и песчаный берег Книда,
И базар Адриатики, Диррахий, -
Благосклонно прими обет, Венера!
Вы ж не ждите! Живей в огонь ступайте,
Вздор нескладный, нелепица и бредни,
Хлам негодный, Волюзия анналы!
(Перевод Адр. Пиотровского)
Друг Лициний! Вчера, в часы досуга,
Мы табличками долго забавлялись.
Превосходно и весело играли.
Мы писали стихи поочередно.
Подбирали размеры и меняли.
Пили, шуткой на шутку отвечали.
И ушел я, твоим, Лициний, блеском
И твоим остроумием зажженный.
И еда не могла меня утешить,
Глаз бесонных в дремоте не смыкал я,
Словно пъяный ворочался в постели,
Поджидая желанного рассвета,
Чтоб с тобой говорить, побыть с тобою.
И когда, треволненьем утомленный,
Полумертвый, застыл я на кровати,
Эти строчки тебе, мой самый милый,
Написал, чтоб мою тоску ты понял.
Берегись же, и просьб моих не вздумай
Осмеять, и не будь высокомерным,
Чтоб тебе не отмстила немезида!
В гневе грозна она. Не богохульствуй!
(Перевод Адр.Пиотровского)
Кажется мне тот богоравным или –
Коль сказать не грех – божества счастливей,
Кто сидит с тобой, постоянно может
Видеть и слышать
Сладостный твой смех; у меня, бедняги,
Лесбия, он все отнимает чувства:
Вижу лишь тебя – пропадает сразу
Голос мой звонкий.
Тотчас мой язык цепенеет; пламя
Пробегает вдруг в ослабевших членах,
Звон стоит в ушах, покрывает очи
Мрак непроглядный.
От безделья ты, мой Катулл, страдаешь,
От безделья ты бесишься так сильно.
От безделья царств и царей счастливых
Много погибло.
(Перевод С. Ошерова)
Лесбия вечно ругает меня. Не молчит ни мгновенья,
Я поручиться готов – Лесбия любит меня!
Ведь и со мной не иначе. Ее и кляну и браню я,
А поручиться готов – Лесбию очень люблю!
(Перевод Адр. Пиотровского)
И ненавижу ее и люблю. «Почему же?» - ты спросишь.
Сам я не знаю, но так чувствую я – и томлюсь.
(Перевод Ф.Петровского)